13 Карибский кризис

13

Карибский кризис

Технологическая революция принесла с собой множество новых проблем, касающихся общественного устройства в масштабах планеты. Фактически, большинство нынешних политических проблем являются прямым следствием технологической революции. Никто не слышал о капитализме, социализме и коммунизме до изобретения паровой машины.

Вернер фон Браун

«Холодная война» между демократическим Западом с Соединенными Штатами в качестве признанного лидера и коммунистическим Востоком, находившимся под контролем Советского Союза, тянулась полтора десятка лет, пока не привела к потенциально смертельной конфронтации на острове Куба в Карибском море. Подлость и глупость, проявленные обеими сторонами, поставили мир на грань ядерной войны и гибели цивилизации. Вернер фон Браун внес важнейший вклад в создание источников кризиса, хотя во время кризиса о нем практически никто не слышал. Он же извлек из создавшегося положения выгоду.

Летом 1962 года беженцы с Кубы, где 1 января 1959 года победила революция под руководством Фиделя Кастро, стали рассказывать о происходящих на их родине переменах. Значительно возросло число советских судов, прибывающих в кубинские порты. В страну прибыло много гражданских лиц, по-видимому технических специалистов. Некоторые беженцы рассказывали о колоннах грузовиков, перевозящих длинные цилиндрические предметы, покрытые брезентом. Было даже сообщение, что личный пилот Кастро хвастался в баре, что у Кубы есть ракеты большой дальности с ядерными боеголовками. Правительственные органы Соединенных Штатов не принимали во внимание эти сообщения, поскольку источники были крайне ненадежными. Советский Союз никогда не размещал ракеты вне своих пределов даже на территории восточноевропейских союзников. В то время не было прямых свидетельств, например фотографий.

Ситуация изменилась в воскресенье 14 октября 1960 года, когда самолет У-2, проводивший фоторазведку, вернулся из полета над западными частями острова. Фотографии, которые были проявлены и проанализированы на следующий день, показывали участки в форме трапеций, похожие на те, которые наблюдались раньше только на территории СССР. На каждом углу участка располагалась ракета класса «земля—воздух», а на самих участках находились ракетные транспортеры, монтажники и пусковые площадки.

В понедельник 15 октября дешифровщики фотографий идентифицировали советские ракеты средней дальности СС-4 (кодовое название НАТО «Сандал»). По данным американской разведки, эти ракеты могли нести боеголовки с ядерным зарядом в 3 Мт, весившие 1,36 т, на расстояние до 2000 км. В пределах их дальности были Даллас, Новый-Орлеан, Атланта и столица США Вашингтон. Пока уточнялась расшифровка снимков, новость о том, что через несколько дней на Кубе будут готовы к действию наступательные ракеты, передавалась наверх по административной лестнице.

Во вторник 16 октября в 8. 00 специальный помощник президента по вопросам национальной безопасности Мак-Джордж Бунди сообщил Кеннеди плохие новости. В этот же день президент вызвал к себе группу сотрудников администрации. Эта группа образовала Исполнительный комитет Национального совета безопасности, который должен был помочь президенту найти способ ликвидировать угрозу. На первом заседании большинство видели только одно средство — удар по ракетным базам с воздуха. Кеннеди хотел заручиться международной поддержкой любых действий и получить более определенные данные от разведки. У-2 снова отправились в воздушное пространство Кубы.

В последующие дни расшифровщики аэрофотоснимков отмечали продвижение в строительстве площадок и установку ракет. Восемнадцатого октября они идентифицировали площадки для запуска баллистических ракет средней дальности СС-5 (кодовое название НАТО «Скин»). Считалось, что СС-5 могут нести боеголовки в 5 Мт и имеют дальность 3520 км. Ракеты могли достигнуть территории всех 48 прилежащих штатов, за исключением некоторых областей на севере Калифорнии, Орегона и штата Вашингтон.

Кубинский ракетный кризис был продолжением поединка между советским премьером Никитой Хрущевым и президентом Джоном Кеннеди, в котором обе стороны использовали абсолютное оружие того времени — баллистические ракеты с ядерным зарядом. Впервые Кеннеди и Хрущев встретились в Вене в 1961 году, вскоре после американского фиаско в бухте Кочинос. Главным вопросом, который они обсуждали, было присутствие войск США в Европе и, в частности, в Берлине. Хрущев хотел, чтобы они убрались.

Хрущев, сын шахтера, ветеран большевистской революции, уцелевший в сталинских чистках, и закоренелый коммунистический бюрократ был настойчив, непримирим и груб. Кеннеди, сын богатого капиталиста, получивший элитарное образование, стоял на своем, сохраняя при этом хорошие манеры. Кеннеди покинул Вену потрясенным, но непобежденным. Хрущев уехал с убеждением, что Кеннеди можно оскорблять и шантажировать.

Вечером в понедельник 22 октября 1962 года в телевизионном обращении к американскому народу президент Кеннеди сообщил новость о ракетном кризисе и ответил на хрущевскую демонстрацию силы.

Добрый вечер, сограждане. Правительство, как оно и обещало, продолжает внимательно наблюдать за ростом советского военного присутствия на острове Куба. За последнюю неделю не подлежащие сомнению данные позволили установить, что на этом потерявшем свободу острове оборудуется ряд площадок для наступательных ракет. Эти базы не могут иметь никакой иной цели, кроме обеспечения возможности ядерного удара по Западному полушарию.

Кеннеди описал площадки для ракет СС-4 и рассказал, что они могут долететь не только до Вашингтона, но и до Панамского канала, Мехико и Центральной Америки. Он сказал, что ракеты СС-5 могут поразить цели на севере до Гудзонова залива включительно и на юге до столицы Перу Лимы. Это, по его мнению, создавало угрозу не только для Соединенных Штатов, но и для всего Западного полушария.

Кеннеди изложил план действий, содержавший семь пунктов. Его ключевым элементом было установление военно-морским флотом карантина вокруг Кубы, что было блокадой, обычно рассматриваемой как элемент военных действий. Соединенные Штаты собирались повысить уровень военной готовности, просить поддержки Организации Американских Государств и ООН и потребовать от Советского Союза убрать свои ракеты с Кубы.

В глазах многих американских политических лидеров план Кеннеди был слишком осторожным, слабым и не соответствующим ситуации. За два часа до публичного выступления президент встретился с двумя десятками ведущих конгрессменов, чтобы сообщить им о советской угрозе и о своем ответе на нее. Хотя они оказали ему поддержку, некоторые из них полагали, что подход Кеннеди демонстрирует слабость, и выступили за немедленный воздушный налет. Они продолжали наблюдать за Кеннеди, ожидая дальнейших проявлений малодушия.

Американцы мрачно готовились к неопределенному будущему. Каждую неделю вой сирены извещал об учебной воздушной тревоге, хотя непонятно было, какой в этом толк, если ракеты будут лететь со скоростью тысячи километров в час. Школьники старательно учились укрываться, как будто это могло бы их спасти, а те немногие, кто построил укрытия от радиоактивных осадков, делали в них запасы продовольствия. НАСА было приведено в замешательство сообщением газеты «Хантсвилл таймс» о том, что Вернер фон Браун был одним из немногих предусмотрительных американцев, позаботившихся об укрытии для своей семьи.

Вначале Хрущев отреагировал на план Кеннеди с яростью, назвав морскую блокаду разбоем и безрассудными действиями загнивающего капитализма. Стало ясно, что он недооценил своего соперника.

Кризис достиг своей высшей точки утром в среду 24 октября. Двадцать советских торговых судов приблизились к отряду американских военных кораблей. Они остановились, затем один за другим повернули обратно. Государственный секретарь Дин Раск сказал: «Мы смотрели друг другу в глаза, и, я думаю, противник дрогнул». В течение нескольких последующих дней капитаны советских кораблей позволяли проводить досмотр судов, чтобы получить возможность зайти на Кубу.

Хрущев и Кеннеди начали обмениваться посланиями по частным и официальным каналам, а в моменты наибольшего напряжения и посредством выступлений по радио. В 18 часов в пятницу 26 октября (в 13. 00 следующего дня по московскому времени) Кеннеди получил письмо от Хрущева, который предлагал сделку: он прикажет демонтировать и вывести ракеты с Кубы, если Соединенные Штаты согласятся не нападать на остров. Когда уже был составлен ответ, пришло второе послание от Хрущева. В нем было дополнительное условие. Хрущев хотел, чтобы ракеты «Юпитер», размещенные в Турции, были выведены оттуда. Хотя с точки зрения Хрущева и с исторической точки зрения это был честный обмен, Кеннеди не мог принять это предложение, потому что могло создаться впечатление, что он поддался шантажу. По совету Генерального прокурора Роберта Кеннеди президент принял предложение, сделанное в первом письме и проигнорировал второе. В 20. 05 в субботу 27 октября Кеннеди направил Хрущеву послание, в котором выражал свое согласие и настаивал на заключении окончательного соглашения. Отказ означал бы нападение США на Кубу.

На следующий день в 9 часов утра московское радио передало послание Хрущева Кеннеди, которое было передано также и через другие каналы. В послании советского премьера содержалась брань в адрес Кеннеди за его роль в кризисе, однако оно выражало окончательное согласие на разрешение конфликта.

После этого Кеннеди дал указание проводить разведывательные полеты на небольшой высоте, чтобы следить за выводом советских ракет. Он приказал директору ЦРУ Джону Мак-Коуну прекратить диверсии против Кубы. В последней, секретной, части соглашения, положившего конец ракетному кризису, по договоренности Роберта Кеннеди с советским послом Добрыниным предусматривался вывод ракет «Юпитер» из Турции. Вывод должен был занять 4–5 месяцев, и, как заявил Роберт Кеннеди Добрынину, если СССР разгласит эту договоренность, то она будет аннулирована. Президент Кеннеди был столь же решителен по отношению к своим генералам, которые противились выводу «Юпитеров». «Эти ракеты будут убраны оттуда до 1 апреля, раз нам нужно их убрать», — сказал он.

По общему мнению, дни кубинского ракетного кризиса были наиболее опасными за всю «холодную войну», но они были гораздо опаснее, чем это представлялось в то время. На Кубе во время кризиса находилось 36 ядерных боеголовок, что соответствовало опасениям Кеннеди и его советников. Однако они не знали, что командующий группой советских войск на Кубе получил полномочия использовать 9 из них в качестве тактического ядерного оружия в случае нападения США. Если бы Кеннеди отдал приказ о военных действиях, дальнейшая эскалация была бы неизбежной. Широкомасштабное вторжение было бы встречено на кубинской земле тактическими ракетами с ядерным зарядом. Соединенные Штаты были бы обязаны ответить ударом по целям на Кубе или в СССР. Затем обе стороны нанесли бы массированные ядерные удары по городам друг друга.

По иронии судьбы, из-за мирного окончания кризиса, по-видимому, главными его жертвами стали Кеннеди и Хрущев. То, как Кеннеди разрешил кризис, не улучшило отношения к нему ястребов, желавших военного решения, и, согласно некоторым версиям, год спустя кубинцы участвовали в убийстве Кеннеди. Никита Хрущев был смещен в ночь с 14 на 15 октября 1964 года. Одним из обвинений против него было то, что его ошибки привели к кубинскому ракетному кризису. Фидель Кастро, который никак не проявил себя во время кризиса, выиграл, поскольку Кеннеди дал обязательство не нападать на Кубу. Хотя ЦРУ устраивало против него заговоры, Кастро и его режим пережили обоих лидеров и кончину Советского Союза.

При наличии ядерного оружия и баллистических ракет было слишком опасно продолжать «холодную войну» по-прежнему, не найдя какого-нибудь силового упражнения, на которое потенциальные воюющие стороны могли бы расходовать свой заряд агрессии, не убивая при этом всех и каждого.

В своей книге «То, что надо» Том Вулф сравнил космическую гонку, понятие, возникшее вскоре после запуска советского спутника, с древними единоборствами. По традиции, восходящей к дохристианским временам, противостоящие боевые дружины выбирали самых могучих воинов для участия в поединке, служившем альтернативой всеобщему сражению. В одних случаях воины сражались один на один, в других сходились небольшие группы, например, по трое с каждой стороны. Вулф рассматривал полет людей в космос на приспособленных для этого баллистических ракетах как современное воплощение единоборства. Весь мир мог увидеть, кто сильнее, а жизнью рисковали лишь воины, участвовавшие в схватке. После кубинского ракетного кризиса космическая гонка стала заменителем ядерной войны.

Воины с обеих сторон, и от СССР, и от США, выезжали на бой на скакунах, которые вели свое происхождение от «Фау-2» Вернера фон Брауна. Два американских астронавта совершили первые полеты в космос с помощью старой надежной ракеты «Редстоун». Хотя орбитальные полеты корабля «Меркурий» были произведены с помощью МБР «Атлас», а для полетов «Джемини» были использованы ракеты-носители «Титан-2», именно фон Браун руководил проектированием и постройкой ракеты-носителя для полета «Аполлона» к Луне. Как ведущий ракетчик Америки, он примет участие и в разработке стратегии предстоящей битвы.

Все же и с началом полетов в космос и соревнования за Луну страх быть уничтоженным в ядерной войне остался. В 1964 году, спустя год с небольшим после кубинского ракетного кризиса, в фильме «Доктор Стрейнджлав» Стэнли Кубрика ядерный апокалипсис был изображен в жанре черной комедии. Сюжет показывал, как стратегическая тупость и тактические ошибки привели великие державы к ядерной войне. Питер Селлерс играл блестящего, но аморального ученого в инвалидном кресле, руководящего военной научной программой. Его искалеченные душа и тело выдают его, когда рука непроизвольно поднимается в нацистском приветствии. Со своим легким немецким акцентом он обращается к президенту: «Майн Фюрер».

Пока на огромной карте на задней стене кабинета отмечается путь советских и американских баллистических ракет, доктор Стрейнджлав предлагает альтернативу уничтожению человечества. «Мистер президент, — говорит он своим пронзительным голосом, — я не исключаю возможности сохранить некоторое количество человеческих особей. Это было бы легко сделать на дне одной из шахт». Стрейнджлав предлагает ироническое воспроизведение «Миттельверка», построенного десятки лет назад в немецкой шахте, где в городе рабов шло производство ракеты «Фау-2».

Спустя годы после выхода фильма многие видели в докторе Стрейнджлаве образ Генри Киссинджера, который появился на политической сцене в качестве советника по национальной безопасности при президенте Никсоне лишь в 1968 году. Создатель фильма Стэнли Кубрик считал сходство с Киссинджером непреднамеренным и неудачным совпадением. В 1964 году единственным бывшим нацистом, немецким ученым, имевшим доступ к президентам, логической моделью для Стрейнджлава был Вернер фон Браун.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.