13. Дальнее плавание

13. Дальнее плавание

В июне 1896 г. Кронштадтская гавань напоминала оживленный муравейник. Из Петербурга пришло указание готовить два броненосца и несколько миноносцев к дальнему плаванию. Кораблям следовало идти в Средиземное море, где с января 1892 г. находился "временный" отряд, получивший в 1893 г. статус эскадры. В эскадру вошли прибывшие из Тихого океана броненосец "Император Николай I", броненосный крейсер "Адмирал Нахимов" и корвет "Рында", а стационером в греческом порту Порос назначили черноморскую канонерскую лодку "Терец". Затем к эскадре присоединился и фрегат "Память Азова".

Для более "наглядного" присутствия в этом стратегически важном для всего мира регионе эскадра в августе 1893 г. в полном составе совершила плавание по средиземноморским портам. 1 октября она посетила Тулон, сделав ответный визит после прихода в 1891 г. в Кронштадт французской эскадры. Как позднее писал один из участников визита в Тулон, "торжества следовали без перерыва, а начальник эскадры контр-адмирал Н. И. Скрыдлов и офицеры посетили даже Париж, где им были устроены блестящие праздники".

Но подобного рода визиты были лишь исключением – большую часть времени эскадра проводила в походах и учениях. В 1894 г. состав эскадры усилили. Она теперь состояла из "Николая I", "Памяти Азова", фрегата "Владимир Мономах", канонерских лодок "Гремящий", "Отважный" и "Кубанец" и миноносцев "Свеаборг", "Ревель", "Борго" и "Котка". Но спустя два года часть кораблей пришлось перевести на Тихий океан для присутствия там при разрешении конфликта между Китаем и Японией у Чифу.

Поэтому к лету 1896 г. к оставшимся в Средиземном море канлодкам "Грозящий" и "Запорожец" и нескольким миноносцам решили послать из Кронштадта броненосцы "Александр II", "Наварин", минный крейсер "Посадник" и миноносцы № 119 ("Поланген") и 120 ("Паккерорт"). 2 июля 1896 г. на них взвились вымпелы, и корабли начали очередную кампанию. К середине июля все приготовления окончились. Из Главного Морского штаба на корабли доставили все наставления и инструкции. В одной из них, в частности, говорилось, что отряду приказано направиться в восточную часть Средиземного моря с заходом в порты, "выбранные по своему усмотрению". "Если обстоятельства позволят, то посетите также новый французский порт Бизерта, – говорилось далее в инструкции, – где по новому каналу смог пройти даже такой броненосец, как"Бренус".

Относительно миноносцев, идущих в Средиземное море, в инструкции ГМШ указывалось, что их следовало вести "как можно дальше на буксире". Инструкции также требовали, чтобы эскадра в полном составе ежегодно посещала такие порты и места, как Салоники, Афонскую гору, Хиос, Смирну, Бейрут, Яффу, Александрию, Кандию и Корфу. При стоянке у Афонской горы и в Яффе в обязательном порядке следовало "допускать господ офицеров и команду посетить святые места на поклонение православным святыням".

Но все же основным заданием для эскадры стоило скорее считать военное присутствие, чем политическое. В те времена уже изрядно одряхлевшая Оттоманская империя могла создавать, по мнению членов ГМШ, "серьезные недоумения, возникающие часто всегда неожиданно", и присутствие боевых кораблей России в этом регионе требовало, чтобы Средиземноморская эскадра всегда была готова для "исполнения тех приказаний, которые могут вызвать обстоятельства, для чего на судах отряда все снабжение стоит вести в положенном количестве, а вооружение содержать в полной исправности и безукоризненном порядке". Так говорилось в инструкции штаба.

При заходе в порты штабом предписывалось "собирать" и сведения об их устройстве, перемещении кораблей, составе эскадр, а также уровне их боевой подготовки. С такими наставлениями балтийские корабли уходили в далекие воды.

15 июля 1896 г. "Александр II", "Наварин" и миноносцы вышли сначала на рейд, а затем, снявшись с якоря 3 августа, стали медленно удаляться, взяв курс на шведский порт Христианзанд. В сумерках уходящего дня скрылись силуэты двух российских броненосцев, судьбы которых оказались столь схожими в плаваниях в бескрайних океанских просторах и столь различными в финале своей службы. Это единственное дальнее плавание "Александра II" стало беспрецедентным в истории Российского флота.

9 августа отряд прибыл в Христианзанд и, простояв там четыре дня, направился в Портленд – огромный порт на восточном побережье Англии. Оттуда корабли ушли в Средиземное море, и первым его портом оказался Кадис.

14 сентября броненосец подвергся первому серьезному испытанию. При подходе к Италии, у бухты Калабриа, он попал в сильный шторм. При ветре от 9 до 10 баллов и волнении 7 баллов стремительная качка сначала достигла 20°, а затем и 30° на борт. За минуту "Александр II" делал до 15 размахов на борт. Весь сентябрь – октябрь отряд посещал средиземноморские порты и гавани. В греческом порту Порос на борт "Александра И" прибыл великий князь Георгий Михайлович – наследник греческого престола. Корабль снялся с якоря и доставил князя в итальянский порт Триест. 9 ноября броненосец вернулся в Пирей, где его ждали "Наварин" с "Грозящим". Затем все три корабля вернулись в Порос.

К концу 1896 г. средиземноморский отряд усилили. В него теперь помимо "Александра II" и "На- варина" входили "Николай I" и новейший броненосец "Сисой Великий", а также крейсер 2 ранга "Вестник". В январе 1897 г. к ним присоединились минный крейсер "Посадник" и миноносцы № 119 и № 120, ушедшие из Кронштадта еще с "Александром II". Воссоединение всех кораблей оказалось весьма своевременным. В январе на острове Крит произошли столкновения между греческой и турецкой частью населения. Конфликт возник случайно на одном из многочисленных базаров и, как это всегда бывает в таких случаях, перерос в массовые беспорядки, что повлекло с обеих сторон гибель около 60 человек. Между Грецией и Турцией, никогда до этого не бывшими в хороших отношениях, назревала война. Ее вероятность еще более стала очевидной после того, как в конце месяца греческий крейсер "Miaulis" обстрелял турецкий транспорт "Fuad".

Отдав должное Турции, следует сказать, что ее правительство сохраняло выдержку и прилагало много усилий к урегулированию конфликта. Но несмотря на это, противостояние усилилось. По решению ведущих держав, имевших свои флоты в Средиземном море, их объединенные силы блокировали остров Крит – основной очаг напряженности. Главной задачей блокады явилось недопущение провоза на остров регулярных войск. В блокировании острова приняли участие и российские корабли, дав тем самым знать дружественной Греции, что Россия, придерживаясь строгого нейтралитета, не пойдет на обострение отношений с ведущими державами. В самой Греции участие России в блокаде вызвало бурю негодований у простого населения.

Конфликт тянулся долго, и весь 1897 г. основной задачей отряда оставалась блокада Крита. В это время отряд постигла трагедия. 3 марта во время стрельб в кормовой башне "Сисоя Великого" произошел взрыв, унесший жизни 2 офицеров и 16 матросов. Подобной трагедии еще не знал Российский флот. "Сисой Великий" ушел на ремонт в Тулон, который продлился до конца 1897 г.

Плавание же отряда в "греческих водах" продолжалось до 5 апреля, когда в Суде корабли расстались. "Наварин", стоя в бухте, начал грузиться углем для того, чтобы продолжить блокаду, а "Александр II" ушел в Ретимо для подготовки к докованию в одном из мальтийских доков. 24 мая в 15 часов 45 мин. "Александр II", незадолго до этого вновь прибывший в Суду, снялся с якоря и медленно вышел из бухты. Его курс лежал на Мальту – крупнейшую английскую военно-морскую базу.

По пути на Мальту произвели артиллерийскую стрельбу. Ночью 27-го вахтенным открылись огни входного маяка Ла-Валетта. В 6 часов утра броненосец вошел в порт Ла-Валетта и по указанию лоцмана встал на бочки, ошвартовавшись кормой к берегу. Переход протяженностью 504 мили благополучно завершился.

Взору моряков предстал живописный рейд с застывшими на водной глади английскими броненосцами "Худ" и "Нил" и двумя малыми крейсерами. По "обочинам" гавани теснилось множество миноносцев и вспомогательных судов, a из доков виднелись мачты и трубы новейшего броненосца "Ривендж", знакомого нам по кильским торжествам, и броненосец-таран "Руперт".

Салютовав в 8 часов утра "нации" и старшему на рейде контр-адмиралу, чей флаг виднелся на блокшиве "Хиберия", командир "Александра II" капитан 1 ранга Никонов с российским консулом на Мальте коллежским советником Саксом отправился на блокшив. Согласовав с адмиралом свои действия по вводу корабля в док, командир вернулся назад, и уже после обеда команда начала выгружать боезапас.

Тяжелые 305-, 229- и 152-мм снаряды таскали на носилках и сгружали талями на пришвартованные к бортам баржи. Эта изнурительная работа не обошлась без происшествий. При подъеме 229-мм снарядов из кормового погреба один из них, будучи поднят до высоты жилой палубы, соскочил с совка и, упав, сильно повредил ногу комендору Ивану Малышеву. Комендора отправили в госпиталь, где ногу ампутировали выше колена. Стоянка в красивейшем порту обернулась для команды тяжелой работой и трагедией для одного из матросов.

На подготовку "Александра II" отводилось около двух недель – именно за это время английские власти планировали окончить докование тарана "Руперт".

28 мая капитан 1 ранга К. П. Никонов и консул Сакс совершили визит к губернатору острова генералу Фримантлу. Бесперебойно продолжавшуюся выгрузку боезапаса окончили 1 июня. Но для экипажа это не означало наступление отдыха. Работ еще предстояло очень много. Боезапас же отправили к береговым складам, где его уже будут выгружать портовые рабочие, труд которых, правда, будет оплачен русским консульством. Англичане выдвинули подобные условия для того, чтобы обеспечить работой своих простаивающих рабочих, a главное – с целью не допускать ни под каким предлогом наших моряков в свои артиллерийские арсеналы. По той же причине весьма логичным был и отказ от хранения в арсеналах мин Уайтхеда и сфероконических мин заграждения. Поэтому мины, более взрывоопасные при хранении, чем снаряды, с корабля не выгрузили, и они оставались на борту на весь период докования. Произошло это потому, что сложные и дорогие мины могли храниться на берегу только под охраной специальных вахт с броненосца, присутствие которых в своих арсеналах англичане считали недопустимым.

Согласовав все свои действия, утром 2 июня командир корабля с помощью двух буксиров ввел "Александра II" в док Сомерсет. Сразу же докеры, искусно работая, выровняли диаметральную плоскость броненосца с осью дока, a носовые и кормовые очертания стали строго против своих отметок, из него начали откачивать воду. По мере ее "опускания" по бортам "Александра II" ставили специальные упоры, a само днище обливалось из шлангов и спешно соскабливалось скребками. При доковании любого корабля эта работа считалась авральной, и в ней участвовал весь свободный от вахт экипаж. Быстро работая скребками, моряки счищали еще не ставшие каменными траву и ракушки, покрывшие ровным 5 -6-см ковром все днище. К вечеру док осушили, a подводную часть очистили.

Осмотр днища показал, что фальшкиль совершенно изъеден червем-древоточцем, весьма распространенным в теплых водах, и во многих местах продавился киль-блоками и оказался даже "провисшим и измочаленным". К исправлению фальшкиля приступили английские рабочие. Ежедневно их ра- ботало с утра до позднего вечера до 50 человек.

Тем не менее докование затянулось, и только 21 июня "Александр II" вновь "увидел" воду. 24 июня его уже встречали в Суде. Здесь на его борт прибыл командующий эскадрой в Средиземном море контр-адмирал П. П. Андреев, и его флаг взвился на гафеле. Плавание между греческими портами или, как тогда говорили моряки, "плавание в греческих водах" возобновилось. 14 июля в Суде "Александр II" встретился с "Николаем I", a спустя неделю с минным отрядом посетил порт Ретимо, где для учений собралась вся эскадра. Утром 9 сентября, будучи флагманом, "Александр II" повел за собой "Николая I", "Наварин", "Грозящий" и весь минный отряд на учения. Так оставшуюся часть 1897 г. броненосец провел в непродолжительных переходах из порта в порт, учениях и стрельбах.

В декабре к отряду присоединились крейсера "Россия", "Владимир Мономах". В начале 1898 г. по- явилась острая необходимость усиления эскадры Тихого океана, базировавшейся на Порт-Артур, и отремонтированный в Гавре "Сисой Великий", a также и "Наварин" ушли на Дальний Восток. В конце марта "Николай I", находившийся в дальнем плавании с мая 1893 г. и побывавший за это время на Дальнем Востоке, с изрядно изношенными механизмами отправили в Кронштадт для ремонта и замены котлов. В Средиземном море остался лишь один "Александр II", который вместе с "Грозящим", "Уральцем" и "Посадником" продолжал участвовать в затянувшейся осаде Крита. Только в конце сентября к ним присоединился крейсер "Герцог Эдинбургский". Его вместо дальнего похода по Атлантике с учениками машинных школ направили в Средиземное море.

В течение плаваний в машине приходилось производить обычные для механиков работы: исправлять топочные двери, кое-где менять дымогарные трубки. В целом машины, несмотря на длительную их работу, находились в удовлетворительном состоянии, и происшедшая 2 июня 1898 г. катастрофа стала все же явлением более случайным, чем закономерным. В левом бортовом коридоре у угольных ям произошел взрыв, в результате которого пострадало восемь кочегаров. Двоих из них спасти не удалось. Через несколько дней они умерли в лазарете.

При выявлении причин взрыва оказалось, что он произошел от возгорания скопившихся углеродистых газов, проникших в коридор из соседней ямы. Ничего не подозревавшие кочегары знали как следовало обращаться с огнем в самой яме, но, потеряв бдительность, зажгли в темном смежном помещении свечу, что и вызвало сильный взрыв. Этот случай еще раз подтвердил, насколько взрывоопасны бесчисленные трюмные отсеки большого корабля.

Однако, несмотря на утраты, плавание "Александра II" продолжалось. 28 октября на борт броненосца, стоявшего в Судской бухте, поднялся новый командующий эскадрой контр-адмирал Н. И. Скрыдлов – ветеран средиземноморского отряда.

Осенью 1898 г. из Петербурга для "Александра II" (в Судскую бухту) на одном из пароходов доставили 400 трубок для вспомогательного и 1500 для основного холодильника с тем, чтобы при ближайшей постановке в док их установить. Сам броненосец начал готовиться к своему второму средиземноморскому докованию, которое планировали провести в итальянском порту Пола.

По пути следования в Полу броненосец 12 ноября попал в сильный 9-балльный шторм и, пройдя через него без повреждений, утром следующего дня бросил якорь на красивейшем рейде. 19 ноября "Александра II" ввели в док За время трехнедельной стоянки в доке очистили подводную часть корпуса и покрыли его суриком или, как указывалось в рапорте командира, "особым составом красного цвета". Несмотря на то, что механизмы находились в хорошем состоянии, командование и механики хорошо осознавали, что максимум через год-полтора их придется полностью перебрать и серьезно ремонтировать, и выполнить это будет возможно только дома – в Кронштадте. Однотипные котлы, построенные Балтийским заводом для "Александра II" и "Памяти Азова", уже дослуживали свой предельный десятилетний срок.

24 декабря броненосец ушел на ходовые испытания. Выход прошел успешно. Очистка днища дала свои положительные результаты: "Александр II" всего при 64 оборотах винта легко достиг 11,75-узловой скорости. 26 декабря контр-адмирал Н. И. Скрыдлов убыл со своим штабом с броненосца и перенес флаг на "ветерана" – броненосный фрегат "Герцог Эдинбургский" и в тот же день ушел на нем в Неаполь. С отъездом адмирала напряженность плаваний для "Александра II" ничуть не уменьшилась. В этот же день он вышел из Пола в Наваринскую бухту.

Однообразное течение корабельной жизни нарушилось в начале января следующего 1899 г. На "Александр II" прибыл представитель родственной российской монархии наследник греческого престола королевич Георгий. С ним броненосец совершил переход в Ретимо. Чуть позднее, уже с "особой", представлявшей русскую монархию, великим князем Михаилом Николаевичем, отдыхавшим в Италии, посетил порт Бриндизи, а затем и Полу.

И все же кажущиеся на первый взгляд несложными переходы в теплых и почти всегда тихих средиземноморских водах на самом деле для моряков, и в первую очередь для машинной команды, оборачивались тяжелыми испытаниями. Лишь якорные стоянки позволяли не задействованным на вахтах увидеть ту неописуемую красоту побережья Греции или Италии, с неизгладимыми впечатлениями о которой каждый матрос вернется на Родину.

В начале 20-го столетия произошло заметное изменение обстановки во всем мире. Появляются четко выраженные блоковые политические союзы ведущих стран. Основная тяжесть в российской политике с Средиземного моря переместилась на Дальний Восток Только подобострастная, подобранная исключительно по "удобству" общения с императором, правящая верхушка Российской империи не могла тогда и подозревать, что "несколько" охладившиеся отношения с Японией через несколько лет обернутся войной. Все деяния Мор- ского ведомства ограничились лишь посылкой из Средиземного моря на Дальний Восток новейших кораблей. Их же база – Порт-Артур строилась медленно и не могла технически обеспечить корабли. В середине 1900 г. находившиеся в Средиземном море броненосцы "Полтава" и "Севастополь" отправили в Порт- Артур, что заметно ослабило эскадру. Из-за этого "Александру II", с изношенными механизмами и заметно уступавшему новым кораблям, возвращение домой, о котором уже давно поговаривали в ГМШ отменили. Стоявший на ремонте в Кронштадте "Николай I" еще не был готов. И только ему после ухода на Дальний Восток многих кораблей предстояло заменить "уставшего" в четырехлетнем плавании "Александра II".

В сентябре броненосец в третий раз совершил плавание с королевичем Георгием. Затем с канлодкой "Запорожец" и минным крейсером "Абрек" произвел артиллерийские и минные стрельбы. 18 января 1901 г. "Александр II", стоя в Пирее, провожал идущие на Дальний Восток крейсер "Громобой" и миноносцы "Касатка", "Скат", "Сом", "Кит" и "Дельфин". В апреле командир корабля наконец-то получил приказ готовить броненосец к возвращению в Россию. "Александр II" покинул "греческие воды" и взял курс на испанский порт Барселона, a затем и в Гавр, где ему предписали пройти третье докование. 4 июля броненосец с очищенным днищем вышел из дока, a за день до этого командующий эскадрой контр-адмирал A. А. Бирилев перенес свой флаг с "Александра II" на канонерскую лодку "Храбрый", которая ушла к греческим берегам. Путь броненосца теперь лежал в Копенгаген, a оттуда в Кронштадт.

После прибытия на рейд Копенгагена 21 августа с броненосца увидели строй российских кораблей уже другого периода нашей морской истории – дополнительной программы "для нужд Дальнего Востока", принятой в 1895 г. На якорях застыли крейсер "Варяг", прибывший незадолго до этого из Америки, минные заградители "Амур" и "Енисей" и яхта-крейсер "Светлана". Всем им по "распоряжению" судьбы придется погибнуть в войне, надвигающейся, но еще незаметной для официального Петербурга. A пока они стоят в Копенгагене только для того, чтобы ублажать своим видом находившегося там с визитом российского самодержца. Обширный царский двор прибыл в Данию с необычайным для европейских монархов размахом – его доставили на трех роскошных яхтах. С черными корпусами, желтыми трубами и белыми мачтами, на рейде застыли "Полярная звезда", "Царевна" и "Зарница".

На прибывшем в Копенгаген "Александре II" 24 августа был произведен императорский смотр. После того как все церемонии да и сам визит окончились, корабль ушел в Гельсингфорс - финскую "провинцию" Российской империи. Там его встретили 31 августа. После нескольких дней стоянки курс нашего броненосца наконец-то пролегал в Кронштадт.

Хмурым утром 7 сентября 1901 г. жители города-крепости узнали в двухмачтовом и двухтрубном силуэте медленно двигавшегося во внутреннюю гавань корабля броненосец "Император Александр II". Ошвартовавшись y стенки, он сразу же оказался в центре шумной разночинной публики, встречавшей моряков. На его борту находилось 613 матросов и офицеров под командованием капитана 1 ранга M. А. Броницкого. На нем они прошли около 36 000 морских миль, что равнялось полуторной длине экватора. Топки двенадцати корабельных котлов поглотили 19500 тонн угля – вес, равный более чем двум водоизмещениям "Александра II". Самая большая продолжительность плавания пришлась на 1900 г. В том году броненосец прошел 10943 мили. Затем по продолжительности шли 1896 (6687 миль), 1901 (5961), 1899 (5722), 1898 (3362) и 1897 (3153) годы.

Во время похода, длившегося 61 месяц, экипаж нес бессонные вахты, производил частые авральные погрузки угля, что в условиях жаркого климата было тяжелейшим физическим трудом, который являлся неотъемлемой частью службы простого матроса даже во времена торжества на кораблях паровой машины.

От нелегкой службы с корабля в береговые госпитали отправили 147 человек – почти четверть команды, из которых, на чужбине, умерло 12. Ища лучшей доли в теплых краях, с берега на броненосец не вернулись 4 матроса, что было очень незначительно по сравнению с другими кораблями.

Большую часть похода с гафеля броненосца не спускался флаг командующего Средиземноморской эскадры. Впервые он взвился на нем еще в Кронштадте. В полночь 13 июня 1896 г. со стоявшего рядом броненосца "Наварин" на "Александр II" прибыл контр-адмирал Павел Петрович Андреев, назначенный командовать идущими в Средиземное море кораблями. Лишь дважды во время своего 19-месячного пребывания в этой должности он покидал броненосец. В течение трех дней, с 5 по 8 апреля 1897 г., он держал свой флаг на "Навари- не" и второй раз в продолжение месяца, с 24 мая по 24 июня того же года, на канлодке "Грозящий".

21 февраля 1898 г. П. П. Андреев, передав командование контр-адмиралу Николаю Илларионовичу Скрыдлову, на одном из пароходов уехал в Россию. Флаг Н. И. Скрыдлова подняли над броненосцем 3 марта 1898 г., и развевался он до его отъезда в Россию 22 октября 1899 г. В этот же день в командование эскадрой вступил контр-адмирал Константин Ростиславович Вальронд, также избрав своим флагманом "Александр II". Пробыв в должности всего полтора месяца, он 6 декабря того же года вернулся по болезни в Россию, где вскоре умер в своем имении в Вятке. Последним командующим, державшим флаг на "Александре II," был контр-адмирал Алексей Алексеевич Бирилев. Он поднялся на борт броненосца 14 февраля 1900 г., a сошел с корабля непосредственно перед его уходом в Россию 3 июля 1901 г.

Броненосцем во время этого плавания командовали капитаны 1 ранга К. П. Никонов (с 2 июля 1896 по 24 января 1898 гг.), И. И. Хмелевский (с 24 января 1898 по 17 октября 1900 гг.) и M. А. Броницкий (с 17 октября 1900 г. до прихода в Кронштадт).

Из офицеров, бывших на "Александре II", следует отметить потомков известных морских фамилий, отдавших себя службе в Российском флоте. Младшим штурманом служил A. М. Веселаго, вахтенными начальниками бароны Фон дер Остен-Сакен и Курт Фердинантович Штакельберг, младшим артиллерийским офицером потомок декабриста П. Е. Завалишин.

Но наиболее известным для нас стали лейтенант A. А. Зуров, спустя четыре года участвовавший в Цусимском бою уже старшим офицером крейсера "Светлана", и мичман M. С. Рощаковский, будущий командир эсминца "Решительный" – активный участник боев в Порт-Артуре. Другому офицеру с "Александра II" барону Г. О. Гадду довелось во время русско-японской войны командовать эсминцем "Бойкий".

После столь долгого отсутствия корабль оказался объектом "внимания" комиссии, предусмотрительно созданной командованием Кронштадтского порта еще за неделю до его прихода. Проработав на броненосце четыре дня, ее члены положительно отозвались о состоянии самого "Александра II" и об организации на нем корабельной службы. "…Все судовые помещения найдены в чистоте, …поведение команды в общем хорошее, …артиллерийские погреба находятся в хорошем состоянии…", – так почти по всем пунктам проверки говорилось в отчете комиссии. Сейчас вызывает сожаление лишь то, что "…исторический журнал во время плавания на броненосце не велся" и "… фотографические работы на броненосце не производились". И если некоторые подробности плавания мы восстановили по рапортам и отчетам, сохранившимся в Центральном военно-морском архиве, то находку хотя бы двух- трех фотографий из этого периода "жизни" "Александра II" после прочтения этих строк можно было считать нереальным.

Но к общей нашей радости, на свете существует малоизученный тип всегда находящихся в поиске людей – коллекционеров. Их очень мало. Десятилетиями они собирают то, чему посвящают всю свою жизнь. С одним из них, ленинградцем Дмитрием Васильевым по счастливой случайности несколько лет назад свела автора судьба. Изредка бывая y него в гостях на 18 линии Васильевского острова и лис- тая альбомы, я увидел десятки никому не известных подлинных фотографий с изображением старых кораблей. Время оказалось бессильным, и благодаря его стараниям они сохранились для нас. Но самым удивительным было то, что y Васильева имелись два антикварных альбома с более чем 60 фотографиями, сделанными одним из офицеров "Александра II" в его средиземноморский период службы. Увидев пожелтевшие от времени фото, я невольно подумал, что вся вереница событий, сопровождавших эти альбомы в их столетнем скитании, будто какими-то мистическими силами оказалась выстроена так, что они все же дошли до нас, принеся с собой те некоторые мгновения, a также и лица из давно ушедшей в небытие эпохи.

Но вернемся в раннюю кронштадтскую осень 1901 г. Комиссия с корабля уехала. Броненосец ввели в гавань и начали на зиму разоружать. 20 сентября "Александр II" вывели из более чем 62-месячной кампании, с тем чтобы после предстоящей зимовки он начал новый этап своей службы.