Глава 3. Собратья «Новика»

Глава 3. Собратья «Новика»

3.1. Первые «новики» сходят со стапелей

Для одновременной постройки большого количества судов, предусмотренной Малой и Большой программами восстановления и развития русского флота, требовалась мощная производственная база. Ведь обязательным условием реализации этих программ было строительство кораблей на русских заводах русскими рабочими и из русских материалов, что исключало размещение заказов за границей. Могла ли судостроительная промышленность России сразу приступить к выполнению программ? Ответ на этот вопрос мог быть только отрицательный.

На развитии русской судостроительной промышленности начала XX в. сказалась общая технико-экономическая отсталость страны. Но существовали и чисто специфические причины, которые тормозили этот процесс.

Все заказы Морского министерства на военные суда размещались или на казенных заводах или за границей. Например, из 10 эскадренных броненосцев, вступивших в строй перед русско-японской войной по программам 1895 и 1898 гг., 8 кораблей; было построено на казенных заводах Морского ведомства (Балтийском, Ново-Адмиралтейском и о. Галерном) и 2 – на заграничных («Форж и Шантье» и заводе Крампа). Так же обстояло дело и с крейсерами 1 ранга: из 11 кораблей, вступивших в строй по тем же программам, 6 было построено на казенных заводах и 5 – на иностранных. Строительством эскадренных миноносцев для русского флота занимались заводы «Норман» (Франция), «Торникрофт» (Англия) и «Шихау» (Германия). Эта политика царского правительства в области военного судостроения отрицательно сказалась на развитии частных судостроительных заводов.

В конце XIX в. Россия начала массовый экспорт сельскохозяйственной продукции. Для вывоза ее потребовался большой торговый флот. В связи с этим в 1898 г. были отменены существовавшие ранее высокие ввозные пошлины на импортные торговые суда, что явилось тяжелым ударом по частным судостроительным предприятиям страны. Русские судопромышленники были не в состоянии конкурировать с иностранными, и частное судостроение в России в конце XIX – начале XX в. не только не развивалось, но приходило в упадок. Судостроительные заводы превратились в заводы общего машиностроения, где лишь небольшие цехи выполняли случайные заказы на строительство и ремонт кораблей. Наиболее наглядным примером в этом отношении может служить Невский судостроительный завод, который с 1876 г. приступил к массовому производству паровозов и железнодорожного оборудования. Завод был полностью реконструирован и оборудован новыми станками, но эта модернизация совершенно не коснулась судостроительного Отдела.

Об обновлении оборудования на заводах, приобретении современных станков и машин в таких условиях не могло быть и речи. Технический персонал постепенно дисквалифицировался, рабочие увольнялись. При размещении судостроительных заказов после русско-японской войны царское правительство в первую очередь позаботилось о казенных заводах Морского министерства, которые долгое время бездействовали и находились на грани разорения. Им была поручена постройка линейных кораблей и крейсеров. Лишь на одном частном заводе «Наваль – Руссуд» в Николаеве строили четыре линейных корабля и шесть легких крейсеров.

Поэтому первая Малая программа восстановления флота не вызвала никакого оживления в частном судостроении. Под давлением крупного капитала русское правительство приняло в мае 1912 г. «Закон о поощрении отечественного судостроения», но и он не дал желаемого результата.

Строительство эскадренных миноносцев не требовало столь огромных эллингов и стапелей, кранов большой грузоподъемности, броневых плит и значительных капиталовложений на обновление оборудования заводов, как строительство линейных кораблей дредноутного типа. К тому же сроки постройки эскадренного миноносца на русских заводах были в 2,5 раза меньше сроков постройки линейного корабля. Поэтому строительство эсминцев было выгодно – оборот затраченных средств происходил быстрее. Неудивительно, что владельцы частных заводов видели в заказах на эсминцы средство для быстрой наживы. Стоимость постройки линейного корабля на русских заводах определялась фантастической суммой – 30 млн. руб. золотом, а эскадренного миноносца типа «Новик» – около 2 млн. руб. золотом. Даже непосвященному ясно, что, заложив поочередно две серии эсминцев по семь-восемь кораблей, можно было за тот же срок получить выручку, равную стоимости линейного корабля, причем при гораздо меньших затратах{108}.

Этим и объясняется тот интерес, который судостроительные заводы проявили к распределению заказов на постройку эсминцев нового типа.

Стремясь нажиться на военно-морских заказах, русские промышленники начиная с 1913 г. стали создавать в невиданно короткие сроки новые судостроительные заводы, отделы на заводах общего машиностроения, реконструировали старые предприятия. Но техника мирового судостроения за время застоя в русской судостроительной промышленности ушла далеко вперед. На новых эсминцах требовалось установить турбинные двигатели, котлы с нефтяным отоплением и многое другое. Естественно, что сделать все это без помощи иностранного капитала и заграничных специалистов русские заводчики не могли. Поэтому им поневоле пришлось поделиться барышами с такими известными в области строительства легких боевых кораблей иностранными фирмами, как «Шихау», «Вулкан», «Норман». Однако помощь в строительстве эскадренных миноносцев типа «Новик» иностранных фирм касалась только технологии производства и не затрагивала принципиальных технических решений, положенных в основу создания этих кораблей.

Лишь завод «Наваль» в Николаеве, который был построен сравнительно недавно с помощью известной английской фирмы «Торникрофт», мог сразу же приступить к постройке эсминцев нового типа. На громадной территории завода все цехи и мастерские были размещены по так называемому веерному типу, т. е. в один ряд, их связывали общие рельсовые пути, доступные со стороны берега р. Южный Буг. Судостроительный отдел занимал обширную прибрежную полосу, на которой располагались семь открытых стапелей для строительства судов среднего и малого водоизмещения и огромный двойной крытый эллинг, в котором можно было одновременно строить два судна любого водоизмещения.

В 1911 г. завод «Наваль», принадлежавший бельгийской фирме, перешел в собственность французского анонимного Общества николаевских заводов и верфей (ОНЗ и В). В апреле 11912 г. по соглашению, принятому в Петербурге, значительная часть акций ОНЗиВ перешла в руки Санкт-Петербургского международного коммерческого банка. Следствием этого стало преобразование в 1913 г. французского ОНЗиВ в русское акционерное общество под тем же названием. Таким образом, требование Морского министерства строить корабли по новым судостроительным программам только на русских заводах было соблюдено.

После обследования казенных заводов председатель МТК доложил морскому министру, что построить корабли, предусмотренные Малой судостроительной программой для Черноморского флота, на них невозможно. Были изучены предложения частных фирм, после чего в феврале 1912 г. Морское министерство заключило контракты{109} с четырьмя частными заводами: Николаевским («Наваль»), Металлическим, Путиловским и Невским на постройку первой серии кораблей типа «Новик». В соответствии с контрактами эсминцы подлежали окончательной сдаче в казну весной 1914 г. Морское министерство выплачивало за каждый корабль по 2 млн. руб. Для контроля за постройкой кораблей на Черном море от Морского министерства назначалась наблюдательная комиссия под председательством контр-адмирала А. А. Данилевского.{110} В контрактах оговаривались основные тактико-технические характеристики будущих кораблей и состав вооружения.

В связи со сжатыми сроками постройки каждому заводу разрешалось заказать турбинные механизмы для одного миноносца за границей. Поскольку миноносцы Путиловского и Невского заводов предполагалось свести в один дивизион, на них рекомендовалось устанавливать только однотипные турбины «Кертис-АЕГ-Вулкан», а на всех кораблях Николаевского завода – турбины Парсонса. Артиллерийское вооружение в отличие от «Новика» включало 3 102-миллиметровых орудия с длиной стволов 60 калибров. Боеприпасы размещались в трех артиллерийских погребах вместимостью по 150 патронов. Для подачи патронов погреба снабжались элеваторами с электрическим приводом. Торпедное вооружение по сравнению с «Новиком» было усилено: 5 двойных торпедных аппаратов и 13 торпед. Кроме того, миноносец мог принимать на борт не менее 80 мин заграждения, не теряя своих мореходных качеств.

Турбины должны были размещаться в бортовых машинных отделениях, разделенных водонепроницаемой переборкой. Котельная установка включала пять котлов (вместо шести на «Новике») в трех котельных отделениях, которые также отделялись друг от друга водонепроницаемыми переборками. Спецификация предусматривала применение конструкций и узлов, хорошо зарекомендовавших себя на «Новике»{111}.

16 мая 1912 г. ГУК сообщило ОНЗиВ, что все чертежи, предусмотренные контрактом, одобряются к постройке четырех эскадренных миноносцев{112}. Непосредственным наблюдающим за постройкой эсминцев на Николаевском заводе был назначен полковник Н. И. Егоров, который одновременно осуществлял наблюдение за строительством линкора «Императрица Екатерина II» на том же заводе. Наряду с наблюдением за постройкой и проведением испытаний новых кораблей ему в соответствии с «Положением о наблюдательных комиссиях» предписывалось раз в месяц представлять в ГУК рапорты о ходе работ на заводах и степени готовности судов. С назначением наблюдающего все вопросы, связанные с разработкой детальных чертежей, устранением замечаний ГУК и строительством эсминцев, правление ОНЗиВ стало решать с ним{113}.

Заводом была значительно улучшена подача снарядов на кормовую пушку, в спецификацию внесен кормовой шпиль, установлены переговорные трубы между ходовым и кормовым мостиками, размещение дополнительных компасов было выполнено аналогично проекту эскадренного миноносца «Новик». По замечаниям кораблестроительного отдела ГУК завод несколько улучшил приспособления для подъема боевых зарядных отделений торпед из кормового погреба на верхнюю палубу. Конструкторы сумели убрать некоторые люки с проходов по коридорам. Была доработана также подача патронов непосредственно на кормовой мостик к средней пушке, улучшено размещение приемных частей элеваторов в погребах, расширена зона обслуживания носовой пушки при заряжании, увеличена высота кормовых артиллерийских погребов до роста человека.

Нерешенным оставался вопрос о конструкции спусковых устройств для сбрасывания мин заграждения и мест их установки на верхней палубе, так как минный отдел ожидал результатов практической постановки мин заграждения «Новиком». Пока Николаевскому заводу было предложено переработать кормовые скаты для сбрасывания мин так, как это сделано на «Новике».{114}

Одновременно с докладом об устранении замечаний полковник Н. И. Егоров предложил приподнять боевую рубку (как на эсминцах Путиловского завода) для возможности наблюдения за кормовой частью корабля и потребовал от завода представить подробный расчет продольной прочности для различных сечений корпуса, переборок и подкреплений под артиллерийские орудия.

Как уже говорилось, усиление артиллерийского вооружения эсминцев по требованию МГШ, а также доработки, сделанные в процессе проектирования, повлекли за собой некоторое увеличение водоизмещения. В результате этого ГУК пришлось пойти на уступки и согласиться с требованием заводов понизить проектную скорость эсминцев с 35 до 34 уз.

С 5 июня 1912 г. на Николаевском заводе приступили к постройке бетонных стапелей в двойном крытом эллинге. Заводу удалось разместить на металлургических предприятиях страны заказы почти на всю сталь для основных частей четырех миноносцев (всего около 1200 т). На заводском плазе заканчивалась разбивка теоретического чертежа.

Это было единственное предприятие, которое в соответствии с контрактом обязалось полностью построить корпуса и все механизмы для четырех миноносцев у себя на заводе{115}. Тесная связь с английским и французским капиталом определила выбор типа котлов и механизмов. Завод сумел в кратчайший срок освоить производство котлов системы «Торникрофт» и турбин «Браун-Бовери-Парсонс» с нефтяным отоплением и самостоятельно приступить к их выпуску. Однако отдельные части турбинных механизмов все же пришлось заказать за границей.

В августе 1912 г. ГУК утвердил схему испытаний корпусов кораблей на нефте – и водонепроницаемость, чертежи котельных и турбинных фундаментов, второго дна в районе котельных и турбинных отделений, руля и креплений для его подвески{116}. Завод согласился заменить штуртросы рулевого устройства валиковой передачей, но затягивал решение вопроса об увеличении площади руля. Так, по расчету диаметр циркуляции эсминцев типа «Беспокойный» составлял шесть длин судна, а эсминцев типа «Счастливый» в одинаковых условиях – всего лишь три длины. Лишь после вторичного требования об изменении площади руля от 10 декабря 1912 г. завод изменил конструкцию и увеличил площадь руля{117}.

При утверждении чертежей продольного набора судна ГУК для большей уверенности в достаточной прочности продольных связей потребовало представить дополнительные расчеты напряжений, возбуждаемых в продольных частях миноносца при качке{118}.

К концу 1912 г. разработка заводом чертежей и утверждение их в ГУК были закончены. В январе 1913 г. Николаевский завод первым из всех заводов, принимавших участие в строительстве черноморской серии эсминцев, заложил на новых бетонных стапелях эскадренные миноносцы «Беспокойный» и «Гневный».

В 1913 г. в его мастерских и цехах продолжалось изготовление частей корпуса для четырех эсминцев, а на стапелях собирались корпуса «Беспокойного» и «Гневного». В октябре 1913 г. состоялись спуск этих кораблей и закладка на освободившихся стапелях еще двух эсминцев – «Дерзкий» и «Пронзительный».

Благодаря рациональному размещению судостроительных мастерских, новейшему станочному парку и отличному крановому оборудованию Николаевскому заводу удалось достичь небывалых для русского судостроения сроков постройки кораблей, особенно при строительстве последующих эсминцев «Дерзкого» и «Пронзительного». Стапельный период строительства этих кораблей составил лишь шесть месяцев, а достроечный, включая сдаточные испытания, – семь месяцев. В общей сложности эсминцы «Дерзкий» и «Пронзительный» строили чуть больше года. Это срок, которому мог позавидовать любой заграничный судостроительный завод. Николаевский завод не только сдал свои корабли флоту с незначительным опозданием по сравнению с контрактными сроками, но впоследствии достроил в 1914 г. эсминцы Путиловского и Невского заводов.

6 июня 1914 г. правление ОНЗиВ уведомило председателя наблюдательной комиссии о готовности эсминцев «Беспокойный» и «Гневный» к предъявлению на испытания. После настоятельных просьб завода контр-адмиралу А. А. Данилевскому пришлось согласиться с отходом кораблей в Севастополь на испытания при условии, что на «Гневном» будут закончены все работы, связанные с безопасностью плавания, а на «Беспокойном» ликвидированы последствия пожара, возникшего незадолго до окончания достройки{119}.

У стенки достроечного бассейна Николаевского завода остались эсминцы «Дерзкий» и «Пронзительный». На «Дерзком», который был спущен на воду 2 марта 1914 г., закрывались кожухами котельные и турбинные отделения. Готовность корабля по корпусу с устройствами была стопроцентной. Котлы, главные турбины и вспомогательные механизмы были уже опробованы паром. Миноносец готовился выйти на мерную милю р. Южный Буг для предварительного опробования механизмов на ходу{120}.

13 августа 1914 г. «Дерзкий» отошел от стенки Николаевского завода и направился на испытания в Севастополь{121}.

Последние испытания «Беспокойного», «Гневного» и «Дерзкого» закончились в сентябре 1914 г. Контр-адмирал А. А. Белоголовый телеграфировал в Петербург 6 сентября: «Испытания торпедных насосов, аппаратов и артиллерии «Беспокойного», «Гневного», «Дерзкого» закончены удовлетворительно»{122}, Степень готовности корпуса и устройства «Пронзительного» также была высокой (93,7%). На палубе велись работы по установке шлюпбалок, леерных и тентовых стоек, дверей, сходных трапов и люков. 15 сентября 1914 г. «Пронзительный» вышел из Николаева в Севастополь на испытания и сдан флоту в октябре 1914 г.{123}

Из этих кораблей Николаевского завода на Черном море был сформирован первый дивизион эсминцев-»новиков». Непродолжительная эксплуатация новых кораблей в боевых условиях сразу же обнаружила ряд недостатков, явившихся следствием спешки и пренебрежения замечаниями наблюдающей комиссии. В конце декабря 1914 г. штаб Черноморского флота выслал в Морское министерство рапорты офицеров эсминца «Беспокойный» лейтенанта Суровцева и инженера-механика капитана 2 ранга Б. Б. Марковича с перечислением выявленных дефектов{124}.

Интересно, что все замечания офицеров-специалистов сводились главным образом к повышению эффективности внутрикорабельных средств связи и управления, а также удобства обслуживания и эксплуатации, живучести и ремонтопригодности техники в боевых условиях. Например, требовалось заменить все переговорные трубы телефонами, обеспечить связь всех машинных и котельных отделений между собой. В машинном отделении, где находился инженер-механик корабля, предлагалось сосредоточить приборы контроля и управления всеми котлами и турбинами, на мостике установить счетчик частоты вращения турбин и указатель положения руля, сделать звонковую сигнализацию различных тонов.

По мнению инженера-механика «Беспокойного», живучесть корабля могла бы быть значительно повышена за счет введения автономного трубопровода свежего пара для вспомогательных механизмов, выведения штоков всех разобщительных клапанов на верхнюю палубу, проводки автономных электросетей правого и левого бортов с возможностью переключений потребителей, свободного доступа ко всем механизмам и устройствам.

Одновременно были сделаны предложения по улучшению конструкции носового мостика, повышению мощности шпиля, ликвидации волнореза на баке, введению боевого освещения синего цвета на верхней палубе и автоматических выключателей на дверях наружных помещений{125}. Ряд этих предложений был внедрен непосредственно в ходе войны совместными усилиями экипажей кораблей, рабочих мастерских Севастопольского порта и Николаевского завода. Предложения, требовавшие больших переделок, послужили основанием для формулирования технических условий на постройку последующих серий эскадренных миноносцев типа «Новик».

Гораздо сложнее обстояло дело со строительством черноморских кораблей петербургскими заводами.

3.2. Черноморсние «новики» петербургских заводов вступают в строй

Сразу же после получения заказа на строительство двух эскадренных миноносцев для Черного моря Металлический завод срочно приступил к расширению турбинной и котельной мастерских. В августе 1912 г. реконструкция была закончена. Мастерские пополнились станками новейших конструкций и современными подъемными средствами.

Трудно себе представить, что на этом заводе, расположенном почти о центре современного Ленинграда, когда-то строились эскадренные миноносцы.

До революции рабочие часто называли Металлический завод «растеряевским». Это название сохранилось еще с тех пор, когда он принадлежал купцу Растеряеву. Завод, основанный им в 1857 г., строил вначале небольшие котлы, приборы отопления, выполнял различные металлические работы. Но вскоре эта кустарная мастерская превратилась в акционерное предприятие, на котором появились квалифицированные инженеры, приглашенные из Германии. «Растеряевский» завод стал официально именоваться «Компания Санкт-Петербургского Металлического завода». Все руководящие посты на новом предприятии заняли немецкие специалисты. В начале 90-х годов на заводе появился первый русский инженер Н. В. Лесенко. Он быстро завоевал прочный авторитет как конструктор. По требованию министра финансов С. Ю. Витте, в ведении которого также состоял департамент торговли и промышленности, Н. В. Лесенко был назначен заместителем директора, который взял курс на обрусение завода.

В 1907 г. Металлический завод приступил к выпуску паровых турбин и турбогенераторов, заключив договор о технической помощи с французской фирмой, строившей турбины системы Рато. Были приобретены чертежи этих турбин. Инженеры Металлического завода решили переделать турбину Рато, изменив наиболее ответственные узлы (лопатки, диски, цилиндр). Так появилась новая русская турбина «М-3». Котельный цех Металлического завода выпускал паровые котлы различных систем.

Кроме турбинного и котельного производства завод имел крупный артиллерийский отдел, который занимался проектированием и изготовлением корабельных и береговых башенных артиллерийских установок и торпедных аппаратов.

В сентябре 1912 г. на завод прибыли директор немецкой Всеобщей электрической компании (АЕГ) доктор Лаше и директор гамбургского завода «Вулкан» доктор Бауэр. С первым велись переговоры о соглашении на право постройки турбин системы «Кертис-АЭГ», а со вторым – на право производства судовых турбин системы «Вулкан».

Вступление в контакт с иностранными фирмами было вызвано требованием Морского министерства применить на заказанных заводу эскадренных миноносцах одну из систем турбин, уже испытанных в иностранных флотах.

Турбинная и котельная мастерские приступили к выпуску судовых турбин системы «Вулкан» и котлов типа «Вулкан-Ярроу» для эсминцев{126}.

Судостроительные мастерские и стапеля верфи Металлического завода у впадения р. Ижоры в Неву находились в состоянии строительства, поэтому пришлось сборку корпусов поручить Путиловскому заводу. Кроме того, последний взялся поставить для двух эсминцев Металлического завода такелаж, шлюпочные устройства и дельные вещи. Вспомогательные механизмы и некоторые детали турбин, производство которых еще не освоил Металлический завод, правление заказало на заводе «Вулкан».

29 февраля 1912 г. администрация Металлического завода сообщила Морскому министерству, что механизмы и котлы для эсминцев «Быстрый» и «Пылкий» изготовляются, а постройку корпусов осуществляет Путиловский завод. Затем они будут отправлены в Херсон{127} на перевалочный пункт. Окончательную сборку кораблей и спуск на воду планировалось осуществить на верфи Вадона, которая находилась вблизи Херсона на берегу р. Кошевая.

На Путиловский завод возлагалась также постройка корпуса эсминца «Счастливый», его сборка, полная достройка на той же верфи Вадона и разработка рабочих чертежей для кораблей постройки Невского и Металлического заводов. В это же время Путиловский завод еще достраивал эскадренный миноносец «Новик» и развернул сооружение новой Путиловской верфи и временных стапелей для предварительной сборки черноморских эсминцев. Объем всех этих работ был настолько велик, что правлению Путиловского завода пришлось заказать механизмы для эсминца «Счастливый» на германском заводе «Вулкан», с которым существовали давние связи, а котлы – на Невском заводе{128}.

В феврале 1912 г. Путиловский завод продолжал разрабатывать детальные чертежи, обеспечивая ими свои судостроительные мастерские, и по мере готовности копий высылал их на Невский завод. К середине лета 1912 г. были разработаны чертежи горизонтального и вертикального килей, внутреннего дна, форштевня и ахтерштевня, переборок, поперечного набора, настила верхней палубы, руля, гребного вала, скулового стрингера и др.{129}. По расчетам на каждый миноносец требовалось более 400 т судостроительной стали.

В очень невыгодном положении оказался Невский завод, который, получая с опозданием корпусные чертежи от Путиловского завода, вынужден был все время отставать по срокам готовности своих эсминцев – «Поспешного» и «Громкого»{130}.

Невский завод, основанный в 1857 г. в Петербурге англичанином Томсоном как металлургическое предприятие, на протяжении своей истории несколько раз изменял специализацию. Менялись и владельцы завода. Акции его переходили из рук в руки. На развитие предприятия, безусловно, наложило отпечаток и неудачное расположение завода. Бывшее Шлиссельбургское шоссе (ныне пр. Обуховской обороны) делило территорию завода на две части. Стапели размещались на берегу Невы по одну сторону шоссе, а производственные мастерские и склады – по другую. Невские мосты, допускавшие тогда в разводных проемах проход кораблей лишь малого и среднего водоизмещения, не позволяли строить на этом заводе суда водоизмещением более 8000 т. Это и определило специализацию завода – строительство миноносцев, легких крейсеров и вспомогательных судов.

Перед русско-японской войной завод сдал флоту крейсера II ранга «Жемчуг» и «Изумруд», значительное число небольших миноносцев, в том числе эсминец «Стерегущий». В период промышленного кризиса 1904-1908 гг. завод переживал тяжелые дни. В эти годы судостроительный отдел завода принес около 2 млн. руб. убытка. Стоимость акций завода непрерывно понижалась. Чтобы спасти предприятие от финансового краха, Государственный банк начал скупать акции Невского завода. К 1910 г. предприятие из частного фактически превратилось в казенное. Отсутствие какой-либо заинтересованности администрации казенных предприятий в получении выгодных заказов и переоборудовании производства привело к тому, что Невский завод оказался неподготовленным к выпуску современных турбинных эскадренных миноносцев с нефтяным отоплением.

Все части турбинных механизмов для двух эсминцев Невский завод, так же как и Путиловский, заказал заводу «Вулкан», а котлы для своих кораблей и эсминца «Счастливый» изготовлял в собственных мастерских. Для сборки частей корпусов «Поспешного» и «Громкого» Невскому заводу по распоряжению Морского министерства отвели место в северной части Николаевского Адмиралтейства{131}.

К концу июля 1912 г. Путиловский завод получил от поставщиков для трех корпусов 42% всей потребной стали, установив на место лишь 8,4%. Невский же завод получил 33% заказанной стали для двух корпусов, но к изготовлению деталей кораблей еще не приступал{132}.

В августе 1912 г. были полностью изготовлены турбины и части турбин для первых эсминцев этих заводов – «Быстрого» и «Громкого». Готовность турбин для эсминца «Счастливый» составляла в среднем немногим более 30%{133}. Задержка в изготовлении турбин для «Счастливого» объяснялась тем, что на заводах «Вулкан» в Гамбурге и Штеттине 21 июля 1913 г. вспыхнула массовая забастовка рабочих, выполнявших военные заказы{134}.

Работы по предварительной сборке миноносцев на Путиловском заводе начались в августе 1912 г., а к 1 сентября рабочие уже установили на каждом из трех кораблей детали в объеме 20,6% проектного веса корпусов. В литейном цехе были изготовлены рулевые рамы, ахтерштевни, кронштейны и мортиры гребных валов, поступили в обработку форштевни для всех трех кораблей. Полным ходом шли работы в судостроительных мастерских. Кораблестроительный отдел завода вы-; пустил 33 чертежа по набору корпуса.

На Невском заводе к этому времени успели лишь отлить два форштевня, сделать деревянные шаблоны стрингеров, вертикального и горизонтального килей, изготовить модель ахтерштевня для отливки и закончить разбивку на плазе{135}.

Путиловский завод достиг максимальных темпов по изготовлению и установке частей корпусов. Дальнейшее наращивание темпов строительства кораблей сдерживалось недостаточной производительностью прокатных цехов. Наблюдающий за постройкой капитан А. Э. Влашимский считал, что при сохранении той же производительности для окончательного изготовления корпусов потребуется еще от пяти до шести месяцев. С учетом того, что разборка, отправка и доставка займут еще четыре-пять месяцев, сроки начала сборки кораблей в Херсоне отодвигались на май 1913 г. При условии полной готовности стапелей и всего необходимого оборудования на верфи Вадона, а также при успешном завершении испытаний корпуса на нефте – и водонепроницаемость спуск миноносцев мог быть осуществлен не ранее октября 1913 г.

В ноябре 1912 г. по приказанию председателя наблюдательной комиссии за постройкой кораблей на Черном море на верфь Вадона был командирован полковник Н. И. Егоров с заданием осмотреть стапеля и мастерские, где будут собираться миноносцы «Счастливый», «Быстрый» и «Пылкий»{136}. Перед ним открылась унылая картина – безлюдный песчаный берег с тремя стапелями, небольшое деревянное двухэтажное здание конторы и каменное сооружение с навесом, служившее судостроительной мастерской. Рядом под открытым небом стояли дыропробивные прессы и сверлильные станки. В том же состоянии застали верфь Вадона и прибывшие из Петербурга для строительства миноносцев помощник главного инженера Металлического завода В. Смыслов, инженер В. Корнилович и старший мастер завода И. Поссель.

17 ноября 1912 г. Путиловский завод, учитывая состояние и темпы работ, а также опыт строительства эскадренного миноносца «Новик», представил в Морское министерство развернутый план строительства миноносцев «Счастливый», «Быстрый» и «Пылкий». Двумя днями раньше Невским заводом также был представлен аналогичный план строительства «Громкого» и «Поспешного»{137}. Приемка корпусов, котлов, механизмов и систем, изготовляемых в Петербурге для черноморских эсминцев, возлагалась на наблюдательную комиссию за постройкой кораблей на Балтийском море.

Таким образом, уже осенью 1912 г. наметилось отставание по срокам строительства кораблей Путиловского завода примерно на один год. Еще хуже обстояли дела на Невском заводе, и только передача эсминцев этого завода для достройки ОНЗиВ несколько исправила положение.

Работы по изготовлению частей корпуса и их сборке на временных стапелях Путиловского завода продолжались в течение всей первой половины 1913 г. Одновременно шла отправка оборудования на юг. К 15 мая 1913 г. в Херсон было отгружено все оборудование для строительства эсминца «Счастливый» и более 57 т частей корпуса для эсминца «Быстрый»{138}. В октябре 1913 г. здесь состоялась закладка трех кораблей Путиловского и Металлического заводов – «Счастливого», «Быстрого», «Пылкого».

5 ноября 1913 г. представители Металлического завода снова приехали в Херсон. Инженер В. Н. Корнилович был назначен главным строителем по установке и монтажу механизмов и внутреннего оборудования на всех трех эсминцах, а мастеру И. Посселю поручалось руководство прокладкой корабельных трубопроводов и систем, а также заведование хозяйственными делами отделения Металлического завода на верфи Вадона. Первая партия грузов для кораблей Металлического завода – котлы, внутреннее оборудование и инструменты – прибыла в Херсон морским путем вокруг Европы. Для сборки котлов рабочие Металлического завода соорудили специальный навес. Утром 15 ноября пришел пароход с котлами и бросил якорь на рейде. Тут же на рейде котлы поднимались из трюмов парохода плавучим краном, который затем вместе с застропленным котлом отбуксировывался к верфи. Выгрузка всего оборудования завершилась успешно и заняла три дня.

В конце 1913 г. на верфь Вадона приехали и представители германского завода «Вулкан» – инженер Дюринг и три мастера по судовым механизмам, паровым котлам, трубопроводам и медницким работам. По воспоминаниям В. Н. Корниловича, Дюринг имел вид бравого солдата; его некомпетентность в вопросах судостроения с лихвой компенсировалась беспредельным апломбом. Прибывшие на верфь немецкие специалисты не только не принесли никакой пользы, но, наоборот, тормозили строительство эсминцев.

Администрация же Металлического завода стремилась как можно быстрее подготовить корабли к спуску. Но, хотя срок спуска первого эсминца – «Быстрого» – приближался, кроме деталей корпуса почти ничего не было установлено. Петербург задерживал поставку оборудования и механизмов.

16 марта 1914 г. состоялся спуск эсминца Путиловского завода «Счастливый». С начала апреля 1914 г. начался монтаж основного оборудования на «Быстром». В это же время на верфи Вадона появился полномочный представитель завода «Вулкан» инженер Фронерт. Он был человеком несколько иного склада, чем Дюринг, но серьезных технических решений принимать также не мог. Фронерт заявил представителям Металлического завода, что, принимая во внимание низкую квалификацию рабочих и неопытность инженеров, потребуется еще не менее восьми месяцев для достройки кораблей. Мрачные прогнозы немецкого инженера не оправдались. Уже к исходу весны 1914 г. стапельные работы на эсминцах закончились. 25 мая состоялся спуск «Быстрого», а 15 июля со стапелей благополучно сошел «Пылкий».

С началом войны в августе 1914 г. представители наблюдательной комиссии потребовали ускорить достройку кораблей. По указанию из Петербурга рабочий день на верфи был увеличен, работы ежедневно велись до девяти часов вечера. Инженеры Фронерт и Дюринг мгновенно исчезли, а немецкие мастера уехали еще раньше, сразу же после убийства эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараеве.

Положение осложнилось. Стали невозможны перевозки оборудования из Петербурга в Николаев и Херсон морским путем вокруг Европы из-за действий германских подводных лодок. Железнодорожный транспорт задыхался, не справлялся с возросшим объемом перевозок войск и военной техники для нужд фронта. Часть рабочих была мобилизована в армию. В стране не хватало металла, поэтому сразу же возникли трудности с размещением заказов на судостроительную сталь. Все это еще более отдалило сроки постройки кораблей.

В первых числах августа 1914 г. из Петербурга для эсминцев Металлического завода были отправлены по железной дороге главные турбины и холодильники. Их предстояло выгружать в Николаеве, так как в Херсоне отсутствовала железнодорожная ветка в порт.

В. Н. Корнилович решил снять главные турбины и холодильники с железнодорожных платформ плавучим краном в Николаеве, погрузить их на баржу и отбуксировать вместе с краном по Южному Бугу, Днепровскому лиману и Днепру в Херсон.

Вскоре на верфь Вадона прибыли председатель наблюдательной комиссии контр-адмирал А. А. Данилевский и председатель правления ОНЗиВ инженер Н. И. Дмитриев. Председатель комиссии объявил, что Н. И. Дмитриев является консультантом Морского министерства и попросил разрешить ему осмотреть корабли Путиловского и Металлического заводов. После осмотра эсминцев Н. И. Дмитриев стал доказывать, что необходимо все пять петербургских миноносцев передать на достройку заводу ОНЗиВ, так как там можно скорее получить нужное оборудование, трубы, арматуру и др. На самом деле все обстояло значительно проще. ОНЗиВ закончило строительство четырех эсминцев типа «Беспокойный», а когда появятся следующие заказы Морского министерства, было неизвестно. Вот Н. И. Дмитриев и решил пока достроить корабли других заводов. Через некоторое время стало известно, что Николаевский завод прибрал к рукам два эсминца Невского завода – «Громкий» и «Поспешный» и эсминец Путиловского завода «Счастливый», но отобрать корабли Металлического завода «Быстрый» и «Пылкий» Н. И. Дмитриеву не удалось.

Начавшаяся война и притязания ОНЗиВ заставили Металлический завод ускорить отправку оборудования для «Быстрого» и»Пылкого». В середине августа 1914 г. из Петербурга в Херсон приехали 20 квалифицированных слесарей с монтажным мастером, и дела пошли быстрее. «Быстрый» и «Пылкий» стали приобретать вид военных кораблей.

На эсминце «Быстрый» за июль и август 1914 г. были установлены главные турбины и холодильники, дымовые трубы с кожухами, масляные цистерны, кольцевой и нагнетательный нефтепроводы с форсунками. Зашивалась верхняя палуба, разобранная для погрузки главных механизмов. К 1 августа 1914 г. на «Быстром» была установлена 361 т различного оборудования – 69% полного веса с устройствами. Металлический завод задерживал поставку трубопроводов, рулевой машины и шпилевого устройства.

Эсминец «Пылкий» находился в меньшей степени готовности. Обе его турбины только еще готовились к испытаниям в Петербурге. К тому же сроку на «Быстром» были установлены все котлы, вентиляторные механизмы, масляные, нефтяные, трюмно-пожарные и минные насосы, дейдвудные трубы, втулки кронштейнов, гребные валы и винты. С начала строительства на верфи Вадона на эсминец была установлена 351 т оборудования, что составило 67,7% полного веса корпуса с устройствами{139}. Что же касается эсминца «Счастливый» Путиловского завода, то к 1 августа 1914 г. на нем было установлено 393 т оборудования, что соответствовало 76%-ной готовности корабля по весу корпуса с устройствами. Были установлены котлы и механизмы, смонтировано около 25% различной арматуры и трубопроводов, в том числе весь главный паропровод, выполнены наклепыши внутреннего дна для труб нефтяных цистерн. Окончание работ задерживалось из-за отсутствия клапанов главного паропровода и арматуры трубопроводов судовых систем, что не позволяло окончательно закрыть верхнюю палубу. Путиловский завод тормозил также поставку шлюпбалок, мачт и такелажа.

Учитывая состояние работ на эсминцах Путиловского и Металлического заводов, председатель наблюдательной комиссии доложил в Петербург предполагаемые сроки окончания работ: на «Быстром» и «Пылком» – ноябрь 1914 г., на «Счастливом» – октябрь 1914 г. при условии, что последний будет достраиваться Николаевским заводом{140}.

1 октября 1914 г. новый начальник ГУК вице-адмирал П. П. Муравьев с целой свитой офицеров прибыл на верфь Вадона и потребовал ускорить достройку кораблей. Количество рабочих к концу строительства было доведено до 400 человек, не считая прибывших 250 рабочих-корпусников Путиловского завода.

Работы уже подходили к завершению, когда пожар, возникший на верфи Вадона 26 октября 1914 г., чуть не привел к срыву намеченных сроков сдачи кораблей. В результате пожара сгорело единственное двухэтажное здание верфи, на верхнем этаже которого помещалась столярная и такелажная мастерские Путиловского завода и склад мебели для эсминца «Быстрый». Нижний этаж занимала корабельная мастерская, где хранились два прожектора для эсминца «Быстрый», бочки с турбинным и минеральным маслами, такелаж, дельные вещи, иллюминаторы и деревянные трапы. Находившийся в Херсоне инженер-технолог Металлического завода В. Смыслов предложил установить на «Быстром» мебель, заготовленную для эсминца Невского завода «Поспешный», на котором еще не начался монтаж турбин{141}.

Иллюминаторы и прожекторы, присланные из Петрограда для «Пылкого», сразу же были установлены на «Быстром», В результате принятых мер вторично намеченный срок сдачи кораблей Металлического завода был выдержан.

К концу ноября 1914 г. на «Быстром» и «Пылком» были опробованы все вспомогательные механизмы и главные турбины. Морской министр приказал при усилении морозов и образовании ледового покрова в Херсонском лимане перевести эсминцы в Николаев или Одессу, чтобы закончить их достройку на Николаевском заводе или в мастерских Русского общества пароходства и торговли (РОПиТ){142}. Однако председатель наблюдательной комиссии, обсудив этот вопрос с представителями заводов, пришел к выводу, что перевод кораблей задержит их готовность примерно на месяц, и настоял, чтобы достройка заканчивалась в Херсоне.

В декабре 1914 г. эсминцы «Быстрый» и «Пылкий» перешли в Севастополь, где начались их сдаточные испытания. 23 декабря 1914 г. на Николаевском заводе закончились также швартовные испытания на эсминце «Счастливый», проводить ходовые испытания было уже нельзя из-за установившегося льда в устье Южного Буга и в лимане{143}.

Таким образом, к исходу 1914 г. – первого года войны – в состав Черноморского флота вступили только четыре эсминца Николаевского завода – «Беспокойный», «Гневный», «Дерзкий» и «Пронзительный».

Предварительная сборка корпусов эсминцев Невского завода «Громкий» и «Поспешный» началась в Петербурге поздней осенью 1912 г., и к концу его было выставлено всего лишь 3,5-4,5% деталей (по весу корпуса). Тем не менее Невский завод сумел начать стапельные работы на своей площадке в Николаеве раньше, чем Путиловский и Металлический заводы в Херсоне. Это объяснялось тем, что выделенный Невскому заводу участок Николаевского Адмиралтейства был более приспособлен для сборки эсминцев, чем верфь Вадона. Наличие железнодорожных веток от станции Николаев к заводам в значительной степени облегчало транспортировку к месту сборки громоздких частей корпусов кораблей и их оборудования.

Сборка эсминцев Невского завода на стапелях Николаевского Адмиралтейства началась еще в мае 1913 г, Однако хроническое отставание по изготовлению частей корпуса на Невском заводе не позволило выдержать предварительно намеченные сроки стапельных работ{144}. Вместо сентября 1913 г. по плану эсминец «Громкий» был спущен 5 декабря 1913 г. без испытаний корпуса на нефтенепроницаемость, а эсминец «Поспешный» – только в апреле 1914 г.{145}

К началу войны с Германией готовность эсминца «Громкий» по весу корпуса с устройствами составляла 80,3%. К этому времени закончились работы по установке и креплению турбин, кирпичной кладке топочного пространства котлов, монтажу котельной арматуры и нефтепровода, сборке и клепке части верхней палубы над турбинным отделением, разобранной при погрузке механизмов. В процессе сборки и клепки находились фундаменты всех вспомогательных механизмов. В жилых помещениях производилась изоляция подволок и бортов, устанавливалась мебель, двери, крышки горловин. На верхней палубе крепились леерные стойки, флаг – и гюйсштоки, кормовой мостик. В артиллерийских погребах закончился монтаж элеваторов для подачи снарядов; началась клепка подкреплений под носовую и кормовые артиллерийские установки.

В мастерских Невского завода в работе находились трубопроводы отработавшего пара, вентиляции, циркуляционных помп и главных холодильников, стеллажи для артиллерийских и минных погребов, провизионных кладовых, мачты, стеньги и др. Работы задерживались из-за отсутствия вентиляторов котельных отделений, что не позволяло закрыть котельные кожухи на верхней палубе и установить минные аппараты. Невский завод еще не отправил рулевое и якорное устройства, арматуру водоотливной и пожарной систем, шлюпки, грузовые выстрелы и другое оборудование.

В еще меньшей степени готовности (76,2% по весу корпуса) находился эсминец «Поспешный». Турбина левого борта только готовилась к испытанию паром на Невском заводе в Петербурге, а турбина правого борта находилась в сборке. На корабле закончилась погрузка и установка котлов, был собран кожух над котельными отделениями и поставлены дымовые трубы. Продолжалась кладка топочного пространства котлов, одновременно устанавливались форсунки и монтировался нефтепровод. На верхней палубе рабочие трудились над сборкой кожухов дымовых труб и мачт. Шла отделка жилых помещений. Невский завод кроме турбин задерживал отгрузку и рулевой машины{146}.

В рапорте от 14 августа 1914 г. контр-адмирал А. А. Данилевский доложил в Петербург о мерах, принятых им для ускорения работ по достройке миноносцев. На Николаевском заводе были введены двухсменная работа днем и одна ночная смена. В отделении Невского завода двухсменную работу организовать не удалось из-за малочисленности персонала. Благодаря передаче эсминцев Невского завода ОНЗиВ удалось закончить испытания «Громкого» в мае 1915 г., а сдача флоту «Поспешного» затянулась до осени 1915 г.

Весной 1915 г. приемная комиссия под председательством контр-адмирала А. А. Белоголового приступила к испытаниям эскадренных миноносцев «Быстрый», «Пылкий» и «Счастливый». Эсминец «Быстрый» испытывался на Лукулльской мерной миле, где глубина едва достигала 20 м. Корабль так и не смог достичь скорости более 29 уз, хотя его механизмы развили мощность более 30 тыс. л. с., соответствующую расчетной 34-узловой скорости. Лишь за кормой эсминца бежала огромная волна{147}. Комиссия перенесла испытания корабля в район с глубинами 200 м близ мыса Сарыч, где он свободно развил скорость 30 уз при мощности турбин, несколько большей 20 тыс. л. с.

А. Н. Крылов, исследовавший это интересное явление, составил подробную записку для Морского министерства, которая затем была опубликована под названием «Об испытаниях миноносца «Быстрый» и о влиянии глубины воды на ходкость судов»{148}.

С вступлением в строй летом 1915 г. кораблей, построенных петроградскими заводами, на Черноморском флоте был сформирован второй дивизион эсминцев-»новиков». Первый и второй дивизионы штаб Черноморского флота объединил в минную бригаду.

Так вступила в состав Черноморского флота России первая серия эскадренных миноносцев типа «Новик» в составе: «Беспокойного», «Гневного», «Дерзкого», «Пронзительного», «Быстрого», «Пылкого», «Поспешного», «Громкого» и «Счастливого».

3.3. Проектирование и постройка балтийских «новиков»

Параллельно со строительством черноморской серии эсминцев в МТК шла разработка новых технических условий на проектирование эсминцев для Балтийского моря в соответствии с Большой судостроительной программой. В основу этих технических условий были положены требования к эсминцам для Черного моря с несколько измененным составом вооружения, В состав торпедного вооружения включалось шесть двойных торпедных аппаратов и три запасные торпеды, хранящиеся в специальном приспособлении на верхней палубе, уточнялась конструкция устройства для приема, хранения и сбрасывания мин заграждения. Артиллерийское вооружение состояло из двух 102-миллиметровых пушек длиной 60 калибров со 150 унитарными патронами на каждое орудие.