Партизанские отряды, создаваемые в 1930-е гг.
После расформирования подразделений активной разведки руководство Разведупра не оставило мысль иметь в своем распоряжении специально подготовленные диверсионные отряды, действующие в случае войны в тылу противника. Впрочем, и руководство страны думало о необходимости существования таких отрядов в конце 20-х гг. Недаром В. Куйбышев в уже цитировавшемся проекте постановления Политбюро по вопросу активной разведки рекомендовал следующее:
«На нашей зоне организуются строго законспирированные небольшие группы с необходимым вооружением. В случае занятия нашей территории противником их задача — дезорганизация вражеского тыла и партизанская война».
Поэтому неудивительно, что с 1928 — начала 1930-х гг. на территории западных военных округов развернулась подготовка к партизанской войне в случае военного нападения на СССР. В ней участвовали те же командиры, что и в активной разведке.
В Белоруссии были подготовлены шесть партизанских отрядов: Минский, Борисовский, Слуцкий, Бобруйский, Мозырский и Полоцкий численностью от 300 до 500 человек каждый. В городах и на крупных железнодорожных узлах формировались и обучались подпольные диверсионные группы. На тайных складах под землей хранились взрывчатка, 50 тысяч винтовок и 150 ручных пулеметов.
На Украине было подготовлено не менее 3 тысяч партизанских командиров и специалистов, а также запасено много оружия и боеприпасов. Руководил этой работой начальник разведотдела Украинского военного округа Г.И.Баар. Аналогичная работа проводилась и в Ленинградском военном округе. В Харькове и Купянске создаются спецшколы по подготовке партизан и диверсантов, в Киеве — два учебных пункта, их возглавили М.К.Кочегаров и И.Я.Лисицын (все перечисленные заведения — под патронажем ОГПУ), спецшкола 4-го (разведывательного) отдела штаба УВО, руководитель — М.П.Мельников. В Одессе открылись спецкурсы 4-го отдела, а в Москве — большая спецшкола, которой руководил Кароль Сверчевский.
Партизанские формирования привлекались к участию в общевойсковых учениях, проводились и специальные учения. Так, в учениях под Ленинградом осенью 1932 г. участвовало около 500 «партизан» трех военных округов. В том же 1932 г. под Москвой прошли так называемые Бронницкие маневры, в них участвовали дивизия особого назначения, Высшая пограничная школа, академии, училища Московского военного округа и партизаны-парашютисты под командованием С. А.Ваупшасова.
К 1933 г. все было подготовлено к тому, чтобы в случае вражеской агрессии внезапно и одновременно осуществить такую крупную управляемую операцию, в результате которой оказались бы парализованными все коммуникации западных областей Белоруссии, Украины и Бессарабии, занятые противником.
Однако в 1937-1938 гг. все созданные с таким трудом партизанские отряды были расформированы, закладки оружия и боеприпасов из тайных складов — изъяты. Произошло это по многим причинам, не последнее место среди них занимала новая военная доктрина, согласно которой будущая война будет вестись исключительно на чужой территории. Впрочем, расформирование отрядов было не самым страшным. Гораздо больший ущерб обороноспособности страны нанесло физическое уничтожение подготовленных кадров и их преподавателей. Репрессировали будущих партизан по разным причинам. И.Г.Старинова (более подробно о нем чуть позже), в 1930-1933 гг. преподававшего в Киевской спецшколе, а в 1933 г. в Московской спецшколе, обвинили в конце 1937 г. во вредительской деятельности по заданию арестованных к тому времени И.Якира и Я. Берзина. Его спасло только заступничество самого Ворошилова. Вот что Старинов пишет по этому поводу в своих воспоминаниях:
«Волнуясь, сбиваясь, рассказал маршалу о своих переживаниях:
— Товарищ народный комиссар, ведь мы выполняли задание Центрального Комитета по подготовке к партизанской борьбе, а склады оружия готовили по вашему указанию.
Нарком обороны смутился:
— Вы не волнуйтесь...
Потом, помешкав, взял телефонную трубку:
— Здравствуйте, Николай Иванович [Ежов]... Да вот... У меня сидит недавно прибывший из Испании некий Старинов. Его допрашивали о выполнении заданий Якира и Берзина по подготовке банд и закладке для них оружия...
Пауза. В трубке слышится неестественно тонкий голос. Снова говорит Ворошилов:
— Конечно, он выполнял задания врагов народа. Но он был маленьким человеком, мог и не знать сути дела.
Опять пауза. И опять отвечает маршал:
— Но он отличился в Испании и в значительной мере искупил свою вину. Оставьте его в покое. Сами примем соответствующие меры»61.
В результате Старинова не арестовали, и он смог применить свой богатый опыт во время Великой Отечественной войны. Но Ворошилов заступался далеко не за всех.
Специальные воинские формирования в испанской республиканской армии в
1936-38 гг.
Когда 18 июля 1936 г. в Испании началась гражданская война, законному республиканскому правительству страны пришел на помощь только Советский Союз. Уже в августе 1936 г. в Испанию приехали первые советские добровольцы, а вслед за ними в Мадриде обосновались официальные советские военные советники, прибывшие помогать испанской республиканской армии в войне с фашистами.
В конце 1936 г. по указанию главного военного советника при республиканском правительстве Испании Я.Берзина создается отряд специального назначения. Командиром отряда был назначен 38-летний капитан Доминго Унгрия, военным советником и инструктором — опытный специалист-подрывник И.Старинов (уже упоминавшийся нами), действовавший под псевдонимом Родольфо. О жизни этого прославленного военного разведчика и диверсанта, которого позднее называли «дедушка русского спецназа», стоит рассказать подробнее.
Илья Григорьевич Старинов родился 2 августа 1900 г. в селе Воиново Болховского уезда Орловской губернии. Начальное образование он получил в железнодорожной школе в городе Завидово, а потом учился в Тверской школе.
Когда началась гражданская война, Старинов вступил в Красную Армию, начав свой боевой путь рядовым 20-го стрелкового полка 3-й стрелковой дивизии на Южном фронте. Участвовал в боях против Деникина и Врангеля, против войск меньшевистского правительства Грузии, был ранен в ногу, побывал в плену, бежал и снова встал в строй, на этот раз как сапер.
Летом 1921 г. его направили на учебу в Воронежскую школу военножелезнодорожных техников, после ее окончания он продолжил службу в качестве начальника подрывной команды в 4-м Краснознаменном железнодорожном полку. В 1927 г., будучи командиром роты, он участвовал в строительстве железной дороги Орша — Лепель.
В 1923-1924 гг. Старинов изобрел мину-сюрприз, предохранявшую малые, неохраняемые мосты от подрыва диверсантами. Это и определило его дальнейшую судьбу, так как в 1929 г. он был привлечен к подготовке диверсантов-подпольщиков, которые в случае агрессии могли выводить из строя железные дороги на территории, занятой противником.
В 1930 г. Старинов становится сотрудником Разведупра штаба РККА. Здесь он занимался подготовкой партизан по технике и тактике диверсий. Преподавал в разведшколе Кароля Сверчевского. Занимался с польской группой во главе с
А.Завадским, демонстрировал технику руководящим работникам компартий западноевропейских стран А.Марти, П.Тольятти и другим.
Осенью 1933 г. Старинов поступил на 2-й курс железнодорожного факультета Военно-транспортной академии РККА, которую закончил в начале 1935 г., после чего в мае был назначен заместителем военного коменданта станции Ленинград-Московский.
В 1936 г. по запросу Я. Берзина Старинова направили в Испанию. Под фамилией Порохняк вместе с переводчицей А. К. Обуховой он через Варшаву, Вену, Париж с большими опасностями доехал до Мадрида, где был назначен советником-инструктором частей специального назначения.
В конце 1937 г. Старинов вернулся в Советский Союз. В 1938 г., чудом избежав ареста, он назначается начальником центрального научно-испытательного железнодорожного полигона.
Воевал Старинов и в финскую кампанию, причем был тяжело ранен в руку. Великую Отечественную войну он встретил в г. Кобрин под Брестом. Был начальником оперативно-инженерной группы Юго-Западного фронта, ставил заграждения, обороняя Москву, готовил минеров-диверсантов на Южном фронте, командовал инженерной бригадой специального назначения, был заместителем начальника украинского штаба партизанского движения, начальником штаба военной миссии при Главкоме Народноосвободительной армии Югославии.
Войну Старинов закончил на Эльбе. Награжден двумя орденами Ленина, пятью орденами Красного Знамени, орденом Октябрьской революции, Отечественной войны
2-й степени, наградами ЧССР, Польши, ГДР, Югославии.
Помимо всего прочего Старинов — автор многих научных трудов, в том числе и работы «Партизанская война», ставшей настольной книгой для каждого спецназовца.
Умер полковник И.Г.Старинов в Москве в конце 2000 года.
Надо отметить, что республиканское руководство весьма скептически относилось к перспективам партизанской борьбы. Поэтому вначале в состав группы Д.Унгрия направили всего 5 человек, преданных Республике, но уже пожилых, непригодных к военной службе. Но после встречи Старинова с Хосе Диасом и Долорес Ибаррури в отряд прислали еще 12 молодых, уже обстрелянных бойцов. Отряду выделили дом в пригороде Валенсии, где и была организована школа обучения тактике и технике партизанских действий, грузовик и две легковые машины.
Первая операция отряда состоялась в середине декабря 1936 г. — в районе Теруэля: были взорваны железнодорожный мост и линия связи. После еще нескольких успешных операций отряд, пополненный интербригадовцами и выросший до 100 человек, перевели на Южный фронт.
Самой успешной и прогремевшей на весь мир операцией отряда стало уничтожение в феврале 1937 г. под Кордовой поезда со штабом итальянской авиадивизии. Эшелон из 8 вагонов был пущен под откос с 15-метрового обрыва при помощи мощной мины. Об этом крушении сразу же написали все ведущие газеты мира, даже в СССР газета «Известия» опубликовала заметку И.Эренбурга. После этого командование переименовало отряд в батальон специального назначения, который можно считать первым официальным формированием спецназа в мире.
Затем последовали и другие диверсии. Например, подрыв поезда с боеприпасами — мина была установлена таким образом, что паровоз подхватил ее буфером и въехал с ней в тоннель, где и произошел взрыв. В результате успешных операций батальон скоро стал бригадой, а в начале 1938 г. — 14-м партизанским корпусом численностью свыше 5000 человек. Корпус состоял из семи бригад, которые после завершения формирования были распределены по фронтам следующим образом: три бригады находились в Каталонии на Восточном фронте, а четыре действовали на Центральном и Южном фронтах в тесном контакте с Андалузской и Эстремадурской армиями. Кроме того, корпус имел две специальные школы в Барселоне и в Валенсии, где готовились кадры снайперов, минеров-подрывников, радистов, войсковых разведчиков. Все курсанты были обязаны в совершенстве изучить действия в тылу врага, военную топографию, движение по азимуту, маскировку и т. п. Следует также отметить, что, учитывая исключительно тяжелые условия, в которых приходилось действовать личному составу корпуса, все его бойцы получали двойной паек и двойное жалование.
Создание особого партизанского корпуса явилось своевременным и важным мероприятием республиканского командования. Но дальше развивать боевые действия в тылу Франко оно не стало, несмотря на то, что советские военные советники неоднократно предлагали организовать партизанские отряды, которые дислоцировались бы на занятой фашистами территории. Все эти предложение так и остались без ответа, невзирая на настойчивость резидента ИНО НКВД А.Орлова, координировавшего работу советских спецслужб в Испании.
Орлов (в годы гражданской войны он руководил диверсионными отрядами 12-й армии, действовавшей на польском фронте), прекрасно понимал всю важность партизанских операций, сеющих панику в тылу противника. Поэтому он не только поддержал идею создания партизанского корпуса, но и сам приложил немало усилий для его организации, считая, что действия разрозненных диверсионных групп уже не могут обеспечить надлежащих результатов. Так, после взятия республиканскими войсками в декабре 1937 г. Теруэля, являвшегося главным опорным пунктом франкистов в горах Арагона, он направил в Москву рапорт (Орлов — Центру, 3 декабря 1937 г.), в котором писал:
«Диверсионная работа остается очень важной. Работать становится неимоверно трудно. Враг перешел к серьезной охране дорог, мостов, ж.д. путей, электромагистралей. Не бросая работы в ближнем тылу, ставим перед собой задачи «квалифицированных» операций: налетов на концентрационные лагеря противника для освобождения коммунистов, социалистов и революционных рабочих, захвата небольших городов, не имеющих сильных гарнизонов и т.д.»71.
Впрочем, после создания 14-го корпуса количество диверсионных операций в тылу противника значительно увеличилось. Так, только в начале 1938 г. южнее города Уэски один из отрядов корпуса подорвал мост, уничтожил 9 автомашин и свыше 100 солдат. Дерзкую боевую операцию провел в глубоком тылу врага отряд, в составе которого находился П. Герасимов. Ночью партизаны совершили налет на усадьбу, где помещался пулеметный батальон франкистов. Батальон был полностью разгромлен, а отряд, захватив оружие и взорвав склад, вернулся без потерь на свою базу.
Но главное, вместо эпизодических рейдов небольших подразделений за линию фронта начали систематически проводиться боевые операции в тылу франкистов, в которых участвовали и мелкие разведывательно-диверсионные группы, и батальоны, и даже бригады. А отдельные операции осуществлялись силами даже двух бригад. Кроме того, большую часть заданий партизанскому корпусу давал непосредственно генеральный штаб республиканской армии, в результате чего его операции приобрели решающее значение для всего хода военных действий. Так, например, в июле 1938 г. во время наступления республиканцев на Каталонском фронте, получившем название операция «Эрбо», подразделения партизанского корпуса развернули активные действия в тылу противника. О характере этих действий можно судить по воспоминаниям В.Трояна, принимавшего в них непосредственное участие:
«В тыл забрасывались многочисленные группы, отряды и даже бригады целиком. Они устраивали диверсии на железных и шоссейных дорогах, нападали на штабы, склады и другие военные объекты, разрушали линии связи. В результате участки железных дорог, особенно Сарагоса — Лерида, были парализованы. Пользуясь минами замедленного и мгновенного действия, партизаны сбрасывали под откос поезда, разрушали дороги. На крутых поворотах шоссейных дорог устанавливались противотранспортные мины. Особенно успешными были диверсии в горах: если от взрыва снаряда машина не разрушалась, то по инерции она все равно летела вниз с обрыва.
Подрывные группы, действующие в тылу противника, были весьма изобретательны. Извлекать противотранспортные и противопоездные мины очень трудно: даже когда их обнаруживают и пытаются обезвредить, мины взрываются. Так как их не хватало, партизаны ставили на дороги ложные мины. Обнаружив такую «мину», противник должен был взорвать ее дополнительным зарядом и таким образом сам разрушал железнодорожное полотно или покрытие шоссейной дороги.
Благодаря действиям наших групп движение на некоторых участках дорог ночью совершенно прекращалось, и тем самым срывались плановые переброски фашистских войск и техники»72.
Следует отметить, что за все время боевых действий 14-й корпус потерял только 14 человек, причем одного из них убили в Валенсии анархисты, а еще одного нечаянно подстрелили свои при возвращении из тыла противника.
В ноябре 1937 г. Старинова на посту советника сменил Х.Салнынь. С апреля 1938 г. старшим советником корпуса стал Н.К.Патрахальцев, с июня 1938 г. — В.А.Троян. Советниками корпуса были Андрей Эмильев, Александр Кононенко и Григорий
73
Харитоненко .
После поражения республиканцев часть личного состава 14-го корпуса, захватив судно, перебралась в Алжир, а оттуда в Советский Союз. Часть бойцов перешла испано-французскую границу и была интернирована. Когда французские власти приняли решение о выдаче их фалангистам, бойцы в полном составе совершили побег и ушли в горы. Четверо бывших бойцов 14-го корпуса впоследствии вместе с Фиделем Кастро высадились на Кубе74.