"Прорыв через Ла-Манш"

"Прорыв через Ла-Манш"

На рассвете, 22 марта 1941 года, немецкие крейсера "Шарнхорст" и "Гнейзенау" направлялись к военно-морской базе Брест в оккупированной Франции. Оба корабля завершали длительное плавание в Атлантике и нуждались в ремонте после того, как потопили более чем двадцать британских торговых кораблей. Через два месяца в этом же самом порту укрылся еще один немецкий военный корабль ѕ тяжелый крейсер "Принц Ойген". За несколько дней до этого он сражался с британским флотом вместе с линкором "Бисмарк". "Бисмарк" затонул, а "Принцу Ойгену" удалось уйти.

Во время ремонта, три больших немецких корабля, не смотря на их тщательную маскировку, все же были обнаружены Королевскими ВВС, которые немедленно, днем и ночью, начали бомбить порт. За период бомбежек, кораблям несколько раз причинялись повреждения и, через некоторое время, германское Верховное командование решило вывести их в более безопасный порт в Германии. На противоположном берегу, британцы понимали, что корабли противника рано или поздно попытаются оставить Брест, чтобы уйти от ежедневных налетов и начали принимать меры, чтобы этого не допустить.

Переход трех кораблей из Бреста в Германию был чрезвычайно опасен. Гитлер, подобно больному раком, лично следил за ситуацией; не оперировать означало смерть, а если действовать, что тоже опасно, то это давало некоторые шансы на спасение. Итак, было решено действовать. Первое, что нужно было сделать, так это решить каким маршрутом идти кораблям, чтобы добраться до Германии. Было два пути, один хуже другого. Первый — идти на запад и север вокруг британских островов, а затем через Северное море; однако, потопление "Бисмарка" подтвердило то, что у британского флота будет достаточно времени, чтобы перехватить и потопить корабли. Другой путь — идти через Ла-Манш; у этого маршрута было преимущество — он был намного короче, но его нужно было пройти прямо перед носом у британцев с последствиями, которые не трудно себе представить. Однако, второй маршрут давал некоторые шансы избежать атаки тяжелых военных кораблей британского флота, поскольку британцы, смешно, но передислоцировали большую часть своих кораблей в северные порты, чтобы избежать налетов Люфтваффе. Основной опасностью в Ла-Манше было присутствие большого количества торпедных катеров и самолетов, дальнобойных орудий батарей береговой обороны, установленных вдоль побережья пролива Дувр и, конечно, плавающих мин. Чтобы весь поход не закончился полной катастрофой, немецким кораблям было важно достичь пролива Дувр необнаруженными. Если бы они сумели дойти до Дувра незамеченными, то, как можно понять из простых вычислений, с этого момента, британский флот не смог бы их догнать и атаковать.

Взвесив все "за" и "против", германское военно-морское командование выбрало более короткий маршрут через Ла-Манш. Но при этом ему предстояло решить проблему того, когда оставлять Брест — днем или ночью. Выход днем подразумевал, что корабли могли бы пройти через пролив Дувр ночью, но в то же время выход из Бреста ночью, сделал бы их мишенями для орудий днем. В конечном итоге, они решили выйти из Бреста ночью. Это решение базировалось на том факте, что опасность исходящая от британской, воздушной разведки была больше чем опасность попасть под огонь орудий.

Начальник Signal Corps Люфтваффе, генерал Мартини, занимался РЛС противника лично, начиная с августа 1939 года, когда пытался перехватить, однако безуспешно, электромагнитные излучения в небесах Британии (см. Главу 5). С падением Франции в 1940 году, вдоль северного побережья Франции были установлены приемники для перехвата излучения британских РЛС. Таким способом немцы разведали основные характеристики британских РЛС (частоты, длительности импульсов и т. д.) и их дислокацию. Генерал Мартини был назначен ответственным за постановку помех британским РЛС в операции "Бросок через Ла-Манш", с тем, чтобы задержать на как можно большее время обнаружение трех немецких, боевых кораблей.

Хотя РЛС являются эффективным средством разведки и управления стрельбой из орудий, и способны видеть сквозь туман и темноту, они восприимчивы к постановке помех и методам введения в заблуждение (имитационным помехам). Именно эта уязвимость РЛС — основное поле деятельности РЭБ. РЛС уязвима к постановке помех потому, что обычно, отраженный от цели сигнал очень слаб. Когда приемник РЛС достаточно чувствителен для приема слабых ответных сигналов целей, он может быть легко подавлен сигналами более мощного передатчика помех, работающего на той же самой частоте и направленного прямо на нее. Чтобы успешно ставить помехи британским РЛС, просматривающим Ла-Манш, было очень важно знать их точные рабочие частоты и приблизительные географические координаты — информацию, которая была хорошо известна генералу Мартини.

Немецкая промышленность немедленно разработала и выпустила специальные передатчики помех, способные "забить" (насытить) британские приемники РЛС и ослепить их ЭЛТ. Мартини разместил их около Остенде, Булони, Дьеппа, Шербура, Роттердама и в других подходящих местах вдоль северного побережья Франции. Каждому из передатчиков помех была назначена цель из числа британских РЛС.

Простой, но хитроумный план генерала Мартини заключался в воспрепятствовании использования британцами своих РЛС и не допущении того, чтобы они поняли, что их средства намеренно подавляются противником. За два месяца до выхода кораблей из Бреста была начата систематическая постановка помех британским РЛС, в надежде, что британцы будут считать, что это происходит вследствие атмосферных помех. Сначала, постановка помех продолжались всего несколько минут, но затем, постепенно увеличивалась день ото дня, так, чтобы британцы привыкли к ним и стали считать, что это происходит вследствие специфичных атмосферных особенностей этого района и, следовательно, они неизбежны. Примерно после месяца таких действий, желаемый результат был получен.

Немцы, со своей обычной педантичностью, предприняли все меры предосторожности, чтобы гарантировать, что выход кораблей застанет противника врасплох. В первую очередь, о плане были проинформированы только капитаны трех боевых кораблей. Во-вторых, они намеревались обмануть жителей Бреста, среди которых было немало британских шпионов и членов французского движения Сопротивления, устроив костюмированный бал, чтобы создать впечатление, что у них нет ни малейшего намерения выходить в море в ближайшее время. И, наконец, чтобы создать впечатление, что следующее боевое задание стоящее перед "Шарнхорстом", "Гнейзенау" и "Принцем Ойгеном" будет заключаться в нападении на конвои противника идущие вдоль африканского побережья в южной Атлантике, на борт кораблей были доставлены пробковые шлемы и бочки с маслом, помеченные надписью "для использования в тропиках"; кроме того, продолжалось обычное почтовое и прачечное обслуживание и доставка продуктов питания — всё с целью ослабления подозрений противника о приближающемся выходе.

Несмотря на все эти меры предосторожности, британское Адмиралтейство, после тщательного изучения обстановки, однако, пришло к заключению, что три корабля готовятся выйти из Бреста и почти наверняка выбрали маршрут через Ла-Манш. Британцы спланировали операцию "Fuller" с целью воспрепятствования их перехода через пролив в Германию. Британские разведывательные полеты 29 и 31 января, и действительно, показали, что в Брест стянуто большое количество торпедных катеров, легких эсминцев и тральщиков, что ясно говорило о приближающемся выходе. Поэтому, 3 февраля, британское Адмиралтейство отдало приказ ввести в действие различные меры, которые были разработаны некоторое время назад на случай такого поворота событий. Вдоль вероятных маршрутов кораблей были поставлены мины, а РЛС береговой обороны и самолеты Берегового командования Королевских ВВС были приведены в максимальную, боевую готовность. Теперь, оба противника были готовы к бою, продумав в строжайшей тайне все свои действия вплоть до самых мельчайших деталей.

Выход немецких кораблей был запланирован на полночь 11 февраля 1942 года. Время и дата были выбраны так, чтобы воспользоваться преимуществами темноты новой фазы луны и прилива, который давал дополнительные 5 метров глубины фарватера, а так же попутного течения скоростью 3 узла. Перед самой полуночью был проведен отвлекающий воздушный налет; несколько бомб было сброшено на несколько пустынных песчаных отмелей порта и население Бреста укрылось от воздушного налета в бомбоубежищах. В то время как они ожидали отбоя воздушной тревоги, три корабля, в сопровождении восьми эсминцев и шестнадцати торпедных катеров, подняли якорь и медленно вышли из порта.

После выхода в море, экипажам, наконец, сообщили, что они возвращаются в Германию. Эта новость вызвала бурю восторга от мысли возвращения домой и участия в такой дерзкой операции. Ночь была темна и туманна, и корабли шли как можно ближе к французскому побережью, по узким полоскам воды протраленной несколько часов назад немецкими тральщиками. Между кораблями поддерживалось полное радио и радиолокационное молчание, а для переговоров между кораблями использовался невидимый для британцев специальный ИК-прожектор.

Немецкие, боевые корабли имели огромную огневую мощь: "Шарнхорст" и "Гнейзенау", каждый, имели по девять орудий калибра 280 мм, двенадцать 152-мм орудий, четырнадцать 105-мм орудий и большое количество 37-мм автоматических пушек, тридцать шесть ПУ 533-мм торпед. "Принц Ойген" имел восемь 203-мм орудий, двенадцать 105-мм орудий, двенадцать 37-мм автоматических зенитных пушек и двенадцать ПУ 533-мм торпед. Также, к ней добавлялась и огневая мощь эсминцев и торпедных катеров. С воздуха эскадру прикрывал зонтик из 250 дальних истребителей под командованием знаменитого летчика-истребителя Люфтваффе Адольфа Галланда, имевшего на своем счету 94 воздушные победы, а к концу войны, ему приписывалось 103 сбитых самолета.

В распоряжении Британии, в свою очередь, был весь флот и несколько сотен самолетов различных типов, однако, наверное, самая большая угроза для немцев исходила от протянувшейся вдоль южного побережья Англии, британской сети РЛС. Немцы дозировали постановку помех очень тщательно, чтобы, ни в коем случае не вызвать даже малейшего подозрения.

Всю ночь, растянувшаяся эскадра, незамеченная британскими разведывательными самолетами, полным ходом шла к проливу Дувр. Приближался рассвет. Напряжение среди немецких моряков, ожидавших в любой момент атаки флота противника, стало расти. В первые рассветные часы два самолета Heinkel Не111, оборудованных передатчиками помех, начали тщательно подготовленную операцию по постановке помех береговым РЛС; они летали вдоль Ла-Манша, параллельно южному побережья Великобритании, препятствуя британским РЛС обнаружить в воздухе большую группу самолетов, которая эскортировала немецкую военно-морскую эскадру. С другой стороны, передатчики помех наземного базирования не включались до 09:00; их задача заключалась в маскировке присутствия немецких кораблей и они должны были включиться только тогда, когда немецкая эскадра входила бы в пределы дальности обнаружения британских РЛС, просматривающих пролив Дувр. В определенный момент, передатчики помех были включены и, будучи точно настроенными на частоты британских РЛС, сработали настолько хорошо, что некоторые британские РЛС пришлось выключить, а другие изменили рабочую частоту в тщетной надежде уйти от помех. Внезапно, начала излучать еще одна, совершенно неизвестная РЛС, но она тоже немедленно была подавлена. Короче говоря, операция по постановке помех была настолько успешной, что британские операторы даже и не заподозрили ничего не обычного!

Это было первое в военно-морской истории реальное применение РЭБ в боевой обстановке. Немецкая эскадра шла уже в течение почти десяти часов, и быстро приближалось к проливу Дувр. При этом не было и малейших знаков того, что она обнаружена британцами, и казалось, что блестящее немецкое планирование РЭБ приносит успех. Однако, примерно в 10:00, одна из британских РЛС начала излучать на такой высокой частоте, что у немцев не было совершенно никакой возможности поставить ей помеху; именно эта новая РЛС и сообщила о летающих вдоль французского побережья на малой высоте самолетах противника. Примерно в 10:45, несколько патрульных самолетов Королевских ВВС столкнулись с большой группой самолетов Люфтваффе и, пытаясь ускользнуть от противника, снизились до уровня гребней волн, где они, в конце концов, и разглядели немецкие корабли. Из-за необъяснимого ряда задержек, авиационное и морское командования Британии не знали об обнаружении противника почти час — до 11:30. Был почти полдень, когда немецкая эскадра, находящаяся уже прямо напротив Булони, вошла в пределы дальности поражения, простреливающих пролив Дувр, британских батарей береговой обороны, которые и открыли огонь с дальности 26 км. Однако, ни один снаряд не попал в немецкие корабли, поскольку густой туман не давал британским артиллеристам возможности видеть, куда падают их снаряды, и им пришлось полагаться исключительно на свою РЛС, не имевшую достаточной точности. Немецкие батареи береговой обороны на французском побережье немедленно открыли ответный огонь и заставили противника замолчать.

Именно здесь и начался настоящий бой. Немецкие моряки, хотя и провели несколько бессонных ночей, были начеку, ожидая в любой момент атаки британского флота. Ждать им долго не пришлось, когда шесть самолетов-торпедоносцев Fairey Swordfish из 825 эскадрильи Королевского Флота, в сопровождении пяти эскадрилий истребителей, зашли в атаку. Однако координация действий между эскадрильями была совершенно невозможна, поскольку Swordfish были тихоходны (232 км/час) и должны были атаковать с высоты гребней волн. Поэтому, им пришлось атаковать без прикрытия и, соответственно, все они были безжалостно сбиты один за другим и ни одна из торпед не попала в цель. Эта самоубийственная атака была предпринята с большим мужеством и ее командир, лейтенант-коммандер Юджин Эсмонд, был посмертно награжден Крестом Виктории.

Следующая атака была предпринята флотилией торпедных катеров, спешно высланных из Дувра. Эти небольшие корабли, более подходящие для атак ночью, не могли тягаться с немецкими эсминцами сопровождения, однако сумели подойти достаточно близко, чтобы выпустить торпеды. Немцы, с помощью дымовых завес и тактики уклонения от торпед, а также подавляющей огневой мощи, вынудили противника отойти. В этом момент, немцы особенно нервничали и мучились вопросом, что же еще припасли для них британские флот и ВВС. Вскоре, подошли двенадцать британских эсминцев; тем временем 240 бомбардировщиков взлетали с различных аэродромов Великобритании, а эскадрилья самолетов-минеров начала сбрасывать магнитные мины вдоль вероятного маршрута немецких кораблей. Британские эсминцы смело атаковали большие немецкие корабли, близко подходя для пуска своих торпед, однако их усилия и мужество оказались напрасны, при этом, один из их кораблей был серьезно поврежден огнем немцев.

Днем, "Шарнхорст" потряс внезапный взрыв. Его огни погасли, а двигатели остановились. Он наскочил на мину. Его экипаж безмолвно наблюдал за тем, как "Гнейзенау" и "Принц Ойген" проходили мимо; приказ был идти любой ценой и, если один из кораблей будет подбит или потоплен, другие не должны останавливаться, чтобы ему помочь.

Тем временем как экипаж "Шарнхорста" пытался отремонтировать повреждения своего корабля, в небесах над Ла-Маншем шло отчаянное воздушное сражение. Тридцать шесть самолетов-торпедоносцев Bristol Beaufort атаковало немецкую эскадру, но координация их действий была настолько плоха, что атака сорвалась. Тем временем, экипажу "Шарнхорста" удалось наскоро сделать ремонт, и корабль продолжил ход.

К концу дня, 240 бомбардировщиков Королевских ВВС предприняли повторную волну атак на немецкие корабли, но недостаточная видимость сильно затрудняла полеты и, фактически, всего сорок самолетов сумело начать атаку, из которых пятнадцать были сбиты, а двадцать — повреждены.

Примерно в 19:00, теперь "Гнейзенау" налетел на мину, но повреждение оказалось не значительным, и он продолжил двигаться со скоростью 25 узлов. Ко всем неприятностям добавился и разразившийся в это время сильный шторм. Немецкие корабли потеряли контакт друг с другом и не имели возможности различать вешки оставленные тральщиками. Затем, "Шарнхорст" во второй раз налетел на мину, но на этот раз последствия были значительно серьезнее. В его трюмы попало около 1 000 тонн воды, и имея множество затопленных отсеков и выведенное из строя управление, ему пришлось остановиться и начать дрейфовать в сторону минных полей и песчаных отмелей.

В течение ночи, Королевские ВВС выполнили более 740 самолето-вылетов против немецких кораблей. На бомбежки немцы отвечали артиллерийской стрельбой своей ПВО — немецким морякам приходилось непрерывно поливать водой стволы раскалившихся добела от непрерывной стрельбы орудий! Однако все эти атаки не принесли никаких реальных результатов.

Перед самым рассветом, по немецким кораблям прокатилось сообщение о подходе неизвестных кораблей, которое вызвало мрачное предчувствие, поскольку немецкая эскадра была не в состоянии встретить британский флот, особенно в этот момент. Однако, как оказалось, неизвестные корабли оказались двумя кораблями немецкого эскорта, которые в темноте потеряли контакт с остальными кораблями. Несмотря на все, немецкой эскадре все же удалось пробраться к цели своего похода, не столкнувшись с британским флотом и, в полдень 13 февраля, она прибыла домой.

Успех этой трудной операции был в значительной степени определен почти совершеннейшей ее организацией и, прежде всего, РЭП.

Этот эпизод военно-морской истории подчеркивает существенную важность РЭБ: уязвимость РЛС от электронных помех. Эта уязвимость и привела к РЭП, которое все так же действенно и сегодня.