Стать летчиком
30 июня 1955 года Юрий Гагарин перебрался в летний лагерь в Дубках. Курсанты Саратовского областного аэроклуба ДОСААФ провели собрание, где начальство познакомило будущих летчиков с правилами лагерной жизни и расписанием занятий. Юрия Гундарева назначили старшиной отряда, Юрия Гагарина — старшиной второго звена. Началась активная подготовка к полетам. За каждым отделением звена закреплялся один самолет, летчик-инструктор и техник. За гагаринским отделением закрепили самолет Як-18 № 6. Самолет был новый, надежный и легкоуправляемый.
Из книги воспоминаний Юрия Гагарина
«Дорога в космос»
Я стоял на распутье. Ничто меня не связывало. Родителям помогали старший брат и сестра, своей семьей я пока еще не обзавелся. Куда захотел, туда и поехал. Знания везде могли пригодиться. В стране шли большие созидательные работы. Товарищи разъезжались — кто в Магнитогорск, кто в Донбасс, кто на Дальний Восток, и каждый звал с собой. Я ведь со многими дружил, привык жить в коллективе, в общежитиях; никогда еще у меня не было своей комнаты.
Товарищи уезжали, а я все никак не мог оторваться; крепкими корнями врос в землю Саратовского аэродрома. Я не мог бросить начатое дело. И когда в аэроклубе сказали, что на днях курсанты отправятся в лагеря, я согласился ехать туда.
В лагерях рядом с аэродромом, покрытым короткой травой, для нас уже были разбиты палатки, будто паруса, похлопывающие под ветром. И началось горячее, интересное лето.
Из воспоминаний Михаила Соколова
Летный лагерь располагался в дубовой роще. Оживал он рано — в половине четвертого утра: каждая минута была у нас на счету, так как учебная программа отличалась большой напряженностью. Но в ритм полевой жизни мы вошли быстро — ведь все хотели летать, любили небо.
Как-то раз, прыгая с парашютом, неудачно приземлился один из наших курсантов. Среди тех, кто в числе первых прибежал на место приземления, был Юрий Гагарин. Он взвалил на себя товарища и принес его в лагерь.
Понятное дело, что подобные «чепе» были редкостью, но каждое из них являлось для нас как бы испытанием на прочность. И Юрий такие экзамены выдерживал с честью.
Полеты и подготовка к ним отнимали много времени, но мы успевали и читать книги, и встречаться с летчиками, и ходить в кино.
По воскресеньям мы уезжали в Саратов, в увольнение. Каждый выходной старались проводить по-разному: то на рыбалку поедем, то в пионерский лагерь наведаемся — там работала сестра нашего курсанта, то в кино сходим. А однажды я предложил Юрию съездить в Аткарск к моему дяде, у которого был хороший сад. Я только что окончил десятилетку, Юрий уже распрощался с техникумом. Словом, денег у нас было негусто — и мы поехали на товарняке. Возвращались мы тем же способом. Но на станции Татищево нас как зайцев ссадили с поезда и привели к дежурному. Мы выслушали от дежурного нотацию, поделились с ним яблоками и снова сели на свой поезд. А он все стоит и стоит. Так и загорали несколько часов. Утром пришли к аэроклубу, чтобы ехать на аэродром, ребята стали подшучивать над нашим помятым и сонным видом, но от предложенных яблок не отказались.
Из воспоминаний Александра Сидорова
В лагере Гагарин был старостой группы и ее комсоргом. Он умел очень тактично, не навязывая свою волю, повлиять на каждого из нас, без просьб и напоминаний приходил на помощь.
По разным причинам я пропустил много занятий, а поэтому в первом полете сделал много ошибок. Инструктор отчитал меня и предупредил:
— Будешь так летать, прогоню с аэродрома.
Вернувшись в палатку, я сказал ребятам:
— Выгоняет меня инструктор, так что помогите собрать вещички…
Вот где мне досталось!.. А больше всех наседал Гагарин. Он заставил меня весь вечер заниматься, а потом я перед всем коллективом отчитывался, как перед строгой комиссией. Ребята по косточкам разобрали весь полет.
Очень ревностно следил Юрий за тем, чтобы в палатке был полный порядок. Он терпеть не мог нерях и грязнуль. Сперва усовещает по-дружески. Не поможет — потребует. Самым сильным выражением его недовольства был переход на «вы».
А кого Гагарин совсем не терпел, так это нарушителей летной дисциплины.
Однажды курсант Книшевский не выполнил точно задание, полученное от инструктора. Как только Книшевский приземлился, Гагарин собрал комсомольцев. И тут уж разговор был не тот, что со мной.
— Книшевский, мы вас предупреждаем, — сказал Гагарин, — еще одно нарушение — и вы с треском вылетите из аэроклуба…
Из воспоминаний Дмитрия Мартьянова
Теоретически Гагарин был подкован хорошо, и все-таки летчик рождается в воздухе. Я знаю, как много значит первый вывозной полет, и поэтому тщательно готовил к нему курсанта Гагарина.
Первый полет прошел нормально. Я пилотировал машину, а Гагарин знакомился с воздушной обстановкой, следил за приборами, отвечал на вопросы. Когда мы после посадки зарулили на линию старта, я сказал Юрию:
— Ну а теперь давай учиться летать. Проси разрешения на взлет.
— «Ракета»! Я ноль-шестой, разрешите взлет! — взволнованно выкрикнул Юрий.
— Ноль-шестой! Взлет разрешаю! — донеслось с командного пункта.
Юрий слишком уж энергично нажал на сектор газа. Мне подумалось: «Не терпится парню побыстрее взлететь».
— Не торопись, газ надо давать плавнее, — сдержал я его порыв.
После полета Юрий обратился ко мне:
— Разрешите получить замечания!
— Для первого раза нормально, — ободрил я курсанта.
Гагарин недоверчиво посмотрел на меня.
— А мне показалось, что допустил очень много ошибок…
— Ошибок хватало, — усмехнулся я. — А вы что же, хотели с первого раза без ошибок? Так не бывает…
— Знаю, что не бывает, — ответил Гагарин, — потому и жду ваших замечаний…
Я похлопал его по плечу.
— Будешь летчиком. Только за небо надо драться…
Из воспоминаний Сергея Головачева
Мне очень хорошо запомнился первый самостоятельный полет Юрия Гагарина. Во-первых, потому, что и мне доводилось, как и Юрию Гагарину, вылетать первому в отряде, во-вторых, потому, что руководитель полетов Пучек Константин Филимонович доверил мне руководство полетами, пока он с Гагариным делал контрольный полет, и, в-третьих, с разрешения Пучека, выпустившего Гагарина в первый самостоятельный полет, я побежал к посадочному знаку Т и, дождавшись захода на посадку самолета с номером 6 на борту, на котором летел Гагарин, сделал снимок, не предполагая, что он станет первым космонавтом.
Я спросил у Мартьянова: «Действительно хорошо летает?» Он ответил мне: «Да». Мартьянов пришел к радиостанции часов в девять, когда начались полеты, и доложил майору Пучеку, который руководил полетами: «Товарищ майор, курсант Гагарин готов для выполнения самостоятельного полета». Константин Филимонович Пучек оглядел поле, но ни командира отряда, ни командиров звеньев не было на аэродроме в этот момент. Подменить его по руководству полетами было некому. Тогда Пучек сказал Мартьянову: «Пока меня некому подменить, ты соверши пару полетов с Гагариным». Мартьянов сказал: «Слушаюсь», — побежал к самолету и полетел с Гагариным. Смотрю, снова подходит Мартьянов и опять четко докладывает: «Товарищ майор, курсант Гагарин готов для выполнения самостоятельного полета». Пучек посмотрел, видит, сидит Гагарин в самолете, уже два раза слетали, время идет, да и перед курсантом неудобно, и тогда Пучек протянул мне микрофон и говорит: «Сергей Иванович, руководите полетами». Я взял шлемофон у Мартьянова и пошел к самолету. Константин Филимонович сел в кабину самолета и вырулил с Гагариным на линию предварительного старта. Слышу, по радио Гагарин запрашивает: «Земля, разрешите взлет». Я разрешил взлет. В кабине инструктора сидел Пучек, и он, конечно, все контролировал. Они слетали, сели. Мартьянов подбежал к самолету, вспрыгнул на правое крыло самолета, а Пучек вылез из кабины на левое крыло. Нагнулись и что-то стали говорить Гагарину. Пучек возвращается на радиостанцию, берет у меня микрофон. Улыбнулся и говорит: «Ну, Сергей Иванович, выпускаем Гагарина в первый самостоятельный полет». Самолет стал выруливать на старт, а за правым крылом идет и держится Мартьянов. Когда Гагарин запросил по радио и поднял руку, запрашивая разрешения на взлет, Мартьянов продублировал рукой. Пучек разрешил взлет, и Гагарин дал полный газ и полетел в первый самостоятельный полет. Я выпускал «Стартовку» и думаю, что неплохо бы сделать фотографию: «Курсант вылетел первый раз самостоятельно». У меня был фотоаппарат. Я спросил у Пучека: «Разрешите, я сфотографирую?» Он говорит: «Давай». И я от своей радиостанции побежал к посадочному знаку Т. Я добежал и стал ждать, когда самолет с № 6 стал заходить на посадку, и сфотографировал посадку Гагарина.
Из статьи Валерия Куприянова
«Биография Ю. А. Гагарина. Заметки к биографии»
В конце июля Гагарин совершил свой первый вылет на самолете. В том первом самостоятельном полете он вполне прилично справился с заданием. Невольно стал героем репортажа в газете «Заря Молодежи». На странице праздничного номера, посвященного Дню воздушного флота, он вышел 3 августа 1955 года, была не только заметка, в которой говорилось о его полетах в этот день. <…> Но там же в этом номере газеты была помещена фотография, сделанная перед вылетом журналистом Евгением Соколовым. <…>
Заметка стоит того, чтобы ее привести полностью.
«День на аэродроме.
5 часов утра. Мы на аэродроме Саратовского аэроклуба.
— Товарищи спортсмены, строиться! — подают команду своим звеньям инструкторы аэроклуба Ефремов и Андронов.
Застыли в ровном строю парашютисты.
— Спортсмен Игорь Горделовский, сегодня вы выполняете прыжок по упражнению № 3 с выдержкой в 10 секунд и приземлением в круг радиусом 150 метров.
Горделовский — учащийся техникума физической культуры, спортсмен-парашютист первого разряда. Сегодня он совершает 91-й прыжок.
Но к нему Игорь готовится так же тщательно, как и к первому прыжку, который совершил несколько лет назад. Он производит вместе со всеми зарядку парашютов, прикрепляет запасной парашют, подгоняет ремни.
Перед полетом инструкторы сами проверяют готовность к прыжкам. Все в порядке.
— По самолетам! — звучит команда.
Поле опустело. Ревут моторы самолетов, машины набирают скорость, и вот они уже в воздухе.
Проходит 13–15 минут, и в голубом небе то тут, то там появляются белые облачка с черными точками внизу. Слегка раскачиваясь, парашютисты медленно приближались к земле.
Вот они приземлились. У ребят веселые, радостные лица. У каждого много впечатлений. Но сейчас для разговоров времени нет. Быстрей на машины — и в аэроклуб: надо уложить парашюты, а потом успеть еще на разбор проведенного занятия.
На аэродроме наступает тишина.
Словно гигантские птицы, стоят в ряд «Як-18». Они ждут летчиков-спортсменов.
2 часа дня. Подъезжает автомашина. Из ее кузова выпрыгивают загорелые крепкие юноши. Вновь слышится знакомая команда:
— Товарищи спортсмены, строиться!
Начинается подготовка к полетам.
В этот день программа разнообразна.
Одни будут отрабатывать полет, другие — посадку, третьи — пойдут в зону, где им предстоит выполнять различные фигуры пилотажа.
Сегодня учащийся индустриального техникума комсомолец Юрий Гагарин совершает свой первый самостоятельный полет. Юноша волнуется. Но движения его четки и уверенны. Перед полетом он тщательно осматривает кабину, проверяет приборы и только после этого выводит свой «Як-18» на линию исполнительного старта. Гагарин поднимает правую руку, спрашивает разрешения на взлет.
— Взлет разрешаю, — передает по радио руководитель полетов Н. Ф. Пучик.
В воздух одна за другой взмывают машины. Инструктор Бошкин, наблюдая за взлетами своих питомцев, не может удержаться от похвалы:
— Молодцы, хлопцы!
Но вот машина снова на земле.
Начинается разбор только что окончившихся полетов. Инструктор А. А. Яранцев подробно объясняет спортсменам В. Меркулову, В. Бузову, Г. Гурьянову и А. Осипову причины ошибок, допущенных ими во время полета.
Незаметно пролетели несколько часов, проведенных на аэродроме.
Солнце склоняется к горизонту. Рабочий день на аэродроме окончен»
«Заря молодежи», 1955, 3 августа.
О том, что о нем писали в газете, Юрий Гагарин узнал от своих товарищей, и, конечно, сразу же захотелось прочитать газету самому, подержать ее в руках.
«Газеты на аэродроме не оказалось, — писал он в книге «Дорога в космос», — достал я ее только через неделю в городе».
Но это был первый вылет. А вот дальше не все шло гладко.
Во время полетов в сентябре 1955 года Гагарин за короткое время — в течение одной недели — совершил подряд три грубых ошибки. Последняя была особенно неприятна: откровенно плохая посадка, боковой удар.
Встал вопрос об отчислении. Командир звена Саратовского аэроклуба Герой Советского Союза Сергей Иванович Сафронов доложил обо всем командиру отряда Анатолию Васильевичу Великанову.
Под ответственность Сафронова Гагарину дали еще один контрольный полет. Аргументом, решившим дело, стали слова Сафронова: «Он очень волевой человек, настоящий спортсмен. Думаю, доверие оправдает».
Гагарин не только блестяще выполнил в этом зачетном полете все элементы, но и отлично произвел посадку После этого наступил перелом в занятиях. Он стал уверенно завоевывать репутацию надежного курсанта.
Из воспоминаний Николая Новикова
Я был назначен руководством аэроклуба принимать зачет по пилотированию у курсантов из группы Мартьянова.
Первым инструктор представил Юрия Гагарина.
Я поинтересовался, как учился курсант Гагарин, как выполнял зачетные полеты по кругу.
— Отлично, — ответил Дмитрий Павлович.
Весь полет до зоны Гагарин выполнил по всем правилам курса. Когда же он начал работать в зоне, я был поражен четкостью его действий. Можно было подумать, что машину ведет не выпускник аэроклуба, а профессиональный пилот. Захотелось проверить, не обманчивое ли это впечатление.
После того как Гагарин завершил пилотаж, я попросил его снова набрать высоту и повторить левый комплекс. В него входили: переворот, петля Нестерова и полупетля. Гагарин, как и в первый раз, все выполнил отлично. Я понял, что это не случай помог курсанту, что Гагарин — человек больших способностей.
А в конце сентября 1955 года Гагарин вместе с другими выпускниками аэроклуба стоял перед выпускной комиссией.
Начальник аэроклуба Герой Советского Союза Григорий Кириллович Денисенко зачитывал вслух «Ведомость индивидуальных оценок» пилотов первоначального обучения, окончивших Саратовский аэроклуб ДОСААФ. Ребята внимательно слушали, многозначительно переглядывались время от времени, каждый с волнением ждал, когда же прозвучит его фамилия.
Тридцать четвертым в этой ведомости был Гагарин.
— «Гагарин Юрий Алексеевич, — читал Денисенко, — 1934 года рождения, по национальности — русский, образование — среднетехническое, член ВЛКСМ. Окончил аэроклуб со следующими оценками: самолет ЯК-18 — отлично, мотор М-11-ФР — отлично, самолетовождение — отлично, аэродинамика — отлично, радиосвязь — отлично, наставление по производству полетов — отлично». И наконец, общая оценка выпускной комиссии, — Григорий Кириллович сделал паузу и под аплодисменты друзей закончил: — Тоже отлично.
Затем начальник аэроклуба поздравил выпускников и объявил, что лучшие из них будут рекомендованы в авиационные училища. В числе этих лучших был назван и Юрий Гагарин.
— Будущее принадлежит вашему поколению, — напутствовал ребят испытанный летчик Мартьянов, — вы еще полетите на таких машинах, которые нам и не снились…