СТАДА В ПЕСКАХ

Границы земледелия расширяются. Вода смывает с карты участки пустынь один за другим.

Но пустыни огромны — их не оживишь одними только тающими ледниками и горными ливнями. Уже сейчас многие из среднеазиатских рек чем дальше текут, тем мельче, а не полноводнее становятся Их вода разбирается на орошение, они гаснут в пустынях и никуда не приходят. К тому же многие районы возвышенны, и подвести к ним воду трудно.

Песчаные, глинистые, солончаковые, каменистые пустыни занимают у нас площадь, равную половине Западной Европы. Что же, они так и останутся пустынями? Мертвым пятном на карте цветущей страны? Знаком человеческого бессилия перед силами природы?

Раскаленная земля жжет через подошву сапога. Ветер — как пламя. На зубах скрипят песчинки. От колодца до колодца — день пути.

Песчаные пустыни представляются пределом бесплодия. Еще бы! Ведь песок накаляется до +80 градусов и больше. А температура воздуха поднимается до +50 градусов, при такой жаре белковые вещества начинают свертываться. Однако песчаные пустыни освоить легче других, а в СССР именно этот вид пустынь преобладает.

Слева от Аму-Дарьи раскинулась огромная песчаная пустыня Кара-Кумы, а справа — песчаная пустыня Кызыл-Кумы. Пространства, покрытые песками, лежат на северном берегу Аральского моря и у озера Балхаш. Участки песков местами тянутся вдоль нижнего течения Волги, Дона и Днепра. Эти бесплодные пространства мы можем и должны оживить, даже если и не придет к ним вода оросительных каналов.

Надо взять у песков то, чем они богаты.

Мертва ли пустыня?

Песок пустынь впитывает и фильтрует зимнюю и весеннюю влагу, но, обладая слабой капиллярностью, не испаряет ее. Под песком всегда слой пресной воды, и растение может пить ее, если оно обладает длинным корнем.

Песчаная пустыня, покрытая не растительностью, а грядами барханов, — не правило, а исключение. Сыпучий песок — дело не только природы, но и человека, который при старом строе не мог вести хозяйство разумно и бережно. Теснимый в пустыню кочевник вырубал саксауловые заросли, боролся за пастбище с соседями, пас стада нерасчетливо — и копыта животных разбили песок. А еще больше песок разбит в тех местах, где развивалось капиталистическое животноводство, где хищнически пасли большие стада, например вокруг Астрахани.

Карты показывают, что сыпучие пески лежат главным образом вблизи селений и колодцев.

Там, где песок не разбит, пустыня покрыта растительностью. Ею питаются верблюды, овцы, кони. Среди кара-кумских трав есть очень питательные — например, песчаная осока иляк. В ней больше белков и жиров, чем в люцерне.

Пустыня велика, ее пастбища могут прокормить огромные стада.

Развитие социалистического животноводства — основной путь освоения тех пустынь, которые не будут посредством орошения превращены в районы земледелия.

Упорядоченный выпас колхозных и совхозных стад, научный выбор пастбищ, их разумное чередование, правильный состав стада исключают превращение пастбищ в сыпучие пески.

В пустынях пасутся десятки миллионов голов скота, в том числе ценные каракульские овцы. Раньше их было сравнительно мало, преобладали грубошерстные овцы с курдюком — жировым наростом у хвоста, они лучше приспособлялись к условиям примитивного хозяйства.

Советские люди работают на научной основе и по плану. Это помогло им добиться больших успехов в освоении пустыни. Но еще не все достигнуто, не все возможности использованы.

Пустынные пастбища могут дать больше, чем мы у них взяли. Число каракульских, курдючных и других овец в Казахстане и Средней Азии за годы 1954–1958 решено почти удвоить. Для этого прежде всего требуется обводнение пастбищ с помощью устройства плотин на речках, проведения каналов, создания новых колодцев, включая артезианские. По крайней мере 40 миллионов гектаров пустынных пастбищ будет обводнено за два-три года.

Будет время, когда сама растительность пустыни изменится. Малопродуктивные или вовсе не пригодные на корм скоту растения можно заменить наиболее питательными. В колхозах и на научных станциях опробованы такие растения, как еркек — многолетний злак, по питательности близкий к отрубям, крайне неприхотливый, выносливый и засухоустойчивый. Несколько укосов за лето дает гибрид сахарного сорго и дикого сорго — гумая, выведенный селекционером Александром Державиным. Это многолетнее растение можно сеять на песках, и оно служит хорошим кормом для скота. Сеяные травы превосходят дикую растительность по урожаю раза в два, а по питательности — раза в четыре.

Обширны пространства пустынь, неодинакова там природа. В одно время года пастбища лучше в одном месте, а в другое — в другом.

К лету пестрый весенний травяной покров из костров, мятликов, тюльпанов и маков выгорает, беднеет; зато зимой ветер сметает снег с увалов в ложбины, и отцветшие, обмытые дождем, тронутые морозом полынь и солянка становятся питательным кормом.

Зимой луга на горах, прилегающих к пустыням, засыпаны глубоким снегом, зато летом, когда равнина опалена и высушена горячим солнцем, на горных лугах стоят богатые, сочные травы.

Стада перегоняются с места на место. Зимой они держатся на малоснежных песчаных пастбищах и в приречных лугах; на лето уходят либо к северу в ковыльно-типчаковую степь, либо на горные луга.

Туркмены, казахи, киргизы кочевали веками. Иной казахский род проходил со своими стадами до тысячи и больше километров в год. Сначала «коктеу» — весновка, потом «джайляу» — летовка, потом «кузеу» — осеневка, потом «кстау» — зимовка, потом опять «коктеу» — весновка… Миллионы людей всю жизнь бродили с места на место, стремясь к невытоптанной, нескормленной траве. Сена кочевники не заготовляли и вечно зависели от пустыни, от погоды.

Долгим опытом народная мудрость выработала лучший порядок смены пастбищ от сезона к сезону. Но на плечи трудового народа, томившегося в кабале у баев, кочевки ложились тяжелым бременем. Постоянная жизнь в переносных юртах, вечная зависимость стад от подножного корма.

Лошади и овцы доставали себе корм из-под снега, верблюд питался кустарниками, торчащими выше снежного покрова, а крупный рогатый скот не мог сам добывать себе корма, потому его и мало было у кочевников.

Овцам не всегда удавалось прокормиться. При гололедице под слоем льда видны стебли травы, но овцы, хоть и разбивают ноги в кровь, не могут достать траву — и жуют друг у друга шерсть.

Во время такой гололедицы скот погибал от голода. А вместе с кормильцем-скотом погибали и люди. За последний век бедствие джута — падежа скота от бескормицы — постигало кочевников Казахстана в среднем каждые семь лет.

Так было во многих областях России, не только в южных пустынях. Кочевали буряты, народности Алтая, народности Севера.

Царское правительство не спешило устранить кочевой быт. Больше того: власти сгоняли «инородцев» с плодородных земель, оттесняли их в глубину пустынь и в горы и тем затрудняли оседание и переход к земледелию. Лишь кое-где оседали самые бедные, потому что нищали и лишались скота.

Советская власть помогла кочевникам перейти на оседлость. Оседание облегчила коллективизация.

Была решена незнакомая человечеству задача: коллективные хозяйства бывших кочевников-скотоводов планомерно расселились на громадных пространствах.

Привычное для кочевника хозяйство — разведение скота — осталось, не оно теперь сочетается с земледелием.

Во многих местах скот на отдельные сезоны перегоняется по пастбищам — такое хозяйство называется «отгонным». Но за стадами движется уже не все население, а лишь его небольшая часть — бригады колхозных пастухов, ветеринары, зоотехники. Маршруты стад продуманы, научно отобраны, на пути вырыты новые колодцы.

Раньше скот сам доставал себе корм. А теперь работают машинно-тракторные и машинно-животноводческие станции, и колхозы с их помощью заготовляют себе на случай зимней бескормицы страховой фонд: сено, силос, кормовые корнеплоды. При заготовке кормов применяются самоходные и тракторные сенокосилки, широкозахватные грабли, стогометатели. Надо, впрочем, сказать, что зимних кормов на отгонных пастбищах все еще заготовляется меньше, чем нужно, — и там, где кормов бывает недостаточно, в суровые, снежные зимы стада несут урон.

Раньше аркан и собака были единственным подспорьем скотовода-кочевника. Теперь на зимовках и в местах оседания строят удобные и теплые скотные дворы — овчарни и коровники, создают укрытия от ветров, роют колодцы, с помощью ветродвигателей поднимают наверх грунтовую воду, организуют ветеринарные пункты, вводят электрострижку овец, механическую дойку коров. Все шире применяется стойловое, более культурное содержание скота.

Раньше кочевники лечились у знахарей, не знали грамоты. Теперь в оседлых поселках построены амбулатории и школы. А бригады, находящиеся в отгоне, связаны с культурой красными юртами, агитмашинами, кинопередвижками, радио.

Раньше в жару и мороз, в засуху и дождь жили только в войлочных юртах, берестяных шалашах, тряпичных шатрах. Теперь в новых поселках ставят настоящие дома. Возле селений садят овощи, сеют хлеб.

На карту пустыни нанесены населенные пункты — колхозные селения, центры оседлого скотоводства, которое сочетается с земледелием.

Одно из самых крупных селений, сложившихся в пустыне, — Тамды-Булак в глубине Кызыл-Кумов. Между каменными голыми уступами Ак-Тау и россыпями песков Джаман-Кумы у ключа ютился десяток бедных юрт. Теперь здесь целый городок из удобных домов. Клуб и кино, амбулатория и школа, магазины и почта. Со станции Кермине сюда мчатся автомобили. Из Ташкента прилетает самолет.

Быстро осваивается большая песчаная пустыня Муюн-Кумы. Она занимает междуречье Чу и Таласса в Южном Казахстане. Поголовье скота в казахских колхозах увеличивается — колхозам нужны новые пастбища, новые сенокосные угодья. И колхозы обратились к Муюн-Кумам, доселе пустовавшим. Сюда на зиму, на подножный корм, уходят тысячные стада колхозов Джамбулской области. В песках пасется скот, разбиты переносные юрты пастухов.

И уже выросли постоянные селения. А при них расположились участки земледелия.

В пустыне создан особый тип поселения — «межколхозный центр». Такое селение выросло, например, в урочище Еден, среди песков, у свежевырытого колодца. Несколько колхозов построили большой дом со светлыми и просторными комнатами. Там гостиница, красный уголок, зооветеринарный пункт, почтовое отделение, медпункт, торговый киоск. В Едене собираются животноводы с окрестных пастбищ. Казахи съезжаются сюда посоветоваться с ветеринаром, посмотреть кино, почитать новые журналы и газеты, показаться врачу. Такие же «межколхозные центры» — яркие очаги советского просвещения — возникли в Ескаре, в Джана-Тлее…

Карта Муюн-Кумов ныне пестрит значками жилых домов, медицинских и ветеринарных пунктов, магазинов, колодцев.

В Муюн-Кумах стало тесновато. Взоры казахских животноводов обратились за Чу, к огромной, раньше почти вовсе не изученной пустыне Бет-Пак-Дала. «Бет-Пак-Дала» переводят: «Несчастная равнина». Таким названием хотели подчеркнуть дикость и бесплодие.

Летом в Бет-Пак-Дале не было ни одного человека, ни одной овцы. И зимой она была пустынна. Кочевые казахи проходили через нее со своими стадами лишь весной и осенью. Сейчас здесь найдены хорошие пастбища. На них уже много скота. Нашлись участки, подходящие для земледелия. Посевы ныне есть даже в самой середине пустыни — в урочище Булат-Тау.

Покончено с легендой о безводности этих мест. В низовьях Чу найден обширный артезианский бассейн, кое-где из пробитых скважин водафонтанирует. Особенно много сделал для изучения Бет-Пак-Далы профессор Дмитрий Яковлев со своими сотрудниками.

В пустыне создана исследовательская станция животноводства со стационарными опорными пунктами. В пустыне уже есть несколько поселков. В поселке Улан-Бель живет около тысячи человек. В поселке Малый Камкалы-Куль — десятки жилых домов, включая многоквартирные, кирпичные. Сооружены здания биохимической лаборатории, средней школы. Работают электростанция, магазин, баня. Научная библиотека насчитывает свыше десяти тысяч томов.

Смывается последнее «белое пятно» с экономической карты Казахстана.

А сейчас пустыню Бет-Пак-Дала пересекла железная дорога Моинты — Чу. Она быстро двинет вперед освоение этой земли, которую когда-то называли «несчастной».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.