Глава 3 АНАЛИЗ СОДЕРЖАНИЯ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Глава 3

АНАЛИЗ СОДЕРЖАНИЯ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Профессиональным методом, используемым редактором при подготовке материала к печати, является редакторский анализ. Этот метод дает возможность редактору всесторонне оценить ру–копись, выявить и устранить имеющиеся в ней недочеты и подго–товить к публикации.

В общем случае анализ – это операция расчленения предмета, явления, свойства или отношения между предметами на состав–ные элементы, выполняемая в процессе познания и практической деятельности. Анализ предмета позволяет раздельно изучать его свойства, части отношения. Он протекает в единстве с синтезом и непосредственно связан с операциями абстрагирования и обобще–ния, для которых анализ – необходимое условие и предпосылка.

В процессе редактирования прежде всего нужно оценить выбор темы, уровень ее разработки и литературную отделку произведе–ния. Это – три составляющие редакторского анализа как метода. Они тесно взаимосвязаны и в общем представляют собой целост–ный, триединый процесс, который в итоге выводит на подготовку материала, чтобы он соответствовал своему целевому назначению и читательскому адресу (здесь имеются в виду издания произведе–ний нехудожественной литературы).

При оценке выбора темы редактор обращает внимание на ее актуальность, учитывая при этом теоретическую и практическую значимость решаемой задачи (проблемы), оригинальность и но–визну.

Конкретность – одно из основных требований, предъявляе–мых к теме произведения. Широкая, недостаточно конкретная тема затрудняет ее глубокую проработку, лишает редактора воз–можности точно определить читательский адрес.

Анализ уровня разработки темы предполагает всестороннюю оценку содержания произведения с методических и научных по–зиций. Для оценки полноты и глубины разработки темы важно проанализировать состав смысловых аспектов, отражаемых в тексте. Любое произведение содержит факты – объективные и научные. Редактор должен соотнести фактический материал со смысловы–ми аспектами содержания, обратить внимание на объективность отбора фактов и их репрезентативность, что должно служить осно–ванием для научно обоснованных выводов. Редактор выясняет, как автор подходит к рассмотрению фактов, событий, явлений, показывает ли он их в движении и развитии, в связях и взаимодей–ствии, не проявляется ли субъективизм и догматизм, виден ли его творческий подход.

От редактора требуется также оценить новизну, достоверность и истинность фактического материала. При этом факты в научных произведениях должны пониматься не только как исходные эле–менты содержания, взятые за основу для рассуждений и объяснений, но и как аргументы, как результаты исследования. Следовательно, они должны быть обоснованы и доказаны.

Факт является сутью явления, объекта внешней действитель–ности. Это обстоятельство должно иметь исключительно важное методологическое значение для редакторского анализа произве–дения. Каждый факт может быть содержательно интерпретирован и потому иметь различные формы изложения. Чтобы факт стал научным, он должен быть включен в определенную систему на–учного знания. Под научными фактами следует понимать также неопровержимые теоретические положения, которые могут быть использованы автором для доказательств или опровержений.

Объективный факт – событие, явление, фрагмент реальности, которые составляют объект человеческой деятельности и сознания. Научный факт – это отражение объективного факта в сознании человека. В идеале в качестве научных фактов может быть признана только достоверная, проверенная практикой информация. Иначе говоря, не все стороны объективной действительности должны рассматриваться в качестве факта для науки, а только те, которые из «вещи в себе» становятся «вещью для нас» и приобретают опре–деленное значение для удовлетворения потребностей человека.

В качестве фактографической информации могут быть использо–ваны результаты наблюдений, экспериментов. При этом редактору следует учитывать по крайней мере два обстоятельства.

Во-первых, то, что показания органов чувств из-за своей ограни–ченности не могут обеспечить познание всех свойств объективного мира. Поэтому в познавательных целях должны использоваться специальные приборы. Однако и они могут иметь ограниченные технические возможности (например, по порогам чувствительности, разрешающей силе, пропускной способности, условиям помехо–защищенности и т.п.), вследствие чего определенные свойства и характеристики изучаемых объектов определяются с различной степенью полноты и достоверности.

Во-вторых, в науку, как известно, результат наблюдения или эксперимента никогда не входит в качестве собрания отдельных фактов. Фактографическая информация, зафиксированная в про–токолах эмпирических наблюдений, должна быть накоплена в опти–мальном объеме и обработана с использованием соответствующих методик, чтобы стать научной информацией и войти в систему на–учных знаний.

Оба названных обстоятельства требуют от редактора бдитель–ного отношения к оценке эмпирических результатов.

Далее нужно учитывать, что по мере развития исследования информация, содержащаяся в фактах, подвергается исследователем (автором) оценке, переработке, в результате чего создается эмпири–ческий базис теории. Увеличение объема информации и ее уплот–нение в фактах посредством их логической обработки, преобразо–вание фактов в эмпирический базис теории являются основой, на которой строятся научные абстракции.

В тексте развитие научной теории может быть изложено следую–щим образом. Сначала представляют несколько взаимосвязанных логических высказываний о фактах и высказываний, объясняющих факты. Затем с опорой на результаты экспериментов, наблюдений формулируются новые факты. После этого могут быть сделаны новые теоретические объяснения, из которых выводятся новые высказывания о фактах (новые факты).

Для редактора научной литературы из этого вытекает важный практический вывод: при оценке высказываний, суждений, умо–заключений, абстракций, теорий нужно исходить из того, что они основываются на научных фактах, наполненных конкретным со–держанием, аккумулирующим результаты наблюдений и ранее на–копленную научную информацию, и вместе с тем сами должны содержать фактографическую информацию.

Работая над научным произведением, редактор обязан учиты–вать следующее: в науке возможно положение, при котором новое знание нередко рождается еще до того, как исследователь находит доказательство его достоверности. Ученый выдвигает идею, которая может следовать или не следовать с логической необходимостью из имеющегося знания. Источником этого обычно является прак–тика, ее результаты порождают потребность в новом знании. Новые идеи обычно имеют вероятностный, гипотетический характер. В них соединяются два момента: истинное отражение действительности и возможные формы ее преобразования. Идеи и гипотезы несут в себе смысловую информацию, которая служит своего рода потен–циальной энергией для проведения новых научных исследований.

Таким образом, при редакторском анализе уровня разработки темы и содержательности произведения нужно считаться еще и с тем, что процесс научного исследования может иметь вероят–ностный и невероятностный характер. Принципиально невероят–ностными формами являются теории, чисто вероятностными – гипотезы. Суждения, умозаключения, понятия могут быть как той, так и другой формой. При этом характеристикой доказательности является достоверность, которую нужно рассматривать в связи с оценкой авторских приемов ее обоснования.

Нельзя забывать, что при всей достоверности и точности при–водимых автором сведений они могут оказаться недостаточными для того, чтобы характеризовать явление, событие, проблему в целом. Поэтому необходимо, чтобы факты были к тому же не случайными и не частными, а достаточно представительными и в совокупности с необходимой полнотой всесторонне характеризо–вали предмет содержания произведения. Следует учитывать свой–ство старения информации в зависимости от области научного знания, используя его в качестве критерия оценки новизны фак–тического материала.

Редактор при работе над фактическим материалом должен оце–нить следующее:

– добротность фактического материала с точки зрения его су–щественности, новизны, соответствия современному уровню науки (отрасли знания), выразительности и наглядности;

– достаточно ли полно представлен фактический материал в про–изведении;

– какова степень точности и достоверности фактического ма–териала.

Анализируя и оценивая произведения с фактической стороны, редактор устанавливает: достаточно ли приводимых фактов, чтобы можно было составить ясное и полное представление об описы–ваемом событии, явлении, предмете; могут ли они убедить читателя своей наглядностью, яркостью, правдивостью; насколько они доступны для восприятия; будут ли они воздействовать на сознание или на чувства читателя.

Природа фактических ошибок в тексте чаще всего связана с ха–рактером сведений, способом изложения материала и с тем, как редактор относится к их выявлению. Общие практически для лю–бого текста сведения, которые могут быть носителями фактиче–ских ошибок, – это даты, фамилии и имена, различного рода на–звания и т.п. Но могут быть и ошибки, скрытые в авторских формулировках, рассуждениях, обоснованиях, исходных посыл–ках, тезисах и т.д. Ошибок можно избежать, если редактор проявит должную бдительность, усердие и принципиальность в процессе анализа и оценки фактического материала.

Основными приемами при решении данной задачи могут быть проверка фактов по источникам, проведение расчетов, обращение к мнению компетентных специалистов (рецензентов). Возможны также такие приемы, как соотнесение фактов с аналогичными фактами, известными из других источников; сопоставление и идентификация фактов, приводимых в различных структурных элементах текста и в нетекстовых элементах (таблицах, формулах). Приведем примеры.

В учебнике для 10-го класса «История России: конец XVII—XIX век» (М.: Просвещение, 2002) написано: «Правление Екатерины II продолжалось более трех с половиной десятилетий (1762—1796)». Даты правления императрицы даны верно, но простое вычитание первой даты из второй дает результат – 34 года. Если быть точным и учесть не только годы, но и месяцы правления Екатерины II (со 2 июня 1762 г. по 6 ноября 1796 г.), получится 34 года и 5 месяцев. Как видим, «более трех с половиной десятилетий» не получается. В данном случае редактор мог не обращаться ни к каким заслуживающим доверия ис–точникам (например, к энциклопедии) – простой арифметический подсчет избавил бы учебник от ошибки.

В литературоведческом издании Е. Добкина «История девяти сю–жетов» (М.: Дет. лит., 1990) в главе «История и роман» говорится о том, что послужило сюжетом для создания А.С. Пушкиным романа «Капитанская дочка». Первая фраза главы: «Осенью 1836 года, за год до гибели, Пушкин закончил „Капитанскую дочку“…» Любой ученик старших классов, не говоря уже о более взрослой аудитории, знает, что А.С. Пушкин скончался 27 января 1837 г. Это значит, что с осени 1936 г., когда был закончен роман, до гибели Пушкина прошло около трех месяцев, но не год. Ни автор («известный и опытный литературо–вед», как отмечено во вступительной статье), ни редактор не соотнес–ли факты, в данном случае даты, с собственными знаниями. Можно не помнить дату окончания работы Пушкина над «Капитанской доч–кой», но в тексте есть подсказка – осень 1836 г. Этого уже достаточно, чтобы обнаружить ошибку и исправить ее.

В современных (новых) издательствах, редакциях журналов не всегда работают профессиональные редакторы, владеющие зна–нием методики редакторского анализа, в частности анализа фак–тического материала. Такие редакторы полагаются целиком на автора и факты не проверяют. В результате издания выходят с гру–быми фактическими ошибками.

Так, в небольшой заметке в журнале «Лиза» под названием «Маленькие мамы больших людей» (автор не указан) приводятся просто ошеломляющие данные. Приведем текст.

…Истории известно немало примеров, когда гениев рожали и вос–питывали именно малолетние мамы. Скажем, великого иконописца Андрея Рублева родила двенадцатилетняя девочка. Несмотря на не–великую разницу в возрасте, Андрюша относился к родительнице с подобающим почтением, называл ее на «вы» и «мамаша», чем немало удивлял посторонний народ. Мама Петра Чаадаева родила его, когда ей едва исполнилось тринадцать лет, и сама обучала его чтению и письму. У Гоголя и Лермонтова родительницы были несколько по–старше – пятнадцать и шестнадцать лет.

Каждый факт, здесь приведенный, вызывает сомнение и даже удивление. Любой образованный человек знает, что биография А. Рублева до сих пор является загадкой, мы не знаем даже точной даты его рождения (БСЭ – около 1360—1370 гг.), а «таинственный летописец» подслушал и передал нам разговор великого иконописца со своей матерью. Ошибка, как говорится, лежит на поверхности – просто правь. Но редактор, готовящий материал к публикации, не обладает, очевидно, элементарными знаниями (на уровне сред–ней школы).

Что касается П. Чаадаева, то он родился (1794) в дворянской семье, его мать – дочь историка князя М.М. Щербатова. В дво–рянских семьях не принято было рано жениться, выходить замуж: если верить приведенной заметке, мать П. Чаадаева вышла замуж в 12 лет. Неправдоподобно!

Н.В. Гоголь родился в 1809 г. Этот факт неоспорим. Мария Ивановна Гоголь, мать Николая Васильевича, родилась в 1791 г., значит, к моменту рождения писателя ей было 18 лет, а не 15, как уверяет анонимный автор заметки.

И с М.Ю. Лермонтовым тоже произошла ошибка – неверно указан возраст его матери – М.М. Арсеньевой. Годы ее жизни – 1795—1817. М.Ю. Лермонтов родился в 1814 г., следовательно, его матери было как минимум 18—19 лет, но не 16, как говорится в за–метке.

Для обнаружения приведенных ошибок от редактора не требо–валось каких-то глубоких исследований. Нужны лишь элементар–ные знания, полученные в средней школе, и редакторское чутье, подсказывающее, что данный факт требует проверки.

Многие фактические ошибки появляются в изданиях исклю–чительно из-за невнимательности издательских работников – ре–дакторов и корректоров.

Читатель популярной газеты «Вечерняя Москва» А. Шадрин на–писал в редакцию возмущенное письмо. Оно опубликовано 8 июля 1999 г. под выразительным названием «Я вас люблю, но я бешусь». В нем автор упрекает редакцию в нелюбви к точности, к цифрам. «Соз–дается впечатление, что нередко ваши авторы, редакторы не вдумыва–ются в то, о чем пишут. А это выливается в элементарную глупость… Разве не глупость утверждать, что толщина стены садового дома должна составлять 1,4 метра (газета от 24 декабря 1998 г.), что за 1998 г. в Москве саперами обезврежено 400 тысяч взрывоопасных предметов (1 марта 1999 г.), что князь Дмитрий Пожарский – один из организа–торов народного ополчения 1611 г. – родился в 1598 г. (29 апреля и 6 мая 1999 г.) и т.д.?»

К сожалению, цифровые глупости в «Вечерней Москве» продол–жаются до сих пор. В газете от 29 мая 2002 г. сообщается, что К.Н. Ба–тюшков родился в 1787 г., а умер в 1815-м. Даже ученику средней школы известно, что А.С. Пушкин редактировал стихотворения К.Н. Батюш–кова для своего журнала «Современник». В 1815 г. Пушкин учился в лицее, ему было всего 16 лет. Редактор должен был вспомнить об этом и заглянуть в энциклопедию, чтобы убедиться, что Батюшков умер го–раздо позже – в 1855 г. Ошибка «всего» на… 40 лет!

18 декабря 2002 г. газета «Вечерняя Москва» написала, что в этот день в 1878 г. родился И.В. Сталин. Неверно: Сталин родился 21 декабря 1879 г. – ошибочно указаны и число и год рождения.

В газете от 28 февраля 2003 г. в статье к 300-летию Санкт-Петербурга рассказывается о мостах города. Статья интересная, познавательная, но и в ней не обошлось без ошибки. Описывая Исаакиевский мост – первый наплывной мост Петербурга, просуществовавший 184 года, автор говорит, что он сгорел перед Первой мировой войной – 11 июня 1916 г. Все знают, что Первая мировая война началась в 1914 г.

Этот список можно продолжить, но стоит ли? Приведенные ошибки должны были быть замечены в процессе редактирования или чтения корректур. Для этого нужны элементарные знания вы–пускника средней школы.

Встречаются ошибки, не связанные с цифрами, датами, автор просто нарушает смысл изложения.

В книге В.В. Афанасьева «Лермонтов» (М.: Молодая гвардия, 1991) автор, описывая дуэль М.Ю. Лермонтова с Мартыновым, рисует такую картину природы: «Над Машуком раздался сильный удар грома, сверк–нула длинная молния, и дождь пошел стеной…» Вероятно, автор за–был, что по законам физики все происходит наоборот: сначала видна вспышка молнии, а удар грома доносится спустя несколько секунд.

Часто авторы, представляя цифровой материал, не задумыва–ются о том, как он будет воспринят читателями, забывают, что факты должны быть понятными.

В научно-популярной книге «Занимательно о почве» (1984) при–водятся гигантские цифры, они ошеломляют читателя, так как пред–ставить, что за ними стоит, невозможно. Оказывается, суммарные запасы биомассы на суше «составляют 2,4 ч 1012 , т.е. 2,4 квадрильона тонны», а суммарная годичная продуктивность фотосинтеза на суше «составляет 170 млрд т, в ней аккумулировано 1017 —1018 ккал энергии». Предназначено это издание для массового читателя (как указано в ан–нотации), но, думается, не каждый специалист может реально осмыс–лить эти цифры.

Некоторые авторы способны представить ничего не значащие данные (цифровые или текстовые) понятно путем сравнений, аналогий.

В статье «Как и чем питались германские предки» (Вечерняя Мо–сква, 1996, 30 окт.) вот как просто и доходчиво описана причина использования в качестве сладкого в XVI—XVIII вв. пчелиного меда: «И хотя тростниковый сахар впервые появился в Южной Италии еще в начале XVI века, продуктом питания он быть не мог – из-за дорого–визны. Даже в XVIII веке цена 400 граммов сахара приравнивалась к цене лошади». Могут ли быть более доказательные аргументы? Чи–татель ясно представляет реальную стоимость сахара.

Одним из примеров проверки достоверности фактического ма–териала является подсчет: если в тексте автор оперирует различны–ми числами, редактор обязан провести определенные подсчеты, чтобы убедиться, что в них нет ошибок.

В газете «Известия» (1989 г., 7 апр.) было опубликовано письмо чи–тателя, который возмущался неточностью данных в одной из публи–каций. Речь шла об итогах социологического опроса 800 человек взрослого населения России. Им был задан вопрос: «Как мы относимся к Америке и американцам?». Выявлено, что только 0,2% опрошенных враждебно относятся к американцам. Читатель подсчитал, что 0,2% от 800 человек составят 1,6 человека. Итог, как видим, абсурдный. Такой подсчет обязан был сделать редактор, ошибки, возможно, не было бы.

Цифры не рекомендуется комментировать, они и без этого красноречивы. Однако многие авторы с помощью лексических средств пытаются увеличить или умалить имеющиеся результаты.

В предисловии одной из книг сообщается, что «перед Великой Отечественной войной валовая продукция всего сельского хозяйства составляла 39,6 млрд руб., а к 1975 г. эта цифра почти утроилась и со–ставила 90,9 млрд руб. Даже зрительно, без подсчетов ясно, что цифра 39,6 млрд далеко не утроилась, а увеличилась всего в 2,3 раза. Говорить „почти“, когда речь идет о разнице в 28 млрд, – явное преувеличение.

Вообще комментирование фактов, их интерпретация должны быть объектами постоянного внимания редактора. Лучше просто дать «голые» факты, пусть сам читатель определяет: мало это или много. Иначе могут быть сомнительные выводы.

Так, в БСЭ (3-е изд.) в статье об Л. Эйлере помещены следующие сведения. Годы жизни – 1707—1783. Приглашен Петербургской АН в 1726 г., работал в России, затем уехал на родину, в 1766-м вернулся в Петербург. Далее идет такой текст: «Несмотря на преклонный воз–раст и постигшую его почти полную слепоту, он до конца жизни про–дуктивно работал. За 17 лет… им было подготовлено около 400 работ». В 1766 г. Эйлеру было всего 59 лет, называть его возраст преклонным нет оснований – у каждого человека он свой. Тем более что Эйлер прожил после этого еще 17 лет. Главный факт и в этой фразе, и в жизни ученого – он ослеп, но продолжал продуктивно работать. Автор же текста на первое место вынес свою оценку возраста Эйлера. Такая субъективная интерпретация факта не нужна, тем более что в энцикло–педиях не принято давать какие-либо комментарии – важен лишь сам факт, который необходим читателю.

Факты – основа любого произведения, особенно научного. В этих изданиях редактор может вмешиваться в фактическое со–держание материала, предлагать какие-то изменения лишь в том случае, если он четко осознает необходимость таких изменений.

Практика показывает, что переработка материала с изменением его фактического содержания – процесс для автора болезненный и, как никакой другой, требующий взаимопонимания между ре–дактором и автором.

Особенно это касается его интерпретирующей части. Рассмот–рим ситуацию на примере научного журнала. Авторская интер–претация полученных данных в научных статьях наиболее ярко воплощается в выводах и рекомендациях. Между набором фактов и их интерпретацией – строгая логическая связь, которой может не быть между отдельными элементами фактической базы. Поэ–тому в области авторской оценки приведенных результатов редак–тор должен чувствовать себя уверенным, ибо сфера строгих логи–ческих построений – его область. Здесь он может и обязан добиваться максимально полного претворения своих представлений о взаимосвязи фактов и выводов. Бывают случаи несовпадения мнений автора и редактора по поводу оценки структуры и содер–жания статьи, а также интерпретации фактов. Выделим три таких случая.

1. Автор не делает четких выводов из статьи, потому что, по его мнению, они ясны из изложенного материала. Но, во-первых, это бывает не всегда так. Во-вторых, выводы могут быть ясны узкому специалисту, а статьей может заинтересоваться работник смежной специальности. В-третьих, ради экономии времени многие спе–циалисты просматривают статью «по диагонали», останавливаясь на аннотации, фактах (иллюстрациях, формулах), выводах. Анно–тации, как правило, не содержат выводов в полном объеме, тем важнее их роль как самостоятельного элемента статьи.

Отсутствие выводов, четко сформулированных и охватываю–щих весь фактический материал, допустимо в двух случаях: 1) если объем статьи небольшой; 2) если объем статьи значительный, она имеет дробную структуру и выводы помещены в каждом разделе.

2. Автор делает выводы, не вытекающие непосредственно из приведенных в статье фактов. Это бывает тогда, когда факты до–пускают неоднозначное толкование или когда в форме выводов автор излагает предположения, не подкрепленные фактами. Пер–вый случай в практике редактора встречается редко: обычно этот недостаток выявляется на ранних стадиях оценки авторского ори–гинала. Иногда он сводит на нет проведенное исследование – отпадает необходимость публикации. Во втором случае редактору необходимо лишь назвать такой вывод предположением, а к вы–водам отнести только положения, вытекающие из приведенных в статье фактов.

3. Автор с помощью лексических средств эмоционально воз–действует на читателя с целью убедить его в своей правоте или не–состоятельности оппонентов.

Приведем пример.

Мы впервые разработали метод, позволяющий изучить процессы ингибирования ферментов данного типа окрашенным субстратом. Сходные результаты были, правда, опубликованы ранее (ссылка), но они неприменимы для широкого спектра ферментов.

Здесь слова впервые и правда должны создавать у читателя впечат–ление весомости исследования автора статьи и несущественности предшествующих аналогичных работ.

Ту же информацию редактор может представить в более кор–ректной, объективной форме. Например, так: «Ранее были полу–чены результаты, позволяющие судить об ингибировании некото–рых ферментов данного типа окрашенным субстратом (ссылка). В настоящей работе описан метод, с помощью которого можно изучить этот процесс у широкого спектра ферментов».

Таким образом, в ту часть текста, где интерпретируются факты, редактор может и должен вмешиваться значительно смелее, чем в область самих фактов. Логическая стройность оценочной части зависит от мастерства редактора.

Особой формой фактического материала являются цитаты. Перед редактором научных произведений обычно не стоит вопрос об их принципиальной необходимости. Поскольку наука развива–ется на основе преемственности, цитирование результатов иссле–дований, проведенных предшественниками, часто бывает неиз–бежным. Цитаты могут служить основой, опираясь на которую автор развивает свои теоретические положения. Отталкиваясь от их содержания, можно создать систему убедительных доказательств, необходимых для объективной характеристики рассматриваемого явления и для формирования выводов. Цитаты иногда использу–ют и для подтверждения отдельных суждений автора, а также для обоснования вероятностных заключений.

Но иногда к цитате прибегают лишь для того, чтобы никто не упрекнул автора в забвении классика, а в цитате содержится обыч–ное суждение, ради которого не было необходимости ссылаться на чей-либо авторитет. Задача редактора – прежде всего опреде–лить: обоснованно ли употребляется цитата, оправданна ли она по существу, обогащает ли произведение, помогает ли автору решать стоящие перед ним задачи.

Во всех случаях число используемых цитат должно быть опти–мальным. От редактора требуется установить, нет ли в них искаже–ний смысла цитируемого источника. Причины искажений могут быть различными. В одних случаях из источника берутся слова, которые не определяют сути взглядов его автора, в других – цитата ограничивается словами, которые содержат только часть мысли, например отвечающей интересам автора редактируемого материа–ла. В третьих – в цитате излагается точка зрения не на тот пред–мет, который рассматривается в анализируемом тексте. Возможны и иные смысловые неточности при цитировании. Искажение смысла может быть и в тех случаях, когда наряду с прямым цити–рованием используется перифраза.

Приведем примеры.

Всем известные и широко используемые до недавнего времени (до 1990-х гг.) слова «религия – это опиум для народа» не что иное, как первая часть высказывания К . Маркса: «Религия – это опиум для на–рода, она облегчает его страдания». Дело в том, что примерно до сере–дины XX в. этот наркотик в малых дозах употреблялся как безобидное средство обезболивания.

В данном случае цитируемые слова вырваны из контекста ради атеистических целей. В издательской практике существует прави–ло – цитата должна представлять собой логически законченное целое. Редактору необходимо следить за этим.

Другой пример.

В одной литературоведческой работе приводится характеристика лирики А.А. Фета, данная Ф.М. Достоевским: «Мы ничего не знаем более сильного, более жизненного во всей нашей русской поэзии…» Эти слова действительно принадлежат Достоевскому, но он говорил это только об одном стихотворении Фета – «Диана», а автор статьи переносит эту оценку на все творчество поэта.

Основным в редакторской проверке цитируемого материала является установление его содержательного и формального (по–словного и побуквенного) соответствия первоисточнику, а также наличия ссылок и их точности. Весь фактический материал про–верить невозможно (да и не нужно), его выверяют выборочно. Цитаты же проверяют все (если только это не обзорный материал). Поэтому от автора требуют обязательно указывать источник цити–рования.

Редактору, оценивающему фактический материал, важно пом–нить, что для получения достоверных результатов недостаточно только того, чтобы он был точным, соответствующим методоло–гическим требованиям. Нужно, чтобы сами рассуждения автора были логически правильными, в противном случае излагаемые результаты могут оказаться неубедительными или даже ложными. Внимание редактора должно быть обращено на взаимосвязан–ность фактического материала. Он должен оценить отбор фактов, их сопоставление, объяснение; определить, на что опираются заклю–чительные выводы.

Анализ и оценка содержания произведения, фактического материала тесно связаны с работой над его построением (компо–зицией).