На Западном фронте

На Западном фронте

В ИТАЛИИ

В августе 1943 года на итальянский фронт прибыл укомплектованный «пантерами» Ausf.D 1-й батальон танкового полка 1-й танковой дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», имевший 71 машину. Батальон в боях не участвовал и в октябре убыл в Германию — у танков обнаружилось огромное число недостатков, их направили на ремонт, а батальон получил машины модификации Ausf.А.

В феврале 1944 года в Италию направили 1-й батальон 4-го танкового полка, имевший на вооружении 76 «пантер». Они участвовали в боях под Анцио и Неттино, где понесли большие потери.

Танк «Пантера» Ausf.G, подбитый в боях на улице Берлина. Май 1945 года. Возможно, машина входила в состав танковой дивизии «Мюнхеберг», части которой вели бои в городе (АСКМ).

23 мая 1944 года началась последняя атака союзников на немецкие позиции так называемой «линии Густава» у Монте-Кассино, где тяжёлые бои шли (с перерывами) с 17 января 1944 года. Через день немецкая оборона была прорвана, и союзникам открылась дорога на Рим. Для остановки наступления противника командование вермахта бросило в бой свои резервы, в том числе и «пантеры» 1-го батальона 4-го танкового полка. В течение короткого времени эта часть понесла большие потери. Вот выдержки из журнала боевых действий 4-й роты батальона, повествующие о двух днях боёв: «23 мая 1944 года в 3.55 командир 4-й роты приказал привести танки в боевую готовность. В 4.45 три „пантеры“ (№ 401, 414 и 431) выдвинулись из района сосредоточения. Ещё четыре „пантеры“ (№ 421, 422, 423 и 433) должны были следовать за ними после заправки горючим. Задержка произошла из-за того, что бензин привезли в 200-литровых бочках, а для заправки имелся только один насос. В 5.15 из-за сильного артиллерийского огня три ушедшие „пантеры“ вынуждены были отойти.

В 10.30 началась атака пехоты и танков противника. Командование решило ударить во фланг. Во время выдвижения дорога обстреливалась артиллерией. Из-за пороховой гари и дыма двигаться по дороге приходилось с большим трудом. Разрушенный участок удалось обойти пяти „пантерам“, которые атаковали противника. Две машины № 423 и 431 отстали из-за поломок.

Противник отошёл на восток, оставив на поле боя своё вооружение и снаряжение. Удалось отбить и контратаку танков противника, но при этом была подбита „Пантера“ № 433 — её командир погиб, наводчик и заряжающий ранены. Чуть позже получил ранение наводчик „Пантеры“ № 433.

Командирская «Пантера» из состава штаба 26-го танкового полка. Италия, март 1944 года. На заднем плане виден «Элефант» 1-й роты 653-го батальона тяжёлых истребителей танков (ЯМ).

Всего в ходе боя удалось уничтожить 28 танков противника. Девять из них были на счету „Пантеры“ № 433, шесть — „Пантеры“ № 422, по пять — у „пантер“ № 415 и 414 и три у „пантеры“ № 401. Все 28 танков сгорели. Кроме того, было подбито ещё три танка, которые не горели.

А огонь фугасными снарядами по опушке леса, как выяснилось позже, рассеял три роты пехоты противника, которые готовились к бою. В результате они не смогли перейти в атаку.

В 20.40 вставшая из-за отсутствия топлива „Пантера“ № 411 попала под обстрел и была уничтожена, один член экипажа получил ранение. В 23.00 23 мая убыла на ремонт „Пантера“ № 415.

24 мая 1944 года в 4.30 рота получила приказ немедленно возвратиться в прежний район сосредоточения. Там, после дозаправки, все „пантеры“ предполагалось использовать против танков противника, атаковавших с востока и юго-востока.

В 10.30 офицер связи 163-го панцергренадерского полка сообщил, что четыре вражеских танка прорвались в Регно. Рота была немедленно приведена в готовность, и четыре „Пантеры“ выдвинулась через брод в Мелфу. Командир роты на „Пантере“ № 401 убыл в штаб 163-го панцергренадерского полка для получения данных и организации взаимодействия. В это время последовала атака противника, в ходе которой „пантеры“ уничтожили четыре танка (два машиной № 414 и по одному № 415 и № 421). Ответным огнём были разбиты „пантеры“ № 414 и 415, один член экипажа получил ранение. Два других танка № 421 и 423 также получили повреждения и вышли из строя.

Командир роты собирался занять позицию у брода в Мелфе, но получил приказ из штаба батальона атаковать в направлении брода у Роккасекка. Однако к этому времени дорога была уже перерезана танками противника, стоявшими в 50–80 метрах от неё. В результате выдвигавшаяся вперёд „Пантера“ № 401 была подбита и сгорела, двое членов экипажа ранены. В результате этого рота лишилась последнего боеспособного танка.

„Пантеры“ № 421 и 423 из-за неисправностей не могли принять участие в бою, и они получили приказ немедленно отойти через брод на другой берег. „Пантере“ № 421 удалось сделать это без проблем, а „Пантера“ № 423, двигаясь через брод, была атакована вражеским танком. Прицел пушки на этой машине ещё раньше был повреждён попаданием снаряда, поэтому пришлось наводить грубо по стволу. В результате танк противника удалось подбить с дистанции 80-100 метров. Это был последний бой в районе Мелфы, после которого в роте не осталось ни одного боеспособного танка.

Всего за 23 и 24 мая 1944 года рода безвозвратно потеряла шесть „пантер“, при этом подбив и уничтожив в обшей сложности 33 танка противника. Пять „пантер“ (№ 401, 411, 414, 415 и 422) погибли в бою с вражескими танками, а „Пантера“ № 433 из-за отсутствия горючего была расстреляна артиллерией».

Танкетка B-IV и колонна «пантер» Ausf.А 1-го батальона 4-го танкового полка на марше. Италия, район Анцио, март 1944 года. Обратите внимание на закреплённые на лобовом листе головной машины деревянные брёвнышки.

По состоянию на 14 июня 1944 года в составе батальона имелось всего 17 «пантер», из них 6 требовали ремонта.

В период с 29 мая по 5 июня на пополнение батальону направили 38 «пантер», ещё 20 прибыли между 18 и 21 сентября, и последние — 10–31 октября 1944 года.

Эта часть, переименованная в 1-й батальон 26-го танкового полка в феврале 1944 года, действовала вплоть до капитуляции всей итальянской группировки немецких войск в апреле 1945 года. По состоянию на 1 апреля в 1-м батальоне 4-го танкового полка ещё числилось 25 «пантер», из них 3 машины находились в ремонте. Таким образом, на итальянский фронт отправили 144 танка «Пантера» (не считая машин дивизии «Лейбштандарт»).

НА ЗАПАДНОМ ФРОНТЕ

По состоянию на 6 июня 1944 года, к началу операции «Оверлорд» — высадки союзных войск в Нормандии, — в немецких танковых частях и соединениях, находившихся на Западе (Франция, Бельгия, Голландия и частично юго-запад Германия), числилось 1967 танков, штурмовых и самоходных орудий, из которых 179 трофейных. Они входили в состав девяти танковых и панцергренадерской дивизий (2-я, 9-я, 11-я, 21-я, 116-я, учебная, 1-я танковая СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», 2-я танковая СС «Дас Райх», 12-я танковая СС «Гитлерюгенд» и 17-я панцергренадерская СС) и 19 танковых батальонов. Из этого количества боевых машин «пантеры» составляли 36 % — 707 штук. При этом значительное их число — 250 — входили в состав десяти танковых батальонов из состава различных танковых дивизий, которые проходили переподготовку на «пантеры» на территории Франции и Голландии.

Учения танков «Пантера» Ausf.D 10-й танковой дивизии. Франция, осень 1943 года (ИП).

Первыми вступили в бой «пантеры» 12-й танковой дивизии СС «Гитлерюгенд» (на 1 июня 1944 года — 139 танков, из них 48 «пантер»). Поздно вечером 8 июля её танки атаковали части 3-й канадской дивизии у Бреттевиля, но, потеряв три «пантеры», отошли.

Однако в ночь на 9 июня в ходе атаки немцам удалось окружить один из стрелковых батальонов канадской дивизии, нанеся ему большие потери. Лишь неразбериха ночного боя и отсутствие помощи своей пехоты не позволило дивизии «Гитлерюгенд» развить успех. Тем не менее огнём из орудий и базук с близких дистанций канадцы сумели сжечь шесть «пантер». А днём 9 июня одна из танковых рот «Гитлерюгенда» попала в огневой «мешок», оставив на поле боя 7 из имевшихся 12 «пантер». Один из участников этого боя, командира взвода Моравиа, вспоминал об этом бое так: «Начало наступления — 13.00, ротой командовал капитан Людеман. 12 танков стояли рядом друг с другом под углом к линии железной дороги Кан — Байо…

Когда мы вышли на левый фланг перед населённым пунктом Норрей, по радио поступил приказ: „Зал ожидания, поворот налево“ („Зал ожидания“ было кодовым наименованием). Я проследовал налево в 30 м впереди от роты, когда танк после глухого звука разрыва, качнувшись, встал. Я подумал, что наехал на мину, и посмотрел налево, чтобы узнать, что случилось, и как раз увидел, что на „Пантере“ слева подскочила башня. В этот момент, после второго взрыва, мой танк загорелся. Пулемётный боезапас также загорелся; перед входом в населённый пункт я задраил люк, теперь он не открывался, а только приподнимался. Мой наводчик получил тяжёлые осколочные ранения; после многих усилий мне удалось открыть люк. Я выскочил, свалился на корму танка и после короткой потери сознания увидел, что из открытого люка выбивается пламя, лучом, как из паяльной лампы, с шипением. Я потерял равновесие и упал на землю вниз головой. Слева в одном ряду с моим танком я увидел ещё несколько горящих „пантер“. Прибыли части экипажей других подбитых танков, у всех людей без исключения были ожоги лица и рук. Из 12 других „пантер“ семь стояли и горели. Когда меня обрабатывали в полевом госпитале позднее, я узнал, что из 35 членов экипажей погибли 15 человек, а остальные — раненые, за некоторыми исключениями. 7 уцелевших танков, отстреливаясь, вернулись на исходные. В ходе наших наступательных действий этот участок находился под сильным артобстрелом противника, частично это были корабельные орудия. Противник вёл также постоянный пулемётный огонь; это сильно затрудняло эвакуацию раненых с поля боя».

Однако при столкновениях «пантер» с танками союзников последние несли значительные потери. Ярким примером этого могут служить действия командира роты «пантер» 2-й танковой дивизии СС «Дас Райх» унтершарфюрера Эрнста Баркманна. Свой первый «Шерман» он уничтожил возле городка Сен-Ло 8 июля 1944 года. Когда его танк был подбит, он пересел на «Пантеру», командир которой был убит. Через четыре дня Баркманн подбил ещё четыре «шермана» и 1 ПТО. 27 июля Баркманн участвовал в отражении атак американских войск у городка Ле Лори. Здесь его «Пантера» вступила в бой с американскими танками, уничтожив 9 «шерманов». При этом танк Баркманна получил несколько серьёзных повреждений, а его механик-водитель был тяжело ранен.

Замаскированная «Пантера» Ausf.G 2-го батальона 33-го танкового полка 9-й танковой дивизии на юге Франции. Июнь 1944 года. На танке генерал-лейтенант Бласковиц, командир группы армий «G».

«Пантера» № 424 выходит вперёд до появления перекрёстка в поле зрения. Идеальное место для стрельбы — 100 м до перекрёстка, сбоку — прикрытие поросшим земляным валом.

«Танки слева, огонь по обоим головным». Наводчик Поггендорф держит первый танк в перекрестии прицела; уже первым выстрелом была накрыта башня вражеского танка. Затем был второй из двух танков впереди на буксире, подожжённый выстрелом. Вследствие этого перекрёсток был заблокирован, и танки не могли идти дальше. Они отвернули в сторону, и остальные машины, уже миновавшие перекрёсток, также вернулись назад. «Огонь!» — и танковое орудие снаряд за снарядом повело огонь по бронетранспортёрам, джипам, грузовикам с боеприпасами и другим машинам. Через несколько минут перекрёсток стал походить на дымящееся кладбище техники. Внезапно Баркманн заметил два «шермана», спускавшихся вниз, под уклон, по основному шоссе полевой его части. Началась танковая дуэль. После второго выстрела первый «шерман» вспыхнул ярким пламенем, второй «шерман» сделал по машине Баркманна два выстрела — оба удачно, прежде чем сам получил попадание в кормовую часть. В этот момент над «пантерой» появились два истребителя-бомбардировщика. Первые бомбы с воем понеслись к земле, однако не попали в цель. Но с каждым новым заходом на цель они были всё ближе и ближе к ней; мощный взрыв потряс «пантеру». Осколки частично вывели из строя ходовую часть, а снаряды пробили корму и башню. После этого подошли несколько «шерманов» и открыли огонь. Два из них Баркманну удалось подбить ещё до того, как его боевая машина получила тяжёлые повреждения…

«Во фланг ударили осколки от разорвавшегося следующего снаряда, и экипаж предпринял попытку вывести машину из-под удара в какое-либо укрытие. Эти действия потребовали высочайшей концентрации сил и внимания всех членов экипажа. Но попытка удалась. „Шерман“, выдвинувшийся по направлению к нам больше, чем другие вражеские машины, был также подбит. Затем „пантера“ на черепашьей скорости отошла назад, к одному из крестьянских подворий в деревне Нефбур, где удалось отремонтировать машину, ликвидировав лишь наиболее существенные повреждения, требовавшие срочного ремонта».

«Пантера» Ausf.А из состава 1-й танковой дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» на улице городка Вилворд, севернее Брюсселя. Лето 1944 года.

Благодаря действиям Баркманна немецкие подразделения смогли отойти из образовавшегося «мешка». Сам Баркманн с экипажами своих «пантер» (танки пришлось бросить при отходе) вышел в расположение своей части 5 августа 1944 года. 27 августа его наградили за эти бои и уничтожение 14 американских танков Рыцарским крестом. Кстати, в западной литературе Эрнст Баркманн считается самым результативным танкистом, воевавшим на «Пантере». По немецким данным, на его счету 80 подбитых и уничтоженных танков противника.

Кстати сказать, перед высадкой в Нормандии командование союзников считало, что «Пантеры» будут состоять на вооружении отдельных танковых батальонов (по аналогии с батальонами «тигров») и, соответственно, количество их будет невелико. Однако, как выяснилось, «пантеры» составляли не менее трети всех боевых машин в немецких танковых соединениях. По состоянию на 1 июня 1944 года это выглядело следующим образом: в 12-й танковой дивизии СС — 35 %, в учебной танковой дивизии (Panzer-Lehr-Division) — 39 % (89 из имевшихся 229), в 1-й танковой дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» — 31 % (38 на 124 танка и штурмовых орудия), во 2-й танковой дивизии СС «Дас Райх» — 34 % (из 73 танков и штурмовых орудий — 25).

«Пантеры» Ausf.G из состава 1-го батальона 16-го танкового полка, под Люневиллем. Западный фронт, сентябрь 1944 года.

Во многих публикациях говорится о том, что положение с танками в Нормандии сложилось не в пользу союзников, и что единственной боевой машиной, которая могла как-то противостоять «Пантере», был «Шерман-Файерфлай» (британский вариант «Шермана» с 17-фунтовой пушкой). Однако, по мнению автора, это не соответствует истинному положению дел.

Действительно, «Шерман-Файерфлай» мог рассчитывать на уничтожение «Пантеры» в лоб, да и то подкалиберными снарядами. Однако в борт она легко поражалась и 76-мм пушками «шерманов», и 57-мм орудиями британских танков. Например, испытания, проведённые в декабре 1943 года по испытанию обстрелом трофейных «пантер», показали, что они поражаются в борта бронебойными 57-мм снарядами танка «Черчилль» с дистанций 700–800 м, а 76-мм бронебойными с «Шермана» М4А2 — с 900 метров. Так что бороться с «пантерами» танки союзников могли, хотя это и было нелёгким делом. Но не следует забывать, что условия действий в Нормандии сильно отличались, например, от условий на юге России и Украины. Во Франции имелось большое количество населённых пунктов, валов и каменных заборов, живых изгородей. Поэтому во многих случаях преимущество «пантер» в дальности прямого выстрела сводилось на «нет». Например, в воспоминаниях о действиях уже упоминавшегося выше Э. Баркманна сказано: «Привыкший к степным просторам и далям России, он здесь (в Нормандии. — М.К.) пережил свой первый бой из тех многочисленных, которые происходили уже здесь, на пересечённой и узкой местности, с её перепадами и неровностями, требовавшими молниеносной реакции НА КОРОТКИХ (выделено мной. — Прим. автора) дистанциях выстрела, где всё зависело от уровня подготовки и мастерства экипажа и технического состояния каждой отдельной боевой машины. Теперь нечего было и думать о танковых баталиях большого размаха в составе батальона или даже полка! Боевое развёртывание было возможно максимум в рамках роты и взвода. Часто командиры танков были предоставлены сами себе, действовали на свой страх и риск и должны были действовать в бою без поддержки пехоты».

«Пантера» Ausf.G на позиции. Нормандия, лето 1944 года. Хорошо видно крепление ящика для укладки банника для чистки пушки на корме танка, а также сварная бронезащита выхлопных труб.

Таким образом, «Шерман» при должном мастерстве экипажа вполне мог бороться «на равных» с «Пантерой». Правда, следует учесть, что боевой опыт американских танкистов (да и английских тоже), действовавших в Нормандии, зачастую был весьма небольшим (или даже никаким). Поэтому противостоящие им танкисты вермахта и СС, закалённые тяжёлыми сражениями на Восточном фронте, в боях часто одерживали «верх». Кстати, довольно любопытную характеристику танкистов союзников дал немецкий ас-танкист А. Руббель, воевавший в годы войны на «Тигре» 503-го батальона тяжёлых танков: «Опыт и желание воевать у союзников были гораздо ниже, чем у русских или немцев. Я уверяю вас, что русский экипаж американского танка мог сделать втрое больше, чем американский экипаж. У них было желание воевать и храбрость».

Тем не менее немецкие танковые части понесли в ходе боёв в Нормандии довольно существенные потери в технике. Так, в период с 6 июня по 8 июля 1944 года были списаны как безвозвратно потерянные 249 танков и штурмовых орудий, из них 112 «пантер» — треть всех бронеединиц. Наихудшие показатели были у 12-й танковой дивизии СС «Гитлерюгенд», лишившейся 84 танков, из них 37 «пантер». Ненамного меньше потеряла учебная танковая дивизия — 80 танков и штурмовых орудий, из которых 36 «пантер». К 27 июля 1944 года число потерянных в Нормандии немецких танков и САУ достигло 450, из них 131 «Пантера».

Кстати, ещё одним заблуждением, «кочующим» из издания в издание, является утверждение о том, что во время боёв в Нормандии, да и на Западном фронте вообще, наибольшее количество потерь в танках немцы понесли от действий союзной авиации. Как показывают документы, это не соответствует истине.

Сапёры занимают места на «Пантере» Ausf.G. Нормандия, лето 1944 года. Хорошо видно крепление домкрата и буксирное приспособление на кормовом листе корпуса (СЗ).

«Пантера» Ausf.G из состава 12-й танковой дивизии СС «Гитлерюгенд», уничтоженная огнём «шерманов» 741-го танкового батальона армии США. Бельгия, район Кринкелта, декабрь 1944 года (СЗ).

«Пантера» Ausf.G из состава 2-й танковой дивизии СС «Дас Райх», подбитая в конце декабря 1944 года у Грандменила в бою с 3-й бронетанковой дивизией (СЗ).

Например, 28 июня 1944 года Гудериан в своём докладе Гитлеру сообщал следующее о боях в Нормандии: «Танковые дивизии сражались отлично. После 21-дневных боёв танковые соединения находятся в исключительно свежем состоянии и имеют наступательный порыв…

С начала боёв до вечера 24.06.44 г. учебная танковая дивизия, танковая дивизия „Гитлерюгенд“ и 21-я танковая дивизия потеряли каждая до 2600 человек…

Потери в людях и материальной части обусловлены полным господством противника в воздухе.

На этот раз потери в людях больше, чем в танках. Потери в автомашинах соответствуют большим потерям в людях.

Многочисленные остовы сгоревших машин, которые покрывают дороги, красноречиво свидетельствуют о господстве американской авиации…

Боевое использование танковых войск в Нормандии.

Плохо просматриваемая из-за насыпей и живых изгородей местность Нормандии вынуждает к усиленному использованию пехоты. Срочная переброска и введение в бой пехотных дивизий совместно с имеющимися в наличии танковыми соединениями обещает успех при условии быстрого сосредоточения…

Технические детали.

а) Танки Pz.IV, Pz.V и Pz.VI полностью оправдали себя, однако танки „Пантера“ очень быстро выходят из строя. Продолжительность работы двигателя танка „Пантера“ (1400–1500 километров) значительно выше, чем у бортовых передач. Требуются срочные меры улучшений в этом отношении.

б) В связи с условиями местности в Нормандии (живые изгороди) следует прочнее крепить запасные траки на танках.

в) Воинские части в своих отчётах скоро потребуют в связи с воздействием авиации противника установки броневых щитов в кормовой части танков сверху.

Недостаток этого — дальнейшее утяжеление германского танка, и так уже ставшего тяжёлым».

«Пантера» Ausf.G 9-й танковой дивизии, подбитая 28 декабря 1944 года частями 2-й бронетанковой дивизии США (СЗ).

Как видно из приведённого документа, основные потери от авиации несут не танки, а пехота и транспортные машины, что вполне логично и объяснимо. Естественно, нарушение подвоза к линии фронта боеприпасов, горючего и запасных частей из-за воздействия авиации союзников негативно сказывалось на состоянии танковых частей. В результате немцам часто приходилось бросать боевые машины из-за отсутствия горючего, запасных частей или тягачей для эвакуации.

Ещё одним подтверждением того, что основная масса потерянных «пантер» уничтожена не авиацией, служат данные союзников. Так, с 6 июня по 7 августа 1944 года англичане осмотрели 176 захваченных танков, из которых лишь 12 (менее 7 %) оказались уничтоженными с воздуха. Основная масса — 47 (27 %) — оказалась подбита бронебойными или подкалиберными снарядами орудий или танков, ещё 8 (4,5 %) имели поражения от кумулятивных боеприпасов (снаряды или базуки) и столько же было выведено из стоя фугасными снарядами орудий больших калибров. Кроме того, 50 уничтожили экипажи из-за отсутствия горючего или поломок и 33 машины оказались просто брошенными по тем же причинам. У 19 танков определить причину поражения не представилось возможным — как правило, это были «пантеры», разорванные на куски (это могло быть следствием как намеренного подрыва, так и детонации боекомплекта и баков с горючим). Таким образом, наибольшее число потерянных танков (53 штуки, без малого половина осмотренных) — это машины, оставленные экипажами. В принципе, конечно, можно их записать на счёт авиации — именно она уничтожала тылы, как уже об этом говорилось выше. Если исходить с этой точки зрения, то да, наибольшее количество танков и САУ вообще (и «пантер» в частности) потеряно в Нормандии от действий самолётов союзников. А если рассматривать непосредственные повреждения и уничтожение танков огнём авиационных пушек, ракетами или бомбами, то на долю лётчиков придётся менее 10 % потерь боевых машин.

Американские солдаты осматривают «Пантеру» Ausf.G 116-й танковой дивизии, подбитую 28 декабря 1944 года в Бельгии у города Хоттон. Перед «Пантерой» виден танк Pz.IV с башенным номером 611 (СЗ).

В последующих боях на Западном фронте немецкие «пантеры» являлись серьёзным противником для танковых частей союзников. Капрал А. Джонсон, воевавший на «Шермане» в составе 7-го королевского драгунского полка, вспоминал: «Безусловно, лучшим танком из всех, принимавших участие в боевых действиях на территории Нормандии, были немецкие „пантеры“. Они были гораздо быстрее и манёвреннее неуклюжих „тигров“. Своей длинноствольной 75-мм пушкой они пробивали американские „шерманы“ с той же лёгкостью, с какой пехотинец вскрывает штыком банку консервированной фасоли. Лобовая броня этих машин была такой толстой, что наши снаряды просто отскакивали от неё…

Неудивительно, что шансы моего подразделения подбить „Пантеру“ практически равнялись нулю. Начать с того, что для этого мы должны были открыть огонь первыми, а немцы не склонны были предоставлять нам такую возможность. Обычно когда мы двигались в сопровождении пехоты, то узнавали о присутствии неприятеля только после того, как первые ряды наших солдат начинали падать под огнём, а первые танки окутывались густыми клубами чёрного дыма…

В один из дней (августа 1944 года) наш эскадрон получил приказ сопровождать 1-ю Уорчестерскую (дивизию). Наша часть двигалась по гребню небольшой высоты, проходившей через широкое поле. Первым слева двигался танк сержанта Перри, за ним, в центре — машина лейтенанта Пенроса, на которой я служил радистом-заряжающим, а справа шёл танк сержанта Коллинза. Стоило танку Коллинза чуть отстать, как он тут же попал под огонь немцев и потерял убитым водителя. Нас всех спасло только то, что сержант Перри успел заметить местоположение атаковавшей нас „Пантеры“. Она оказалась совсем рядом — на расстоянии каких-нибудь 400 ярдов влево от направления нашего движения — притаившись за живой изгородью. Сержант, не теряя ни секунды, открыл огонь из своего 75-мм орудия. До сих пор не пойму, как ему посчастливилось угодить прямо под башню! Экипаж спешно покинул подбитую „Пантеру“ и скрылся».

19 августа 1944 года немецкие войска были окружены союзниками под Фалезом. В ходе последующих боёв при попытках прорыва они понесли большие потери, в том числе и в танках. Так, по состоянию на 21 августа 1944 года танковые дивизии имели следующее количество танков: 2-я СС — 15, 9-я СС — около 25, 12-я СС — 10, 116-я — 12, в 10-й СС и 2-й их не было совсем.

Англичане осмотрели 223 немецких танка, захваченных в периоде 8 по 31 августа 1944 года. При этом причины вывода из строя машин были следующими: 24 подбиты бронебойными снарядами, 1 — базукой, 4 — артснарядами большого калибра, 10 — авиацией (1 пушкой, 2 бомбами и 7 ракетами), 108 — уничтожено экипажами, 63 брошено и у 13 причину установить не удалось. Как видно, на долю авиации приходится всего около 4,5 %, а выведенные из строя экипажами и оставленные составляют почти 77 %. Это ещё раз подтверждает, что непосредственно от огня и бомб самолётов погибло крайне малое количество танков.

Эта «Пантера» Ausf.G из 9-й танковой дивизии была подбита огнём 57-мм противотанковых орудий у города Ланглир. Машина имеет тактический номер 121, нанесённый на заднюю часто башни, что было характерно для машин 9-й танковой дивизии (СЗ).

Пытаясь оставить наступление союзных войск, немецкое командование в сентябре 1944 года перебросило на запад семь из тринадцати танковых бригад, формирование которых началось в июле 1944 года для «латания дыр» на советско-германском фронте. Использование этих частей на Западном фронте очень часто велось немецким командованием тактически неграмотно, что приводило к большим потерям. Вот несколько документов, повествующих о действии танковых бригад во Франции. Так, гауптман Ханеман, командир 2105-го танкового батальона 105-й бригады, сообщал о действиях своего подразделения за период с 3 по 17 сентября 1944 года следующее: «Батальон сосредоточился в районе Тирлемон, откуда две роты выдвинули в сторону маршрута наступления противника от Левен до Дест. В ходе марша потерь не было.

Рота с пятью „пантерами“, рота с девятью истребителями танков Pz.IV/70 (V) и рота панцергренадер действовали западнее Туз, приданные 89-й пехотной дивизии. Эта боевая группа вынуждена была отступить из-за обхода противником её флангов. При этом из-за отсутствия топлива пришлось взорвать две „пантеры“ и два Pz.IV/70 (V). Это произошло из-за того, что командование 89-й пехотной дивизии выделило всего 100 литров горючего. После этого батальон вынужден был действовать в обороне только группами по одной — четыре „Пантеры“ с панцергренадерами.

Например, под Лимбургом батальон занимал фронт шириной 8 километров, при этом группы „пантер“ (одна — четыре машины) находились друг от друга на расстоянии не менее километра. Задачу держать оборону своего сектора на широком фронте бригада получила от командования 9-й танковой дивизии. Управление батальоном по радио было невозможным.

«Шерман» M4A3 из 744-го танкового батальона проходит мимо подбитой «Пантеры» в районе Бобиньи. 17 января 1945 года (СЗ).

Действующие по одной или парами „пантеры“ подвергались атакам истребителей-бомбардировщиков или танков противника. В результате батальон отошёл к Эйнаттену, потеряв у Лимбурга девять „пантер“. Этого конечно бы не произошло, если бы танки не находились непосредственно на передовой, а были бы оттянуты назад и использовались для контратак.

12 сентября 1944 года большая группа танков противника атаковала Эйнаттен. Одна „Пантера“ вышла из строя по техническим причинам, вторая была подбита. После отступления панцергренадер оставшаяся в строю „Пантера“ отошла к „Западному валу“.

13 сентября 1944 года две последние боеспособные „пантеры“ батальона (командирские) вели бои на „Линии Хокер“, где они провели контратаку у Потта. Обе машины были потеряны после того, как они подбили восемь танков „Шерман“. У Потта была обнаружена 88-мм зенитка без расчёта. Её расчёт струсил, разбежавшись ещё до первого выстрела, и впоследствии так и не был найден.

14 сентября четыре „пантеры“ и три Pz.IV/70 (V), которые удалось отремонтировать, заняли оборону на фронте три километра вдоль линии укреплений. В это же время штаб 9-й танковой дивизии приказал направить всю неисправную бронетехнику для прикрытия дороги юго-западнее Дюрена. Такие указания неоднократно давались различным вышестоящим командованием под предлогом того, что использование требующей ремонта техники в качестве неподвижных огневых точек является необходимым в сложившейся ситуации. Это случилось из-за того, что командир бригады был назначен командиром сектора обороны, которому подчинялись части пехоты и люфтваффе. Поэтому он уже не мог командовать 105-й танковой бригадой как подвижным соединением.

«Пантера» Ausf.G из 150-й танковой бригады, замаскированная под американскую САУ M10, подбитая под Мальмеди 21 декабря 1944 года. Видны металлические экраны маскирующие танк под самоходку, белые звёзды и тактические обозначения — XYZ и B7 (ЯМ).

Однако, даже при том, что в ротах оставалось мало боеспособных бронеединиц, батальон можно было бы использовать в качестве подвижной танковой группы, расположив его в 1–3 километрах от передовой и используя для контратак.

К сегодняшнему дню батальон подбил и уничтожил 43 танка „Шерман“ и сейчас имеет боеспособными шесть „пантер“, Pz.IV/70 (V) и один зенитный танк Flakpanzer IV. Восемь „пантер“ и пять Pz.IV/70 (V) требуют ремонта. Срочно требуются две командирских „пантеры“ для пополнения батальона».

Как видно из приведённого документа, «пантеры» фактически использовались в качестве неподвижных (или малоподвижных) огневых точек, практически не имевших пехотного прикрытия. В результате они несли большие потери. К сказанному следует добавить, что к началу боёв в составе 2105-го танкового батальона имелось 36 «пантер», 11 самоходок Pz.IV/70 (V) и 4 зенитных танка Flakpanzer IV. Как видно, безвозвратные потери составили почти 40 % «пантер».

Часто «пантеры» бросались немецким командование в атаки без разведки и поддержки артиллерии, что, естественно, приводило к большим потерям. Например, вот что сообщал в своём докладе лейтенант Шрайбер из 2108-го танкового батальона 108-й танковой бригады (в её составе имелось 36 «пантер», 11 самоходок Pz.IV/70 (V) и 4 зенитных танка Flakpanzer IV): «После 40-километрового марша в ночь с 18 на 19 сентября 1944 года 108-я танковая бригада сосредоточилась под Халсдорфом, в 10 километрах юго-западнее Битбурга. Этот район находился на возвышении и, вероятно, хорошо просматривался противником.

Атака началась без артиллерийской подготовки и разведки. „Пантеры“ двигались в сторону противника вдоль небольшой гряды холмов и вскоре попали под сильный огонь из противотанковых орудий и танков с дистанции 100–200 метров. В результате боя десять машин были полностью уничтожены, ещё несколько требуют длительного ремонта. Погибли командир батальона, офицер связи и два командира взводов, адъютант командира батальона и два командира рот тяжело ранены. Ещё один командир роты и четыре командира взводов получили лёгкие ранения. Панцергренадеры, следовавшие за танками, также понесли большие потери в людях и бронетранспортёрах Sd.Kfz.251».

Та же «лже» M10 на базе «Пантеры» Ausf.G из 150-й танковой бригады, вид сзади. Хорошо видны металлические маскировочные экраны на бортах башни и корме корпуса (ЯМ).

Как видно, из-за пренебрежения разведкой бригада в течение короткого времени лишилась не менее двух рот «пантер» (напомним, что батальон танковой бригады состоял из трёх рот «пантер» и роты самоходок Pz.IV/70 (V)) — вряд ли число танков, требующих ремонта, было меньше количества уничтоженных в этом бою. При таких дистанциях ведения огня «пантеры» не имели никаких преимуществ перед танками и артиллерией союзников.

Наиболее существенные потери понесла 112-я танковая бригада, которая к началу боёв имела довольно сильный состав — 109 танков и самоходок. Такое большое число боевых машин объясняется тем, что в составе этой части имелось два танковых батальона — 2112-й (46 Pz.IV, 10 штурмовых орудий и 4 Flakpanzer IV) и приданный ей дополнительно 1-й батальон 29-го танкового полка — 45 «пантер» и 4 Flakpanzer IV. Однако бригаде в боях не повезло — она попала под массированный удар американских штурмовиков. Капитан Шанц в своём докладе от 16 сентября 1944 года сообщал следующее: «112-ю танковую бригаду 12–13 сентября 1944 года бросили на ликвидацию прорыва американских войск юго-западнее Эпиналя. В ходе этих боёв бригада потеряла почти все свои „пантеры“ и половину Pz.IV от атак истребителей-бомбардировщиков, а также огня противотанковой артиллерии и танков противника.

Вид сверху на башню „лже“ M10 150-й танковой бригады. Хорошо видно, что командирская башенка демонтирована, вместо неё установлен двухстворчатый люк (ЯМ).

1-й батальон 29-го танкового полка был практически полностью уничтожен. К настоящему времени в его составе имеется четыре боеспособные „пантеры“, а ещё три обычные и одна командирская требуют ремонта. 34 „пантеры“ были списаны как безвозвратно потерянные. Следует сказать, что в ходе боёв практически не наблюдалось выходов танков из строя по техническим причинам.

Основной причиной таких потерь являлось действие истребителей-бомбардировщиков группами по 16–20 штук, которые атаковали танки сзади, используя ракеты и бомбы, а также вели огонь из своих пушек зажигательными снарядами. При этом погибло значительное количество танковых экипажей, командир батальона ранен, его адъютант убит.

Ремонт списанных танков не представлялся возможным, так как машины или полностью сгорели, или разрушены взрывом собственного боекомплекта. Одна из 34 списанных „пантер“ командирская. Вторая такая машина требует ремонта, так как имеет повреждения башни».

Как видно из документа, за четыре дня бригада лишилась 90 % своих «пантер», из них 75 % безвозвратно. Это один из немногих случаев, когда от действий союзной авиации немецкие части несли столь значительные потери в танках. Из документа неясно, при каких обстоятельствах штурмовикам удалось уничтожить так много «пантер». Можно лишь предположить, что танки находились на марше на открытой местности или были в тылу на пополнении боеприпасами и горючим и стояли довольно скученно. Однако не следует считать, что все 34 «пантеры» 112-й бригады были разбиты авиацией — из документа следует, что часть их была уничтожена огнём артиллерии и танков.

В середине сентября 1944 года, после столь неудачных боёв и больших потерь, шесть из семи танковых бригад (105-я, 107-я, 108-я, 111-я, 112-я и 113-я), направленных на западный фронт, расформировали. Их личный состав и вооружение использовали для пополнения танковых и панцергренадерских дивизий. Единственная оставшаяся 106-я танковая бригада действовала на фронте до весны 1945 года и в апреле послужила основой для формирования танковой дивизии «Клаузевиц».

ОПЕРАЦИЯ «ВАХТА НА РЕЙНЕ»

В октябре 1944 года немецкое командование начало подготовку к наступлению в Арденнах, известному как операция «Вахта на Рейне». Была поставлена цель добиться решающей победы на Западе, для чего планировалось нанести мощный удар силами 5-й и 6-й танковых армий в северо-западном направлении. Наступающие должны были форсировать реку Маас на участке Льеж — Юи и выйти к Антверпену. Главной задачей являлось отрезать английскую армию от американской, прижать к морю и заставить эвакуироваться с континента. По мнению Гитлера, «второй Дюнкерк» должен был вывести Великобританию из войны и дать Германии необходимую передышку.

Буксировка замаскированной под САУ M10 «Пантеры» Ausf.G 150-й танковой бригады. Январь 1945 года. Эта машина имела обозначение В 4. (СЗ).

Для выполнения столь грандиозной задачи немецкое командование сосредоточило значительные силы. Как и в прежних операциях, решающую роль должны были играть танковые войска.

Главный удар должна была наносить 6-я танковая армия СС (справедливости ради надо сказать, что наименование «СС» ей было присвоено в феврале 1945 года) под командованием З. Дитриха. В её составе имелось четыре танковых дивизии СС: 1-я «Лейбштандарт Адольф Гитлер» (с приданным 501-м батальоном СС тяжёлых танков), 2-я «Дас Райх», 9-я «Хохенштауфен» и 12-я «Гитлерюгенд», в которых по состоянию на 12 декабря 1944 года числилось 430 танков и штурмовых орудий, из которых 199 «пантер» (44 % общего количества боевых машин).

В наносившей вспомогательный удар 5-й танковой армии (командующий генерал X. Мантейфель) к началу операции имелось три танковых дивизии (2-я, 116-я и учебная), в которых насчитывалось 280 танков и штурмовых орудий, из них 145 «пантер» (52 % общего количества). В первые дни боёв 5-я армия получила на пополнение 42 боевых машины, из них 23 «пантеры». Таким образом, на начало операции «Вахта на Рейне» «пантеры» составляли почти половину боевых машин в ударных танковых группировках.

Замаскированная под САУ M10 «Пантера» Ausf.G из 150-й танковой бригады, подбитая под Мальмеди 21 декабря 1944 года (ЯМ).

Большой проблемой при продвижении операции стало очень малое количество нормальных путей сообщения в полосе немецкого наступления — в основной своей массе это были довольно узкие, с одной колеёй, дороги, а иногда и просто лесные тропы. Это представляло значительную трудность для движения танковых частей. Ещё одной проблемой был недостаток горючего — наступающие части изначально ориентировались на захват трофейных складов ГСМ. Естественно, всё это значительно сжало успех предстоящей операции.

Одна из главных ролей в предстоящем наступлении отводилась боевой группе Пайпера, названной по фамилии её командира оберштурмбанфюрера СС Й. Пайпера (до этого он командовал 1-м танковым полком 1-й танковой дивизии СС). В её состав включили батальон танкового полка дивизии «Лейбштандарт Адольф Гитлер» (две роты «пантер» и две роты Pz.IV), 501-й батальон тяжёлых танков СС (45 «королевских тигров»), батальон пехоты, две сапёрные роты, рота зенитных танков, дивизион артиллерийского полка и ряд других подразделений, всего до 4000 человек, около 150 танков и самоходок (из них 42 «пантеры»), до 150 бронетранспортёров и 450 автомашин и тягачей.

«Пантеры» Ausf.G на марше. Бельгия, Хагенауэр, 3 января 1945 года (БА).

После прорыва фронта группа должна была войти в образовавшуюся брешь и пройти в первый день около 80 километров.

Вероятно, что эта цифра родилась следующим образом. Ещё до начала операции начальник штаба 6-й танковой армии поинтересовался у Пайпера, сколько времени потребуется танковому полку для совершения форсированного 80-километрового ночного марша. Чтобы ответить на этот вопрос, Пайпер лично совершил испытательный пробег на «Пантере» по маршруту Ойскирхен — Бланкенхайм (примерно 55 километров туда и обратно), по завершении которого сообщил, что за ночь на танке можно пройти 80 километров, если не будет никаких препятствий. Но одно дело, если ехать на одной «Пантере» по шоссе, а другое дело движение целого полка, да ещё и по плохим дорогам.

Наступление группы Пайпера началось с опозданием, лишь во второй половине дня 16 декабря 1944 года — пехота не могла прорвать оборону американцев. Впереди шли две «пантеры», два Pz.IV и два бронетранспортёра, за ними главные силы. Однако за первый день Пайпер не смог пройти намеченного расстояния, к тому же потерял несколько машин на минах. Чтобы наверстать упущенное, он приказал двигаться ночью. Во главе шли две «пантеры», за которыми двигались бронетранспортёры. Несмотря на тёмную ночь, фары включать запрещалось, и механикам-водителям приходилось ориентироваться по кускам белой материи, которые несли пехотинцы, шедшие рядом с каждой машиной.

«Пантера» Ausf.G проходит мимо противотанковых препятствий. Район Вессенбурга, 6 января 1945 года (БА).

Утром 17 декабря произошло первое боевое столкновение с частями американской 99-й пехотной дивизии, к тому же у группы заканчивалось топливо. Для решения этой проблемы Пайпер двинулся на Буллинген, где захватил американский склад с 250 000 литров горючего. После заправки танки и бронетранспортёры направились в сторону Тирмона, где столкнулись с колонной частей 7-й бронетанковой дивизии. Столкновение было неожиданным, американцы в панике стали разбегаться, лишь немногие оказали сопротивление. Немцы взяли более 1500 пленных и большое количество автомашин. Часть последних была поставлена в строй, при этом некоторые американские водители добровольно согласились вести свои грузовики.

У Линьевилля группа Пайпера столкнулась с подошедшими «шерманами» из 9-й бронетанковой дивизии. Головная «Пантера» на большой скорости вышла к мосту, но получила несколько попаданий и сгорела. Также американцы сожгли два бронетранспортёра, потеряв при этом два «Шермана» и самоходку M10. К этому времени около 20 танков вышло из строя из-за поломок, серди них — 8 «пантер». Сверхфорсированные марши по плохим дорогам оказались не по силам этим танкам.

Рано утром 18 декабря 1944 года «пантеры» Пайпера, шедшие во главе колонны, подошли к Ставелоту, где их контратаковали американские пехотинцы, но безуспешно. При подходе к реке Амблев выяснилось, что мосты через неё взорваны и нужно искать переправу. Однако сделать это помешали атаки американской авиации, которая действовала до вечера. В результате группа Пайпера потеряла две «пантеры», «четвёрку» и пять бронетранспортёров. Кроме того, около 50 танков отстало из-за поломок. Утром группа Пайпера атаковала Стумон — в бою участвовали всего 7 «пантер» и несколько «четвёрок». В ходе двухчасового боя город был взят, одна «Пантера» сгорела вместе с экипажем от огня 90-мм зенитки. До основной цели группы — мостов через Маас у Льежа — оставалось всего около 30 километров. Но попытка продвинуться вперёд стоила Пайперу трёх сгоревших «пантер», столкнувшихся с подошедшими «шерманами» и артиллерией.

Дальнейшее продвижение группы на запад оказалось невозможным — у Пайпера возникли проблемы с горючим и боеприпасами, наладить их подвоз не удавалось. Тем не менее он попытался найти слабое место в американской обороне, направив разведывательный отряд из 7 «пантер» и 11 бронетранспортёров на северо-запад. Однако, понеся потери, отряд вернулся на исходные позиции.

Занятия с подразделением «фольксштурма» на территории Германии. На переднем плане танк «Пантера» Ausf.G. Декабрь 1944 года (ТА).

Группа Пайпера продвинулась дальше всех из всех частей 6-й танковой армии, пройдя за три дня более 100 километров. Однако не получив поддержки основных сил и испытывая нужду в горючем и боеприпасах, она в течение трёх дней вела бои в окружении, а 23 декабря 1944 года начала прорываться на восток. В арьергарде оставили «пантеру» и «четвёрку», которые, расстреляв все боеприпасы, были оставлены экипажами.

Из всей группы к немецким позициям вышли около 88 человек. Потери в технике составили 13 «королевских тигров», около 30 «пантер» и 25 «четвёрок». В ходе операции ещё раз подтвердились низкие ходовые качества «пантер» при движении по плохим дорогам и пересечённой местности на относительно большие расстояния — танки часто ломались и отставали. Хуже «пантер» в этих боях были лишь «королевские тигры».

Операция «Вахта на Рейне» завершилась 25 декабря 1944 года — немецкое наступление выдохлось. Кстати, наибольших результатов достигла 5-я танковая армия, наносившая вспомогательный удар. Она продвинулась в два раза дальше, чем 6-я, но в ходе начавшегося 25 декабря 1944 года контрнаступления союзников вынуждена был отступить.

Одним любопытным эпизодом в боевой судьбе «пантер» стало их использование в качестве, так сказать, «троянского коня». Ещё в ходе подготовки к операции «Вахта на Рейне» оберштурмбанфюрер СС О. Скорцени, получивший известность как организатор похищения Б. Муссолини, получил задачу — создать специальное диверсионное подразделение для участия в предстоящем наступлении. Предполагалось, что в ходе предстоящего наступления эта часть войдёт в прорыв и, пройдя по американским тылам, захватит мосты на реке Маас до того, как противнику удастся взорвать их.

Часть получила наименование 150-я танковая бригада, в неё набирались солдаты и офицеры со знанием английского языка. Причём личный состав направляли из самых различных частей и учреждений — вермахта, СС, люфтваффе, её подготовка осуществлялась на полигоне Графенвер. Для действий в тылу противника личный состав бригады экипировали в трофейную американскую униформу и частично вооружили трофейным оружием.

«Пантера» Ausf.G, уничтоженная 750-м танковым батальоном армии США на улице города Хайгер. Германия, март 1945 года (СЗ).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.