ВОЛГО-ДОН

Есть у Волги выход и к столице, и к Ленинграду, и на Карельский Север. Только не было у нее выхода к Черному морю. На юге наша главная речная улица заканчивалась каспийским тупиком.

На сам Каспий, правда, Волга обижаться не должна — это озеро не хуже моря. Оно дает Центру водную связь и с Кавказом и со Средней Азией, а размером грузооборота обгоняет все другие советские моря. Плохо то, что нет у него связи с океаном, нет выхода на мировой простор.

В геологической давности Каспий вместе с Черным морем был частью водоема, омывавшего с юга жесткий массив Русской плиты. А потом Манычская впадина, лежавшая под водой, вышла наружу и отключила Каспий, превратила его из моря в озеро. Когда появились люди на Волге, она была уже закупорена. Бассейну Каспия, всему пространству от Москвы до Магнитогорска и Баку, географы присвоили обидное название — «область, лишенная стока».

Отгороженность от внешнего рынка — большой недостаток. Прямым водным путем нельзя было вывезти ни каспийской нефти, ни волжского хлеба, ни камского леса. Но это еще полбеды. Беда была в том, что до последнего времени Волга, столбовая дорога для стольких грузов, шла на юг, а южного важнейшего индустриального очага не достигала: Донбасс оставался в стороне. В низовьях Волги вытаскивали из воды приплывший сверху лес, вкатывали бревна на железнодорожные платформы и везли дерево по сухопутью крепить донецкие шахты.

^{Волго-Донской судоходный канал имени В. И. Ленина.}

Да и Поволжье нуждается в Донбассе. Пятьсот километров гнали уголь в вагонах, а достигнув Волги, ссыпали его в баржи — дальше он плыл по реке.

Между тем Волга как бы сама шла навстречу людским желаниям — от Жигулей она все время забирает вправо, к западу, в сторону Донбасса, и уж совсем, кажется, готова прорваться к Азовскому морю, да гряда Ергеней пресекает ее бег, и она, сломавшись острым-коленом, должна отпрянуть снова влево, в восточную сторону, — и потеряться, раствориться в замкнутом, отъединенном Каспии. На самом сгибе этого колена, где Волга проходит ближе всего от Донбасса, и вырос город, переваливавший грузы с воды на сушу. Город назывался Царицын, — не от слова «царица», а по имени речки Царицы, впадающей здесь в Волгу: так русские поселенцы переиначили местное имя речки Сары-су, что значит «желтая вода». В советские дни Царицын стал Сталинградом.

Там, где волжский водный путь делает выступ в сторону запада, к Волге приближается другая река. Она как раз ведет в район Донбасса. Это Дон, впадающий в Азовское море. Два речных колена сходятся своими углами, — между ними в самом узком месте лишь 50 с небольшим километров. Вот как мало не дошла Волга, крупнейшая река Европы, до выхода на океанский простор.

Ясно, что этот узкий перешеек — волнистый, сухой, безлесный, в пучках типчака и полыни — издавна стал для людей местом перехода от Дона к Волге, из Черноморья к Каспию.

Столетия назад турецкие султаны пытались рыть здесь прокоп, чтобы пустить в него воду и по воде ударить на русских, отбить у них Волгу. Ватаги Степана Разина перетаскивали через перешеек свои струги, вырывались с Дона на волжскую ширь. Петр Первый дважды пробовал прорыть здесь канал — память о том и поныне сохранилась в названии селения Петров Вал. Наполеон, задумав отнять у англичан богатую Индию, хотел как раз тут провести свою армию из Европы в Азию. Здесь же, связав Дон с Волгой, прошла одна из первых железных дорог России. В гражданскую войну сюда устремились белогвардейцы Юга, чтобы установить связь с белогвардейцами Сибири и замкнуть вокруг красной Москвы кольцо фронтов. И в эту же точку ударили гитлеровцы, чтобы перехватить Волгу и с юго-востока окружить Москву.

Волго-Донской перешеек — скрещение путей, место знаменательных событий. Сталинград, стоящий на этом перешейке, — центральный пункт всего Юго-востока.

Прошли столетия хозяйственной жизни, прежде чем вопрос с Волго-Донским перешейком был решен. Он решен в наши дни, на наших глазах.

Выйти с Волги к Дону мешала узенькая полоска суши, которую за века исследили миллионы ног, исчертили колеи бесчисленных колес. И вот теперь сухопутная преграда разрезана, через горб Ергеней перекинут водный поток, Волга связана с Доном, Каспийское море искусственно причленено к океану. В 1952 году проведен Волго-Донской судоходный канал имени В. И. Ленина.

Воду одной реки не удалось пустить в русло другой самотеком: земля между Доном и Волгой возвышенна. Канал не столько прорыт в перешейке, сколько через него переброшен: суда восходят на водораздел и спускаются с водораздела по лестнице шлюзов. Наверх, в русло канала, воду нужно было накачать. Ее и накачали и продолжают подкачивать силой трех насосных станций. Накачивают из Дона, потому что Дон течет выше, чем Волга. Дон к тому же еще и приподнят — его воды подперла плотина Цимлянской гидростанции.

Речной корабль входит с Волги в устье канала у южной окраины Сталинграда и, преодолев по крутому склону девять шлюзов, поднимается на 88 метров. Теперь он — на водоразделе, на спине Ергеней. Вот он уже плывет в искусственном русле, проходит выемку, углубившуюся в землю на 16 метров, плывет дальше — и, наконец, спускается по пологому склону через четыре шлюза на 44 метра к Дону. Он в «Цимлянском море». От Волги пройден со всеми изгибами 101 километр. Дальше путь по «Цимлянскому морю», которое площадью зеркала равно половине «Рыбинского моря». И через 180 километров — спуск через два шлюза под плотину Цимлянской гидростанции. Отсюда — прямая дорога по Дону к Ростову.

Между Цимлянской плотиной и Ростовом будет строиться несколько небольших гидроузлов, чтобы Дон стал глубже. Но уже и сейчас попуски из «Цимлянского моря», которое запасает воду весеннего половодья, не дают Дону так сильно мелеть летом, как мелел он раньше.

На стройке канала работала исполинская техника: и шагающие экскаваторы, вырывающие за сутки столько земли, что ею можно загрузить тридцать поездов; и громадные землесосы, намывающие целые горы; и армия бульдозеров, каждый из которых заменяет чуть не триста рабочих; и автомобили-самосвалы, перевозящие за-раз 25 тонн; и автоматические заводы, дающие в час двадцать вагонов бетона.

Пролег водный путь для леса и нефти на Дон, для угля, металла и хлеба на Волгу. Будто лесные массивы и нефтяные промыслы приблизились к Донбассу и Черноморью, будто угольный бассейн открыт у волжских берегов.

Все моря Европейской части страны теперь связаны друг с другом. Из Москвы можно плыть в Ленинград, Архангельск, Астрахань, Ростов и Одессу, то-есть в Балтику, к Северному Ледовитому океану, на Каспий, к Азовскому и Черному морям. Из внутренних районов СССР можно водным путем достичь братских народно-демократических стран — Румынии, Болгарии.

Но сооружение Волго-Дона не только облегчило транспорт. Цимлянская гидростанция в 160 тысяч киловатт дала ток промышленности и сельскому хозяйству, а донская вода, поднятая Цимлянской плотиной, по сети оросительных каналов пошла на сухие поля.

* * *

Перестраивается и Днепр, другая большая река Русской равнины.

Реконструкция днепровской водной дороги началась сооружением Днепрогэса. Пороги разрывали Днепр на два куска, подпор воды срастил их. Открылся сквозной путь с верховьев через Киев до самого Херсона. Белоруссия получила выход к Черному морю. Каховская гидростанция этот путь еще улучшит.

Получила Белоруссия выход и к Балтике. Перед войной, вскоре после освобождения Западной Белоруссии, был восстановлен, вернее — построен заново, Днепро-Бугский канал. Он соединил реки Припять и Западный Буг — бассейн Днепра бассейном Вислы.

Белорусские партизаны не дали гитлеровцам приспособить канал для перевозок: сожгли его шлюзы. Теперь канал снова в строю. Сооружены новые шлюзы, очищено русло. По каналу, на всем его протяжении — от Пинска до Бреста — опять ходят суда. Открыта прямая водная дорога к братской Польше.

От Азовского моря до Каспийского тянется Манычская впадина — длинная ложбина, цепочка пересыхающих речек и озер; некоторые географы считают ее границей между Европой и Азией.

По ложбине теперь проведен канал со шлюзами и с оросительной сетью. Водный путь идет от Дона по течению Маныча. Сальские степи получили водный выход к Ростову. В мелкий горько-соленый Маныч доливают пресную воду, отведенную из Кубани Невинномысским каналам.

Так у нас связывают водные бассейны друг с другом, вносят изменения в начертание рек.

Комплексные гидротехнические сооружения устраняют замкнутость водных бассейнов, создают единую речную систему, дают энергию, орошают поля, осушают болота, поднимают рыбное хозяйство, улучшают водоснабжение городов и промышленности. Размах работ огромен.

^{Москва — порт пяти морей.}

Придет время, когда мы соединим Днепр водной дорогой с Волховом и Западной Двиной: эта трасса пройдет по древнему пути «из варяг в греки». Из Киева можно будет добраться по воде и до Ленинграда и до Риги. Свяжем Оку через Десну и Жиздру с Днепром, а через Проню — с Доном, Сан соединим с Днестром.

А может быть, перекинем водную дорогу и через Уральский хребет — из Европейской части страны в азиатскую. Ведь уже сейчас Свердловск, стоящий за хребтом, пьет воду Чусовой, текущей по эту сторону хребта. Часть воды из верховьев Чусовой каналом переброшена в Исеть, и вода бассейнов Волги и Оби смешалась в городских прудах Свердловска.

В будущем, когда начнется орошение полей волжской водой, может возникнуть угроза дальнейшего обмеления Каспия. Осушать же Каспийское море — значит обнажать причалы портов, затруднять транспорт, уничтожать рыбу и увеличивать площадь пустыни. Если в Волгу нужно будет добавить воды, заставим течь в Каспий, вспять, часть вод Оби, Иртыша и Енисея. Или повернем на юг часть стока северных рек — Печоры и Вычегды.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.