Глава III УГРОЗА ИЛИ БЛЕФ?

Глава III

УГРОЗА ИЛИ БЛЕФ?

1

В конце октября 1939 г., через два месяца после начала второй мировой войны, к английскому военно-морскому атташе в Осло поступило анонимное письмо. Неизвестный автор, укрывшийся за подписью «ваш доброжелатель, немецкий ученый», сообщал, что располагает ценными сведениями об испытаниях гитлеровцами новейшей секретной военной техники и готов передать их англичанам. В случае если эти сведения заинтересуют британскую разведку, указывал неизвестный доброжелатель, англичане должны сигнализировать ему путем незначительных изменений в традиционном начале передач Би-би-си на Германию. В письме указывалась дата, время и условное изменение в передаче.

Предложение было принято, и 4 ноября «Интеллидженс сервис» получила доклад, содержавший весьма интересные данные. Неизвестный «немецкий ученый» утверждал, что на острове Узедом, в Балтийском море, на секретном полигоне Пенемюнде проходят испытания никогда ранее не применявшиеся виды оружия: радиоуправляемая крылатая ракета для поражения кораблей, гироскопически стабилизируемый «ракетный снаряд» для обстрела линии Мажино, два типа радиолокационных станций — и ведутся исследования дальнобойных ракет[13].

Изучая доклад, поступивший из Осло, английские разведчики вспомнили, что еще в середине октября агентура докладывала о некоем профессоре Шмидте, который испытывал на побережье между Данцигом и Кенигсбергом «ракетный снаряд», начиненный 130 кг взрывчатки и пролетевший якобы 480 км. По слухам, снаряд запускался из специального орудия, но был снабжен двигателем, который включался при наборе высоты 4 тыс. м. Вспомнили и о том, что еще в 1934 г. имелись агентурные данные о работах над ракетным оружием в Германии. Вспомнили и туманную угрозу фашистов, что в скором времени Германия сможет применить такое оружие, которым не располагают ее противники. Все вспомнила английская разведка, изучая «доклад из Осло», и… ничего не предприняла. Впоследствии это объясняли отсутствием единого центра технической разведки.

Занавес, приоткрывшийся было над тайной гитлеровского чудо-оружия, вновь задернулся на долгие три года. Правда, 15 мая 1942 г. самолет-разведчик «Спитфайр», следуя на разведку немецкой военно-морской базы Свинемюнде, обнаружил на маршруте уединенный незнакомый аэродром, расположенный в лесу на острове Узедом и сфотографировал его. На снимке просматривались какие- то странные кольцеобразные воронки, напоминавшие кратер вулкана. Рядом находились незаконченные и готовые здания. Это квалифицировали, как «большие строительные работы», и снимок отправили в архив.

Зимой 1942/43 г. в Англию вновь стали поступать сведения о разработке немцами ракетного оружия. 18 декабря 1942 г. датский инженер-химик, работавший на английскую разведку, сообщил, что в период с 30 ноября по 2 декабря 1942 г. на острове Узедом в районе поселка Пенемюнде испытывалась «большая ракета» с автономным управлением. Дальность ракеты 230 км, боевой заряд 5 т взрывчатки, площадь поражения 40 кв. км. В феврале поступил доклад от другого агента: на полигоне Пенемюнде испытан снаряд с мощностью боевого заряда до 10 т и дальностью действия 130 км. Позднее появились сообщения о том, что новое немецкое оружие — баллистическая ракета, которая запускается со специальной пусковой установки длиной до 100 м, но пока не разработан точный метод управления ракетой в полете. Ракета испытывается в Пенемюнде, а ее пусковые установки строятся на побережье Ла-Манша. Утверждалось, что производство и ракет и их пусковых установок развернуто в массовых масштабах. Поступали и другие подобного рода донесения.

Перед английской разведкой встал первый вопрос: что это — продуманная дезинформация, на которую гитлеровцы, как известно, были большие мастера, или действительно новое, невиданное ранее оружие?

Начался лихорадочный поиск подтверждающих данных. В первую очередь обратились к показаниям пленных. Среди пленных, захваченных в Африке в ноябре

1942 г., находились немецкие генералы Тома, бывший помощник Роммеля, и Грювель. Они были привезены в Лондон еще в ноябре, но в течение четырех месяцев содержались раздельно. 22 марта 1943 г. их свели вместе и оставили одних в комнате, снабженной аппаратурой подслушивания. Генералы ударились в воспоминания и в ходе разговора Тома выразил удивление, что Лондон до сих пор не разрушен ракетными бомбардировками. Он сообщил своему коллеге, что два года назад был на специальном полигоне близ Кюммерсдорфа, где испытывались двигатели гигантских ракет. Майор, который их демонстрировал, уверял, что ракеты вступят в строй в следующем году.

Показания пленных и данные агентуры свидетельствовали, что гитлеровцы действительно ведут разработку какого-то секретного оружия. Но какого? Что это: баллистическая ракета, дальнобойный снаряд, выстреливаемый из орудия, или самолет-снаряд (крылатая ракета)? Каковы данные этого оружия: дальность, скорость, высота, способ пуска и управления, мощность боевого заряда? Где оно производится? Эти и масса других вопросов встали перед разведкой. На них нужно было дать ответ как можно скорее.

Однако поступавшие в Англию сведения о немецком ракетном оружии носили отрывочный характер и нуждались в тщательной проверке, что было весьма затруднительно, так как после оккупации гитлеровской Германией Западной Европы налаженная до войны агентурная сеть английской разведки была в значительной степени нарушена. Для создания новой агентурной сети требовалось время.

В этот период помощь английской разведке оказало европейское движение Сопротивления. В Англию стали поступать данные от десятков антифашистов из оккупированных гитлеровцами стран, которые стремились любыми путями помочь государствам антигитлеровской коалиции. Наибольшую роль в разведывании немецких ракет сыграли группа «Балтика» польского движения Сопротивления, руководимая Б. Качмареком, а также польские патриоты А. Коцьян, Я. Шредер, Я. Грошковский, Ф. Сломинский, Я. Новак и др.

Большую работу в научно-технической разведке «секретного оружия» немцев провела в первой половине 1943 г. группа «Марко Поло» французского Сопротивления, куда входили известные французские ученые А. Хельброннер, А. Эшкенази, Ж. Бержье и др. Данные, добытые разведчиками-добровольцами из европейского движения Сопротивления, различными путями передавались в Лондон.

Правда, отсутствие единого координирующего центра затрудняло целеустремленное ведение разведки. Не имея опыта разведывательной работы и доступа к немецкому ракетному оружию, участники движения Сопротивления пользовались случайными, часто противоречивыми данными, достоверность которых трудно было установить.

Тем не менее продолжавший возрастать поток сведений об испытаниях ракет свидетельствовал о том, что в Германии ведутся работы по созданию дальнобойного ракетного оружия. Это, наконец, привлекло внимание высшего военного командования Великобритании.

11 апреля 1943 г. был составлен специальный документ «Разработка немецкой ракеты дальнего действия», подписанный заместителем начальника имперского генштаба А. Наем. В нем были собраны разведдонесения о немецких ракетах, поступавшие с декабря 1942 г.

Поскольку имевшиеся сведения не позволяли сделать выводы о характере нового оружия противника, степени его готовности к вводу в строй, о сроках и масштабах его возможного применения, имперский генеральный штаб решил привлечь к разведке немецких ракет аэрофоторазведывательную службу, так как воздушное фотографирование обеспечивало получение наиболее достоверных сведений в короткие сроки.

12 апреля 1943 г. на специальном заседании заместителей начальников штабов видов вооруженных сил было принято решение произвести воздушное фотографирование района Пенемюнде и побережья Ла-Манша с целью обнаружения 100-метровых пусковых установок и доложить Черчиллю о возможностях ракетного нападения немцев. Одновременно решено было привлечь отечественных ученых для того, чтобы получить от них компетентное заключение о возможном характере немецких ракет.

Ответственным за ведение разведки фашистского ракетного оружия и выяснение сроков и масштабов готовящегося ракетного нападения был назначен парламентский секретарь при министерстве вооружения Д. Сэндис. Ему вменялось в обязанность вести разведку вражеских ракет и координировать деятельность разведывательных органов всех видов вооруженных сил в этой области.

От командования сухопутных войск выяснением характера нового оружия немцев занялись инспектор по разработкам снарядов крупный специалист по твердому топливу А. Д. Кроу, возглавлявший все исследовательские работы в области ракет, профессор С. Д. Эллис, научный консультант Совета армии, и др. От министерства авиации наблюдением за ракетами занимался непосредственно начальник научного отдела разведки этого министерства доктор Р. В. Джонс.

Функции ведомств, занимавшихся разведкой ракет, были разделены: Сэндис сосредоточил внимание своего аппарата непосредственно на сборе и изучении разведывательных данных о немецком ракетном оружии (сведения агентуры, данные аэрофоторазведки и показания пленных); Кроу — на воссоздании расчетной модели ракеты, опираясь на отечественный опыт; Джонс — на косвенных разведпризнаках (наблюдения радиолокационных станций, следящих за полетом ракет, выяснение характера и поставок топлива, его видов и т. п.).

Внимательно следил за ходом разведки ракетного оружия гитлеровцев и специальный советник Черчилля по вопросам науки профессор Линдеман.

22 апреля была проведена аэрофоторазведка Пенемюнде. Полученные снимки свидетельствовали о большом размахе строительных работ на этом полигоне. Были отчетливо видны круглые и эллиптические площадки, обнесенные земляными валами. Вокруг аэродрома располагались какие-то странные сооружения, похожие на наклонные насыпи. Их посчитали землесосными снарядами для осушения прибрежной полосы (на самом деле это были пусковые установки для Фау-1). Кроме того, на снимках были обнаружены два больших, высоких заводских здания и электростанция. Заводские здания приняли за предприятие по производству азота. (В действительности это был опытный сборочный завод Фау-2.)

«Электростанция, — заключил начальник промышленного сектора отдела дешифрирования лейтенант Кенни, — в момент фотографирования не работала, ни одна из шести труб не дымила, хотя в угольных ямах хранилось топливо». (И это было неверно. Электростанция работала на полный ход, но специальные дымораспылители рассеивали дым.)

Примерно в 600 м от электростанции было расположено «большое здание 220 X 140 футов», которое никак не истолковали. (На деле же это было весьма важное строение — завод жидкого кислорода.)

Объяснив все таким образом, английская разведка сосредоточила свое внимание на таинственных 600-метровых в диаметре эллипсах и кругах, вокруг которых были бетонированные укрытия. На одном из фото был изображен продолговатый предмет примерно 14 м длиной, окутанный клубами пара. (Это была сфотографирована ракета Фау-2 в момент заправки ее кислородом перед стартом.)

14 мая вновь сфотографировали Пенемюнде. По иронии судьбы то был опять день пуска, но англичане не установили этого. В донесении сообщалось о высокой активности в районе центрального эллипса, о машинах и железнодорожных платформах вокруг него. На одной из платформ был отмечен «цилиндрический объект».

Следующее воздушное фотографирование Пенемюнде провели 3 июня. И вновь на одной из фотографий была обнаружена «вертикальная колонна около 40 футов длины и 4 футов в диаметре», на другом снимке — такая же «колонна» с тремя отчетливо различимыми стабилизаторами у основания лежала на прицепе грузовика. (Это были ракеты Фау-2.)

Общая оценка аэрофоторазведки сводилась к тому, что Пенемюнде — испытательный полигон, но еще не действует (не работает электростанция), крути и эллипсы, вероятно, для испытания ракет и взрывчатых веществ. Очевидно, секретное оружие еще не представляет непосредственной угрозы.

Пока разведчики разгадывали назначение таинственных сооружений на полигоне Пенемюнде, английские эксперты бились над проблемой: каким может быть новое немецкое оружие? Складывалась такая версия: скорее всего, новое оружие противника — баллистическая ракета, работающая на твердом топливе (бездымный порох), запускается из специальной мортиры или с помощью катапульты длиной до 90—100 м. Длина ракета около 14 м, вес 70—100 т, вес боеголовки 10 т, дальность стрельбы 180–230 км. По расчетным данным получилось, что взрывом одной такой ракеты можно уничтожить до 600 человек. Следовательно, при темпе стрельбы 1 ракета в час в течение месяца число жертв могло составить 108 тыс. человек.

Эта версия в сочетании с крайне противоречивыми донесениями агентурной разведки, в которых смешивались сведения о Фау-1 с данными о Фау-2, еще более запутывала дело и дезориентировала разведывательные органы.

В результате усилия разведки тратились на поиски мифической 70-тонной ракеты, огромных мортир и «100-ярдовых катапульт», не существовавших в действительности. В связи с этим многие ценные данные ускользали от внимания разведки, скованной предвзятыми взглядами на новое оружие противника. Так, анализируя снимки, сделанные весной 1943 г. в ходе аэрофоторазведки ракетного полигона Пенемюнде, эксперты утверждали, что изображенное на снимке оружие не может быть баллистической ракетой дальнего действия, так как нет такого топлива, которое при данных габаритах ракеты могло бы обеспечить доставку боеголовки в 1—10 т на расстояние более 150 км, и сомнительно, чтобы немцы могли найти необходимое топливо и производить его. Пусковые установки для Фау-1, как мы уже говорили, были истолкованы неправильно, а на крылатую ракету Фау-1, сфотографированную в июне 1943 г., просто не обратили внимания, посчитав ее за истребитель.

Таким образом, полученные аэрофоторазведкой снимки Пенемюнде содержали весьма ценную информацию о состоянии разработок ракет в главном немецком ракетном центре, их внешнем виде, габаритах и т. д., однако англичане не смогли в полной мере воспользоваться добытыми данными.

Такое положение во многом объяснялось тем, что английская разведка с большим опозданием приступила к систематическому сбору данных о немецких ракетах. Сказывались почти четыре потерянных года, прошедших со времени «доклада из Осло», а период апрель — июнь 1943 г. был слишком краток, чтобы собрать необходимый минимум достоверных сведений о совершенно новом оружии. Что касается аэрофоторазведки, то она не имела еще опыта в наблюдении за ракетными объектами и располагала ограниченным количеством снимков. Систематического фотографирования и последовательного сравнения снимков в тот период не велось, в результате часть добытых данных либо вообще не анализировалась, либо анализировалась неверно.

Крупную ошибку совершило английское военное командование и в организации научно-технических исследований возможного секретного оружия немцев. Несмотря на то что полностью отсутствовали сведения о характере нового оружия (баллистическое или аэродинамическое средство), топливе и двигателях ракеты, — а это во многом запутывало все дело — англичане при создании расчетного варианта ракеты опирались главным образом на отечественные разработки в ракетостроении и недооценивали, а порой и полностью исключали зарубежный опыт. Поскольку английские опытные ракеты работали на твердом топливе (бездымный порох), то все расчеты исходили из этой предпосылки. Выводы экспертов противоречили данным, полученным воздушной разведкой. Ясности не было.

Кончалась весна 1943 г., а новое оружие, создаваемое противником на острове Узедом, продолжало оставаться загадкой.

2

Лето четвертого года войны началось на Британских островах тревожно. Геббельсовская пропаганда обрушила на английских радиослушателей потоки радиопередач, прославлявших новое, «невиданное, неотразимое оружие фюрера», которое добудет победу Германии и «поставит Англию на колени». Волной шли самые разноречивые сведения от агентуры и активистов движения Сопротивления с Европейского континента. В одних донесениях сообщалось, что немцы сделали ракету весом 40 т, даль- ностыо 300–500 км, с атомной боеголовкой, разработка идет в Пенемюнде, Бремене, Фридрихсгафене, Вене. В других говорилось, что разработано оружие, которое уничтожает все живое в радиусе 600–700 м. Темп стрельбы — 20 ракет в день. В одном из донесений даже сообщалось, что некий шведский гражданин видел остров в Балтийском море, полностью разрушенный новой немецкой бомбой.

Стали поступать агентурные данные о строительстве немцами каких-то секретных объектов в районе Кале, в частности в пункте Ваттон. В то же время в одном из донесений указывалось, что «секретное оружие для ударов по Лондону представляет собой воздушную крылатую мину, снабженную навигационным устройством и ракетным двигателем». Указывалось, что «мина» запускается со специальной катапульты[14]. Общими для всех этих донесений были сведения о сроках начала удара: август-сентябрь 1943 г.

В такой обстановке 29 июня 1943 г. Черчилль созвал специальную конференцию по этому вопросу. На конференции развернулись жаркие споры о характере нового оружия немцев. Одни (Сэндис) утверждали, что это может быть только баллистическая ракета, другие (Джонс, Кроу) полагали, что не исключается крылатая ракета, третьи (Линдеман) считали, что никакого нового оружия нет, а Пенемюнде — ложный полигон для введения англичан в заблуждение.

Принятое решение предусматривало: 1) вести тщательное наблюдение за побережьем Франции в 200-километровой зоне; 2) на Пенемюнде произвести воздушный налет возможно большими силами, как только позволят условия погоды, а до него мелкие рейды не производить; 3) подготовить план ударов авиации по позициям ракет во Франции, как только они будут обнаружены; 4) за обнаруженной позицией в Ваттоне вести тщательное наблюдение; 5) поставить задачу агентуре на Европейском континенте усилить наблюдение за Пенемюнде.

Черчилль поручил Сэндису и отделу научно-технической разведки ВВС вести наблюдение и за самолетом- снарядом (англичане назвали его «летающая бомба»), сведения о котором вырисовывались наряду с данными о баллистической ракете.

Через два дня премьер-министру был доставлен весьма срочный пакет. Надпись на конверте гласила: «Особой важности, передавать только через допущенных лиц. Не подлежит дальнейшей передаче». Это было донесение от агента из Швейцарии. В нем говорилось: «Немцы назначили на август решительное и разрушительное воздушное нападение на Великобританию. Будут применены бомбы, работающие на жидком воздухе, огромной разрушительной силы, а также другие неустановленные средства, ранее не применявшиеся. Отравляющие вещества применены не будут. Нападение будет осуществлено новым способом и неотразимо по массированности. Ожидается, что воздушное нападение нанесет сильнейший удар противнику, возможно, станет решающей победой стран Оси».

Английское правительство, знавшее о работах в Германии над атомным оружием, больше всего было напугано упоминанием о «других неустановленных средствах». Не на шутку встревоженный военный кабинет принял меры по усилению разведки ракет.

В конце июля еще два контрольных аэрофотоснимка Пенемюнде подтвердили, что ПВО полигона усилена, построены мощные испытательные стенды, увеличились запасы угля, обнаружен дым над трубами электростанции. Одновременно поступали все новые данные о строительстве большого числа неизвестных объектов, предположительно, позиций ракет во Франции. Все это свидетельствовало о близком вводе немецкого секретного оружия в строй. Казалось, над Англией нависла непосредственная угроза ракетного удара.

Первые достаточно достоверные агентурные данные стали поступать в августе. К этому времени к разведыванию немецкого ракетного оружия были привлечены уже квалифицированные кадры агентурной разведки. 12 августа 1943 г. английский агент — немецкий офицер, служивший в управлении вооружения главнокомандования сухопутных войск, — сообщил, что немцы разрабатывают два различных вида оружия: баллистическую ракету А-4 и самолет-снаряд (крылатую ракету) под кодовым названием Phi-7. О Phi-7 агент не имел сведений кроме того, что она испытывается в Пенемюнде (это был проект ВВС), а об А-4 сообщал, что для нее готовит радиоаппаратуру фирма «Сименс» в Берлине, другие компоненты ракеты производятся в разных частях Германии, в том числе в Фридрихсгафене.

Агент сообщал далее, что позиции для А-4 построены в районах Гавра, Шербура и строятся в других местах. Это в основном укрытия для личного состава и помещения для обслуживания и предстартовой подготовки ракет, так как сама ракета запускается с открытой, легко конструируемой бетонной или металлической плиты. 100 таких плит уже готовы.

«Гитлер и члены его правительства, — указывалось в донесении, — недавно инспектировали оба вида оружия в Пенемюнде. 10 июня 1943 года Гитлер, выступая перед высшим военным командованием, говорил, что немцам нужно только продержаться еще немного, так как к концу 1943 года Лондон будет сравнен с землей и Англия вынуждена будет капитулировать. Ракетное нападение на Англию назначено на 20 октября 1943 года. К этому времени должно быть произведено 30 тыс. А-4. Однако это выше возможностей Германии. Производству обоих видов оружия дан высший приоритет, и 1500 квалифицированных рабочих переведено на выпуск ракет и снято с производства полевой и зенитной артиллерии».

30 августа 1943 г. другой агент, служивший в частях вермахта во Франции, докладывал, что эскадрилья бомбардировщиков «Хе-111» (кодовое название КГ-100) экспериментирует с пусками «летающих бомб». Сформирован 155-й зенитный полк (командир полковник Вахтель), который в октябре или ноябре начнет действовать из Франции со стартовых позиций, оборудованных 108 катапультами, а впоследствии вермахт будет иметь еще 400 таких пусковых установок.

Итак, в августе 1943 г., т. е. почти за год до начала немецкого ракетного нападения, английская разведка получила заслуживающие доверия сведения о том, что немцы действительно разрабатывали новое оружие, что это оружие — ракеты и что создаются два вида ракет: баллистическая и крылатая.

Осенью 1943 г. стало поступать все больше данных о немецкой крылатой ракете, наблюдением за которой занимался отдел научно-технической разведки министерства авиации. Из агентурных донесений и показаний пленных явствовало, что на полигоне Пенемюнде наряду с баллистической ракетой испытывается беспилотный самолет, производство которого поручено фирме «Физелер». Так, в сентябре в донесении одного из агентов упоминался снаряд с кодовым названием Fi-7 (сходное с Phi-7), наводившим на мысль о фирме «Физелер», наиболее вероятном изготовителе крылатой ракеты. В тот же период военно-воздушный атташе из Швейцарии сообщил, что фирма «Физелер» производит «воздушную торпеду в виде беспилотного самолета, который запускается с катапульты, а в дальнейшем приводится в движение двигателем». В октябре агентура сообщила, что фирма «Физелер» в Касселе «производит то же секретное оружие, что и в Пенемюнде». Пленные летчики из немецкой эскадрильи КГ-100 показали, что во время их пребывания в Пенемюнде им стало известно о существовании гигантских ракет и беспилотного самолета.

По данным радиотехнической разведки, следившей за деятельностью подразделений немецких радиолокационных станций, обслуживающих Пенемюнде, из района Земпин (западная часть острова Узедом) запускался крылатый снаряд неустановленного типа, действовавший на высотах 350–600 м и развивавший скорость до 640 км/час. Начальник отдела научно-технической разведки министерства авиации Р. Джонс в сентябре 1943 г. докладывал руководству министерства: «Наряду с баллистической ракетой немецкие ВВС разрабатывают беспилотный самолет-снаряд дальнего действия, и очень возможно, что этот снаряд будет применен первым».

Что касается баллистической ракеты, то единственным документальным доказательством был аэрофотоснимок Фау-2: ракета длиной 14 м, диаметром примерно 1,3 м, с тупым концом с тремя стабилизаторами (четвертый стабилизатор на снимке не просматривался). Поскольку единого мнения о характере немецкой баллистической ракеты не было, то для окончательного определения взглядов на эту проблему была создана специальная научная комиссия.

К 24 октября 1943 г. комиссия в составе 12 видных специалистов пришла к выводу, что возможно несколько вариантов баллистической ракеты. Выводы комиссии были сформулированы в таком виде:

Эти выводы свидетельствовали о том, что научно-технические эксперты значительно завышали мощность боевого заряда немецкой ракеты.

Разведка получила новую задачу: выявить заводы, где изготовлялись компоненты ракеты, обращая особое внимание на производство топлива.

Однако в этот период внимание английских разведчиков все более привлекали таинственные объекты, которые немцы строили во Франции. Их также связывали с секретным оружием. От агентуры поступали самые различные данные. Масло в огонь подливала геббельсовская пропаганда, которая продолжала трубить о близком возмездии, о «неотразимом оружии фюрера». В большинстве донесений, приходивших из Франции, сообщалось, что строящиеся объекты — стартовые позиции для нового оружия.

В течение сентября-октября аэрофоторазведкой вскрывались все новые данные о строительстве немцами трех стартовых площадок и железнодорожных линий к ним. Последнее обстоятельство настораживало, так как считалось, что огромные ракеты весом 70—100 т могут подвозиться к стартовым позициям только по железной дороге. Площадки строились в районах Шербур (одна), между Кале и Соммой (две). Агентура докладывала о строительстве еще восьми объектов в районе Па-де-Кале.

В октябре английское военное командование приняло решение о тщательном фотографировании всего французского побережья. Около 80 вылетов, сделанных в этот период, принесли новые открытия. Подтвердились данные агентуры о строительстве восьми объектов в районе Па- де-Кале. Обращало па себя внимание, что, в отличие от первых трех площадок, железнодорожные ветки к ним не подводились. Зато на всех объектах строилось «что-то» однотипное. В центре размещалось низкое квадратное здание из железобетона с длинным окном, обращенным в сторону Лондона. Рядом находилось какое-то непонятное сооружение, напоминавшее лыжу, лежавшую на ребре. Кроме того, на каждой площадке было что-то похожее на асфальтированный плац, в конце которого возвышались бетонированные насыпи, также ориентированные по оси на Лондон. На некоторых насыпях были проложены рельсы. Но какое оружие должно запускаться с этих позиций?

Сведения о строящихся позициях еще более запутывали вопрос. Данные о Пенемюнде свидетельствовали о работах немцев над баллистической ракетой (А-4), в то же время расчеты английских экспертов не соответствовали параметрам А-4, а некоторые элементы стартовых площадок, строившихся во Франции, наводили на мысль об их использовании для пуска самолетов-снарядов (Фау-1). Получался конгломерат из трех видов оружия: Фау-1, Фау-2 и ракеты, придуманной английскими специалистами.

В начале ноября 1943 г. Черчилль назначил комиссию во главе с министром авиационной промышленности Криппсом для выяснения вопроса: относятся ли объекты, строящиеся во Франции, к новому оружию немцев, и если да, то к какому именно и какова степень его угрозы?

8 ноября комиссия с участием высших офицеров всех видов вооруженных сил приступила к анализу разведывательных данных. Главное внимание уделялось данным аэрофоторазведки, которая ежедневно добывала новые сведения о строительстве площадок с сооружениями типа «лыжа».

Между тем «лыжи» росли, как грибы. Если к 8 ноября их насчитывалось 19, то к 10-му было обнаружено 26 таких сооружений, а через две недели уже 95. Большинство их располагалось в районе Па-де-Кале, часть — у Шербура.

Для английской аэрофоторазведки начались горячие дни. Просматривались старые снимки полигона Пенемюнде. На одном из них (от 23 июня 1943 г.) дешифровщица Бабингтон-Смит обнаружила странный самолет: он был меньше истребителя, с прямым, как бы обрубленным крылом и без пилотской кабины. Его условно назвали «Пенемюнде-20». Предполагали, что это и есть немецкая «летающая бомба». Но как она запускается, связана ли она с позициями типа «лыжа»? Разгадка пришла случайно.

28 ноября 1943 г. летчик аэрофоторазведывательного отряда на самолете «Москито» вылетел для фотографирования Берлина, но город оказался закрытым облачностью. Летчик вышел к Балтийскому побережью, сфотографировал запасной объект Свинемюнде, а так как пленка еще оставалась, прошел в район Пенемюнде и сфотографировал его. Анализируя этот снимок, Бабингтон-Смит обнаружила на площадке какое-то сооружение в виде наклонной насыпи, на которой были уложены рельсы. Точно такие же насыпи с рельсами были и на позициях типа «лыжа».

Следовательно, «лыжи» строились для оружия, испытываемого в Пенемюнде. Было срочно организовано повторное фотографирование. Вновь добытые снимки показали то, чего не было раньше: на насыпи с рельсами, той самой, которую обнаружили на предыдущем снимке, стоял маленький самолет — «Пенемюнде-20». Это был готовый к пуску Фау-1 на пусковой установке. Недостающее звено в длинной цепи доказательств и предположений было найдено. В ту же ночь в районе Цинновиц (остров Узедом), где располагался немецкий учебный полигон крылатых ракет, было обнаружено еще несколько Фау-1 на пусковых установках. Данные подтверждались: «лыжи» предназначались для пуска «летающих бомб» (крылатых ракет) по английским объектам. Заместитель начальника штаба английских ВВС маршал авиации Боттомли, назначенный ответственным за разведку ракет и принятие контрмер[15], докладывал правительству: «Накапливается все больше сведений, подтверждающих, что позиции «лыжи» предназначены для запуска беспилотных самолетов… Пусковые установки на позициях в районах Па-де-Кале и Сомма — Сена ориентированы на Лондон, а на позициях в районе Шербура — на Бристоль».

Таким образом, к концу 1943 г. английская разведка установила, что в Северной Франции строится система стартовых позиций для крылатых ракет противника, предназначенных для действий против Англии. Это была крупная удача. Теперь английское командование знало, что ближайшей угрозой стали немецкие «летающие бомбы», а строительство необходимых для их пуска специальных установок уже заканчивается. Оставалось выяснить сроки и масштабы готовившегося ракетного нападения.

В период, когда Фау-1 стали считаться непосредственной угрозой и все внимание разведывательных органов сосредоточивалось на них, разведка другого вида секретного оружия, а именно ракет Фау-2, была отодвинута па второй план. Достоверные сведения о ней поступили в Англию только летом следующего года. По счастливой для англичан случайности одна из испытываемых в Пенемюнде Фау-2 13 июня 1944 г. упала на территорию Швеции. В июле-августе все компоненты этой ракеты были доставлены в Англию. В этот же период в Лондон были переправлены некоторые важные части Фау-2, добытые участниками польского движения Сопротивления. Только тогда выяснилось, что Фау-2 — одноступенчатая ракета весом около 13 т и боеголовкой менее 1 т взрывчатого вещества.

Оставался еще один вопрос: как запускаются ракеты этого типа? Вновь обратились к старым снимкам района Пенемюнде. При более детальном изучении одного из них дешифровщики ясно увидели ракету высотой 14 м, стоявшую на бетонной подушке и опирающуюся на четыре стабилизатора. Так, аэрофоторазведка подтвердила данные агентуры о том, что для пуска ракеты не требовались «огромные мортиры». Она стартовала со специальной бетонной плиты или даже вообще с любой ровной асфальтированной или бетонированной поверхности. Однако это стало ясно лишь в августе 1944 г., а 8 сентября первая Фау-2 разорвалась в районе Лондона.

3

Вечером 17 августа 1943 г. начальник ракетного центра в Пенемюнде генерал Дорнбергер возвратился домой поздно. Они с Вернером фон Брауном принимали в офицерском клубе частую гостью Пенемюнде известную фашистскую летчицу Ганну Рейч. Генералу не спалось: было душно. Вдруг в ночной тишине раздался один взрыв, затем другой. «Видимо, испытания авиационного оружия на Пенемюнде-Вест», — подумал генерал. Однако через секунду новые близкие взрывы потрясли дом, зазвенели стекла. Снаружи завыли сирены воздушной тревоги. Дорнбергер бросился к телефону: КП занят. Быстро одевшись под аккомпанемент новых взрывов и выскочив на улицу, он увидел в освещенном луной небе (было полнолуние) силуэты десятков самолетов. Грохотали зенитки. Вдали уже горели бараки рабочего поселка. Пенемюнде бомбила вражеская авиация.

Удар по Пенемюнде под кодовым названием «Гидра» уже давно готовился командованием английских ВВС. После принятия правительством решения произвести массированный налет по немецкому экспериментальному ракетному центру командующий бомбардировочной авиацией А. Гаррис и его штаб разработали детальный план. План предусматривал крупными силами бомбардировщиков «разрушить как экспериментальную лабораторию, так и производственные цехи (ракетосборочный завод), уничтожить или вывести из строя работающих там специалистов». Чтобы дезориентировать противника, восемь самолетов типа «Москито», осуществляя отвлекающий маневр, должны были пройти через Пенемюнде на Берлин. Бомбардировка Пенемюнде производилась тремя эшелонами тяжелых бомбардировщиков в течение 45 минут. Каждый эшелон имел строго определенный объект для удара. Перед первым эшелоном была поставлена задача разрушить жилые здания, где размещался научно-технический персонал. Второму эшелону надлежало вывести из строя электростанцию, завод по производству жидкого кислорода и цеха производства ракет. И наконец, третий эшелон получил приказ уничтожить экспериментальную лабораторию.

В ночь на 18 августа 597 четырехмоторных самолетов поднялись в воздух и взяли курс на цель. Около 23 часов восемь «Москито» пролетели над Данией, сбросили над Пенемюнде металлическую фольгу и устремились на Берлин. Через 25 минут в Пенемюнде прозвучал сигнал воздушной тревоги. В 23 часа 56 минут первый из «Москито» появился над столицей третьего рейха, а за ним семь остальных.

К этому времени вся истребительная авиация и зенитная артиллерия Германии были в боевой готовности. Днем 17 августа американская авиация совершила массированный налет на Швейфурт, и командование ПВО ожидало повторного удара ночью. Обнаружение крупных сил вражеской авиации над Балтикой, казалось, подтверждало это предположение. Поэтому, когда восемь «Москито» приблизились к Берлину и начали сбрасывать осветительные бомбы, германское командование приняло все меры к отражению ожидаемого массированного налета.

Сотни истребителей со многих аэродромов Германии, Голландии, Бельгии устремились к Берлину. К часу ночи около 160 ночных истребителей-перехватчиков были над столицей третьего рейха или на пути к ней. Сюда же в предвидении массированного налета было направлено 55 дневных истребителей. В небе Берлина началось что- то невероятное.

Плохо подготовленные экипажи дневных истребителей, знавшие, что их привлекли ночью неспроста (очевидно, слишком уж много вражеских самолетов), атаковали любую воздушную цель. Расчеты зенитной артиллерии, видя множество самолетов над столицей, вели интенсивный огонь. Поскольку зенитный огонь приказом был ограничен высотой 6 тыс. м, ночные истребители, находившиеся выше и не встречавшие противника, видя внизу сотни разрывов зенитных снарядов, снижались в поисках противника и попадали в зону огня зенитной артиллерии. В суматохе зенитчики уже не обращали внимания на опознавательные огни своих самолетов.

Фельдмаршал Мильх, бывший в ту ночь в Берлине, обратился по телефону к Герингу, который был в Растенбурге (Восточная Пруссия), затем непосредственно в ставку Гитлера с тем, чтобы дали приказ зенитной артиллерии прекратить огонь. Однако в «Волчьем логове», где в то время был начальник штаба ВВС генерал Г. Ешоннек и руководство штаба верховного главнокомандования, не зная обстановки, отказались отдать такое распоряжение. В течение 2 часов над столицей третьего рейха шло воздушное сражение, в котором не участвовал противник. Из восьми самолетов «Москито» семь благополучно вернулись на свои базы.

Тем временем, не встретив на своем пути немецких истребителей и огня зенитной артиллерии, английские бомбардировщики благополучно достигли цели и сбросили смертоносный груз — 1593 т фугасных и 281 т зажигательных бомб — на Пенемюнде. В результате было уничтожено или разрушено 50 из 80 зданий, где размещались конструкторские бюро и научно-исследовательские отделы, на 50 проц. разрушена экспериментальная лаборатория, выведены из строя электростанция и завод жидкого кислорода. Во время налета погибло 732 человека, в том числе ведущий специалист по двигателям доктор Тиль и один из лучших инженеров Вальтер. Наибольшее число жертв пришлось на долю военнопленных и насильственно угнанных иностранных рабочих. Из 39 бараков, где жило около 12 тыс. рабочих, 18 были полностью уничтожены. После войны Дорнбергер утверждал, что в числе погибших во время налета на Пенемюнде «было только 120 немцев, остальные — русские, поляки и др.»

Еще одной жертвой этого налета явился начальник штаба германских ВВС генерал-полковник Ешоннек. Когда к утру 18 августа стало известно, что полигону Пенемюнде причинены большие разрушения, Геринг позвонил по телефону Ешоннеку и в резких выражениях обвинил его в том, что он не сумел организовать надежное прикрытие Пенемюнде средствами ПВО. Утром сотрудники штаба тщетно звонили своему начальнику. Наконец, секретарь осмелился войти в кабинет шефа. Генерал лежал на полу. Рядом с ним валялись пистолет и записка: «Я не могу больше работать с Герингом. Да здравствует фюрер».

Налет на Пенемюнде явился одной из самых крупных и удачных операций английской бомбардировочной авиации. Противнику был нанесен существенный ущерб. Потери англичан составили 42 самолета.

Однако главную задачу выполнить полностью не удалось. Ракетосборочный завод (а в этот период немцы уже налаживали серийное производство Фау-2) не был поврежден, потери в людях составили немногим более 6%, а из ведущих инженеров погибли только двое. Большие повреждения, причиненные экспериментальной лаборатории, не могли решающим образом затормозить дальнейшие работы над Фау-2. Уже в сентябре контрольные пуски Фау-2 возобновились на полигоне Близна, а в начале октября ракетный центр в Пенемюнде был полностью восстановлен.

Налет на Пенемюнде был, по существу, единственной целенаправленной акцией английского командования в борьбе против «секретного оружия» вплоть до конца 1943 г. Правда, в ходе совместного стратегического воздушного наступления англо-американской авиации на Г ер- манию, которое началось в мае 1943 г. (план «Пойнтблэнк»), бомбардировщики наносили удары и по некоторым предприятиям, связанным с производством ракет. В октябре 1943 г., например, союзная авиация подвергла массированной бомбардировке завод фирмы «Физелер» в Касселе. Завод в значительной степени был разрушен, а главное, в ходе ночной бомбардировки погибла большая часть рабочих и инженерно-технического состава, так как основная масса бомб упала на жилые бараки. В результате завод был выведен из строя на три месяца. Однако английское командование, поглощенное в тот период разгадкой секрета таинственных объектов, строившихся во Франции, не знало, что удар по Касселю затормозил на время производство немецких крылатых ракет.

В тот период союзная авиация нередко наносила удары по объектам немецкой ракетной промышленности случайно. Так, английская авиация совершила несколько налетов на завод «Цеппелин» во Фридрихсгафене, где производились Фау-2, считая его радиолокаторным предприятием. Американские самолеты подвергали бомбардировкам заводы в Винер-Нойштадте, где изготовлялись компоненты Фау-2, и предприятие в Фаллерслебене, производившее Фау-1, считая их заводами самолетостроительной промышленности.

Союзная авиация наносила удары и по химическим заводам Германии, где, как предполагали англичане, производилось топливо для ракет. Характер ракетного топлива не был точно известен, и английские ученые считали, что важнейшим его компонентом является перекись водорода. Поэтому союзная авиация подвергала бомбардировкам заводы, выпускавшие перекись водорода, тогда как на предприятия, производившие основные виды топлива для Фау-2 — этиловый спирт и жидкий кислород, воздушных налетов не предпринималось. Из десяти выявленных заводов по производству перекиси водорода только два подверглись ударам союзной авиации, но эти бомбардировки не дали значительного эффекта. Как признавали руководители американских ВВС в послевоенном отчете о стратегических воздушных бомбардировках на европейском театре войны, эти «налеты вызвали остановку заводов только на несколько дней. Крупнейший завод в Бад-Лаутерберге, производивший концентрированную перекись водорода, бомбардировкам не подвергался».

Конечно, воздушные налеты на промышленные предприятия, связанные с производством ракет, на некоторое время задержали развертывание их серийного выпуска, но в целом эта задержка лишь незначительно сказалась на темпах ввода в строй ракетного оружия. Главной причиной, не позволявшей гитлеровцам производить ракеты в массовом масштабе в тот период, было отсутствие полностью доведенных боевых образцов Фау-1 и Фау-2.

К концу 1943 г. разведывательные данные, имевшиеся в распоряжении английского военного командования, неопровержимо свидетельствовали о том, что первоочередной угрозой для Англии являлись крылатые ракеты Фау-1. В ходе разведки стартовых площадок удалось установить, что здания — «лыжи» являлись хранилищами крылатых ракет (по 20 на каждой площадке). Таким образом, общий боезапас крылатых ракет на 96 выявленных к тому времени площадках, по оценочным данным англичан, составлял около 2 тыс. Предполагалось, что весь боекомплект можно выстрелить за 24 часа.

Но когда начнется массовое применение нового оружия? Такую задачу предстояло решить разведке. Анализ состояния стартовых позиций показывал, что строительство одной площадки занимает 120 дней. Расчеты подтверждали, что массированное применение крылатых ракет возможно через шесть недель.

В связи с этим английское командование приняло решение сорвать готовившееся ракетное нападение противника путем «бомбардировок предприятий, производящих беспилотные самолеты, и площадок или аэродромов, откуда они запускаются».

С 5 декабря 1943 г. англо-американские ВВС начали систематические бомбардировки стартовых позиций Фау-1. Эта операция длилась полгода. На позиции немецких крылатых ракет было сброшено 23 тыс. т бомб. Уже в декабре самолеты истребительного и бомбардировочного командований Англии, 9-й и 8-й воздушных армий США сбросили на 52 стартовые площадки 3216 т бомб. По английским данным, 36 позиций были уничтожены или повреждены. Для воздушных ударов по немецким стартовым площадкам обычно выделялось от восьми до десяти самолетов. Привлекались и более крупные силы. Например, 24 декабря 760 бомбардировщиков нанесли удары по

24 стартовым позициям (в среднем по 31 самолету на объект). 31 декабря 624 американских бомбардировщика произвели аналогичный налет.

Воздушные удары по строившимся ракетным позициям оставались одной из главных задач союзной авиации в течение всей зимы 1944 г. Об этом свидетельствуют многие документы того времени. Так, в директиве министерства авиации Англии бомбардировочному командованию от 28 января 1944 г. цели «Кроссбоу» (условное наименование объектов, связанных с дальнобойными ракетами немцев) стоят на втором месте после задач по операции «Пойнтблэнк» (удары союзной авиации по промышленным предприятиям Германии). В аналогичной директиве от 17 февраля 1944 г. указывалось, что при всех условиях необходимо продолжать операции с целью срыва угрозы от оружия «Кроссбоу».

Воздушным налетам подвергались главным образом позиции типа «лыжа», но авиация действовала и по сооружениям, обнаруженным в пунктах Ваттон, Визерне, Мимойек, Эквадревиль, Сиракорт и Лоттингем. Полагали, что это стартовые позиции для «больших ракет». На них в этот период было сброшено 8130 т бомб[16]. Наносились удары и по объектам, которые считали складами ракетного оружия.

Но, чем ожесточеннее были воздушные налеты, тем более интенсивно немецкое командование проводило работы по ликвидации их последствий. Данные аэрофоторазведки свидетельствовали, что гитлеровцы не собирались отказываться от системы позиций, обнаруженных противником, а упорно занимались их восстановлением. Англичане не знали, что гитлеровское командование еще в декабре отказалось от позиций типа «лыжа» и что их «восстановление» велось лишь для того, чтобы отвлечь внимание противника и заставить английскую авиацию наносить удары по теперь уже ложным позициям. Поскольку главным элементом, демаскирующим стартовые площадки крылатых ракет, являлись укрытия для боекомплекта — здания в форме лыжи, которые сами по себе не имели никакого значения для успешного ведения огня, немцы для хранения боекомплекта приспосабливали вместо них обычные здания в населенных пунктах, туннели, шахты и т. п., соблюдая при этом максимум скрытности и маскировки.

Им удалось сбить с толку английскую разведку. Англо- американская авиация направляла значительные силы и затрачивала большое количество боеприпасов на подавление ложных ракетных позиций. «Эти бомбардировки для нас дороже золота, — говорил фельдмаршал Мильх. — Ведь в противном случае бомбовые удары наносились бы по действительно важным стратегическим объектам».