Становление 689-го ГвИАП на фоне исторического контекста.

Становление 689-го ГвИАП на фоне исторического контекста.

Служащим в полку сегодня посвящается

Хроника 1939 – 1941 гг.

Сергей ЖВАНСКИЙ Калининград

Период становления 689-го гвардейского истребительного авиационного полка 1* пришелся на годы, которые всегда находились в исторической тени. Они достаточно хорошо изучены, но никогда не выставлялись на передний план советской историографией. Однако события тех неафишируемых лет «прошили» насквозь историю создания и становления частиу которой совсем скоро предстояло стать гордостью советской истребительной авиации.

1939

Летом 1939 года внешняя политика СССР в Европе работала одновременно в двух направлениях. В июле-августе Советский Союз вел в Москве затяжные и безуспешные переговоры с Англией и Францией о создании антигитлеровской коалиции. Стороны не доверяли друг другу и в тайне друг от друга вели переговоры с Берлином. В середине августа И.В. Сталин сделал свой выбор – тактический союз с гитлеровской Германией обеспечивал Советскому Союзу значительные территориальные приобретения и выигрыш во времени перед Большой Войной, которая неумолимо вызревала в Европе. Кроме того, этот союз был и более реалистичен, чем какое-либо соглашение с Лондоном и Парижем, считавших для себя наиболее предпочтительным сценарием развития событий скорейшее столкновение Германии с СССР. 23 августа, когда еще продолжались переговоры с Англией и Францией, министры иностранных дел СССР и Германии Вячеслав Молотов и Иоахим Риббентроп подписали в Москве Пакт о ненападении, а также секретный протокол к нему, закреплявший разделение сфер влияния в Восточной Европе. К СССР отходили Прибалтика, Финляндия, восточная Польша и Бессарабия. Предстоящее возвращение частей Российской Империи в состав Советского Союза не могло быть бескровным, и предполагавшиеся локальные боевые действия диктовали требование скорейшего усиления военной группировки на западе страны. Именно в этом контексте в августе и сентябре 1939 года военным руководством СССР принимались решения о создании новых воинских частей и соединений в западных военных округах. Одной из таких частей вскоре стал 55-й истребительный авиационный полк.

Колесо истории набирало обороты. Через неделю после заключения Пакта – 1 сентября – Германия напала на Польшу. Потерпев неудачу на дипломатическом фронте, Англия и Франция, ранее предлагавшие Гитлеру вслед за Чехословакией отдать ему и Польшу ради последующего удара Вермахта по СССР, 3 сентября объявили войну Германии – началась Вторая мировая война.

Пакт о ненападении временно, но радикально изменил вектор советской политической идеологии: начиная с 20-х годов все враждебные Советскому Союзу силы именовались фашистскими, однако вскоре после 23 августа антифашистская компания в стране прекратилась, а в образе «поджигателей войны» предстали Англия и Франция.

В эти дни решение о формировании нового истребительного полка – одного из многих – еще обсуждается и согласовывается. Но уже 12 сентября 1939 года штаб ВВС Киевского особого военного округа (КОВО) выпускает директиву №05875, в соответствии с которой в г. Кировограде начинается формирование 55-го истребительного авиационного полка (55-го ИАП). А буквально накануне издания этой директивы – 11 сентября – на базе КОВО было сформировано управление Украинского фронта во главе с командармом 1-го ранга С.К. Тимошенко. В свою очередь созданию Укрфронта предшествовало развертывание сил западных военных округов с обеспечением по штатам военного времени – готовилась и приближалась польская кампания.

На этом фоне шло комплектование полка. Матчасть выделялась из 12-го подразделения 5-го СБП. Кадровый состав нового полка формировался из 43-го, 2-го, 12-го и 17-го истребительных авиаполков ВВС КОВО.

Тем временем пружина войны уже была спущена. 17 сентября в 5 часов утра сухопутные части Белорусского и Украинского фронтов Красной Армии перешли восточную границу Польши и начали продвижение вглубь ее территории. 18 сентября в газете «Правда» было напечатано совместное советско-германское заявление о том, что армии обеих стран «восстанавливают в Польше порядок и спокойствие, нарушенные распадом польского государства».

В эти дни формирующийся истребительный полк был передан в состав 1-й СББ ВВС Украинского фронта, управление которой размещалось также в Кировограде. 1-я СББ участвовала в бомбардировках Польши с 17 сентября. Однако сведений об участии личного состава 55-го ИАП в польской кампании 1939 года не найдено. Советские войска продвигались быстро, и уже 22 сентября в Бресте командир бригады Семен Кривошеин и генерал Хайнц Гудериан приняли парад германских и советских войск, после чего в соответствии с договоренностью немецкие части оставили город частям Красной Армии. А 28 сентября было подписано Соглашение о границах и дружбе между Советским Союзом и Германией, определившее окончательную линию разграничения между ними. 7 октября было прекращено сопротивление отдельных польских частей. Западная Украина и Западная Белоруссия были полностью заняты Красной Армией, а 13 октября немецкие войска вышли к демаркационной линии, установленной договором от 28 сентября, на всем ее протяжении. Польская кампания завершилась.

Строительство полка продолжилось. 15 октября 1939 года была создана первичная партийная организация части, состоялись выборы партийного бюро. Его первым секретарем был избран старший политрук Негинский, направленный в полк из 29-й авиабригады. Видимо, именно это событие послужит в 1950 году основанием для установления 15 октября официальным годовым праздником части – днем рождения полка.

Особенность формирования 55-го ИАП заключалась в том, что политорганы части были сформированы раньше, чем органы собственно военного управления. Сначала по телеграфному распоряжению начальника политуправления военного округа комиссар эскадрильи 40-го ЗАП старший политрук Фурсов В.Ф. был назначен исполняющим обязанности военного комиссара 55-го полка, а затем приказом НКО №00383 от 29 октября 1939 года комиссаром полка был назначен старший политрук Чупаков Григорий Ефимович.

<В это время> полк получил в свое распоряжение 20 самолетов И-15бис, выделенных из состава ВВС КОВО, а также 4 самолета УТИ-4 и 4 самолета И-16 М-25, поступивших из 12-го подразделения 5-го СБП. И вместе со страной полк гордился первой победой Красной Армии во Второй мировой войне. 31 октября нарком иностранных дел В.М. Молотов сказал: «Оказалось достаточно короткого удара по Польше со стороны сперва германской армии, а затем – Красной Армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого детища Версальского договора…»

После обретения новых территорий потребовалась ускоренная реорганизация в западных округах. 2 ноября 1939 года Наркомом обороны была издана директива №4/2/49686, предписывающая среди прочего передачу 1-й СББ из состава Украинского фронта в состав формирующегося Одесского военного округа (Од-

ВО). При этом по плану военного строительства, основанном на приказе НКО СССР №0157 от 11.10.1939, в состав ОдВО передавался ряд областей Южной Украины, в том числе Кировоградская. То есть переподчинение бригады тогда еще не отразилось на дислокации полка, и 7 ноября 1939 года, в день 22-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, весь личный состав полка участвовал в параде наземных войск в Кировограде.

Мирный промежуток был краток. 30 ноября после недолгого дипломатического противостояния началась советско- финская война. На Хельсинки упали первые советские бомбы. Однако хорошо выстроенная линия обороны Маннергейма в сочетании с безобразным обеспечением Красной Армии в условиях суровой зимы и тактическими просчетами советского военного командования не позволили воинским частям и соединениям СССР быстро решить поставленные перед ними задачи. Начались кровопролитные позиционные бои.

В полку же «партийно-политическая жизнь» еще преобладала над собственно военной. В ходе отчетно-выборного собрания партийных органов за сентябрь-декабрь 1939 года, проведенном 10 декабря, секретарем партбюро полка был избран воентехник 1-го ранга Кудренко. И лишь в конце декабря в строительстве полка был сделан определяющий шаг. Директивой НКО №5056 от 22 декабря 1939 года первым командиром 55-го ИАП был назначен помощник командира 2-го ИАП майор Артемьев Николай Сергеевич. К этому времени он уже был награжден орденом Красного Знамени за участие в боевых действиях в Испании, куда был командирован из 109-й эскадрильи 26-й ИАБ КВО на период с 20 октября 1936 года по 26 марта 1937 года и, воюя на истребителе И-15, имел на личном счету один сбитый самолет противника… В соответствии с той же директивой №5056 были назначены также: помощником командира полка – командир эскадрильи 17-го ИАП майор Иванов Виктор Петрович, начальником штаба – начштаба 43-го ИАП майор Матвеев Александр Никандрович.

И в тот же день – 22 декабря – по окончании Качинской Краснознаменной авиационной школы им. А.Ф. Мясникова, получив звание старшего лейтенанта, в формирующийся 55-й ИАП на должность младшего летчика был направлен Александр Покрышкин. которому будет суждено пройти с полком через всю Войну, стать при этом первым трижды Героем Советского Союза, а через несколько лет после своей смерти, в 1989 году, передать родному полку свое ставшее легендарным имя.

1* Изначально полк именовался 55-м ИАП, затем в марте 1942 г. был удостоен звания гвардейского и стал 16-м ГвИАП. Свой сегодняшний номер полк получил в январе 1949 г.

Подполковник Иванов Виктор Петрович. Снимок сделан, вероятно, в конце 1941 г. Командир 55-го ИАП с апреля 1940 г. по июль 1942 г. Покинет полк в результате перелома руки, полученного из-за ошибки механика при запуске двигателя самолета УТ-2. После излечения будет командовать 142-й авиационной дивизией ПВО в Горьком

Подполковник Матвеев Александр Никандрович. Снимок сделан, вероятно, в конце 1941 г. Начальник штаба 55-го ИАП с декабря 1939 г. по июль 1942 г. Из полка будет переведен на должность начальника штаба 105-й авиационной дивизии ПВО

1940

Формирование 55-го ИАП было завершено 19 января 1940 года, после чего в соответствии с ноябрьскими директивами он был передан из состава ВВС КОВО в состав ВВС ОдВО и включен в состав 43-й ИАБ. Акт о передаче полка имел №0026 и был датирован 21 января 1940 года.

В это время для увязшей и замерзавшей в финских снегах Красной Армии со всей страны собиралось подкрепление. Эта мобилизация сил коснулась и 55-го полка. В конце января началась погрузка самолетов И-16 из состава 1-й АЭ на железнодорожные платформы для последующей отправки на советско-финский фронт. Готовился к действиям в условиях суровой зимы и личный состав. Но, сформировав многократный численный перевес, 11 февраля 1940 года Красная Армия перешла, наконец, в наступление по всему фронту. Вскоре Финляндия согласилась на переговоры, и отправка частей резерва, в том числе и 1-й АЭ 55-го ИАП, на Карельский перешеек была остановлена. 12 марта в Москве был подписан мирный договор с Финляндией. Граница отодвинулась от Ленинграда на северо-запад, но Финляндия сохранила свою независимость. 105-дневная война не успела сталь полем боевого крещения полка.

В <марте> 2* 1940 года командир полка майор Артемьев убыл в Москву на курсы совершенствования командного состава, и приказом НКО №01326 от 1 апреля 1940 года на должность командира части был назначен помощник командира майор Иванов Виктор Петрович. Именно ему предстоит командовать полком и в непростые предвоенные годы, и в первые драматические годы войны.

С именем В.П. Иванова будет связано и обретение полком доблестного гвардейского звания.

Примерно в то же время было принято решение о первой передислокации полка. В соответствии с приказом №00165, изданным 23 марта командованием ВВС ОдВО, 14 апреля 55-й ИАП перебазировался в лагерь «Выгода», расположенный в 25 км северо-западнее Одессы. С этого момента процесс становления полка ускоряется, он начинает пополняться новой техникой. 21 апреля 3-я АЭ перевооружилась с самолета И-15бис на И-153. Повышался и уровень летной подготовки. Под руководством опытнейшего майора Иванова, который ранее бывал участником группового пилотажа на авиационных праздниках в небе Москвы, полк готовился к первомайскому параду. В день празднования 1 Мая 1940 года полк в составе 4-х девяток принял участие в воздушном параде над Одессой. За отличную групповую слетанность Военным советом ОдВО участникам парада была объявлена благодарность, а 6 человек руководящего состава были награждены ценными подарками.

Тем временем приближалась еще одна военная кампания. На этот раз в непосредственной близости от района базирования 55-го ИАП. Военные действия против Румынии с целью присоединения к СССР отторгнутой от России в 1918 году Бессарабии, а также Северной Буковины могли бы начаться и раньше, но между Румынией и Францией действовало соглашение, по которому Париж должен был оказать помощь Бухаресту и вступить в войну на стороне Румынии в случае вовлечения ее в военный конфликт. И только начавшееся 12 мая вторжение германских войск во Францию и их быстрое продвижение к Парижу (который был взят 14 июня) устранило этот сдерживающий фактор.

9 июня Народным комиссаром обороны были изданы директивы №ОУ/583 и №ОУ/584, адресованные Военным советам Киевского особого и Одесского ВО, в которых была поставлена задача привести войска округов в состояние боевой готовности по штатам мирного времени без подъема приписного состава, сосредоточить их на границе с Румынией и подготовить операцию по возвращению Бессарабии. Для руководства операцией на базе управления КОВО было создано управление Южного фронта. Его командующим был назначен генерал армии ГК. Жуков, начальником штаба – генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин. В состав Южного фронта вошли сформированные из частей КОВО 5-я армия генерал-лейтенанта В.Ф. Герасименко и 12-я армия генерал-майора Ф.А. Парусинова, а также 9-я армия генерал-лейтенанта И.В. Болдина, сформированная из частей ОдВО.

На следующий день – в понедельник 10 июня – 55-й ИАП был переведен в готовность №2, которой предстояло продлиться два месяца. Еще через три дня – 13 июня – командование ВВС ОдВО выпустило приказ №0045 о перебазировании полка с аэродрома «Выгода» на аэроузел «Раздельная» с подчинением 13-й АБ ВВС 9-й армии Южного фронта в составе сил ОдВО. Перебазирование на аэродром, расположенный в непосредственной близости от советско-румынской границы, было осуществлено 19 июня. Выдвигались к границе и другие части Красной Армии. Перед лицом возникшей угрозы со стороны СССР 20 июня Румыния попросила союза у Германии. При этом Румыния предложила себя в качестве «стража на Днест реи в устье Дуная».

Накануне назревающих событий 55-й полк не только был приведен в повышенную степень готовности, но и продолжал получать новую технику. 21 июня 1-я и 2-я АЭ скоростных истребителей завершили перевооружение с самолета И-16 М-25 на самолет И-16 М-63. Продолжалась и соответствующая политподготовка. 25 июня в войска Южного фронта была передана директива Политуправления Красной Армии № 5285сс от 21.06.1940 о политработе в период Бессарабской кампании. Однако главной задачей в эти дни в 55-м ИАП была целенаправленная подготовка к предстоящим воздушным боям. Тем временем шли интенсивные контакты между Москвой и Берлином. И 26 июня были достигнуты соглашения в отношении будущих границ Советского Союза на юго-западе (вопрос претензий СССР на часть Буковины, входившей ранее в Австрийскую империю, был новым для Германии). В тот же день Советский Союз нотой, врученной наркомом Молотовым румынскому послу в Москве, официально объявил Румынии о своих территориальных требованиях. Советское правительство предложило Бухаресту возвратить Бессарабию и передать северную часть Буковины «в границах согласно приложенной карте». На следующий день немецкая сторона предложила Румынии удовлетворить территориальные претензии Советского Союза. Румыния отказалась и начала мобилизацию, но утром 28 июня все же согласилась с требованиями СССР, попросив лишь только о небольшой отсрочке ухода румынских войск и органов власти из будущих советских земель… В тот же день войска Южного фронта получили указание Политуправления Красной Армии, которое требовало разъяснить всему личному составу, что, «благодаря мудрой сталинской внешней политике, мы избавили от кровопролитной войны трудящихся Бессарабии и Северной Буковины и решили вопрос о возвращении Бессарабии в могучую семью Советского Союза мирным путем». Войскам приказывалось сохранять бдительность и вести активную политработу среди местного населения. Днем 28 июня войска генерала Жукова перешли через реку Днестр и вошли на территорию Бессарабии и Северной Буковины – начался Днестровско-Прутский поход Красной Армии, который в отличие от польской и финской кампаний оказался быстрым и практически бескровным.

Уже 29 июня в Кишинев прибыли секретарь КП(б)У Н.С. Хрущев и маршал С.К. Тимошенко. На следующий день войска генерала Жукова вышли на новую границу с Румынией по реке Прут, а к середине дня 3 июля новая западная граница была полностью закрыта частями Красной Армии и НКВД.

В тот же день – 3 июля 1940 года – 55-й ИАП всем составом участвовал в воздушном параде над городом Кишиневом в честь «праздника молдавского народа, который влился в единую семью Союза Советских Социалистических Республик» 3* Вместо ожидавшихся воздушных боев полку вновь пришлось демонстрировать свою слетанность в парадном строю.

Жизнь на новых территориях переходила на мирные рельсы, и 7 июля после выполнения поставленной задачи управление Южного фронта было расформировано. А 2 августа решением VII сессии Верховного Совета СССР была образована Молдавская ССР. В ее состав вошли Григориопольский, Дубоссарский, Каменский, Рыбницкий, Слободзейский, Тираспольский районы Молдавской АССР, а также Бельцкий, Бендерский, Кишиневский, Кагульский, Оргеевский, Сорокский уезды Бессарабии. Остальные 8 районов бывшей Молдавской АССР, а также Аккерманский и большая часть Измаильского и Хотинского уездов Бессарабии вошли в состав УССР. В тот же день Указом Президиума Верховного Совета СССР в состав УССР была включена Северная Буковина, преобразованная в Черновицкую область.

После бессарабской кампании оснащение 55-го ИАП новой техникой продолжилось. К 4 августа 4-я АЭ перевооружилась с самолета И-15бис на самолет И-153. Но готовность №2, в которой постоянно находились дежурные силы полка и продолжавшаяся ровно два месяца, была отменена только 10 августа.

Одновременно готовилось третье перебазирование полка, и к 28 августа в соответствии с приказом командующего ВВС ОдВО №0042 от 16 июля 1940 года полк перелетел с аэроузла «Раздельная» на аэродром, находившийся возле молдавского села Сингурены, расположенного в 10 км северо-западнее города Бельцы. При этом офицерский состав разместился непосредственно в Бельцах. Одновременно с перебазированием полк вошел в состав формирующейся 20-й САД армейской авиации Одесского ВО. После завершения формирования 20-й САД, штаб которой был расположен в Кишиневе, в ее состав входили 4-й ИАП, 55-й ИАП, 45-й СБАП и 211-й ББАП. С 8 августа дивизией командовал генерал-майор авиации Александр Степанович Осипенко, удостоенный звания Героя Советского Союза за бои в Испании.

Лето и осень 1940 года характеризовались в 55-м ИАП проведением плановой летной подготовки. Наиболее умелы в пилотировании истребителей И-16 в тот период были опытнейший командир полка майор Иванов и командир 1-й АЭ старший лейтенант Соколов Анатолий Селиверстович, за бои на Халхин-Голе награжденный орденом Красного Знамени. Впоследствии А.И. Покрышкин вспоминал, что мастерству пилотажа и воздушного боя он учился у Иванова и Соколова. Отличным воздушным бойцом-пилотажником на И-153 был адъютант эскадрильи 4* старший лейтенант Хархалуп Семен Иванович. Сильнейшим летчиком полка считал его Григорий Речкалов, пришедший в полк в одно время с Покрышкиным и в годы Войны ставший дважды Героем Советского Союза.

В тот период среди упражнений по плану боевой подготовки летчиков была стрельба по конусу, представлявшему собой 8-метровый полотняный мешок, который в зоне воздушных стрельб на высоте около 1000 м на фале длиной около 300 м таскал за собой самолет-буксировщик. На оценку «отлично» требовалось при использовании 60 патронов сделать 12 попаданий в конус, на оценку «хорошо» – 7. Постепенно Покрышкину на И-16 удалось выйти на уровень до 40 попаданий, а затем стать снайпером воздушной стрельбы, каковых в полку было совсем немного. К июню 1941 года таких же результатов на И-153 добился и Речкалов. Выполнялись также и стрельбы по наземной мишени. При этом угол пикирования на цель у комэска Соколова достигал 70°, а его результативность восхищала молодых летчиков. Для оценки «удовлетворительно» требовалось попасть в наземную мишень пятью пулями из 30 патронов, дававшимися для выполнения задания. Конечно, отрабатывали летчики и сложный пилотаж.

Однако обучение тактике воздушного боя в то время основывалось на принципе деления истребителей на скоростные и маневренные. При групповом бое скоростные монопланы И-16 должны были действовать в верхнем ярусе на вертикалях, а летчики на маневренных бипланах И-153 должны были вести бой внизу на виражах или боевых разворотах. Основу боевого порядка в советской истребительной авиации – и в 55-м ИАП в частности – составляло звено из трех самолетов: ведущего и двух ведомых. Но в этом случае при энергичном маневрировании ведомые оказывались больше занятыми контролем дистанций в строю, чем наблюдением за обстановкой. В то же время германские Люфтваффе по результатам боев в Испании в качестве основы боевых порядков истребителей приняли пару и звено из двух пар, которые давали несравненно больше возможностей для слаженного и эффективного маневра, а само маневрирование осуществлялось преимущественно в вертикальной плоскости.

Быстро совершенствовалась в Германии и авиационная техника – как в области конструкций самолетов, так и в области промышленного производства. На этом фоне советская военная авиатехника к концу 30-х годов существенно отстала от немецкой не только по своим боевым возможностям, но и по темпам их наращивания. В ходе подготовки к медленно приближавшемуся перевооружению в 55-м ИАП был совершен определенный «маневр» матчастью: 9 сентября 1-я и 2-я АЭ перевооружились с самолета И-16 М-63 на самолет И-153. Однако истребители И-16 не ушли полностью из этих эскадрилий и продолжили свою службу. Вскоре после этого полк был проверен инспекцией ВВС ОдВО, по результатам которой был составлен акт №002305 от 18.09Л940 5* .

Примерно через месяц после окружной инспекции 55-й ИАП был проверен инспекцией НКО во главе с майором Фокиным, работавшей в полку 10 октября. По итогам проверки был составлен акт №0088 от 18.10.1940. Вывод инспектора заключался в следующем: «Состояние, в котором находи тся полк и по подготовке личного состава в связи с переходом на новую матчасть и по размещению людей далеко от аэродрома, не обеспечивает его боеспособности, ни даже способности уйти из-под удара, так как люди могут прибыть на аэродром в лучшем случае через 1,5 часа. Полк необходимо обеспечить горючим в первую очередь для того, чтобы летный состав мог практически освоить новую материальную часть. При размещении личного состава в г. Бельцы целесообразно перебазировать полк с аэродрома «Сингурены» на аэродром «Бельцы». Срок исполнения 15 ноября 1940 г.».

Но, несмотря на обоснованные выводы комиссии, аэродром базирования не был приближен к Бельцам ни в ноябре 1940 года, ни позже. Просто со временем базовый аэродром полка начал называться «Бельцы» по названию близлежащего города, где квартировал офицерский состав…

Вскоре после завершения работы комиссии – осенью 1940 года – группа перспективных летчиков (включая Александра Покрышкина, Константина Миронова, Виталия Дмитриева и других) была направлена в Тирасполь на курсы по подготовке командиров звеньев. Руководил курсами заместитель командира 55-го ИАП капитан Григорий Жизневский, прошедший школу боев на Халхин-Голе и до назначения руководителем курсов командовавший в полку эскадрильей на И-153 6* . В ходе обучения отрабатывалась не только техника пилотирования И-153 (в основном) и И-16 (в меньшем объеме), но и преподавались теоретические дисциплины, а также методика планирования боевой работы. По признанию Покрышкина, преподававшаяся теория была весьма полезной, но «с летной подготовкой дела обстояли хуже», так как она включала в себя только простой пилотаж в зоне. Попытки Покрышкина летать более энергично – в стиле Иванова и Соколова – заканчивались внушениями осторожного начальника курсов и временным отстранением от полетов. Покрышкин вспоминал слова Жизневского: «Вот когда будет война, тогда и летайте по-своему. А сейчас летать так, как я укажу». Кроме того, опыт воздушных боев в Испании, Монголии, Китае был практически засекречен, он не преподавался молодым летчикам. Более того, даже в самых неофициальных разговорах с однополчанами участвовавшие в боях летчики избегали тем, связанных с их военным опытом…

Тем временем календарная дата 1 декабря 1940 года стала этапной в предвоенной истории полка. С этого дня 55-й ИАП официально начал переучивание и перевооружение на МиГ-3.

Но, как оказалось, до появления МиГ-3 в полку и его освоения был еще не один месяц, в то время как партийная жизнь части шла своим чередом. К декабрьскому отчетно-выборному собранию, проведенному в соответствии с директивой главного управления политпропаганды Красной Армии №285 от 2.11.1940 и дополнением к ней №290, парторганизация полка пришла в составе 63 членов ВКП(б), 60 кандидатов в члены ВКП(б). В ходе собрания политико-моральное состояние организации было признано здоровым, состояние дисциплины – удовлетворительным. Комсомольская организация в это время насчитывала 194 человека. Отличниками учебно-боевой подготовки по итогам 1940 года стали капитан Жизневский, лейтенанты Назаров, Панкратов, Тетерин, старший лейтенант Курилов, майоры Орлов, Соловьев, старший политрук Шаповалов, военный техник 1-го ранга Копылов, старшина Доброхлеб и другие. Секретарем партбюро полка был избран заместитель командира роты связи Корольчук.

Приближался 1941 год. В 55-м ИАП его ожидание было ожиданием перевооружения на самые современные советские истребители. Тогда в СССР еще никто не знал, что союзнические отношения сохраняются Германией лишь в качестве декорации: 18 декабря 1940 года Гитлером был подписан план «Барбаросса», предусматривающий нападение на Советский Союз и его поражение в течение 3-4 месяцев боевых действий…

2* Здесь и далее в угловых скобках приведены даты, которые не имеют прямого подтверждения документами, однако представляются наиболее вероятными на основе анализа косвенных свидетельств и иной информации.

3* Дословная цитата из Исторического формуляра полка.

4* Вероятнее всего, 3-й АЭ.

5* К сожалению, установить результаты проверки и содержание акта не удалось.

6* Вероятнее всего, Жизневский командовал 3-й АЭ, которая после назначения Жизневского руководителем курсов и заместителем командира полка, перешла под командование Хархалупа.

Старший лейтенант Покрышкин Александр Иванович. Снимок сделан, вероятно, в конце 1941 г. Пройдет с полком всю Войну, начав ее командиром звена 1-й АЭ и закончив командиром 9-й ГвИАД и первым Трижды Героем Советского Союза

1941

В Молдавию на этот раз пришла настоящая зима. В результате в период с 12 декабря 1940 года и до середины апреля 1941 года из-за непригодности аэродрома в связи с большими снегопадами летная активность полка была крайне ограничена. Проводились лишь одиночные полеты по проверке техники пилотирования на учебных самолетах и тренировочные полеты «под колпаком» на самолете У-2. В этот период основной упор делался на командирскую учебу, изучение материальной части самолета МиГ-3 и двигателя АМ-35А, ожидавшихся поступлением на вооружение полка.

В этот же период две бригады летно-технического состава прошли переподготовку на заводе №1 в Москве. Они не только изучили самолет МиГ-3 и мотор АМ-35А, но и освоили их практическую эксплуатацию. Тогда же командир полка майор Иванов, командир эскадрильи старший лейтенант Курилов, командир эскадрильи капитан Атрашкевич, старший техник эскадрильи военный техник 1-го ранга Скороход и военный техник 1-го ранга Запорожец были командированы в Качу, где на базе 146-го ИАП прошли программу переучивания. Там же летчики выполнили первые самостоятельные полеты на самолетах МиГ-1 и МиГ-3. Всего в Каче на курсах переучивания до конца марта прошли подготовку около 100 летчиков из 4-го, 16-го, 34-го и 55-го истребительных авиаполков и других частей. По окончании переучивания командир полка Иванов и комэск Атрашкевич уже на самолетах МиГ-3 перелетели на свой аэродром «Бельцы», на пути из Качи сделав промежуточную посадку для дозаправки в Тирасполе, где в это время на курсах подготовки командиров звеньев продолжали обучение летчики 55-го ИАП.

Но далеко не все складывалось благоприятно для авиаторов. 22 декабря 1940 года Наркомом обороны был подписан приказ №0362 «Об изменении порядка прохождения службы младшим и средним летно-техническим составом ВВС КА». Было принято решение перевести на казарменное положение тех офицеров, которые еще не отслужили срок срочной службы, то есть четыре года. Решено было также проводить набор в летные училища не добровольно, а по призыву, и по окончании училищ присваивать не командирское, а сержантское звание. Повышалась и значимость строевой подготовки летного и технического состава. Перевод в казармы молодых летчиков, включая семейных, произвел в первое время ошеломляющий эффект, вызвал ропот не только в 55-м полку, но по всей системе ВВС. Престиж службы в авиации резко понизился, а текучесть кадров в летных частях повысилась до 70-80%. «Зажали авиацию, явно зажали», – выражал мнение многих младший лейтенант Виталий Дмитриев. «Пропади пропадом и эта казарма и авиационная романтика! Подам рапорт и пойду доучиваться в техникум», – говаривал однополчанам младший лейтенант Василий Шульга…

В 20-й САД эффект «нововведений» усиливал придирчивый к мелочам комдив Осипенко, по приказу которого летный офицерский состав нередко, прервав полеты, занимался усиленной строевой подготовкой или цепью прочесывал летное поле в поисках брошенных окурков и мелкого мусора.

А тем временем расползавшаяся по Европе война все более приближалась к СССР. Весной 1941 года напряженность в советско-германских отношениях начала возрастать. В частности возник заочный спор за влияние на Балканах, в Юго-Восточной Европе в целом. Прежние договоренности имели все меньшее значение. Война с гитлеровской Германией становилась неизбежной. Советское руководство, стремясь выиграть как можно больше времени, всячески подчеркивало свою приверженность Пактe о ненападении 1939 года и закрывало глаза на его нарушения, в частности на возрастающую разведывательную активность с германской стороны. Немецкое руководство – и не без оснований – считало умиротворяющую позицию Сталина признаком слабости СССР.

Немецкие самолеты стали чаще нарушать границу и на юге, иногда проходя пря- мо над аэродромом «Бельцы». Например, субботним днем <5> апреля над аэродромом полка прошел Хейнкель-111. Но атаковать немцев запрещалось. Летчикам объясняли, что это «ошибочные залеты». Был выпущен приказ: при встрече в воздухе немецкие самолеты не атаковать, а знаками показывать им курс на запад. «Без приказа ни ты, ни я не имеем права стрелять. Немцы в нашем небе хозяйничают, а мы сидим, как клуши», – вспоминал Г.А. Речкалов слова летчика Ивана Ханина.

На этом фоне землетрясение, ранним воскресным утром <6> апреля всколыхнувшее Карпаты и причинившее множество бед Бессарабии, не сказалось существенно на жизни полка. Тем более, что аэродром, постройки и матчасть не пострадали.

В это время уже полыхали Балканы. Заручившись поддержкой Москвы и Лондона, группа сербских офицеров во главе с главнокомандующим югославскими ВВС генералом Душаном Симовичем в ночь на 27 марта захватила власть в Белграде, свергнув прогерманское руководство страны. Германия ответила 6 апреля вторжением и бомбардировками Югославии. 13 апреля Белград был взят немецкими войсками – «путч» был подавлен, его лидеры бежали из страны. Утром <15> апреля на аэродром 55-го ИАП «Бельцы» произвели посадку два югославских бомбардировщика Savoia Marchetti SM.79. На них прилетели старшие офицеры ВВС Югославии. Старший группы доложил встретившим их командиру Иванову и начальнику штаба Матвееву о том, что эта группа генералов и офицеров приняла решение не сдаваться немцам, завершающим оккупацию Югославии, и перелететь в СССР. После ночного перелета они сели на первом же советском аэродроме. По приказу командира полка начштаба Матвеев связался с командованием Одесского ВО для принятия решений о дальнейших действиях. Затем югославские летчики были приглашены на завтрак в полковую столовую, и через полтора часа их «савойи» вновь взлетели, взяв курс на Одессу. Для сопровождения и помощи югославским экипажам на маршруте и при посадке в Одессе в бомбардировщики сели штурман полка Чайка и комэск Курилов 7* . Всего в те дни в СССР направились 6 югославских «савой», но только 4 из них успешно прошли задуманный маршрут, из них 2 бомбардировщика – при помощи 55-го полка… 17 апреля Югославия капитулировала.

Именно в эти дни середины апреля 1941 года в полк поступила первая партия новой материальной части – 42 самолета МиГ-3. С первых же дней началась сборка самолетов, прибывших в деревянных ящиках-контейнерах, а летный состав начал сдавать зачеты на знание самолета и мотора.

7* В воспоминаниях об этом эпизоде А.И. Покрышкин называет Курилова инспектором полка по технике пилотирования, однако, судя по историческому формуляру части, в апреле и середине мая Курилов был еще командиром эскадрильи (вероятнее всего – 2-й АЭ).

Капитан Атрашкевич Федор Васильевич. Снимок сделан, вероятно, в начале 1941 г. Командир 1-й АЭ 55-й ИАП с мая 1941 г. Погибнет смертью храбрых 29 июня 1941 г., когда совершит огненный таран колонны немецких автомобилей на сбитом зенитной артиллерией самолете МиГ-3

Гвардии старший лейтенант Шульга Василий Антонович. Снимок сделан, вероятно, в конце 1942 г. Несмотря на «угрозы» уйти из Авиации в начале 1941 г., продолжит службу в полку – в 3-й АЭ. В первые годы Войны станет отличным штурмовиком на И-153. После лета 1943 г. судьбу летчика по полковым документам отследить не удается

Запущенный в серию истребитель МиГ-3 совершенствовался уже в ходе его производства. В I квартале 1940 года его огневая мощь была увеличена благодаря введению в конструкцию двух крыльевых крупнокалиберных пулеметов БК с боекомплектом по 150 патронов на ствол. На выпущенные ранее «мигах» предстояло произвести замену консолей крыла, не оснащенных БК. Съем консолей раннего образца и замена их «пулеметными» плоскостями должны были производиться прямо в полках (ну а «беспулеметные» крылья подлежали доработке на заводе с последующей установкой на самолеты). Из всех полученных 55-м ИАП самолетов первой партии только 4 машины требовали замены консолей. Эту работу бригаде завода №1 предстояло выполнить в мае. Остальные самолеты полка были укомплектованы «пулеметными» крыльями изначально.

К 10 мая первые самолеты МиГ-3 были собраны и облетаны. Облеты производили получившие летную практику в Каче командир полка Иванов и командиры эскадрилий Курилов и Атрашкевич. С 10-го же мая начался выпуск летчиков полка на самолетах МиГ-3. С целью освоения техники пилотирования самолета МиГ-3 руководящий состав вывозил на УТИ-4 лично командир полка Иванов. При этом отрабатывались посадка самолета на повышенной скорости и энергичный пилотаж в зоне – то, что характерно для МиГ-3. Переучивание должно было осуществляться поэтапно: руководящий состав, затем эскадрильи 1-я, 2-я и 3-я. Ожидалось и продолжение поступления новой техники. В мае с завода №1 планировалось отправить в 20-ю САД еще 40 истребителей МиГ-3: по 20 в 4-й ИАП в Кишинев и 55-й ИАП в Бельцы. Работу полка в период переучивания на МиГ-3, как и прежде, обеспечивала расположенная в месте его постоянной дислокации 256-я авиабаза.

В ожидании практического переучивания летчики продолжали летать на И-16 и И-153. В мае произошла авария самолета И-153 (б/н 33), пилотируемого старшим лейтенантом Семеном Хархалупом. В полете заклинило мотор, летчику пришлось садиться на пахоту в 20 км от аэродрома. Самолет скапотировал, перевернувшись на спину. Хархалуп не пострадал, но повис на ремнях вниз головой. Ему удалось руками вырыть яму под кабиной и выбраться наружу. Этот отказ двигателя не был единственным в полку на истребителях И-153 весной-летом 1941 года…

В начале мая после завершения полугодовой программы подготовки на курсах командиров звеньев группа летчиков вернулась на свой аэродром «Бельцы». Решением командира полка все они были назначены командирами звеньев, а Александр Покрышкин – заместителем командира 1-й АЭ старшего лейтенанта Соколова. Как только недавние курсанты выслушали решение командира, над аэродромом «Бельцы» с востока на запад прошел немецкий разведчик Юнкерс-88 в сопровождении четырех «мессершмитов». Однако высшее военно-политическое руководство страны по-прежнему запрещало своим ВВС препятствовать разведывательным полетам немецких самолетов – на перехват нарушителей никто не вылетал.

15 мая 1941 года в соответствии с приказом командира 20-й САД, переданным шифротелеграммой №223/ш от 6.05.1940, полк осуществил перебазирование на полевой аэродром «Семеновка» с целыо продолжения учебы в лагерных условиях.

К этому моменту самостоятельно вылетели на самолете МиГ-3 весь руководящий состав полка и 1-я АЭ в составе 9 экипажей. В частности, вслед за руководящим составом полеты на новой технике освоили ведомые Покрышкина летчики 1-й АЭ Леонтий Дьяченко и Петр Довбня.

Аэродром «Семеновка» располагался недалеко от города Котовска на полях совхоза «Красный Маяк» и в среде летчиков назывался «Маяки». Это был один из множества полевых аэродромов, разбросанных по степной Украине, обозначавшихся только в штабных картах. Колхозы использовали их в качестве пастбищ для скота и для сенокоса до тех пор, пока они не востребовались авиацией. В данном случае штаб полка был размещен в фанерном ящике из-под МиГ-3, установленном поблизости в лесополосе. А.И. Покрышкин вспоминал: «Мне навсегда запомнилось это летное ту ле, пороете клевером. Справа и слева вдоль взлетной полосы раскинулись поля кукурузы около них расположились стоянки самолетов. Каждый день, включая и воскресенья, над аэродромом стоял гул моторов». С выходом в лагерь основной упор был сделан на ускоренный выпуск летного состава на новой материальной части и тренировке вылетевших в зоне и по кругу.

С временным уходом 55-го ИАП с аэродрома «Бельцы» там начались его реконструкция и строительство подъездных путей. Работы были поручены органам НКВД в соответствии с масштабными планами СНК СССР, утвержденными 10 апреля и предусматривавшими практически одновременную реконструкцию и оборудование сети из 251 аэродрома. Соответственно, основной рабочей силой были заключенные. В то же самое время на аэродроме «Бельцы» под руководством главного инженера полка Владимира Львовича Шолоховича продолжалась и сборка самолетов МиГ-3 из первой прибывшей партии.

В мае командир 1-й АЭ Анатолий Соколов был направлен на курсы командиров эскадрилий в Кировоград. На должность командира 1-й АЭ был назначен капитан Атрашкевич Федор Васильевич. Аграшкевич и Покрышкин вывозили летчиков своей эскадрильи для подготовки к самостоятельным вылетам на новых истребителях. Аналогичной работой занимался и руководящий состав полка, уже освоивший полеты на МиГ-3. Однако летный состав – и не только в 55-м ИАП – поначалу относился к новому самолету со скептической осторожностью: сравнительно большой вес и особенности посадки и пилотирования на высоких скоростях вызывали недоверие. Тогда в мае 1941 года в 20-ю САД из НИИ ВВС командировали знаменитого летчика-испытателя подполковника П.М. Стефановского, поставив задачу переучить командный состав частей и соединения. Петр Михайлович прибыл на аэродром «Левака» под Кишиневым, где базировался 4-й ИАП, и перед личным составом полка и командованием дивизии в демонстрационных полетах показал возможности «мига». Подозрительность удалось снять. Но в 55-м полку Стефановский не понадобился – командир полка Иванов своим пилотажем на МиГ-3 развеял сомнения летчиков. Вот как этот показательный полет описан Г.А. Речкаловым:

«Сейчас майор Иванов вовсе не старался блеснуть своим уменьем; Виктор Петрович раскрывал перед нами боевые качества машины. Набрав высоту, он вдохновенно выписывал в небе фигуру за фигурой. И я впервые в жизни понял, что такое высший пилотаж.

Высший пилотаж! Как приятно волнуют эти слова сердце каждого летчика! Петли, перевороты, горки… Самолет Иванова, словно рука художника, рисовал все это на глазах. Да он и был художником, мастером своего дела. Казалось, ему не стоило никакого труда бросить машину отвесно вниз и над самой землей опять взмыть в небо. Все делалось просто, точно. У майора был особый дар, о котором можно только мечтать.

Младший лейтенант Дьяченко Леонтий Леонтьевич. Снимок сделан, вероятно, в начале 1941 г. Младший летчик в звене Покрышкина с мая 1941 г. Погибнет 25 июля 1941 г., когда, выполняя задание на разведку, вступит в бой с четырьмя Me-109, в ходе которого получит тяжелые ранения, но посадит МиГ-3 на своем аэродроме и через 2 часа скончается от полученных ран

– Ну и ну! – восхищался младший лейтенант Суров. – Вот это самолет!

– Смотри, смотри, ребята, восходящий крутит, и все вверх, вверх прет, да еще иммельманом! А высотищу-то какую набрал! Не меньше тысячи…

Истребитель красиво закончил пилотаж, развернулся, выпустил шасси и пошел на посадку».

В результате активной работы по переучиванию к 1 июня 1941 года на МиГ-3 самостоятельно вылетели уже 29 экипажей. При этом подготовительная программа для выпуска на самолете МиГ-3 всем летным составом выполнялась на самолетах И-16 с моторами М-62 и М-25.

К этому времени изменились, наконец, установки в отношении нарушителей. 28 мая в полку была получена шифротелеграмма командира 20-й САД №235/ш, предписывающая начать боевое дежурство сменяющимися звеньями на самолетах И-153 и МиГ-3 на аэродромах-засадах «Болдурешты» и «Пырлица», расположенных у самой границы. Задача дежурства была сформулирована однозначно – уничтожение самолетов противника, нарушающих государственную границу. Звенья должны были меняться через 10-12 дней. По приказу командира полка первым на дежурство заступило звено младшего лейтенанта Георгия Кондратюка 8* . С начала июня на И-153 оно дежурило на площадке «Болдурешты». С этого же времени на аэродроме «Семеновка» участилось и объявление полковых учебных боевых тревог. При этом отрабатывались быстрота сбора и приведение полка в боевую готовность.

Продолжались и тренировки на И-16, И-153. В начале июня во время возвращения на полевой аэродром при выполнении на И-153 маршрутного полета Семеновка – Болдурешты (без посадки) – Семеновка пары в составе Григория Речкалова и Бориса Комарова на самолете Речкалова возник пожар в двигателе, мотор отказал. Летчик выполнил вынужденную аварийную посадку на брюхо. Самолет получил серьезные повреждения, летчик отделался ссадинами. Причиной оказался разрыв шатуна в одном из цилиндров – часто встречавшийся отказ на «Чайках» полка. За нарушение НПП, выразившееся в посадке на брюхо на твердое поле, а не на пахоту вдоль борозд, и аварию командир дивизии Осипенко объявил Речкалову 7 суток ареста, не приняв во внимание малую высоту и невозможность каких-либо иных вариантов. Более того, Речкалова заподозрили в сокрытии улик – уничтожении отстоя масла с «подозрительным» серым осадком, слитого механиками из двигателя после аварии, а затем бесследно пропавшего. Подозрение с Речкалова было снято лишь в первые дни войны, когда личному составу сообщили, что начальник базы ГСМ и начфин базы перебежали к немцам, а до этого работали по их заданию. Поломки и отказы матчасти были «списаны» на их «шпионско-диверсионную деятельность» 9* .