На переломе. Роман из жизни Московского царства (Российской империи)

Глава 1. Штурмом брать животы!

Царь (император) хмуро сидел на троне, выщипывая бороду (теребя голый подбородок) и сверля бояр (сенаторов) гневными очами (глазами).

– Так как же, бояре (господа сенаторы)? Доколе будем терпеть глумление над нами немцев?!

– Куда нам с ними, государь (ваше величество), тягаться, – простодушно встрял (произнес) боярин (сенатор) князь Федор Иванович Долгополов, известный космополит[1] и хапуга. – Весь дефицит[2] чрез них, проклятых, идет. Три шкуры дерут (ассигнациями), а деваться некуда – надо терпеть.

– Может тебе, Федька, и сподручно терпеть, а нам не с руки, – вспылил гордый князь Василий Михайлович Химки-Ховрино. – Вели, государь (ваше величество), немцев с царства (из империи) выбивать и нашим товаром жить.

Долгополов раскатисто рассмеялся.

– Совсем ополоумел князь! Да где это видано, чтобы мы нашим товаром жили?! Чай[3] , не варвары какие, XVI (XVIII) век за окном. Ты, князь, видать ум свой в кабаке (трактире) пропил, раз такое плетешь.

Пикировка бояр (господ сенаторов) вывела царя (императора) из себя. Он хватил посохом по полу (кулаком по столешнице) и закричал:

– Стыдитесь! Лаетесь, аки псы, когда немцы державу нашу растаскивают[4] . За такую вашу дурь в опалу вас, на дальнее воеводство (губернаторство). Тебя, Васька, в Астрахань, тебя, Федька, в Архангельск. Вон с глаз моих!

Вельможи, горько плача и скаредно (по-французски) ругаясь промеж себя, отправились в ссылку. Наступила тягостная тишина, которая бывает только при абсолютизме (просвещенном абсолютизме), и лишь думный дьяк (тайный советник) Агей Крюк, человек умный, но со связями, осмелился нарушить ее.

– Немцы ловки, слов нет, но и у нас на их заморский товар свой есть. Прикажи, государь, и мы их квасом сомнем.

– Ой, ли? – хором засомневались погрязшие в консерватизме бояре (сенаторы).

– Истину говорю! Что их прокисшее вино против нашего квасу, особенно клюквенного или медового? До самой Гишпании (Испании) квас повезем и рынки повоюем.

Царь (император) обрадовался. Хоть и скуповат был, а тут не устоял, расщедрился, – одарил Крюка ласковым взглядом (орденом).

– Дело говоришь, Агей! Вот вам мой указ. Везти квас за море, штурмом брать немецкие животы!

Глава 2. Заговор немцев

Английский шпион и посол граф Кальве, тайный приверженец пуритан[5] , принимал на Старом Посольском дворе в Москве (в посольском особняке в Петербурге) французского посла и шпиона маркиза Вискаса. Оба смертельно ненавидели друг друга, особенно после того, как граф выиграл у маркиза в дурака конюшню в самом центре столицы. Но на этот раз политические соображения перевесили мелкие дрязги.

– Московиты подымают голову. Я боюсь за наших пивоваров, – признался граф Кальве.

Вискас, как истинный француз, был ветреней и беспечен.

– Вы имеете в виду интригу с квасом? У них ничего не выйдет. В Лувре (в Версале) не станут хлестать квас вместо шампанского.

Граф недобро усмехнулся вставными челюстями.

– Кто знает – кто знает. Вы когда-нибудь пили квас? Нет, не тот, что продают на улицах. Настоящий, домашний. У меня его Акулька (мадмуазель Акулина) готовит.

Граф достал из погреба запотевший кувшин и разлил квас в венецианские чарки.

– За здоровье их величеств, – провозгласил маркиз, выуживая из кармана закуску – горсть чеснока и сардины. – Что это за прекрасный напиток? Неужели квас?

– Да, и он разорит виноградарей вашей бедной Франции.

– Нет-нет, я знаю московитов (русских). Они не выдержат технологии.

– Увы, маркиз, на этот раз они серьезно настроены. Даже купили в штатах[6] импортное оборудование – обручи на бочки.

– О, Пресвятая Дева! – схватился в отчаянье за парик Вискас. – Как нам спасти цивилизацию?!

– Наконец-то вас проняло, – обрадовался англичанин. – К счастью, у меня созрел превосходный коварный план…

Глава 3. Луидорами нас не купишь!

– Легких кафтанов побольше кладите, – приказывал Химки-Ховрино слугам, укладывавшим сундуки (чемоданы) в телеги.

– И шубы, шубы тоже, – запричитала боярыня (сенаторша) Марфа.

– Цыц, глупая баба (для XVIII тоже баба)! – прикрикнул на жену Василий Михайлович. – В жару едем, без шуб обойдемся.

– Как без шуб? Ведь моль побьет (из моды выйдет).

– Ну и пускай разор, пускай нишета! Все равно в мире правды нет. Вон Федьке Долгополову как повезло. На холодок едет, елками дышать. Где справедливость?

В дверь постучались. Вошедший холоп (мажор) доложил:

– Немец из фряжской земли к боярину на два слова (на аудиенцию) просится.

– Вот нелегкая принесла! Проси. А ты, матушка, ступай, нечего на немцев зенки пялить.

Боярин (сенатор) блюл свою нравственность и жену никому не показывал.

– Мое сердие обливается кровью, – начал хитрый, как Одимей[7] , маркиз Вискас. – Я отписал в Лувр (Версаль). Весь двор в скорби. Такой великий ум – и в такую глушь!

– Плевать я хотел на твой Лувр (Версаль) с колокольни Ивана Великого, – ответил прямодушный Химки-Ховрино. – Лучше говори, зачем пришел. Чай, не чай[8] (кофе) со мной пить.

Маркиз, привыкший к коварной европейской учтивости, был смущен такой простотой.

– Слышал я, что государь ваш по навету дьяка (тайного советника) Крюка вздумал торговать с нами квасом. То зело прискорбно, ибо кваса мы не пьем и окрошки не едим. Так вы бы, князь, это дело испортили и Крюка опозорили. Тогда его в опалу, а вас в Москву.

– Это как же… испортить?

– Очень просто. Как придет к вам указ караван с квасом собирать, так вы его окольным путем через Индию отправляйте. Известно, товар скоропортящийся, по дороге скиснет; а коли на то в деньгах нужда – вот! – и маркиз широким жестом высыпал на стол новенькие луидоры.

Химки-Ховрино, хотя и был боярином (сенатором), но в душе оставался патриотом. Он побледнел и взвился.

– Ах ты, погань фряжская (французская)! Вздумал меня купить луидорами! Вискас опомниться не успел, как Василий Михайлович сгреб его за грудки и выбросил в повалушное окно.

Глава 4. Гинеи-шиллинги на бочку!

– Шуб и шапок поболе кладите, – кричал боярин Долгополов слугам, укладывающим рухлядь в сани (карету).

– А летники и сарафаны куда? – запричитала боярыня (сенаторша) Дарья.

– Цыц, глупая баба. – осадил жену князь. – В холод, в сугробы едем, зачем сарафаны.

– А если без присмотра растащат?

– Ну и пускай тащат. Все равно правды нет. Вот Ваське Химки-Ховрину опала досталась. Не опала – юга и курорт[9].

Вбежавший в светлицу (кабинет) слуга доложил:

– К вашей милости немец англитской земли просится.

Одетый во все ношенное граф Кальве сразу перешел к делу.

– Не буду лукавить, боярин (сенатор). Ваш отъезд для нас – нож в сердце. Лондон скорбит. В Сити[10] – самострелы. Но у нас – граф поднял палец – не принято бросать хороших людей в беде.

– Неужто из-за меня войну объявите?

– Мы бы с удовольствием. Но сейчас у нас денежные затруднения. Однако есть другой способ…

– В эмиграцию не поеду. Я вам не какой-нибудь Курбский[11] .

– Зачем же в Лондон, когда можно и здесь. Прикажите кораблям с квасом из Архангельска вкруг Америки плыть. Гладишь, и сгинут в морской пучине. Государь на вашего недруга Агейку Крюка рассердится. Его – на плаху (в темницу), тебя, боярин (сенатор), назад в Москву.

– Опасное дело, – заколебался Долгополов, – фунты-гинеи дашь?

– Сколько угодно – все на бочку!

Князь шаркнул горлановую шапку (шляпу с позументом) об пол.

– Эх, жисть наша боярская (сенаторская), каторжная. По рукам!

Глава 5. Справедливый государь

Царь (император) скучал. Он смотрел в слюденное (застекленное) оконце, сочившееся чахлым светом, и вздыхал. Было от чего придти в уныние. Прошел год, а в стране не было ни кваса, ни денег (валюты). Вчера он даже решил отрубить голову (отдать в Тайную экспедицию) Крюку, но одумался – пускай еще ее поносит.

В сенях (вестибюле) послышался шум. Двери распахнулись и в покои, размахивая грамоткой (депешей), ворвался расхлестанный Агей Крюк.

– Великий государь (ваше императорское величество), важные вести!

– Говори.

– Посольская отписка из Италии. Караван с квасом прибыл в Италию из Астрахани. Торговля идет бойко. Квас теснит вино. В Неаполе восстание виноградарей. Разбито десять бочек. Испанский дук (гериог) ввел в город ратных людей…

По мере того как дьяк (тайный советник) читал, лицо царя светлело.

– Слава Богу, – наконец, сказал царь[12] (император[13] ). – Отпишите в Астрахань боярину (сенатору) Химки-Ховрино с похвалою: за то, что караван хорошо снарядил, я его прощаю и велю еще три года воеводою (губернатором) в Астрахани сидеть. А что про морской караван слышно? Давно от князя Долгополова известий нет.

– Великая измена, государь. Федька Долгополов вкупе (в аллиансе) с ворами, немцами графом Кальве и маркизом Вискас такую шкоду учинили, что язык немеет.

Просветлевшее лицо царя (императора) снова потемнело.

– Говори.

– Разреши, государь, человека привести, который про измену проведал и донес.

Царь (император) сурово кивнул сумрачной головой.

Двое стрельцов (кавалергардов) ввели в палату (зал) мужика. По тому, как запахло луком, чувствовалось, что мужик из самой гущи народа. Царь (император) поморщился, но стерпел.

– Как звать?

– Мишка аз.

– Вор (бунтовщик)?

– Разинец (пугачевец), – гордо ответил Мишка.

– Ишь ты, смелый какой, – недобро усмехнулся царь (император). – А почто мне помогаешь, на боярина (сенатора) Долгополова доносишь (фискалишь)?

– Нет мочи смотреть, как изменник народный продукт губит. В Архангельске сам слышал, как он твоим государевым словом приказал квас вокруг Америки вести. Для выдержки, говорит. А губит квас воевода (губернатор) по наущению немцев, супротивников московских (российских)!

– Ах, вор, ах, мерзавец! – заскрипел передними зубами царь (император). – Агей Крюк! Поедешь в Архангельск с розыском. Долгополова в железа и сюда прислать. Пускай в немилости в Москве живет. Корабли из Америки вернуть и отправить в Европу. Послов схватить.

– Никак нельзя. Послы – дипломатическая неприкосновенность. Можно только выслать, – возразил Крюк.

– Вот она, Европа, – в бессилии развел руками царь (император), – даже душу не отведешь. Тогда вот что: Мишку за вести наградить, за воровство – повесить.

– Суров ты, государь, но справедлив, – со вздохом умиления произнес думный дьяк (тайный советник), уводя Мишку награждать и вешать.

Эпилог. Свежий ветер

Свежая куртина (ветер) полоскала широкую холстину парусов. По сходням кораблей крепкие, похожие на Мишку, мужики (бурлаки) споро катали бочки с квасом. Бочки падали в раскрытые рты (зева) трюмов и замирали, бурля вспененным суслом. Ядрено пахло морем, простором и перспективой. Сломленная Европа, вытягиваясь в очереди, вожделенно ждала кваса…

Сноски

1 Здесь – интернационалист.

2 Дефицит – от лат. «Недостаток». Издавна существовал на Руси, что неопровержимо доказано крестьянскими бунтами и городскими восстаниями.

3 Не путать с чаем – напитком.

4 Я переносном смысле. Имеется в виду неэквивалентный обмен – товары на энергоресурсы (дрова) и полезные ископаемые (меха).

5 Разновидность непьющих людей в Англии, занятых первоначальным накоплением капитала.

6 Не путать с США. Здесь – Голландия.

7 Злостный неплательщик алиментов из греков. Был опознан и изобличен женой Пенелопой. Символ хитрости.

8 Здесь как раз чай, как чай – импортный китайский напиток из растения, произрастающего в Краснодарском крае.

9 Такого термина в те времена не было, но в историческом романе допускаются маленькие неточности.

10 Деловая часть Лондона, где располагались банки и ростовщики.

11 Первый грамотный диссидент, известный тем, что переписывался с царем Иваном Грозным.

12 Царь был верующим.

13 Хотя император был масоном, в глубине души он тоже верил в Бога.

МОЗАИКА

Каменный цветок

Хризантема – один из любимых цветов китайцев. Ее любили всегда.

Она воспета во многих стихах поэтов, живших в различные эпохи.

В провинции Цзянси найдены залежи оригинального камня, вид которого напоминает хризантему. Это окаменевшие морские водоросли 270-миллионолетней давности. От долгого пребывания в воде расходящиеся из центра каменные лучи стали тонкими и гладкими. Сегодня изделия из такого камня пользуются в Китае большой любовью и популярностью. Разумеется, «лепестки» каменных хризантем немного выправляются, чтобы придать «цветку» соответствующую форму.

Диаметр крупных каменных хризантем может достигать нескольких десятков, а самый маленький – двух-трех сантиметров. Легкая шлифовка и полировка естественного каменного цветка придают ему необыкновенное изящество.

Согласно традиции

Служащие небольшого британского банка при многие годы службы клерки привыкли, что первый опоздавший с британской лаконичностью сообщает: «Туман», и невозмутимо писали напротив своей фамилии: «То же самое». И с годами они так привыкли к этому ритуалу, что уже не читали, о чем говорит первая запись И вот недавно первый нарушитель трудовой дисциплины указал в книге необычную причину опоздания: «Жена родила двойню». Приверженные традиции коллеги, не читая, приписали ниже: «То же самое».

Бридж в четыре руки

Можно ли обучить шимпанзе играть в карты? Профессиональный игрок в бридж американец Г. Тейлор решил доказать друзьям, что в этой игре нет ничего сложного и любой может освоить это искусство.

В течение месяца он ежедневно тренировал трехлетнего примата, проводя с ним все свободное время. Смог или нет «наш предок» освоить это ремесло, неизвестно. Накануне выпускного экзамена ученик сбежал из дома. Наверное, решил самостоятельно, следуя примеру своего наставника, зарабатывать себе на жизнь.

Говорят, что недавно в одном из местных казино объявился экстравагантный, но очень богатый игрок. Он не говорит, у него волосатые руки и небритое лицо, зато в бридж играет великолепно!

Что в имени тебе моем

Несколько десятков магазинов родного города Чан-чунь обошла выпускница торгового техникума по имени Пей – и ни в одном ее не взяли на работу. Коммерсантов не волнуют ни оценки в дипломе девушки, ни умение общаться с людьми, ни прекрасное знание конъюнктуры. Едва заслышав ее имя, директора магазинов машут руками и указывают соискательнице на дверь. Дело в том, что Пей в переводе с китайского означает «потеря денег».

Тайна «пуховой комнаты»

Индейцы племени майя еще в 1000 году до новой эры с невероятной точностью вычисляли расположение звезд на небе. Астрология считалась у древних майя тайной наукой и передавалась из поколения в поколение, и познания в ней за прошедшие тысячелетия, видимо, не угасли, а успешно развивались.

Такой вывод напрашивается после заявления Конфедерации объединенных коренных жителей Гондураса, созванной нынешними майя, где они потребовали возвращения им сокровища, в 1525 году захваченного испанскими конкистадорами, обнаружить местонахождение которого до сих пор не удалось.

Речь идет об уникальных произведениях искусства – гобеленах, настенных коврах и балдахинах, выполненных из миллионов перьев колибри, некогда украшавших спальни высших жрецов майя. Комплекс называется «пуховой комнатой» и был подарен испанским королем Карлом II саксонскому курфюрсту Августу Сильному, который так хорошо припрятал сокровища, что о нем позабыли и след его затерялся.

По утверждению нынешних майя, их астрологи определили, что «пуховая комната» находится во дворце Морицбург неподалеку от Дрездена, и теперь требуют ее возвращения. Нынешние владельцы сокровища, хранившие его в глубокой тайне, отдавать «пуховую комнату» не намерены. По современным международным законам она безраздельно принадлежит им.

Характер – по бровям

Как только ни определяют характер человека – по глазам, носу, губам. Но. оказывается, еще и по бровям.

Маленькие бесформенные брови – у людей неуравновешенных и ненадежных. Треугольные свидетельствуют о замкнутости. Их обладатель обычно достигает задуманного.

Брови, поднимающиеся к середине лба, – признак буйной фантазии и литературного дарования. Брови, вытянутые в линию, – примета ярко выраженной личности. Такой человек склонен к перемене мест, любит путешествовать, но в любви непостоянен.

Длинные, широкие и густые брови присущи людям со спокойным характером, с достаточно твердой волей. Как правило, такие люди обладают острым, пытливым умом и ведут трезвый образ жизни.

Выручили пельмени

В одном из итальянских городов двое пенсионеров просидели в лифте целую неделю. Пожилая пара застряла в лифте собственного двухэтажного дома. Поскольку в кабине не было сигнализации, они не могли дать знать о случившемся. Стариков освободили только после того, как их сын спохватился и начал разыскивать родителей. Все это время пенсионеры питались сырыми пельменями, которые намеревались положить на хранение в подвал дома.

Целители искушают?

Читайте в следующем номере.