Стеклянная мечта

Подводный бот был мечтой Глора. Давней и почти несбыточной. Стеклянная капля, четырехместное подводное чудо… Перебравшись внутрь чуда, Глор начал озираться с чрезмерным любопытством и энтузиазмом. Ник толкнула его в спину. Она-то понимала, что энтузиазм на три четверти исходит от Севки.

Они сидели рядом, на пассажирских местах — в самой широкой части корпуса. Перед Глором, в кресле первого рулевого, сидела Тачч. Глор едва уместился на сиденье — упирался капюшоном в стеклянный потолок. Ботик мчался с такой скоростью, что водяные струи за стеклом казались стоячими. Тачч вела суденышко вслепую, по локатору, лихо пробираясь между скалами. В прибрежной мути вязли лучи прожекторов. На поворотах седоков прижимало к боковинам кресел, с бортов срывались плетеные косы желтой воды.

Через плечо Тачч Глор смотрел на экран водителя. Курс — почти точно на юг. Глубина — восемнадцать шагов. Лихорадочно прыгали цифры лага, указателя скорости, — Тачч гнала кораблик все быстрее. По круглому экрану мчалось гидролокационное изображение дна, перекрещенное двумя белыми линиями. Наклон горизонтальной линии показывал повороты, а наклон вертикальной — подъем и спуск. Сейчас бот шел прямо, не поднимаясь и не погружаясь. А скорость все увеличивалась Глор наклонился, чтобы увидеть указатель лота. Ого! Глубина под килем была ничтожная для такой скорости — всего двадцать один шаг! Либо Тачч на самом деле ничего не боялась, либо очень хорошо звала маршрут. Она проговорила, не оборачиваясь:

«А ну, сядьте поплотней, господа…»

И сейчас же их начало швырять во все стороны.

«Вот сумасшедшая!» — подумал Глор, вжимаясь в сиденье. Кресла были автоматические. Стоило нажать покрепче в спинку, а ногами — в упоры, и кресло охватывало седока, оставляя свободными одни руки. Иначе не усидишь, когда бот лавирует между скалами. Было слышно, как в машинном отделении покатился робот. С громким шипением ударили по корпусу струи воды, смешанной с песком и клочьями водорослей. Направо. Налево. Направо. Налево! У самого плеча Глора промелькнула ноздреватая поверхность скалы. И вдруг качка прекратилась — вырвались из скал, пошли в глубину, в чистую воду, просвеченную двумя Солнцами.