Глава 14 Приятного аппетита!

Семён не взял Таню с собой к доктору. Он сказал ей, что хочет только выбрать время очередного приёма. Поэтому Тане пришлось скучать одной в машине у ворот клиники доктора Хазенфуса. Наконец, ей это наскучило, и она решила попить кофе в расположенной совсем рядом кофейне. Таня отправила СМСку Семёну, где она будет его ждать, чтобы он её не искал, и уселась за свободный столик на открытой веранде. Не успела Таня сделать первый глоток ароматного кофе, как за спиной послышался радостный женский возглас:

— Танечка! Это Вы! Я Вас сразу узнала!

Таня повернулась. Перед ней стояла Кира — «любимая» пациентка доктора Хазенфуса.

— Как Вы чудесно выглядите! Вот что значат чудодейственные погружения в прошлые жизни!

Кира без приглашения плюхнулась на стул рядом с Таней.

— Вы кушайте, кушайте, — залепетала Кира, посмотрев на Танино пирожное. — Я Вас не отвлекаю.

Таня снова поднесла кофе к губам.

— Вы даже, Танечка, не представляете, в какие увлекательные путешествия ведут погружения с Савелием Авигдоровичем! Последние годы, я Вам скажу по секрету, меня преследовала одна навязчивая идея, что в моём мозгу живут черви.

Таня поставила на стол кофе, так и не сделав глоток, и с сомнением посмотрела на Киру:

— А они там не живут?

— Нет! Что Вы! — засмеялась Кира. — Это моя фобия была вызвана эпизодом из одной моей прошлой жизни.

— А! Ну, и славно, — Таня снова взяла чашку с кофе и потянулась за ароматным песочным пирожным, которое просто просилось, чтобы его откусили.

— Я тогда была русским офицером, — продолжала скороговоркой говорить Кира, — пережила химическую атаку немцев. Газы, хлор, знаете ли. Солдаты корчатся в предсмертной агонии, выблёвывая свои лёгкие. Тряпки, которыми обмотаны их лица, пропитаны кровью и рвотными массами. Слезящиеся глаза на смертельно бледных лицах, обезображенных печатью ужаса и боли. Мои глаза тоже залиты кровью, красные волдыри покрывают мои руки и лицо, безумно зудя. Я чешу своё лицо, отрывая от него куски кожи…

Таня снова поставила кофе на стол и глубоко вздохнула, стараясь прогнать подкатившую к горлу тошноту.

— Кирочка! Можно без подробностей? — попросила Таня и добавила: — Пожалуйста!

— Ой, простите, Танечка! Вы же кушаете. Я не думала, что Вы такая впечатлительная, — извинилась Кира и продолжила: — Одним словом, немцев мы тогда отбросили, хотя, и сильно пострадали сами. Мне дали отпуск, и я приехал к семье, в Питер.

Таня выдохнула и наконец-то откусила кусочек желанного пирожного.

— И привезла им тиф, — продолжила Кира. — Тифозные вши так и ползали по моему язвенному после хлора телу. Казалась, одежда шевелилась на мне…

Кусок пирожного, находящийся в Танином горле остановился. Видимо, ему хотелось дослушать красочную историю Киры. И как Таня не старалась пропихнуть его в желудок, он всё-таки вырвался на свободу, заодно прихватив с собой Танин завтрак.

На душераздирающий звук к Таниному столику подбежал администратор кофейни:

— Вам не понравилось пирожное? — спросил администратор.

Именно так эта картина выглядела со стороны, если не слушать, о чём рассказывала Кира. Подруги мило беседовали за столом, но стоило одной из них откусить пирожное, как оно тут же вырвалось назад.

— Нет. Нет, — замахала руками Таня, — всё в порядке.

Она подняла голову и посмотрела на Киру. На лёгком майском ветерке её кофточка слегка развивалась. И Таня представила, как по жирному телу Киры, покрытому кровавыми зудящими волдырями ползают полчища тифозных вшей, заставляя шевелиться её одежду.

Новая волна тошноты подкатила к горлу Тани.

— Танечка! — вскрикнула Кира, — Что с Вами? Вы не беременны?

— Да, — закрывая рот рукой и стараясь не смотреть на Киру, чтобы ещё чего-нибудь не представить, ответила Таня и побежала в туалет.