ПО РЕКАМ И КАНАЛАМ
ПО РЕКАМ И КАНАЛАМ
Когда в государстве хозяин — народ, железные дороги и судоходные реки помогают друг другу. А в той стране, где хозяйство ведется не для общей пользы, а для частной, капиталистической прибыли, железные дороги спорят с реками. Рельсы отнимают грузы у воды.
В Америке железнодорожный транспорт задержал рост речного судоходства, — если не считать судоходства морского типа на Великих озерах. Чтобы убить конкурента, владельцы дорог пускались во все тяжкие: на речных берегах скупали землю, пригодную для пароходных пристаней, снижали тарифы как раз к началу навигации, даже строили на реках низкие мосты, чтобы помешать движению судов. И по сию пору, как при Марке Твене, ходят по Миссисипи забавные колесные пароходы с двумя поперечно стоящими трубами, из которых клубами валит густой дым…
Похоже было и в царской России.
У русского судоходства заслуги немалые. Наши предки плавали и «в варяги» и «в греки». Новгородцы на своих ушкуях пробирались за дремучие леса Севера, за Полярный круг. Для Афанасия Никитина, первого русского путешественника в Индию, проплыть по Волге от Твери до устья было делом хоть и не легким, но посильным, а ведь это путина в три тысячи верст длиной. Вся Сибирь была исслежена землепроходцами по рекам. Позже не где-нибудь, а на Волге появился первый в мире нефтяной танкер, первый в мире теплоход.
И все же перед революцией речной транспорт России был слаб, запущен. Малые глубины на перекатах, мелкая посуда, погрузка и разгрузка силой крючника.
Теперь речной транспорт не пасынок. Хоть и не очень скорый, зато дешевый и емкий, он важное подспорье в народном хозяйстве. Особенно в нашей огромной стране, где и рек больше, чем где-либо, и громоздкие грузы приходится перевозить далеко. Пример — Волга с Камой: чуть не во всю их длину идут плоты леса, баржи с хлебом, с нефтью, с солью. А реки Сибири — пока еще единственный путь для массовых грузов на всем пространстве от железной дороги до далеких берегов океана.
Длина рек, ставших судоходными, у нас почти равна протяжению железных дорог. А вся речная сеть вчетверо длиннее. Значит, много еще предстоит нам расчистить рек, промерить глубин, построить портов. Но хотя речной транспорт пока еще развит у нас слабее, чем к тому дает возможности крупнейшая в мире сеть рек, все же роль его — немалая, и она с каждым годом возрастает.
На реках теперь много новых судов, более совершенных и быстроходных, чем прежние. Вот плывут нефтяные баржи, грузно сидящие в воде чуть не по самую палубу. Они так велики, будто зашли с морских просторов. И многие из них не сцеплены с буксиром, а движутся собственным ходом — это «баржи-самоходки».
Плоты леса раньше тихо плыли самотеком — теперь они идут «за тягой», на буксире. Иной раз плотокараван тянется на полкилометра. В одном «возу» столько древесины, что ее не смогли бы доставить и пятьдесят поездов. И «никто не удивляется, когда буксир забирает караван плотов где-нибудь в верховьях Камы и приводит его в Астрахань без единой остановки в пути и без расчалки под мостами.
Естественные и искусственные озера северо-запада СССР.
Появилось и нечто совсем новое: речные ледоколы. Пароход на Нижней Волге, на Рыбинском и Цимлянском водохранилищах ранней весной не ждет теплых дней — ему проломлена дорога во льдах.
Суда пошли по речным путям быстрее, чем прежде. Лучшие теплоходы на Волге по скорости доставки грузов не отстают от товарных поездов. Они, конечно, продвигаются медленнее, зато сберегают время на стоянках.
С помощью сильных землечерпательных машин углубляют перекаты, да еще научились так укладывать вынутый грунт, что струи течения сами начинают размывать нанесенную мель. Сигнальные фонари на реках были керосиновые, а ныне керосиновое освещение заменяется электрическим, в первую очередь на Волге. Бакенщики на многих реках выезжают к фарватеру уже не на весельных, а на моторных лодках; впрочем, и бакенщики скоро не будут нужны: появляются фонари-автоматы — сами загораются вечером, сами гаснут утром. С речных пристаней исчезли крючники — там установлены транспортеры, подъемники, краны. В пятой пятилетке пропускная способность речных портов нашей страны увеличивается примерно в два раза.
На Волге, где гидростанции поднимут уровень воды, строится ряд новых портов, и среди них Казанский. Его сооружают на сухом поле недалеко от кремля: намывают вокруг города дамбу более двадцати километров длиною и местами высотой с четырехэтажный дом. Сейчас Казань стоит в пяти километрах от Волги, но воды „Куйбышевского моря“ подступят к ней вплотную.
В Ульяновске вода поднимется почти на двадцать метров, там тоже строится новый порт.
Строятся новые порты и на других реках — например, на Лене сооружается большой порт в Осетрове.
Начинают служить дорогами и малые реки, которых в нашей стране бесчисленное множество. Большая река заменяет железную дорогу: тонну нефти доставить с Кавказа в Москву по Волге стоит примерно в два с половиной раза дешевле, чем по рельсам. А малая река берет на себя роль гужевого и автомобильного подъездного пути: перевозки по ней обходятся в среднем раз в семь дешевле, чем по автомобильной дороге.
Стали судоходными речки, о которых никто как будто и не знал: Пижма, Кересть, Обва, Пчевжа, Бакса, Вопь… Но в большинстве своем малые реки мелки, несудоходны. Чтобы повысить в них уровень воды, строят плотины, создают гидроузлы. И по речкам идут за катерами баржи с хлебом, стройматериалами, дровами. А колхозы получают от гидростанций электрический ток.
Сдвиги народного хозяйства на восток сказались и в грузовой работе рек. В восточных бассейнах перевозки растут быстрее, чем в западных. Впервые возникло речное судоходство в ранее отсталых, отдаленных районах.
Пересекают Полярный круг суда на Печоре. Идут пароходы по ранее пустынной Куре в Закавказье. Снят запрет с судоходства на реке Урал, установленный царским правительством в угоду богатым казакам-рыбопромышленникам. Появился флот», на озере Балхаш среди пустынь Казахстана и на озере Иссык-Куль среди снежных хребтов Киргизии. Введено судоходство на реках севера Сибири — на Пясине, Яне, Индигирке, Колыме.
Но главной водной дорогой остается Волга. Вместе с притоками она перевозит почти половину всех наших речных грузов.
Так идет работа на естественных водных путях. А вместе с тем создаются и пути искусственные.
Железную дорогу можно провести куда угодно, а направление рек предопределила природа. Однако природу поправляют устройством каналов.
На Великой Русской равнине, в самой населенной части страны, речная сеть своим рисунком напоминает железнодорожную сеть — обе расходятся звездой. Реки стекают с возвышенностей, которые заняли середину равнины. Поэтому верховья рек близко сходятся — их легко связать между собой.
Вышний Волосок — место старого «волока» между Твердой и Метой, а значит — между Волгой и Волховом, между Каспийским бассейном и Балтийским. Тут еще в петровские времена прошла Вышневолоцкая водная система, подъездной путь к Петербургу. Потом устроили Тихвинскую и Мариинскую системы. Из них Мариинская продолжает служить до наших дней, но она устарела. Бывало, чтобы ее преодолеть, затрачивались месяцы. Караваны волжского хлеба шли до Петербурга два лета, с зимовкой в Рыбинске. У замшелых ящичков-шлюзов вырастала очередь барж на пятнадцать верст.
Канал имени Москвы.
Советские пароходы стали совершать рейсы Москва — Ленинград за неделю. Но все же Мариинка мелка и узка, ее шлюзы не вмещают больших современных судов. И она дождалась обновления, 42 мелких шлюза будут заменены несколькими мощными гидроузлами. Это дело пятой пятилетки. Глубокий, грузоемкий Волго-Балтийский путь свяжет водной дорогой середину страны с Ленинградом.
Суда из Ленинграда легко выйдут в Волгу. А от Волги к Москве уже проложена отличная дорога.
Москва-река дала имя великому городу, но когда он разросся, не смогла вдоволь напоить его водой. Столица шестой части мира стояла на берегах обмелевшей речки. Весной по Москве-реке за один лишь месяц уходило три четверти ее годового стока, летом она еле текла. На нужды промышленного города расходовалась половина всей москворецкой воды. Еще подождать — и Москва выпила бы всю свою реку до дна.
Крупные речные пути миновали Москву: Волга ее обходит с севера, а Ока — с юга. По маловодной Москве-реке через старые шлюзы до города добирались лишь мелкие суда. Московский речной порт выгружал в десятки раз меньше груза, чем Московский железнодорожный узел. От Волги до Москвы громоздкие грузы — лес и строительный камень — шли в поездах, вместо того чтобы итти дешевым водным путем.
Теперь эту несообразность устранили. В 1937 году построен канал, соединивший реку Волгу с рекой Москвой. Он называется каналом имени Москвы.
Плотина на Верхней Волге, у Иванькова, подняла реку на 17 метров. Разлилось «Московское море». Место, где стоял город Корчева, опустилось на дно. Часть поднятой воды пошла на юг по искусственному руслу, проложенному то в глубоких выемках, то в высоких дамбах.
Пологую возвышенность между Москвой-рекой и Верхней Волгой пересек канал длиной в 128 километров. Электричество заставило воду течь не вниз, а вверх: пять автоматических станций пропеллерными насосами гонят воду на водораздел. Во время навигации поток равен примерно трем таким рекам, как летняя Москва-река.
Чтобы поднять поток волжской воды на 38 метров, требуется мною энергии. Но часть ее возвращается: стекая вниз, к Москве, вода проходит через турбины гидростанций.
Нагрузка московской электрической сети неравномерна: вечером городам и заводам нужно больше энергии, а днем и ночью меньше. Гидростанции, сооруженные на канале, шлют энергию в сеть в часы вечернего максимума, когда требуется наибольшее количество энергии. А насосы, поднимающие воду в канале, работают в другое время — они получают энергию из сети в часы минимума, когда есть излишек электричества. Так канал выпрямляет кривую энергоснабжения Москвы.
После постройки плотины на Москве-реке ее уровень у Кремля поднялся почти на три метра. Река стала многоводной. Под московскими мостами проплывают теплоходы, рефрижераторы, самоходные баржи. Трехпалубные суда свободно ходят из столицы на Волгу и по Волге до самого Каспийского моря. Москва связалась глубоководным путем с основной речной магистралью страны. Но этого мало — канал и обводняет и поит Москву. После стодневного отстоя в лесном водоеме половина взятой у Волги воды идет в водопровод.
Беломорско-Балтийский канал имени И. В. Сталина (кружками указаны промышленные пункты, якорями — порты, звездочкой — гидростанция).
Над каналом повисли новые мосты. Под каналом проходят шоссе и даже реки. Устроены водные станции. Вместо затопленных старых поселков на берегах канала отстроены новые.
Проложен глубокий водный путь из середины страны и на далекий Север.
Между Белым и Балтийским морями лежит скалистый водораздел — выщербленный ледником, заросший хвойным лесом щит из древнего гранита. По эту сторону водораздела — земледельческие районы Союза, по ту сторону — Хибинские горы с богатейшими залежами сырья для удобрений. По эту сторону — страна великой стройки, по ту — запасы леса и камня.
Через водораздел проходил один лишь путь — загруженная железная дорога. Водный путь, более дешевый и грузоемкий, растянулся на пять тысяч километров — он шел морем вокруг Скандинавии. Но он мог бы лечь прямо через водораздел, стать во много раз короче. И он лег.
В 1933 году был проведен Беломорско-Балтийский канал имени И. В. Сталина. Лента воды длиной в 227 километров перекинулась через водораздел высотой в 108 метров. Сорококую губу Белого моря она соединила с Повенецкой губой Онежского озера, а Онежское озеро и раньше было связано с Балтикой. Скандинавский полуостров стал «островом».
Канал построен почти без металла. Шлюзы и даже запоры шлюзов были сделаны из леса, что рос на берегу. Воду удержали земляные плотины, скрепленные не столько бетоном, сколько все тем же деревом.
Переделана вся карта северо-востока Карелии. Высохли прежние речные русла, созданы новые. Реки Повенчанки не стало. Озеро Выг, поднятое на шесть метров, смыло десятки островов. Плотины подпирают водохранилище, по площади почти равное кавказскому Севану. Селения перенесены на новый берег. Линия железной дороги отодвинута. В полосе канала спиливают и обрабатывают лес, выделывают бумагу, добывают минералы, разводят скот, сажают овощи. Выросли новые промышленные пункты: Беломорск, Сегежа, Повенец, Медвежьегорск.
В дни войны южную часть канала рассек фронт. Сооружения были разрушены. Когда взорвали плотину № 20, водный поток хлынул вниз к Онежскому озеру, размывая на своем пути все преграды. Он вырыл новое русло до пятнадцати метров глубиной.
Но советские люди восстановили канал еще в 1946 году — к навигации первого же послевоенного лета.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.