«Охотничий» рассказ
«Охотничий» рассказ
«Охотничьи рассказы» — выражение крылатое, а по смыслу своему полное иронии. Действительно, рассказы охотников, да и рыбаков тоже, бывают расцвечены такими деталями и подробностями, что слушатель диву дается. Только не спешите обвинить рассказчика в лживости. Вы можете нанести человеку незаслуженную обиду. Ведь охотник или рыбак не лжет. Он, как ребенок, увлекается рассказом, он возбужден пережитыми приключениями, его воображение обильно питалось несбыточными мечтаниями, и он долго еще будет увлечен своей фантазией. Не обвиняйте его, а поймите.
А мне, изобретателю, и вовсе негоже обвинять человека за его увлеченность и фантазию; это творческий дар. Братство поэтов и изобретателей можно пополнить, присоединив к ним и рыболовов и охотников. Кстати, именно охотник был изобретателем многих вещей: и лука, и стрел, и бумеранга, и пращи. С охотниками тесно связан и тот эпизод моей творческой жизни, о котором я хочу здесь рассказать.
Были мы на охоте. Места благодатнейшие и для охотника, и для художника, и для поэта. На пригорках к заболоченным берегам озера подступает кедровник. Но его почти не видно с нашей лодки — все заслоняет тростник вперемежку с камышом. К берегу близко не подойти. По узкой полоске воды, как видно, звериной тропинке, двигаться на груженой лодке тяжело. Кое-где одному приходится тянуть за носовой фал, а другому толкать лодку сзади. Шумом распугали всю дичь. Если бы уключины не скрипели, да весла не шумели по камышу, да не был так плотен камыш — вот был бы богатый трофей! А уток-то сколько на озере!
«А неужто нельзя сробить тягло, по грязи чтоб лодка шла? — обратился ко мне с вопросом егерь Владимир Федорович. — У вас в Москве, поди, есть?»
Нет, в Москве, в мире, который накрепко сросся с техникой, который привык всюду встречать следы присутствия какой-то машины и поверил в ее вездесущность, — даже в этом мире не было еще двигателя, способного потянуть лодку по камышам и грязи. Для таких условий эксплуатации, когда впереди грязь, позади грязь, двигатель создать нелегко, прежде всего возникает вопрос: а что будет толкать лодку вперед?
Если поставить винт, на него накрутятся трава и камыш. А если обойтись без винта, сделать водометный движитель? Забирающий воду и с увеличенной скоростью выбрасывающий ее назад, чтобы получить реактивный эффект? Но тогда при всасывании воды на входе будет опасность возникновения пробки из грязи, болотных трав.
Конструирование всегда представляет собой что-то напоминающее психологическую дуэль двух противников. Конструктора и Проблемы. Мысль атакующего Конструктора, как сверкающая шпага, блеснет: даст решение — выпад! Но тут же делает выпад Проблема: возникают новые трудности. И такое повторяется не один раз. Спасовать перед трудностями — значит более чем проиграть: уклонение от поединка ложится пятном на честь человека. Будем иметь это в виду и добиваться, чтобы грязь и осока не мешали водометному двигателю.
А какой у него будет привод? Конечно, ручной: рука давит на качалку, качалка — на шатун, а шатун движет поршень в гряземетном цилиндре. При движении поршня назад грязь выталкивается из цилиндра через сопло и создает тягу, как в ракете. Никаких всплесков, как при гребке веслами, нет. Выброс из цилиндра делается под водой. При движении поршня вперед по ходу лодки открывается клапан, и вода или грязь вновь заходит в рабочий цилиндр… Стоп!
Ну, а если закупорится вход цилиндра? Ведь тогда двигатель встанет!
Часто конструктор уподобляется грозному первобытному судье: согрешила какая-то деталь, уклоняется от исправного несения службы — так долой ее, как рубили когда-то правую руку пойманному с поличным вору. Тем более что в технике такие меры даже более эффективны, потому что отсечение лишнего, ненужного и есть совершенствование машины, ведущее к повышению ее надежности и работоспособности. Так вот, чтобы водомет не стопорился, уберем детали, быстро выходящие из строя. Сопло от цилиндра отделено клапаном, который пропускает воду только из цилиндра: для толчка. Зачем этот клапан? Пусть в цилиндр вода попадает и через сопло. При этом мы получаем дополнительную выгоду — снизятся гидравлические потери.
…Строим двигатель, отправляемся к реке, на лодку. Первые испытания были не очень удачны. Поршень плохо скользил в цилиндре, и после получаса работы я изрядно устал. Установлен двигатель был тоже не вполне правильно: случалось, струя выбрасывалась на поверхность, а не в воду.
После многих проб, изрядной возни с поршнем дело, наконец, пошло лучше. Испытания двигателя в грязи водосточной канавы, вырытой вдоль обочины шоссе, прошли блестяще. Он не забивался ни грязью, ни щепой. Но вот в камышах тяга сейчас же падала почти наполовину. Каким же образом радикально очищать вход в цилиндр? Как сбивать камыш? Может быть, юбкой поршня? Пусть она для этого выходит из цилиндра, например, наполовину. Это сделать несложно — стоит лишь немного укоротить шатун.
Наблюдая с кормы за работой двигателя в водорослях, я заметил, что юбка поршня иногда не только отбрасывает водоросли, но и разрывает их. А что, если заточить ее кромку, как нож?.. Заостренный обрез поршня рубил водоросли и камыши, как капусту рубят сечкой.
Больше вход цилиндра не забивался.
Работая качалкой вовсю, мы начали обгонять лодки. По желанию мы легко поворачивали вправо или влево, отбрасываемая нашим гряземетом струя воды ускоряла поворот. Теперь можно написать егерю Владимиру Федоровичу, что есть, появилось, изобретено и опробовано у нас в Москве «тягло, чтобы лодка по грязи шла».
Интересная деталь — фантастическая на первый взгляд, как и положено в охотничьем рассказе. Сопло у нашего водомета имело в диаметре 50 миллиметров. По расчету получалось, что именно при таком сопле скорость будет максимальной. Но то расчет, а глазомер, а точнее интуиция, выработанная за годы работы, говорила, что мало сопло — и все тут! Подрезали его и развальцевали его диаметр до 56 миллиметров. Скорость возросла! Стали увеличивать сопло дальше — осторожней, понемногу. Лишь при 66 миллиметрах скорость снова пошла на убыль. Можно было внести эту корректировку в проект. Оставалось лишь изготовить соответствующие чертежи, приложить к ним расчеты и описания: метрику новорожденного.
Что же тут произошло? — спросите вы. Почему расчеты, опирающиеся на точные формулы и неумолимые цифры, оказались менее достоверными, чем глазомер, чутье человека, то есть какая-то ветхозаветная старина, вроде пресловутых авось да небось?
Но не надо делать поспешных выводов, будто теории грош цена. Точный расчет, научные и технические знания совершенно необходимы конструктору, изобретателю. Без них и этот водометный движитель не был бы создан так сравнительно быстро. Неточность расчета, если она случайно имеет место, как шило в мешке, не может таиться долго. Наступает момент, когда практика и теория, объединившись, ополчаются против тайного врага, прокравшегося в стан точных знаний, изобличают его и дают нам средства увидеть причины и степень допущенных ранее ошибок. Интуиция же опытного конструктора, инженера или квалифицированного рабочего — не чудо, а результат накопленного опыта, многообразной и богатой практики. Решения, предлагаемые интуицией, лишь кажутся неожиданными, а по сути дела являются плодом и сложным следствием нашей давней умственной работы и глубоких раздумий, которые никогда не проходят бесследно. Если бы такая удивительная вещь, как интуиция, встречалась у невежд и тунеядцев, вот это было бы чудом.
В принципе такой же водомет можно построить для того, чтобы плавать без лодки, так сказать в обнимку с двигателем.
Балансный расчет показывает, что человек, если бы он мог более полно использовать энергию рук и ног, плавал бы в три с половиной раза быстрее. В старых журналах можно найти рисунок, изображавший механизм, похожий на дрель, увеличенную раз в пять. Вместо сверла у нее гребной винт.
На этом мудреном приборе восседает лихой спортсмен с закрученными вверх кончиками усов. Пропагандисты этого дара цивилизации, конечно, не присутствовали при его испытаниях (если допустить, что испытания проводились). А если бы присутствовали, то убедились бы в том, что лихой спортсмен рисковал быстро потерять свой бравый вид и вымокнуть в воде. Ведь реакцией вращения винта его бы крутило в обратную сторону. Вряд ли устроит кого такой винтоход.
Водометный движитель лишен этого принципиального недостатка. Вооружим пловца насосом большого диаметра, и пусть он прокачивает воду через это устройство. Так можно развить скорость километров семь-восемь в час. Правда, человек двигался бы при этом ногами вперед. Но, чтобы сохранить простоту принципа, не осложнять механизм и не растрачивать мощность человека нерационально, надо было выдумать обратный насос. В тот момент мне было некогда этим заниматься, и я отложил это дело на время и забыл о нем. Забыл, наверное, потому, что идея водомета для плавания появилась у меня как бы мимоходом, не овладела мною целиком, как обычно увлекают задачи более важные. Вообще читатель может сказать: «Водометный движитель!.. Подумаешь, какое важное изобретение. Не стоит и говорить об этом». Но, во-первых, каждый изобретатель, подобно художникам и поэтам, испытывает радость творчества, над чем бы он ни работал: над усовершенствованием обыкновеннейшей лебедки или над проектом лунного вездехода; само изобретательство — увлекательнейшее дело. А во-вторых, не нужно так уж пренебрежительно думать о водометном движителе.
Не только охотникам пригодился бы такой движитель, но и морякам. Его можно установить на шлюпках: яликах, тузиках, вельботах. Грести в непогоду очень трудно: волна бьет то по правому, то по левому веслу, весла обнажаются, а шлюпка ходит из стороны в сторону. А вот водометному движителю не нужно приноравливаться к волне!
Впрочем, достаточно было незначительного случая, чтобы идея водометного движителя вернулась и оказалась на переднем плане.
А дело было так. Моя жена — полиграфист-технолог по цветной печати. Как-то прихожу домой, а она и говорит, что на работе у нее давно, но безуспешно бьются над проблемой: как фильтровать тертую краску.
«Просто, — говорю я. — Возьмите сито, налейте в него краску и ждите, когда она сама профильтруется».
Но это полиграфистов не устраивало — долго!
«Тогда, — говорю я, подумав, — превратите сито в поршень и двигайте его за шток, вверх по трубе. Если краску заливать через резиновые клапаны в верхнюю часть трубы, то при движении штока вниз краска будет заполнять трубу, а когда шток пойдет вверх, краска через сито потечет вниз. Краска двигается в направлении, обратном ходу штока».
Ба! Так это обратный насос! Но ведь в точности такой принцип и было необходимо положить в основу водомета, занимавшего меня раньше! Вот когда мысль об этом водоплавательном снаряде вновь овладела мной!
Тут уж мне не терпелось довести дело до конца. За три дня, вернее вечера, я сделал из тонкого железа цилиндр и конус с соплом, из резины — заборный клапан. Конус плотно прилегал к внутренней поверхности цилиндра. Если конус с помощью штока выталкивать из цилиндра, то в головную часть цилиндра — частично через заборные клапаны, частично через сопло — заходит вода. Если втягивать шток обратно в цилиндр, клапаны прижимаются, и вода с силой выталкивается через сопло.
Испытать двигатель я решил в Тушино, на канале имени Москвы, в том месте, что находится в нескольких минутах ходьбы от научно-исследовательской станции Гидропроекта, в котором я работал. Еще раньше сослуживцы, прочитав о моем плавательном аппарате с веслами, журили меня за то, что я тогда им ничего не показал. На этот раз я решил рассказать им о предстоящих испытаниях и пригласить желающих поглядеть на мои заплывы в обеденный перерыв!
Вот я зашел в воду. Толкаю шток туда-сюда — никакой тяги, абсолютно никакой… Надо же так опозориться сотруднику Гидропроекта! Когда я оделся, берег был пуст.
Может быть, это я так уж устроен, что неприятности скоро забываются, но в то же время из тормоза быстро превращаются в стимул к работе.
Вечером следующего дня я взял чертежи водомета и стал искать: куда же это девается вода из цилиндра, если тяга ноль? И неожиданно понял — никуда она не девается! Просто относительные размеры цилиндра и конуса с соплом неудачны: выходя из сопла, вода заполняет хвостовую часть рабочего цилиндра за соплом. Она просто перекачивается из одной части цилиндра в другую. Как исключить такую перекачку? Надо, чтобы сопло никогда не заходило в цилиндр, — конус вместе с соплом должен быть длиной с цилиндр.
Через день я опять проводил испытания, и они прошли блестяще. С вышки водоспасательной станции заметили необычного пловца и думали, что меня тянет бензиновый двигатель.
— Вот нам бы такой, — мечтательно вздохнул начальник станции, узнав, в чем дело.
— А я его делал по вашему заказу, — ответил я и побежал одеваться, чтобы не опоздать на работу, потому что обеденный перерыв был на исходе.
Я не отшучивался от вздыхающего водоспасателя. Водометный движитель для пловца — это как раз то, что нужно было авторам письма, в котором меня просили сделать для подводного плавания если не дельфиний хвост, «то хотя бы сверхбыстрые ласты».
…Интересные книги можно писать о приключениях идей! Сидит изобретатель за своим столом или перед чертежной доской: казалось бы, куда уж более спокойная, тихая работа. Но это только видимость, а глубокий взгляд писателя мог бы увидеть тут и вдохновенную борьбу новаторской мысли с многочисленными, порою самыми неожиданными препятствиями, и суровый будничный труд, и проявления твердой воли, бескомпромиссного мужества. Между двумя крутыми поворотами извилистых троп изобретательского творчества можно найти острые, напряженные сюжеты для повествования. Ну чем не интригующее начало — появление весел без лодки! Однако, решив эту задачу, мысль изобретателя не замирает. Для того чтобы бороздить поверхность воды, иметь такие весла, может быть, и хорошо. Но нет ли у вас, изобретатель, ценной идейки, как быть пловцу под водой, скажем аквалангисту? И вот новый момент в приключениях идеи: появляется мимолетное виденье — мешок, превращающий ноги человека в подобие дельфиньего хвоста. Как вы помните, мы не задерживались на этом экспромте. Здесь в развитии повествования произошел бы скачок: наш предполагаемый автор включил бы сюда на первый взгляд не связанные с предыдущими событиями эпизоды охоты. Он расписал бы яркими красками хождение по болоту, буксировку тяжелой лодки через камышовые заросли, распуганную дичь, бедные охотничьи трофеи. Все это стало бы на свои места, когда изобретатель получил новый заказ: придумать движитель, толкающий лодку по грязи и тине. И вот появляется лодка с водометным движителем.
И за этим быстро следует новый неожиданный поворот сюжета: водометный движитель без лодки, система: пловец — движитель. Чем не эффектный конец? Он под стать началу.