Фараон, который пошутить любил

Дени АНУРОВ

— Хонн! — голос фараона мошной лавиной пронесся по храму, проникая во все залы, коридоры и закоулки, и, казалось, не было места, где можно было бы от него спрятаться.

— Хонн!!!

Высокий, лысый, невероятно худой человек возник перед фараоном.

— Я слушаю, повелитель, — он упал на колени.

— Еше минута, и я приказал бы скормить тебя львам, — раздраженно бросил фараон.

— Прости, Великий, я исполнял твой приказ.

— Ну, и что же?

— Я обошел всех: мудрецов, магов, прорицателей, но все они говорят: «Все знают, что Солнцеподобный любит шутить, все признают, что ему доступно шутить над любым из современников, но над правнуками правнуков… — прости меня за дерзость Великий, — он здесь бессилен».

— Что?! — фараон вскочил с трона. — Я бессилен?!

Но тут же взял себя в руки и сел.

— Главное, что я понял, — уже спокойно сказал он, — так это то, что ты не выполнил моего приказа: не нашел мудреца, который подсказал бы мне, как подшутить над моими далекими потомками…

Фараон трижды хлопнул в ладоши.

Тотчас за спиной Хонна возникли два рослых стражника.

— Мои бедные львы проголодались, — вздохнул Солнцеподобный и слабо взмахнул рукой.

Железные пальцы сжали руки Хонна. Он вздрогнул недоуменно, огляделся и завопил:

— Пощади! Великий, пощади меня! Да, я не выполнил поручения, но я нашел кое-что, что отвлечет Солнцеподобного от мыслей о шутке над правнуками… Отпустите же меня, обезьяны!

Фараон сделал знак стражникам.

— Говори.

— Я нашел удивительную птицу, — морщась и потирая затекшие кисти рук, пробормотал Хонн.

Солнцеподобный фыркнул.

— Опять пришили к петуху рыбью голову? Мне надоели ваши штучки с «иноземными тварями».

— О, нет, Великий, — поспешно возразил Хонн. — В Мельфисе я нашел знаменитого кузнеца. Его семья уже четвертое поколение, начиная с прадеда, строит удивительную металлическую птицу. Недавно работа наконец-то была окончена, и кузнец просил Великою принять волшебного орла в дар!

Фараон поднял бровь.

— Посмотри в окно, Великий. Ты увидишь его.

Фараон помедлил секунду, быстро встал и подошел к окну. Изумленный возглас сорвался с его губ. Огромный орел, поблескивая искусно выкованными перьями, возвышался над песчаной пустыней.

Хонн встал рядом с фараоном и подал рукой знак стоящему невдалеке от птицы человеку. Тот коснулся крыла орла, оно медленно отъехало в сторону, и человек вошел внутрь. Крыло заняло первоначальное положение, и орел, взметая в воздух горы песка, поднялся ввысь, затем быстро опустился и замер в парс метров от земли, мелко вибрируя.

— Он даже не двигает крыльями, — поразился фараон и отпрянул от окна. — Хонн, это колдовство!

— Нет, Великий! — поклонился тот. — Придворные ученые сказали, что птица парит благодаря стальным шарам, плавающим в ртути.

— Да? — недоверчиво пробормотал фараон п вернулся к окну.

Тем временем орел выпустил когти, схватил огромный, растрескавшийся от времени камень и с легкостью поднял его в воздух.

— Удивительно, — выдохнул фараон, — такую птицу не создадут даже правнуки моих правнуков. Этот кузнец опередил свое время…

Фараон замолчал.

— Послушай-ка, Хонн, — через секунду задумчиво сказал он, — а ведь с помощью этой птички можно неплохо пошутить.

— Да, да! — подхватил Хонн. — Можно поднимать рабов высоко в небо и… сбрасывать вниз!

— Глупец! — воскликнул фараон. — Я построю с помощью орла много каменных гор и пирамид, а потом… Потом я утоплю птицу в море! Пирамиды простоят долго: сотни, тысячи лет — им не страшны ветер, дождь и пески, их увидят правнуки моих правнуков и…

и… — фараон расхохотался, — и сломают голову, разрешая вопросы, как я это сделал! Моя шутка пробьет толщу времени, как стрела — пальмовый лист.

Солнцеподобный рассмеялся еще громче, счастливо, весело, как ребенок.

Хонн услужливо захихикал и с облегчением подумал, что кто-то, а он на обед ко львам не попадет.

Во всяком случае, сегодня.

«…Все же вынуждены признать, что до сих пор не выдвинуто ни одной более-менее правдоподобной гипотезы относительно способа строительства пирамид Древнею Египта».

Журнал «Нэшнл джиогрэфик», июль 1992 года

Смейся, фараон!