Бессилие технократов

Напрашивается иная стратегия: не тормозить или останавливать технический рост, а управлять им, используя для этого возможности самой же техники. Благо, именно здесь последствия и возможный риск вполне поддаются вычислению. Конечно, не нужно преувеличивать его эффективность. всего не учтешь, особенно если заинтересован в том, чтобы что-нибудь упустить. Но и преуменьшать возможности глобального моделирования компьютеров, соединение усилий специалистов по естественным, техническим и гуманитарным областям знаний тоже не надо.

Обуздать технику средствами самой же техники предлагают, так сказать, «идейные технократы». Они, подобно герою притчи Голдинга, мечтают о соединении Власти и научно-технического Разума. Но и в наши дни технократия, сталкиваясь с жестким сопротивлением реальности, обнаруживает свою утопичность. По самой своей природе технократия не может быть абсолютной. Даже больше, чем другие формы власти, она нуждается в достаточной поддержке определенных социальных групп. Следовательно, она вынуждена участвовать в разрешении неизбежных противоречий между групповыми, классовыми, национальными и другими интересами. А это значит, что решения власти в конечном счете будут диктоваться не техническими расчетами, а соотношением политических сил.

Например, пусть эксперты доказали, что стране лучше переориентировать свою энергосистему на использование высококалорийных жидких видов топлива, в то время как до сих пор в ней значительное место занимали твердые виды топлива. Значит, власть должна не только перенаправить поток инвестиций, но и решить, что делать с работающими шахтами, с сотнями тысяч шахтеров и их семьями, с городами вокруг угольных бассейнов, со всей системой профессиональной подготовки и т.л. Огромные средства взять можно только у налогоплательщиков, что, естественно, не вызовет у них никакого энтузиазма. Технократическая реформа может привести к резкому социальному протесту, тот может перерасти в острую политическую борьбу, и устоит ли власть в этой борьбе — вопрос совсем не ясный.

Почти всегда, когда серьезные социальные проблемы, связанные с использованием техники, пытаются решить при помощи какой-то иной техники, круг проблем не сужается, а расширяется, причем проблемы становятся еще более трудными. Нельзя не прислушаться к парадоксальному выводу Карла Ясперса; «Во всех тех случаях, когда техника устраняет техническое неблагополучие, это неблагопо- |учие может усилиться».

Но как же все-таки быть? Как вернуть джинна в бутылку?

Готового ответа нет Можно только догадываться, в каком направлении должна работать мысль.

Может быть, ответа нет потому, что мы не вполне понимаем, в чем вопрос?

Вопрос, я думаю, не в том, кому над кем суждено властвовать — человеку над техникой или технике над человеком. Если мы ставим вопрос именно так, мы попадаем в ловушку и обречены на безвыходное вращение по кругу.

Да, техника — орудие власти. Власти над природой, над другими людьми, над пространством и временем, над жизнью и смертью. Пусть власти преходящей, временной, лаже иллюзорной. Но все-таки власти, этого древнею фетиша сознания, которое привычно структурирует мир отношениями господства и подчинения. Именно это сознание, сформированное тысячелетиями, и является конечной причиной парадокса или, если угодно, диалектики господина и раба, некогда гениально понятой Гегелем.