Штурмовой самолет «Ильюшин-2»

Штурмовой самолет «Ильюшин-2»

Окончание. Начало см. МА 2,3-99.

Владимир ПЕРОВ Олег РАСТРЕНИН Москва

Формирование облика

Через четыре дня начальник ГУАС РККА комдив Алексеев утвердил отчет о проведении госиспытаний БШ-2 № 2 с резолюцией: «Самолет БШ-2 (бронированный штурмовик) государственные испытания прошел удовлетворительно. Может быть использован в ВВС КА в качестве штурмовика- бомбардировщика ближнего действия при условии устранения недостатков».

Необходимо отметить, что руководство ВВС РККА, сознавая все негативные последствия из-за отсутствия на вооружении специального самолета-штурмовика, проявило особое внимание к БШ-2 и всячески старалось помочь Ильюшину. Так, для ускорения запуска новой машины в серийное производство, начальник ВВС РККА Я. В. Смушкевич 24 мая 1940 г. обратился с письмом к А. И. Шахурину: «Уже прошло 35 дней, как самолет Ильюшина прошел Государственные испытания и имеет заключение технического совета НИИ ВВС относительно внедрения в серию… Я считаю, что этот самолет крайне необходим для ВВС… Поэтому прошу Вас ускорить решение о запуске в серию бронированного самолета тов. Ильюшина…». При этом в письме особо отмечалось, что Ильюшин дал гарантию руководству ВВС улучшить летно-тактические данные самолета с освоением авиапромышленностью моторов АМ-35А и АМ-37, усилить вооружение и обеспечить экипажу возможность для нормального бомбометания и стрельбы с пикирования. Подобные письма Смушкевич направил Шахурину также 26 и 29 мая 1940 г. В частности, в письме от 29 мая командарм отметил, что «…самолет БШ-2 будет играть в будущей войне важную роль…»

В начале июня 1940-го с новым штурмовиком детально ознакомились ведущие специалисты ЛИИ НКАП во главе с его начальником, авторитетнейшим в СССР летчиком-испытателем М. М. Громовым, и дали довольно хорошую оценку БШ-2 № 2. В письме № 2201 от 11 июня 1940 г. на имя заместителя наркома авиапромышленности по опытному строительству и науке А. С. Яковлева Громов писал:

«В результате ознакомления с отчетом НИИ ВВС и облета самолета «БШ» т. Юмашевым А. Б. можно констатировать следующее:

1) Самолет с мотором АМ-35 скомпонован хорошо как с боевой, так и с конструктивной точки зрения. У самолета хороший обзор с пилотского сидения. Обеспечена непосредственная связь между летчиком и штурманом. Экипаж и жизненные части самолета очень хорошо защищены броней.

2) К недостаткам самолета следует отнести:

а) небольшую скорость у земли (362 км/ч),

б) небольшую дальность самолета (618 км),

в) продольную неустойчивость самолета со свободным рулем высоты.

При постановке мотора АМ-38 с номинальной мощностью у земли порядка 1500–1550 л. с. максимальная скорость самолета может быть доведена до 400 км/ч.

Дальность полета может быть увеличена за счет подвесных сбрасываемых баков. Постановка же небронированного бака в фюзеляже, как это осуществляется конструктором, сводит на нет уязвимость самолета.

Продольная неустойчивость самолета легко может быть излечена путем соответствующего изменения стреловидности крыла. В настоящее время КБ осуществляет изменение стреловидности без учета потребного смещения вперед ц.т. в отношении САХ, т. к. во время испытаний не определена центровка, при которой самолет устойчив со свободным рулем высоты.

После устранения указанных недостатков самолет может быть предложен для большой серии».

Как видим, НКАПовские пилоты были солидарны с военными летчиками как в отношении оценки летнотехнических характеристик БШ-2, так и в отношении запуска последнего в большую серию.

В связи с задержкой поставок новых моторов Микулина, 4 июня 1940 г. на расширенном совещании у А. И. Шахурина в присутствии Я. В. Смушкевича, его 1-го заместителя П. В. Рычагова, начальника НИИ ВВС А. И. Филина и заместителей наркома авиапромышленности П. А. Воронина и А. С. Яковлева было принято решение об изготовлении на 30-м авиазаводе в Москве в 1940 г. только 10 самолетов БШ-2 с мотором АМ-35 по образцу прошедшего госиспытания с целью проведения войсковых испытаний. Отметим, что совещание состоялось исключительно по настоянию ВВС и лично командарма Я. В. Смушкевича, а предложение уменьшить войсковую серию БШ-2 АМ-35 до 10 машин исходило от наркома обороны маршала С. К. Тимошенко. Последний в своем письме от 15.05.40 г. ца имя председателя Совнаркома и одновременно председателя Комитета обороны при СНК маршала К. Е. Ворошилова по поводу войсковой серии БШ-2 писал: «…Технический Совет НИИ ВВС КА вынес решение о постройке 65 самолетов БШ-2 АМ-35 для вооружения одного штурмового авиаполка..-. При испытаниях самолета БШ-2 АМ-35 были выявлены серьезные летно-технические недостатки…

Считаю, что строить 65 самолетов БШ-2 АМ-35 до устранения указанных недостатков нецелесообразно, а достаточно построить опытную серию для войсковых испытаний в количестве 10–15 самолетов, на которых устранить указанные дефекты и выявить окончательную боевую пригодность самолета БШ-2 АМ-35.

При этом докладываю, что в настоящее время находится в производстве опытный самолет БШ-М- 71 аналогичного класса конструктора Сухого 1* расчетные данные у которого выше, чем у самолета БШ-2, а именно: скорость у земли — 510 км/час, дальность нормальная — 800 км, при перегрузке — 1200 км, 4 пулемета 7,62 мм, бомб 120–200 кг. Первый экземпляр должен быть предъявлен на Госиспытания 15.11.40 г… Прошу Вашего решения».

Постановление КО при СНК СССР о выпуске 10 машин БШ-2 АМ-35 войсковой серии было подписано Ворошиловым 26 июня. При этом предполагалось выпустить до конца 1941 г. еще 150 самолетов. Практически же наркоматом авиапромышленности в установленные сроки ничего сделано не было.

Тем временем, начиная с 15 мая 1940 г., на БШ-2 № 1 полным ходом велись работы по устранению недостатков. 16 августа доработанный самолет был предъявлен в НИИ ВВС на повторные испытания. Однако, из-за неудовлетворительной работы мотора АМ-35 испытания не закончились, и 23 августа машина была возвращена заводу для установки на самолет АМ-38 — с 6 по 10 августа этот двигатель удовлетворительно прошел 50-часовые внутризаводские испытания.

1* Постановлением КО № 107 от 4 марта 1940 г. П. О. Сухому поручалась постройка одноместного бронированного штурмовика с мотором М-71 — Авт.

ЦКБ-57 АМ-38 (БШ-2 № 1) на заводских испытаниях, октябрь 1940 г.

12 сентября один из вновь собранных моторов АМ-38 с уменьшенной степенью редукции был передан на завод № 39, который сразу же приступил к установке его на БШ-2 № 1 и к переделке последнего в одноместный вариант без воздушного стрелка (одновременно усиливалось бронирование со стороны задней полусферы и устанавливался дополнительный бензобак). Новая машина получила заводское обозначение ЦКБ-57. Переделка БШ-2 из двухместного варианта в одноместный была исключительно инициативой ОКБ — Постановления КО об изменении С. В. Ильюшину задания, равно как и соответствующего ему приказа по НКАП, не существовало.

Принятое Ильюшиным решение являлось в какой-то степени вынужденным. И он, и его ближайшие соратники не могли не понимать, что простой установкой более мощного у земли мотора быстро обеспечить предъявляемые к машине ТТТ невозможно. Такая замена привела бы, конечно, к увеличению скорости самолета и улучшению его маневренных качеств, но, одновременно, существенно снизила бы дальность из-за большего расхода горючего у АМ-38 — а это было не приемлемо для военных. Как следствие, машина в очередной раз не выдержала бы госиспытаний. Доводка двухместного варианта с новым, пока не слишком надежным мотором до требуемых ТТТ за счет изыскания внутренних резервов конструкции машины требовала много времени и значительных усилий. Желание же С. В. Ильюшина как можно быстрее поставить БШ-2 в крупносерийное производство было велико и вполне объяснимо.

Кратко суть проблемы заключалась в следующем: ДБ-3 — основной бомбардировщик дальней авиации РККА — к началу 40-х гг. устарел уже настолько, что целесообразность его боевого применения была поставлена под сомнение. Прекрасно задуманная глубокая его модификация — ДБ-Зф с моторами М-88, необдуманными сроками внедрения в серию была низведена до посредственно выполненной боевой машины. К началу 1941-го серийные ДБ-Зф сильно не дотягивали до требуемого военными уровня. Кроме того, ильюшинской машине буквально «наступал на пятки» дальний бомбардировщик ДБ-240 (Ер-2). Приказом по НКАП № 278сс от 10.07.40 г. последний запускался в крупносерийное производство на воронежском авиазаводе № 18, где ранее строились ДБ-Зф. Директор завода М.Б. Шенкман обязывался выпустить в 1940 г. 700 ДБ-Зф и 70 ДБ-240, а в 1941 г. полностью перейти на ДБ-240. То есть, самый современный авиазавод Советского Союза превращался из вотчины С. В. Ильюшина в вотчину главного конструктора ДБ-240 В. Г. Ермолаева. Положительное решение вопроса об окончательном снятии ДБ-Зф с серийного производства и на «личном» ильюшинском заводе № 39 представлялось делом недалекого будущего.

С другой стороны, в отношении бронированных штурмовиков конкурентов у Ильюшина в то время не было. Ближайший соперник БШ-2 — одноместный бронированный штурмовик ОБШ М-71 П.О. Сухого, обещавший по скорости, скороподъемности и взлетно-посадочным характеристикам значительно превзойти БШ-2 — находился на завершающей стадии проектирования. Разработка же штурмовиков С. А. Кочеригина (ОБШ М-81 ТК, ОПБ М-89), А. А. Дубровина (ОШ-АМ-35), ОКБ А. И. Микояна (ПБШ-1) и ОКБ завода № 32 НКАП (БШ-МВ) едва началась.

Ильюшин оказался в патовой ситуации. Военные вполне справедливо требовали срочного приведения в соответствие с ТТТ летных данных как БШ-2, так и ДБ-Зф. Но доведение обоих самолетов до необходимого уровня, так сказать, «правильным путем» требовало огромных усилий и, самое главное, много времени. Авторитет С. В. Ильюшина как Главного конструктора боевых самолетов в глазах военных неуклонно падал, назревали «оргвыводы» и потеря серийных заводов.

В этой связи переделка находящегося пока вне конкуренции БШ-2 из двухместного в одноместный (с последующим переходом, по мере совершенствования АМ-38, к двухместному варианту) и форсирование по нему доводочных работ, даже в ущерб серии ДБ-Зф, вполне логичны. Этот шаг позволял весьма быстро запустить новый штурмовик в серию и вооружить ВВС РККА современным типом боевого самолета, а так же сохранить «под собой» мощную опытно-производственную базу. О цене же такого решения, измеряемого в условиях большой войны многими сотнями жизней летчиков, тогда, по-видимому, особо не задумывались…

Впрочем, по прошествии стольких лет об истинных причинах принятого С. В. Ильюшиным решения остается лишь гадать. Факты же остаются фактами — существование ЦКБ-57 было узаконено лишь накануне (!) его первого вылета, когда приказом по НКАП, подписанным 11 октября 1940 г. заместителем наркома авиационной промышленности по опытному строительству и науке А. С. Яковлевым, С. В. Ильюшину поручалось к 15 октября 1940 г. выпустить на заводские летные испытания самолет БШ-2 № 1 с АМ-38 в одноместном и в двухместном вариантах. Этим же приказом для проведения летных испытаний назначался летчик-испытатель В. К. Коккинаки, а сами испытания требовалось завершить в течение 1,5 месяцев.

Этот приказ вызывает недоумение. Во-первых, как можно в один и тот же день передать на испытания один и тот же экземпляр самолета в одно- и в двухместном вариантах?.. Во-вторых, приказ отпечатан от имени Наркома А. И. Шахурина, однако подписал его А. С. Яковлев — третье лицо в табели о рангах наркомата.

Он же и завизировал приказ! То есть, отсутствие на приказе подписи наркома — не простая случайность. В-третьих, в тексте приказа не указан номер Постановления Комитета обороны при СНК, во исполнение которого должен был бы выйти этот приказ. Номер же Постановления КО являлся в то время неотъемлемой частью любого приказа по НКАП, изменяющего техническое задание конструктору, и не мог быть случайно забыт тогдашними бюрократами. По существовавшему в то время порядку, новый вариант самолета мог быть задан только через Постановление, в крайнем случае — через Решение Комитета обороны при СНК. В Постановлении в обязательном порядке для НКАП определялись количество опытных образцов и сроки их предъявления на испытания, а Главному управлению ВВС РККА ставилась задача к определенному сроку разработать ТТТ на новый вариант самолета. Лишь после этого издавался Приказ по НКАП. В упомянутом выше приказе никакой ссылки на Постановление Комитета Обороны нет. В-четвертых, из текста приказа следует, что наркомат ничего не знал о проделанной в ОКБ С. В. Ильюшина работе по переделке БШ-2 в одноместный вариант, что само по себе маловероятно.

Надо полагать, что к 11 октября переделка БШ-2 в одноместный вариант была уже закончена, и Ильюшин обратился к руководству НКАП за разрешением начать заводские летные испытания новой машины. «Мудрое руководство», в лице Шахурина и Яковлева, понимая, что задача создания двухместного бронированного штурмовика БШ-2 военными не снималась, а Сталин, по имеющимся у них сведениям, склонен согласиться на соломоново решение, предусмотрели в приказе проведение заводских летных испытаний БШ-2 одновременно в одноместном и двухместном вариантах. Так надежнее — благо, в это время специалистами ВВС прорабатывались две концепции боевого применения бронированных штурмовых самолетов — двухместных и одноместных.

Таким образом, этим приказом НКАП прикрыл самовольное решение С. В. Ильюшина, рассчитывая в будущем отвести от наркомата и Главного конструктора штурмовика возможный «удар» военных. Если же что и случится — поможет известное расположение Сталина к Яковлеву. Увы, но УВВС РККА должной принципиальности по поводу «усекновения» двухместного БШ-2 АМ-38 до одноместного не проявило. Во всяком случае, активной письменной «перебранки» по этому вопросу между двумя ведомствами в это время не отмечается.

12 октября 1940 г. одноместный ЦКБ-57 под управлением В.К. Коккинаки совершил первый полет. На самолете вместо кабины стрелка в бронекорпусе установили 12-мм бронеперегородку и дополнительный бензобак на 155 кг горючего. Фонарь кабины летчика, замыкавшийся непрозрачным обтекателем, сделали сдвигающимся назад, а не откидывающимся, как это было у ЦКБ-55. Для улучшения продольной устойчивости двигатель сместили вперед на 50 мм, увеличили на 5 стреловидность крыла по передней кромке и на 3,1 % площадь стабилизатора. Произвели также и ряд других, менее существенных изменений конструкции.

Из-за неготовности 23-мм крыльевых пушек МП-6 (габаритный чертеж пушки ОКБ Ильюшина получило от ОКБ-16 НКВ только 16 октября 1940-го), стрелковое вооружение ЦКБ-57 осталось пулеметным.

Заводские испытания машины были проведены в исключительно сжатые сроки — всего за 10 летных дней. В. К. Коккинаки отмечал, что по своим летным свойствам самолет исключительно прост, его управляемость и маневренность по сравнению с ЦКБ-55 существенно улучшились. Длины разбега и пробега пришли в соответствие с ТТТ.

На государственные испытания ЦКБ-57 не передавался ввиду неудовлетворительной работы АМ-38, который стал «ахиллесовой пятой» штурмовика. Мотор совершенно не желал надежно работать — 24-й завод в октябре-ноябре 1940-го так и не смог успешно завершить 50-часовые совместные испытания и был вынужден продолжить работу по его доводке и устранению дефектов уже в 1941 г.

В этой связи еще 3 октября 1940 г. А. И. Шахурин подписал приказ об организации серийного производства двухместного БШ-2 с АМ-35 на заводе № 381 в Ленинграде с выпуском в 1940 г. 10 машин. Этим же приказом Ильюшину поручалось к 1 ноября передать 381-му заводу опытный БШ-2 № 2 (ЦКБ-55 № 2), а к 5 октября — рабочие чертежи и всю документацию к нему. Этот приказ, естественно, выполнен не был, так как ОКБ уже начало работы по переделке БШ-2 № 2 в одноместный вариант.

Бронированный штурмовик требовался ВВС незамедлительно, и в декабре 1940 г. было принято решение (приказ Шахурина № 739 от 14 декабря) о запуске в серийное производство одноместного штурмовика Ил-2 2* на заводе № 18 в Воронеже по типу прошедшего госиспытания (то есть двухместного) ЦКБ-55 № 2, со следующими изменениями:

«1) сделать самолет одноместным вместо двухместного;

2) установить мотор АМ-35 А вместо АМ-35;

3) установить заднюю бронестенку толщиной 12 мм;

4) вместо двух крыльевых пулеметов ШКАС, установить в крыле две авиапушки конструкции Таубина-Бабурина (ОКБ-16) калибра 23 мм МП-6 (ПТБ-23) с общим боекомплектом 162 снаряда…» и т. д.

При этом директор 18-го завода М. Б. Шенкман и Главный конструктор самолета С. В. Ильюшин обязывались обеспечить начало серийного производства Ил-2 АМ-35А с 15 февраля 1941 г. с выпуском до 1 марта 10 машин, а всего в 1941 г. — 1200 штурмовиков. Кроме того, Ильюшин должен был завершить заводские испытания новой машины к 10 января 1941-го. В связи с этим, 20 декабря в Воронеж для помощи заводскому КБ прибыл Главный конструктор Ил-2 с группой ведущих конструкторов своего ОКБ.

2* 9 декабря приказом по НКАП № 704 все новые боевые самолеты, принятые к серийному производству, получили наименования по фамилиям их Главных конструкторов. БШ-2 стал именоваться Ил-2.

Виды справа и слева на пушку МП-6 с магазином на 60 патронов

Крыльевая пушка ШВАК

Пулемет ШКАС

Пушка ВЯ-23

Отметим, что АМ-35А к 23 ноября удовлетворительно прошел государственные испытания на станке, однако этот мотор предназначался (в силу своей высотности) прежде всего для высотного скоростного истребителя (МиГ-1/МиГ-З), а никак не для низковысотного штурмовика. Так и случилось — ни одного Ил-2 с этим мотором построено не было. Более того, программа выпуска АМ-35А на заводе № 24 приказом А.И. Шахурина № 785 от 30 декабря 1940 г. была сокращена на 2000 штук. Этим же приказом директор завода № 24 Дубов и Главный конструктор Микулин обязывались, не дожидаясь результатов запланированных на Гй квартал 1941 г. совместных испытаний мотора АМ-38, организовать с 1 января 1941 г. его серийное производство с выпуском в Гм квартале 50 штук, во П-м — 475, в Ш-м — 700 и в IV-m — 775 (всего за год — 2000 моторов).

Тем временем на заводе № 39 полным ходом шла работа по подготовке к заводским испытаниям модифицированного самолета ЦКБ-55 № 2 с мотором АМ-38, в конструкции которого были учтены практически все требования и рекомендации Государственной комиссии, проводившей его испытания, а также недостатки, выявленные в ходе испытаний ЦКБ-57.

29 декабря 1940 г. В.К. Коккинаки выполнил первый полет на одноместном Ил-2 с АМ-38 (ЦКБ-55П).

Несмотря на все старания ОКБ и заводчан, к 11 января 1941-го завершить весь комплекс испытаний новой машины не удалось. Тем не менее, приказами по НКАП от 7 января и 14 февраля 1941 г. одноместный Ил-2 с мотором АМ-38 запускался в серийное производство одновременно на четырех авиазаводах — № 30 в Москве, № 18 в Воронеже и № 380 и 381 в Ленинграде — в варианте с двумя пушками МП-6 со звеньевым питанием, двумя ШКАСами и восьмью ракетными орудиями для РС-132.

При этом для обеспечения взаимозаменяемости агрегатов Ил-2 воронежский завод был определен головным в серийной постройке, а заводы № 30, 380 и 381 обязывались строить машины по единым чертежам, исходящим исключительно от воронежцев. В соответствии с приказом по НКАП № 518 от 2 октября 1940 г. любые изменения в конструкции машины и технологии ее производства разрешалось производить лишь с разрешения Наркома авиапрома. Невыполнение этого требования квалифицировалось как «…преступление, которое наносит вред государству и подрывает оборону страны…» со всеми вытекающими последствиями…

Тем временем С. В. Ильюшин, докладывая А. И. Шахурину и наркому вооружения Б. Л. Ванникову о ходе заводских испытаний Ил-2 АМ-38, в письме № 58 от 14 января 1941 г. сообщил, что: «…самолет производством закончен, за исключением установок пушек МП-6. На самолете сделано 4 полета, осталось сделать еще несколько полетов, которые мы не смогли выполнить 10 и 11 января из-за плохой погоды (видимость не более километра).

Пушечные установки нами изготовлены. Из имеющейся у нас одной пушки МП-6 с магазином от пушки МП-3 мы уже выстрелили, на земле, с одного крыла 90 снарядов и с другого 76 снарядов. Дальнейший отстрел на земле прекращен из- за отсутствия снарядов. Имеющиеся у нас снаряды (500 штук) мы не можем использовать, так как они годны только для магазина МП-6, а полученная нами одна пушка оборудована магазином МП-3.

Но, если бы у нас и были обе пушки МП-6 и снаряды к ним, мы не смогли бы выпустить самолет для стрельбы в воздухе, т. к. по наблюдениям при стрельбе мы пришли к заключению, что сила отдачи пушки значительно больше 2200 кг, которую назвал тов. Таубин и на которую мы рассчитывали крыло. По предварительным данным Нач. 7-го Отдела ЦАГИ, где был произведен замер силы отдачи она действительно оказалась значительно больше, чем 2200 кг. Окончательных данных о замере от ЦАГИ мы не получили, хотя замер был произведен еще 3 января с. г.

Для окончательной отработки пушечных установок и на земле и в воздухе, прошу Вашего распоряжения о немедленной передаче нам:

1) Данных о результатах замера силы отдачи МП-6 в ЦАГИ.

2) Двух пушек МП-6 с магазинами МП-6.

3) 3500 лафетопробных снарядов, годных для стрельбы из пушек, которые нам будут переданы (в зависимости от типов магазинов снаряды могут быть с буртиком или без них).

4) 200 штук реек (также в зависимости от типов магазинов, которые будут нам переданы, или МП-3 или МП-6)».

Бронированный штурмовик Ил-2 АМ-38 (БШ-2 № 2) на Государственных испытаниях в марте 1941 г.

Наркомы весьма оперативно разобрались в сложившейся ситуации, и уже 17 января 1941 г. приказом Шахурина № 147 директора всех серийных заводов обязывались выпускать одноместный Ил-2 с двумя пушками ШВАК (20 мм, боезапас по 200 снарядов) и с двумя пулеметами ШКАС (общий боекомплект 1500 патронов), а 20 января ОКБ Ильюшина получило отчет ЦАГИ по определению силы отдачи МП-6 и вскоре — сами пушки.

Однако Главный конструктор Ил-2 не торопился устанавливать таубинские пушки на свой штурмовик. В письме на имя А. И. Шахурина и Б. Л. Ванникова № 107 от 23 октября 1941 г. Ильюшин писал: «При проектировании установок пушки на самолет Ил-2 мы запросили тов. Таубина о силе отдачи пушки МП-6. Тов. Таубин письмом от 16.10.40 г. № 6-462 при сем прилагаемым сообщил нам, что усилие отдачи пушки МП-6 равно 2200 кгр…

На эту силу отдачи мы и рассчитывали крыло, когда проектировали установку пушки на Ил-2…

20 января 1941 г. нами получен отчет ЦАГИ по определению силы отдачи пушки МП-6 (ПТБ-23). Согласно этого отчета сила отдачи равна 5000 кгр., а максимальная, замеренная при испытаниях два раза, достигает 5200 кгр., т. е. в 2,36 раза больше, чем данная тов. Таубиным сила отдачи.

Доношу, что пушку с силой отдачи 5000–5200 кгр. на самолет Ил-2 мы, по условиям прочности крыла, установить не можем. Прошу Ваших указаний».

Отметим, что ссылки С. В. Ильюшина на излишне большую силу отдачи пушки МП-6 были в начале 1941 г. необоснованными — в то время еще не существовало достаточно точной методики определения силы отдачи даже на станке, а на самолете измерить ее и вовсе не представлялось возможным. Дело, вероятно, заключалось в другом. ОКБ было очень сложно решить вопрос о размещении и обеспечении надежной работы магазинной пушки МП-6 под крылом штурмовика (наличие магазина вынуждали ставить пушки не в консолях, а под ними). Кроме того, Ильюшин, зная, как сложно идет процесс доводки МП-6 в серийном производстве, видимо, уже понимал, что принятые Наркоматом вооружения необоснованно сжатые сроки внедрения в производство еще сырой пушки в конечном итоге «похоронят» МП-6, и ее все же снимут с производства. Как следствие — Ил-2 придется вновь дорабатывать, а это опять потеря драгоценного времени. Однако говорить об этом вслух Ильюшин не решался, поскольку инициатором постановки МП-6 в крупносерийное производство был сам нарком вооружения Б.Л.Ванников. Ссориться с ним в планы Ильюшина не входило. Отсюда — стойкое его желание дискутировать «усиленную силу отдачи» пушки ОКБ-16 как аргумент, чтобы отбиться от нее вовсе и не ставить судьбу своего штурмовика в зависимость от судьбы пушки.

Косвенным подтверждением этому предположению является то, что в марте 1941 г. ОКБ без особых возражений установило на Ил-2 23-мм пушку ВЯ-23 конструкции А.А. Волкова и С. Я. Ярцева (ЦКБ-14 НКВ), которая, как показали экспериментальные работы, проведенные в НИИ АВ ВВС РККА в октябре-ноябре 1944-го, имела максимальное значение силы отдачи на наземном станке ни много ни мало — 5,5 тонн, а при установке на самолете, где она имела возможность отката — от 3 до 4 тонн. Между тем, «Илы» с пушками ВЯ-23 честно отслужили всю Отечественную войну без каких-либо серьезных нареканий.

Как бы то ни было, но после соответствующих «разъяснений сверху» пушки МП-6 (с магазином на 81 снаряд) были все же установлены на опытный Ил-2. Остальное вооружение самолета осталось прежним.

Первые же стрельбы в воздухе из МП-6 показали полную непригодность разработанной в ОКБ Ильюшина пушечной установки для Ил-2 — выходящая из пушки обойма, попадая при стрельбе в воздушный поток, заклинивалась и стрельба прекращалась. Для защиты обойм от потока на консолях крыла пришлось установить обтекатели. Выросшие в габаритах обтекатели пушек имели значительную парусность, что сказывалось на аэродинамике и маневренности машины. Кроме того, боекомплект из 162 снарядов на обе пушки был признан недостаточным. Требовалась срочная доработка МП-6 под звеньевое питание. Пока же на опытный Ил-2 были установлены менее мощные, но хорошо отработанные 20-мм пушки ШВАК, и с ними к 22 февраля 1941 г. новый штурмовик успешно отлетал программу заводских испытаний.

К сожалению, пушки установили на месте внешних пулеметов, что нельзя признать рациональным. Как показали расчеты, если бы их установили вместо внутренних пулеметов, то боевая эффективность выросла бы в 1,5 раза. В реализованной же схеме были велики ошибки прицеливания из-за большого удаления пушек от линии прицеливания; значительным оказалось рассеивание снарядов из-за вибрации крыла. С другой стороны, установка пушек на месте внешних пулеметов была значительно проще и потребовала минимальных доработок в конструкции штурмовика. Видимо, именно поэтому в условиях острой нехватки времени было принято это неграмотное с точки зрения боевой эффективности решение.

За все время заводских испытаний Ил-2 с АМ-38 шеф-пилотом ОКБ В. К. Коккинаки было выполнено 43 полета и установлено, что летные данные бронированного «Ила» с пушками ШВАК, по сравнению с характеристиками ЦКБ-57, практически не изменились и остались на приемлемом для боевого применения уровне.

Серийный Ил-2 АМ-38 с пушками ШВАК производства завода № 381 (№ 381355) весной 1942 г. Обратите внимание, что пушки расположены ближе к оси самолета, а ШКАСы — дальше

Серийный Ил-2 АМ-38 с пушками ВЯ-23. Весна 1942 г.

Управляемость и маневренность штурмовика хотя и улучшились, но все еще оставались недостаточными. Имелись серьезные претензии и к работе винтомоторной группы, связанные с недоведенностью мотора АМ-38 (плохая приемистость, неудовлетворительная регулировка карбюраторов и т. д.). К слову сказать, этот двигатель именно в то время, в феврале 1941 г., проходил очередные 50- часовые совместные стендовые испытания на заводе № 24… и вновь их не прошел.

27 февраля Ил-2 с АМ-38 после устранения дефектов и проведения некоторых доработок был официально передан в НИИ ВВС РККА для прохождения государственных испытаний (ведущий инженер Н. С. Куликов и летчик-испытатель А. К. Долгов). Госиспытания начались на следующий же день и продолжались до 20 марта 1941 г.

На машине была установлена радиостанция РСИ-3.

Серьезная работа по доводке штурмовика сказалась на его данных. Улучшились управляемость и маневренность машины, возросла вертикальная скорость (до 10,3 м/с). Взлет и посадка стали более простыми, с застопоренным хвостовым колесом самолет на пробеге вел себя устойчиво.

Летчики отмечали, что обзор вперед-вниз стали вполне приемлемыми, но изменение центровки почти не улучшило продольной устойчивости. При всех возможных эксплуатационных центровках бронированный «Ил» при полете с брошенной ручкой был статически неустойчив, хотя поперечная и путевая устойчивости были вполне удовлетворительными. Парашютировал «ильюшин» очень устойчиво, неплохо штопорил.

Техническая дальность у земли, достигнутая на госиспытаниях, была меньше, чем у БШ-2. Уменьшение значения этого параметра было вызвано возросшими расходом топлива у мотора АМ-38 и полетным весом, так что установка дополнительного бензобака проблемы увеличения дальности не решила.

Государственная комиссия в своем заключительном акте от 16 апреля 1941 г. по испытаниям одноместного Ил-2 отметила, что: «…самолет Ил-2 с АМ-38, по сравнению с БШ-2, несмотря на больший вес, стал более скоростным и маневренным, особенно на предельно малых высотах… По вооружению и летно-техническим данным вполне отвечает требованиям, предъявляемым к самолету поля боя… Бомбовое, стрелково-пушечное и ракетное вооружение самолета работало безотказно… Стрельба из ракетного оружия на земле и в воздухе существенного влияния на самолет не оказывает… Объем и размещение оборудования соответствуют требованиям».

В числе основных недостатков Госкомиссия отметила следующие: отсутствие вентиляции кабины, недостаточную защиту головы летчика, проблемы, связанные с недоведенностью двигателя, неудовлетворительная дальность действия радиостанции и др.

В заключении Госкомиссия обязывала 39-й авиазавод совместно с заводом № 24 довести масло- и бензосистемы, заводу № 24 форсировать работы по повышению срока службы, улучшению приемистости и снижению удельных расходов топлива АМ-38, после чего мотор предъявить на специальные летные испытания в НИИ ВВС РККА.

Необходимо отметить, что АМ-38 только 13 марта 1941 г. удовлетворительно прошел 50-часовые совместные стендовые испытания. По мощности и удельным расходам усовершенствованный мотор соответствовал предъявляемым требованиям, а потому было принято решение об изготовлении его малой серии в 150 штук. В заключение акта по испытаниям Госкомиссия рекомендовала провести летные испытания 10 Ил-2 с усовершенствованным мотором АМ-38 к 15 апреля 1941 г.

Одновременно с организацией крупносерийного производства Ил-2, приказом А. И. Шахурина № 748 от 17 декабря 1940 г. во исполнение Постановления Правительства от 15 декабря 1940 г. были созданы пять производственных баз по изготовлению бронекорпусов для нового штурмовика:

«1. В г. Подольске — на заводе имени Орджоникидзе, возложив на этот завод выпуск в 1941 году 900 штук бронекорпусов в кооперации по поставке бронелистов 4-5-6 мм толщины из кремне-никеле-молибденовой стали с заводом «Красный октябрь» НКЧМ и 12 мм хромомолибденовой стали марки «ХД» с Ижор ского завода НКСудпрома.

2. В гор. Ленинграде на Ижорском заводе НКСудпрома, возложив на этот завод выпуск в 1941 году 1200 штук бронекорпусов для Ил-2 с развитием мощности к 1 января 1942 года на 2000 штук, в кооперации по поставке бронелистов 4~5~6 мм толщины из кремне-никеле-молибденовой стали с Кировского завода НКТМ.

3. В Сталинграде па заводе № 264 (Красноармейская верфь) НКСудпрома, возложив на этот завод выпуск в 1941 году 200 бронекорпусов с доведением мощности к 1 января 1942 года до 1 000 штук, в кооперации по поставке бронелистов 4~5~6 мм толщины из кремне-никеле-молибденовой стали и 12 мм хромомолибденовой стали марки «ХД» с завода «Красный октябрь» НКЧМ.

4. В гор. Выксе Горьковской области на заводе «ДРО» НКТМ (завод дробильно-размольного оборудования), с выпуском в 1941 г. 200 штук бронекорпусов с развитием мощности 1 октября 1941 года до 2000 штук в год в кооперации по поставке 12 мм бронелистов марки «ХД» с Кулебакского завода НКСудпрома и 4-5-6 мм бронелистов с Выксунского металлургического завода НКЧМ.

5. В гор. Запорожье на заводе «Коммунар» НКСредмаша созданием мощности на 1 000 штук бронекорпусов к 1 октября 1941 года, в кооперации по поставке 12 мм бронелистов марки «ХД» с Мариупольского завода им Ильича и 4-5-6 мм бронелистов из кремне-никеле-молибденовой стали с завода им. Дзержинского НКЧермета с обеспечением выпуска готовых корпусов в четвертом квартале 1941 года 100 штук…»

К 15 февраля, когда Ил-2 был запущен в серийное производство, только подольский завод смог наладить выпуск бронекорпусов, изготовив к тому времени 5 штук. При этом заводчане рассчитывали к 22 февраля выйти на рубеж 1 бронекорпус в сутки, а с 22 марта изготавливать ежесуточно уже по 4 корпуса.

Поскольку развертывание производства самолета проходило одновременно с госиспытаниями, то процесс освоения в серии шел туго, болезненно. Наилучших результатов добился воронежский 18-й авиазавод им. К. Е. Ворошилова, самый современный из всех назначенных для серийного производства бронированных «Илов». Рабочие предприятия трудились круглосуточно, почти без выходных. В таком же режиме работали и командированные на завод бригады инженеров из ОКБ Ильюшина во главе с Главным конструктором самолета и мотористов из ОКБ Микулина во главе с А. В. Никифоровым. Благодаря их усилиям в конце февраля 1941 г. в цехах началась сборка первых серийных штурмовиков, а 1 марта головная машина поступила на заводскую летно-испытательную станцию. К середине месяца был построен второй серийный «Ил».

Интересно, что в отсутствие на заводе бронекорпусов, для отладки технологического процесса монтажа на самолете местные умельцы изготовили из котельного железа точную копию бронекорпуса и затем выполнили сборку первого макетного штурмовика.

Утром 10 марта, за десять дней до окончания государственных испытаний опытного Ил-2, головной серийный «Ил» под управлением начальника ЛИС завода майора К. К. Рыкова ушел в свой первый испытательный полет — два круга над аэродромом с выпущенными шасси. Через несколько часов Рыков выполнил еще один полет, теперь уже с убранным шасси.

Первый серийный Ил-2 был вооружен двумя модифицированными пушками МП-6, а второй — двумя ВЯ- 23. Оба типа пушек имели ленточное питание и боезапас по 150 снарядов. На третьей серийной машине были устанавлены две пушки ШВАК, на четвертой — две 23-мм пушки Салищева-Галкина СГ-23 (ЦКБ-14 НКВ), и начиная с пятой машины на все серийные Ил-2 стали устанавливаться только ШВАКи.

В отличие от опытного самолета, на серийных Ил-2 вместо плексигласового установили козырек фонаря кабины летчика из прозрачной брони типа К-4 толщиной 64 мм, а на подвижной части фонаря — плексиглас и металлические боковины. При этом боковые передние стекла подвижной части сдвигались, что давало возможность открывать замок фонаря снаружи. Прозрачная броня находилась и за головой летчика, так как фонарь кабины серийных «Илов» для улучшения обзора назад стал замыкаться коротким пологим прозрачным обтекателем вместо непрозрачного. Общий вес бронедеталей штурмовика составил 780 кг.

Были внесены и другие мелкие изменения в конструкцию машины.

Отметим, что летные качества серийных машин несколько изменились. Так, по результатам государственных испытаний серийного Ил-2 № 182402 с пушками ШВАК постройки завода № 18, проводившихся в НИИ ВВС с 5 по 21 июня 1941 г. (ведущий инженер Н. С. Куликов, ведущий летчик-испытатель А. К. Долгов (23 полета с общим налетом 16 часов), характеристики несколько выросли, что объяснялось возросшей мощностью серийного АМ-38.

У других серийных машин, специальным образом не готовившихся к контрольным госиспытаниям, имел место разброс значений характеристик (в основном, в сторону понижения). Летные качества машин в значительной степени зависели и от варианта наружной подвески бомб и реактивных снарядов, но, в целом, были вполне достаточными для боевого применения штурмовика.

Начиная с 21 марта 1941 г. в Ногинске в НИП АВ ВВС РККА проводились сравнительные летные испытания первых серийных Ил-2, вооруженных авиапушками ВЯ-23 и МП-6. Вследствие серьезных конструктивных недостатков как самих пушек, так и их установок на штурмовике, летные испытания затянулись до мая. В конце концов обе пушки прошли испытания удовлетворительно, не показав особых преимуществ друг перед другом. Видимо, по инерции Госкомиссией дискутировалась лишь усиленная отдача при стрельбе из МП-6. Была даже сделана попытка определить усилия отдачи обеих пушек, но она оказалась безрезультатной. У летчиков же жалоб на чрезмерную силу отдачи какой-либо из пушек при стрельбе в воздухе не возникало. Тщательно взвесив все за и против, Госкомиссия рекомендовала пушку ВЯ-23 к постановке на вооружение ВВС РККА как более современную и прогрессивную. Дело в том, что освоение МП-6 в серийном производстве шло с трудом — ее надежность и качество оставляли желать лучшего. За все время серийного производства военной приемкой не было принято ни одной пушки МП-6.

В начале мая 1941-го на совещании у секретаря ЦК ВКП(б) Г. М. Маленкова в резкой форме обсуждался вопрос о серьезной доработке всех ранее выпущенных МП-6. В результате… 15 мая создатели МП-6 Я. Г. Таубин и М. Н. Бабурин были арестованы НКВД, а 21 мая приказом Шахурина № 462 Начальник 10-го Главного управления НКАП Б. Н. Тарасевич обязывался с ноября 1941-го обеспечить выпуск всех Ил-2 с двумя пушками ВЯ-23.

А МП-6 была снята с серийного производства, и все работы по ней прекращены. Совсем в духе времени, 28 октября 1941 г. в поселке Барбыш Куйбышевской области Таубина и Бабурина расстреляли.

Были прекращены и все работы по доводке на серийном Ил-2 авиапушек СГ-23 ввиду неудовлетворительных результатов их полигонных испытаний на самолете ЛаГГ-3, показанных в НИП АВ ВВС в течение 23–26 апреля 1941 г.

* * *

Как видим, процесс создания штурмовика не был легок и тем не менее некоторый результат был получен.

В числе причин, осложнявших ролсдение Ил-2, хотелось бы остановиться на следующей. В «Акте о приеме наркомата обороны Союза ССР т. Тимошенко С.К. от т. Ворошилова К. Е.», датированной маем 1940-го, говорится: «…Наркомат обороны (Управление ВВС) не проявил достаточной инициативы и настойчивости по внедрению более современных типов самолетов. Управление Военно-Воздушных Сил не определяло направления развития военной авиации…» Даже если сделать поправку на неизбежное в таких случаях «поливание» новым руководством старого, приходится констатировать, что оценка работы УВВС РККА — вполне справедлива.

УВВС не поспевало за развитием оперативно-тактической мысли общевойсковых командиров РККА. Поиском оптимальной тактики боевого применения бронированного самолета, согласованного с действиями наземных войск, специалисты ВВС в это время совершенно не занимались. Соответственно не получили развития и работы по определению оптимального облика перспективного штурмовика — его конструктивной схемы, числа моторов, состава экипажа, состава вооружения и схемы его размещения на самолете, минимально необходимого размера боекомплекта и т. д.

Как следствие, одномоторная схема Ил-2, предполагавшая размещение стрелкового и пушечного вооружения только в крыле, не обеспечивала необходимые точность и кучность стрельбы из авиационных пушек калибра 37…45 мм, эффективных для действий по танкам, САУ и т. д. А малокалиберные пушки, имевшие вполне приемлемые точности, оказались малоэффективны против бронетехники и других хорошо защищенных целей.

Опыт использования Ил-2 в ходе войны с Германией, особенно на начальном ее этапе, показал, что состав и размещение вооружения на машине, полностью соответствовавшие теории глубокой наступательной операции, не позволяли «Илу» успешно бороться с танковыми и моторизованными «клиньями» вермахта. «…В бой вступали сотни самолетов, но должного эффекта достигнуто не было», — отмечалось по этому поводу в директиве Ставки Верховного Командования от 11 июля 1941 г.

Эффективность же действия Ил-2 по слабозащищенным и небронированным целям (автомобили, бронетранспортеры, самолеты на аэродромах, железнодорожные составы, артиллерийские и минометные батареи на открытых позициях, малотоннажные суда и т. д.), как показал боевой опыт, была весьма и весьма высокой.

Таким образом, придирчиво анализируя конструктивные особенности штурмовика Ил-2, наверное можно сказать, что обещание создать «летающий танк» С. В. Ильюшин все же не выполнил — бронирование самолета не обеспечивало противоснарядную защиту, а его вооружение нельзя признать танковым. Но создать «летающую БМП», выдающийся самолет, ставший впоследствии непревзойденным классиком штурмовой авиации, Ильюшин смог. Ил-2 и его развитие Ил-10 были единственными в мире штурмовиками, удачно сочетавшими хорошее бронирование с достаточно мощным бортовым комплексом вооружения: пушечным, пулеметным, ракетным и бомбовым, зажигательными и химическими системами. Достаточно высокими для штурмовика были и летные данные самолета.

Фото из архива авторов.

КРУПНЫМ ПЛАНОМ

Самолет Ли-2Т в воздухе, 1946 г.

Фото Чернова, предоставлено Г. Петровым