5. На невидимой границе

5. На невидимой границе

— Товарищи, нам оказано большое доверие… — офицер обвел взглядом своих подчиненных.

Карие, серые, голубые, черные глаза внимательно смотрели на него. Эти слова командира произвели магическое действие. Посуровели лица, приподнялись, расправились плечи. Слова «…оказано большое доверие», произнесенные командиром с оттенком значимости, а не обычным будничным голосом, каким делается разбор занятий и тренировок, могли означать только одно: молодые ракетчики впервые заступают на боевое дежурство…

БДИТЕЛЬНОСТЬ И КРЕПКИЕ НЕРВЫ

Действительно доверие очень большое. Каждый воин должен когда-то впервые в жизни сделать первый боевой шаг: пограничник выходит в наряд на охрану Государственной границы СССР, танкист садится за рычаги управления боевой машины, курсант авиационного училища впервые совершает самостоятельный полет, мотострелок выдергивает чеку и бросает гранату в цель, артиллерист нажимает на рычаг спускового механизма…

Боевое дежурство — это высшая форма проявления бдительности, мобилизация всех духовных и физических сил ракетчика. Это — ежесекундная готовность техники, и людей. Именно здесь, как нигде, ценятся в человеке прочные знания, острота реакции, решительность и отвага. Для каждого ракетчика боевое дежурство — праздник. Его ждут, к нему готовятся…

— Миша, ты говорил, что у тебя есть какая-то заветная тонкая иголка. Дай, пожалуйста, — и тщательнее, чем обычно, «выгоняется» аккуратная белоснежная полоска подворотничка.

— Николай, возьми мою бархотку. Блеск наводит отменно, — и старательно, до зеркального сияния, драятся добротные солдатские сапоги.

— Ну-ка, мастер, сделай мне «молодежную», — и солдатский парикмахер, чуть дольше, чем всегда, трудится над висками очередного «клиента», подравнивает «ежик» соломенного цвета волос.

И может быть, солдат, который уединился в эту минуту в тихом углу Ленинской комнаты, старательно выводит в письме вместо традиционного «обнимаю» — «крепко обнимаю». Возможно. Кому это письмо? Родителям? Жене? Любимой девушке? Не будем уточнять. Главное, парню есть кому писать в этот вечер, в это суховато, по-уставному названное «личное время». Потому что эти минуты значительные. Как перед боем…

— Клянусь выполнить свой воинский долг перед Родиной!..

— Наш расчет не подведет!

— Берите пример со старшего сержанта Дмитриева! — доносятся с трибуны горячие слова. Выступают ракетчики: солдаты, сержанты, офицеры. Настал этот волнующий день — заступление на боевое дежурство.

Чуть слышно шумит ветер листвой деревьев. Косые лучи солнца, пробившись сквозь их плотную завесу, редкими светлыми полосами ложатся на четкий прямоугольник строя. Расправив плечи, стоят с оружием в руках молодые солдаты. Идет торжественный церемониал.

— Поднять флаг!

Прост, скромен, но полон глубокого смысла и торжественности воинский ритуал заступления ракетчиков на боевое дежурство.

Лучшим из лучших — отличникам боевой и политической подготовки доверяется поднять флаг. Четким строевым шагом они выходят на середину. Взвивается на флагштоке алое полотнище. Далеко окрест разносится величественная мелодия Государственного гимна СССР…

— К торжественному маршу!..

Нескончаемы лесные дебри. На многие километры раскинулось зеленое море. Шумит, волнуется, глухо гудит под напором ветра. Непроходимые заросли, непреодолимые завалы, буреломы. Дикие, глухие места. Край непуганых птиц и зверей. Ковры цветов. Воздух чист, свеж, прозрачен…

Но вот неожиданно огромная стрекоза, выписывая в прозрачной голубизне неба сверкающий круг, плавно опускается на поляну. Вертолет… Из проема люка один за другим спрыгивают на землю парни в синих комбинезонах и беретах.

Куда направляются они? Ведь кругом глушь… Но только непосвященному человеку так кажется. Цепочка людей, двигаясь почти след в след, по едва заметной тропинке углубляется в глубь леса. Там — ракетная шахтная позиция…

Боевой расчет занимает места у пультов, агрегатов, приборов. В звенящей тишине раздаются чеканные слова приказа:

— К выполнению боевой задачи по обеспечению безопасности нашей Родины — Союза Советских Социалистических Республик — приступить!

Это наказ Родины, это клятва солдата. Каждый раз звучат эти простые и мудрые, западающие в душу слова, когда расчет принимает боевую эстафету на своей ракетной позиции. И с этой минуты несут почетную службу боевого дежурства мастера ракетного удара. Отличные знания, постоянный творческий поиск, завидное упорство в совершенствовании своей выучки вырабатывают у ракетчиков особые качества — обостренное чувство ответственности, мгновенную реакцию, так необходимые людям этой замечательной военной профессии. С этой минуты мысли, воля, мускулы ракетчика направлены к единой цели — решительно и в заданное время выполнись точный и предельно краткий приказ, который в любую секунду может появиться на табло управления.

Боевое дежурство — этим сказано многое. Это особо ответственный вид службы воинов Ракетных войск стратегического назначения и противовоздушной обороны страны. В знойную жару и лютую стужу, днем и ночью несут они боевую вахту. Про них справедливо говорят, что они и в мирное время, как на войне, выполняют приказ Родины, приказ государственной важности.

У стратегических и зенитных ракет заняли места боевые расчеты и, кажется, будто часовые — исполины встали на пост и взвели курки. Вот почему здесь нет места каким-либо условностям. В любую минуту обстановка может потребовать от ракетчиков быстрых и решительных боевых действий. И они всегда начеку. Образно говоря, у экранов индикаторов, у пультов контроля и управления проходит для ракетчиков линия огня, та невидимая граница, которую они зорко охраняют.

Стоят на надежно укрытых позициях стратегические ракеты. Застыли на направляющих пусковых установках молниеподобные серебристые стрелы — зенитные ракеты. Задача у них одна — обеспечение безопасности Советской державы. Много ли их? Достаточно. Ровно столько, сколько необходимо для надежного выполнения такой ответственной боевой задачи.

На каждой позиции прильнули к приборам локаторщики, ракетчики. Выдержка и бдительность, твердая воля необходимы им в мирное время. Ибо ракетчики одни из тех, кто в любую минуту, подчеркиваем в любую минуту — даже сейчас, когда вы читаете эти строки, находятся на боевом посту в постоянной готовности к немедленному выполнению боевой задачи, своего долга перед Родиной. Каждая минута времени у них строго расписана. Их высший долг — мгновенный пуск ракет.

БОЙ НА РАССВЕТЕ

…Праздничными колоннами торжественно шествовал Первомай 1960 года по улицам и площадям городов и сел страны. Ночная мгла отступала все дальше и дальше на запад. Как радостную эстафету передавали города друг другу звонкие песни и шелест знамен: Владивосток, Хабаровск, Чита…

Светлыми улыбками встречали советские люди то ясное солнечное утро. По необъятным просторам мчались скорые и товарные поезда. Ярко осветились переплеты ферм огромных цехов — сталевары выдали утреннюю праздничную плавку. Точно по расписанию ушли в очередные рейсы пассажирские самолеты. В положенное время сменились часовые на постах, вышли в дозор пограничные наряды…

Светящийся радиус развертки движется по экрану радиолокатора. Периодически высвечиваются местные предметы: «местники» — так с оттенком некоторого пренебрежения называют их операторы. Они хорошо изучены и не мешают работе. На исходе ночь боевого дежурства. Уже сказывается напряжение. Но операторы радиолокационной станции кругового обзора радиотехнических войск ПВО по-прежнему внимательно всматриваются в фосфоресцирующие экраны индикаторов — в эти утренние часы надо быть особенно бдительными.

Там, за стенами станции, — чистое высокое небо с едва мерцающими, уже бледнеющими звездами. А операторы видят его совсем по-иному: огромное пространство как бы втиснуто в полумраке кабины в рамки экранов, расчерчено линиями на квадраты масштабной сетки.

Вращается ажурное переплетение антенны. Мощные импульсы электромагнитной энергии как бы прощупывают небо. Нет ли здесь кого-нибудь постороннего?

Что это?.. Один из операторов чуть тронул ручку регулировки яркости. У самого среза экрана развертка «выхватила» размашистую дужку. Вспыхнув, она постепенно бледнела, превращаясь в едва заметное белесоватое пятно. Еще один оборот антенны — дужка переместилась. Это отметка цели!

— Внимание!

Тотчас следует доклад: «Цель номер… параметры…»

Кто это? — Свой. Рейсовый самолет.

Но вот на экране вновь мелькнула характерная дужка. Операторы настороже. Едва заметными точными движениями они регулируют яркость и фокусировку — подбирают наилучший режим сопровождения. Командир: расчета не отрывает глаз от контрольного индикатора. Вот буквально на долю секунды появился и тут же исчез зеленоватый «всплекс». Это новая цель!

— Параметры… — докладывает оператор.

Планшетисты внимательно следят за ее курсом: одна точка… вторая… третья…

— Внимание!

Неизвестный самолет на большой высоте пересек Государственную границу СССР.

Кто в стратосфере? На эти вопросы необходимо получить безошибочный ответ.

Определить, расшифровать это с помощью современной радиолокационной техники не представляет особого труда. Операторы посылают в эфир радиосигналы-запросы. Они знают, что ждать недолго.

Уже истекло положенное время, но самолет не отвечает…

— Тревога!

Так воины одного из радиотехнических подразделений первыми обнаружили воздушного шпиона. Американский разведывательный самолет «Локхид У-2», ведомый летчиком Пауэрсом, на большой высоте вторгся в воздушное пространство Советского Союза.

Те, которые посылали его со шпионскими целями, гарантировали безопасность и безнаказанность полета над нашей территорией. Ведь самолет-то специальный, разведывательный, способный летать на больших высотах.

Шпион летит, меняет курс, высоту, производит съемку. Он и не замечает того, что его из «рук в руки» передают радиолокационные посты. Ясно, что это не случайное нарушение воздушной границы. Поэтому кратким и решительным был приказ ракетному дивизиону майора М. Р. Воронова:

— Уничтожить нарушителя!

Теперь дорога каждая секунда. Протяжный вой сирены.

— Тревога!

Кто хоть раз, подчиняясь этому властно зовущему сигналу, бросался в темень, пургу, под секущими струями дождя к своему танку, самолету, орудию, пусковой установке, тот знает цену секундам неумолимого времени. Ракетчики не задают себе вопроса, какая объявлена тревога: учебная или боевая? Для них каждая тревога — боевая, как бросок в атаку. Скорее. Сигнал требовательно зовет навстречу неведомой пока опасности.

Стартовый расчет сержанта Федорова спешит к пусковой установке. Выигрываются драгоценные мгновения, которые позволяют ракетчикам своевременно изготовиться к схватке с воздушным пиратом. С пусковой установки слетает маскировочная сеть. Над бруствером поднимается серебристая ракета — шевельнулась в одну, потом в другую сторону.

Радиолокационная станция разведки и целеуказания «захватила» цель. Операторы, возглавляемые сержантом Язушкиным, точно ведут ее.

Все ближе подходит самолет к границе воздушной зоны ракетного подразделения. Напряжение нарастает. На лицах людей суровая озабоченность. Воля собрана воедино. Она помогает побороть волнение.

На стартовой позиции уверенно действует капитан Н. И. Колосов. Под его руководством работают стартовые расчеты. Один из них, возглавляемый сержантом Федоровым, уже подготовил ракету к бою. Огневики действуют уверенно, еще раз проверяют готовность стартового оборудования.

Убедившись, что вся автоматическая аппаратура пусковой установки работает безотказно, капитан командует:

— Расчеты, в укрытие! — ракетчики стремительно уходят в укрытие.

Все звенья зенитного ракетного комплекса работают с точностью великолепно отлаженного хронометра. На станции наведения ракет звучит команда:

— Взять на PC!

— Есть взять на PC! — откликается младший сержант Шустер. Операторы теперь ведут цель в режиме ручного сопровождения. Быстро определяется та единственная, наивыгоднейшая точка, в которой должны встретиться ракета и цель. Да, самая настоящая цель, а не полигонная мишень. Злобный, коварный враг летел в это майское утро над городами, лесами, полями нашей Родины, рассчитывая на безнаказанность.

Наступает самая ответственная минута… Самолет-нарушитель пересек границу зоны пуска. Спокойно и твердо майор Воронов командует:

— Пуск!

Офицер наведения старший лейтенант Фельдблюм решительно нажимает кнопку. На щите управления вспыхивает лампочка. Все притихли, затаили дыхание. Это и понятно. Хотя дивизион выполнял боевые стрельбы, но по реальному врагу стрелял впервые.

Огненный вихрь сметает ракету с направляющей пусковой установки и уносит ее навстречу цели. Над позицией еще волнами перекатывается громоподобный рокот, а ракета уже в вышине. На экране станции наведения появляется вторая отметка — от стартовавшей ракеты. Видно, как она неотвратимо приближается к отметке цели. Еще несколько мгновений, наконец они сливаются. На короткое время вспыхивает расплывчатое пятно и… все кончено. Разящий меч возмездия настиг хищника, отрубил у него хвост и крылья.

— Цель уничтожена! — коротко доложил Воронову офицер наведения.

Майор сообщил командованию о выполнении задачи.

В официальном рапорте командиру части говорилось:

«Доношу, что Ваш приказ об уничтожении самолета-нарушителя Государственной границы Союза ССР, вторгшегося в пределы нашей Родины 1 мая 1960 года, выполнен в 8.53, время московское.

При входе самолета в зону огня на высоте свыше 20 тысяч метров был произведен пуск одной ракеты, разрывом которой цель была уничтожена. Поражение цели наблюдалось при помощи приборов, а через небольшой промежуток времени было зафиксировано падение обломков самолета…

Майор Воронов 1 мая 1960 года».

Американский шпион получил по заслугам.

Если вам доведется побывать в Москве в Центральном музее Вооруженных Сил, то в одном из залов ваше внимание привлечет необычный экспонат — груда бесформенного металла. Это все, что осталось от американского шпионского самолета.

Прошли годы… В радиолокационном подразделении, которое обеспечило в тот день проводку самолета-шпиона, сменилось не одно поколение воинов. Но спросите любого новичка, и он до мельчайших подробностей расскажет о событиях того дня. В подразделении хранятся боевые памятные реликвии — свидетельства подвига ракетчиков старшего поколения. Перед молодыми воинами часто выступают ветераны — участники боя с воздушным пиратом подполковник М. Алипатов, награжденный медалью «За отвагу», старшина сверхсрочной службы В. Омельченко, отмеченный грамотой Министра обороны СССР.

Чем определяется успех боевого дежурства? Готовностью ракетчиков и состоянием техники. Каждый воин должен проникнуться сознанием ответственности за порученное ему дело — охрану границ Родины, твердо усвоить свою задачу. От него требуется выдержка, способность ни на минуту, ни на секунду не ослаблять боевого напряжения, а в критический момент действовать решительно, умело, хладнокровно.

НАСТУПЛЕНИЕ НА НОРМАТИВЫ

Мастерство и успех в несении службы дежурными расчетами и сменами зависит от выучки и натренированности каждого специалиста и в целом каждого боевого коллектива.

Чем регламентируется боевое дежурство? Нормативами боевой готовности. Это конкретные, предельно сжатые сроки в минутах и секундах. Нарушение нормативов — гласит военная пословица — смерти подобно. Опоздал по тревоге к своей пусковой установке, не успел поразить цель в заданный отрезок времени, задержался с подготовкой ракеты — возможно невыполнение боевой задачи, как следствие нарушения нормативов.

А если, например, воины будут действовать быстрее, чем предписывают нормативы? Другими словами, можно сократить их. Не будет ли это тоже нарушением? Ведь нормативы определены, научно обоснованы требованиями современного боя. Не только можно, но и нужно к этому стремиться.

Упредить — врага победить, говорит народная мудрость. В современных условиях, когда неизмеримо возросла мощь огневых средств, повысились скорости воздушных целей, фактор времени приобрел особую значимость. Отвоеванные у нормативов секунды говорят о многом. О неослабной бдительности воинов, об их мастерстве и высокой боевой готовности. А это и есть лучшая гарантия безопасности чашей Родины. Прибежать к пусковой установке раньше установленного времени, опередить секундную стрелку при подготовке ракеты к пуску — значит еще выше поднять боевую готовность.

В наших Ракетных войсках есть такие боевые коллективы, которые перекрывают существующие нормативы боевой готовности даже в полтора-два раза. Что значит в современных условиях перекрыть в два раза, например, норматив при перезаряжании зенитной пусковой установки? А то, что в заданный отрезок времени по врагу будет выпущена не одна, а две ракеты.

Например, в расчетах прапорщиков Ивана Евдокимова и Германа Ермолаева все воины — классные специалисты, отличники боевой и политической подготовки. Оба коллектива почти в два раза перекрывают отличные нормативы.

Как же добились воины таких замечательных успехов? Ведь это очень не просто быть на «ты» с самыми жесткими нормативами. Секрета, оказывается, нет. Достижения эти — результат действия замечательной движущей силы — социалистического соревнования.

Соревнование — не соперничество. Прежде всего оно предполагает ленинские принципы организации — его гласность, дружескую взаимопомощь, усвоение передового опыта, передачу его как энергии высокого накала от одного коллектива к другому. Командиров передовых расчетов прапорщиков Евдокимова и Ермолаева часто можно видеть вместе на боевых постах. Они делятся опытом работы, анализируют достигнутые результаты, придирчиво проверяют новые задумки.

Регулярно подводятся итоги соревнования. Скрупулезно подсчитывается каждый балл, определяется число отличников, называются имена чемпионов перевыполнения нормативов. Без статистики здесь, разумеется, не обойтись. Но есть один показатель, который не выразишь ни баллами, ни процентами. Это величина морального заряда, полученного ракетчиками в ходе социалистического соревнования: воспитываются такие качества, как чувство коллективизма, взаимопомощи, беспокойство за успехи товарищей по службе. Это великолепно сплачивает коллектив, делает его монолитным. Воины овладевают смежными профессиями, что делает расчеты более боеспособными.

Да разве можно добиться четкой службы боевого дежурства без отличной слаженности расчетов, без полной взаимозаменяемости? Командиры передовых расчетов убедились на практике, что овладение смежными специальностями — требование времени. Это не какая-то временная кампания, а настоятельная постоянная необходимость, диктуемая условиями современного боя.

Взять, к примеру, расчет прапорщика Евдокимова. В нем достигнута полная взаимозаменяемость. Сержант Александр Дробушевич может работать за любого номера расчета. Операторы ефрейтор Самоваров и рядовой Егоров при необходимости выполняют обязанности планшетиста. А водитель рядовой Кремнев добился того, что может заменить любого оператора.

Евдокимов однажды увидел, как Кремнев присматривался в свободное время к работе операторов. Заметил он и то, что воин пытлив, настойчив, у него хорошая наблюдательность, сосредоточенность. Правда, Кремнев робел немного перед радиолокационной техникой. «Ведь электроника все-таки, а не мотор!», — но командир, боевые друзья помогли ему. Теперь он уверенно обнаруживает цели почти на всех дальностях и может «вести» сразу группу самолетов.

Устремленность… Как много значит она в жизни воина. А устремленность целого боевого коллектива — великое дело. Вот, к примеру, небольшой рассказ о том, как боролся расчет сержанта Сергея Кузина за сокращение нормативов.

На очередной тренировке по развертыванию радиолокационной станции Кузин обратил внимание, что молодые воины действуют старательно, с огоньком. Хотя и не все гладко получилось, но хронометраж времени показал, что норматив выполнен с оценкой «хорошо», а если по-настоящему подтянуться, то может быть и «отлично».

Сергей позаботился, чтобы редактор боевого листка отметил действия водителя рядового Андрея Никина. Он проявил на тренировке полезную инициативу: быстро запустил агрегат питания, поднял напряжение до номинала и после этого стал помогать другим номерам расчета разворачивать антенну. Так были сэкономлены драгоценные секунды.

Сам факт по себе примечательный, на него-то и обратил внимание Сергей. «А что если и другим номерам так попробовать?» — подумал он. Вечером собрал комсомольских активистов и рассказал им о своей задумке. Сразу посыпались предложения.

— Погодите, ребята, — остановил их Сергей. — У нас тут «нахлесты» получаются, не все гладко, как кажется.

— Шахматы, — вдруг произнес Иван Семенов. — Надо расставить все, как на шахматной доске.

— Ну, кто о чем, а шахматист опять за свое, — зашумели вокруг.

— А ведь он дело предлагает, без схемы мы запутаемся…

И вот уже графится лист бумаги. По вертикали расписываются действия каждого номера расчета, по горизонтали — время выполнения этих действий. И получаются не «шахматы», а настоящий интересный «кроссворд», разгадка которого — верный выигрыш времени. Какие сейчас лица у комсомольцев! В них появилось нечто такое… вдохновение что ли, отражение душевной неуспокоенности. Это и есть настоящий творческий поиск.

— Пошли к лейтенанту Исаеву, доложим наши соображения, узнаем мнение комитета комсомола, — предложил Сергей.

Комитет поддержал. Командир разрешил попробовать.

Начались тренировки, сначала осторожные, а потом расчет, как говорится, осмелел. Номера теперь не мешали друг другу, никто никого не подгонял, не ждал. Секундомер бесстрастно зафиксировал — расчет перекрыл отличный норматив в полтора раза. Поразительный результат! Хотя так же, как и раньше, соль проступала на спине, номера так же тяжело дышали, но они сами рвались вперед. Теперь они горели желанием вырвать у норматива еще хотя бы 5—10 секунд, еще хоть секундочку.

Сергея радовало, что теперь солдаты сами придирчиво контролируют свои действия, скрупулезно выискивают резервные секунды. Наступление на нормативы наполнилось для них новым содержанием.

Только раздалась команда «Расчет, боевое положение!», как на снег полетели перчатки — мешают они теперь при развертывании станции. Номера чувствуют металл, а мороз, мол, дело десятое. И еще несколько секунд отвоевано у жесткого норматива. А потом нажали на общефизическую подготовку, и снова пусть небольшой, но все-таки рывок вперед.

Теперь представьте себе, если каждый ракетный расчет будет действовать, как расчет сержанта Кузина. Насколько возрастет боевая готовность Ракетных войск, повысится качество боевого дежурства.