Мужская работа

Мужская работа

Владимир РАТКИН Москва

«Гул моторов нарушал тишину нашего командного пункта. Вдруг я услышал, как кто-то бранится, призывая на помощь всех святых. …Вероятно, опять какая-то авария, подумал я. В этот час это было неприятно. Регулярно в десять часов вечера появлялся русский «дежурный летчик» со своей «швейной машинкой». …Совсем недавно в результате этого налета был тяжело ранен молоденький офицер нашего штаба, не считавший нужным укрыться в окопчике. И сегодня самолет прибыл согласно расписанию. …Вероятно, внимание пилота привлекли огни на шоссе. Донесся взрыв. …Будем надеяться, что там не произошло ничего серьезного.»

Сегодня трудно себе представить, что в период военных успехов Вермахта кто-нибудь мог серьезно досаждать ему действиями с воздуха. Однако нашлись и люди, и самолеты — и вышеприведенные воспоминания В. Адама, адъютанта штаба 6-й армии Паулюса, зафиксировали этот прискорбный для Германии факт. Вряд ли немецкое командование могло предположить, что после разгрома основных сил авиации «красных» на аэродромах в небо поднимется беспощадный мститель в облике безобидного фанерного биплана — знакомый им по училищам и не воспринимавшийся всерьез У-2. И угрозу он будет представлять не меньшую, чем иная более совершенная боевая машина.

В предвоенный период У-2 не интересовал немецкую разведку. В ходе вторжения люфтваффе охотились за У-2 лишь потому, что те использовались в качестве связных самолетов в штабах соединений. Сбив его, можно было помешать доставке важного документа в ту или иную часть, уничтожить «высокого» командира, летящего пассажиром на самолете… Но к лету 1943 года об У-2 знал едва ли не каждый солдат вермахта. Стрекот его мотора, раздававшийся в ночи, моментально заставлял противника прятаться в укрытия. И было отчего.

В ночь с 30 на 31 декабря 1942 г. действиями ночников 242 НБАД был фактически разгромлен 30-й мотополк противника, действовавший в районе Демянска.

В результате налета самолетов 272 НБАД на пункт Кутейниково (участок Иловайская-Таганрог) летом 1943 г. на аэродроме было убито 16 человек летно-технического состава, уничтожено 2 прожектора, нанесены повреждения матчасти и сооружениям. На северо-восточной окраине Кутейниково попадание бомбы в машину с боеприпасами вызвало взрыв всей автоколонны из 10 автомобилей.

В августе 1943 г., в период битвы за Донбасс, регулярные налеты полков У-2 на станцию Успенская (участок Иловайская-Таганрог) привели к снижению пропускной способности станции в 2 раза. Противник, наученный горьким опытом, уже не решался проводить ночью маневровые работы, опасаясь полного вывода станции из строя.

«…От самолета У-2 нет житья, … печи и костры разжигать нельзя — …самолет У-2 видит их и бросает туда бомбы, он везде нас находит, нам приходится всю ночь сидеть в траншеях, чтобы не иметь групповых потерь.» Подобные свидетельства работы бипланов, как со стороны пленного противника, так и выписанные из наших донесений, можно приводить долго. Их столько же, сколько боевых вылетов в «багаже» пилотов легких ночных бомбардировщиков. А этот боевой счет впечатляет даже в масштабах воздушной битвы Великой Отечественной. К началу 1944 г. многие из авиаторов ночных легкобомбардировочных полков имели на своем счету 500 и более боевых вылетов. Невиданной была и интенсивность боевой работы. Так, во время Сталинградской битвы, в период с 1 сентября по 31 декабря 1942 г., штурман И. А. Щедрин из 596 НБАП совершил 400 боевых вылетов!

Более 60-ти полков и эскадрилий ночных бомбардировщиков По-2 1* составили ту воздушную армаду, на встречу с которой никак не рассчитывали гитлеровцы. И среди всей этой массы авиачастей, вопреки общепринятому мнению, только 46-й Гвардейский НБАП был женским авиаполком. Все остальные — мужскими. Заблуждение о «женственности» У-2 столь глубоко, что приходится употреблять термин — «мужской авиаполк», словно военная авиация — не мужское дело…

1* Название У-2 с лета 1944 г.

Снаряжение бомбами. 9 Гвардейская НБАД. ЦАМО РФ

Начало пути

Впервые У-2 использовал в качестве бомбардировщика пилот ГВФ Юго- Западной авиагруппы П. С. Бевз, воевавший под Одессой. Осталось неизвестным, проводилось ли при этом дооборудование самолета бомбовооружением, либо сброс мелких осколочных бомб и гранат производился вручную; и кем производился сброс — самим пилотом или бомбардиром, находившимся во второй кабине.

На Южном фронте командование, после больших потерь, понесенных ВВС ЮФ летом 1941 г., решило использовать связные У-2 в качестве бомбардировщиков. 25 августа 1941 г. начались испытания переоборудованного в ночной бомбардировщик связного У-2, которые прошли в целом успешно. Прицеливание велось по передней кромке нижнего крыла, бомбы сбрасывались по расчету времени, который был составлен для наиболее часто применяемых высот. Несмотря на достаточно приближенный метод обеспечения точности бомбометания, были достигнуты неплохие результаты, и в сентябре несколько переоборудованных У-2 35-й отдельной эскадрильи начали совершать вылеты на бомбометание. Первым заданием экипажам было поручено уничтожить переправы противника через Днепр в районе Берислава.

На Западном фронте первая боевая операция ночников У-2 была проведена летчиками ГВФ. 5 ноября 1941 г. 12 самолетов Западной авиагруппы бомбили станцию Дорохово, под Москвой.

В те ноябрьские дни 1941 г. Военно-воздушные силы по приказу Ставки приступили к формированию ночных легкобомбардировочных полков. Множество аэроклубов и авиашкол, созданных на территории СССР в предвоенный период, стали базой для их формирования. Но на легкое решение проблемы рассчитывать не приходилось. Имевшиеся в училищах «летающие парты» израсходовали ресурс планера на 40–60 %. Моторов М-11 остро не хватало. Летный состав не только не имел никакой практики в ночных боевых действиях и не выполнял никогда противозенитного маневра — он вообще не выполнял полетов ночью и в сложных метеоусловиях. В мирное время от него этого не требовалось. А бомбы с новоиспеченных бомбардировщиков впору было бросать руками, прицеливаясь на глазок. Самолет просто не был приспособлен для бомбометания — отсутствовали пригодные для этой миниатюрной конструкции прицелы, механические сбрасыватели, бомбодержатели… Все приходилось делать с нуля и поневоле экспериментировать.

Методик обучения летного состава для новых полков не существовало, и каждую авиачасть готовили к предстоящим боям по-своему. Например, в Свердловске в 36-м ЗАП подготовка летного состава к ночным боевым действиям заключалась в ночных полетах с хорошо освещенного аэродрома при наличии многочисленных световых ориентиров вокруг него (аэродром, как-никак, находился в глубоком тылу), а также в одном дневном и одном ночном бомбометании на каждый экипаж.

Командные кадры для формирующихся полков комплектовались, как правило, за счет «безлошадных» летчиков истребительной и бомбардировочной авиации — тех, кто уже имел некоторый боевой опыт и мог дать молодежи какое-то представление об их будущей боевой работе.

Так, в Омске в формирующийся ночной легкобомбардировочный полк (680-й, впоследствии 901-й, затем — 45-й Гвардейский) частично был передан летный состав, проходивший переучивание на Пе-2. А. А. Меняев, начавший войну в составе 7-го ДБАП, после ранения оказался в Омске, где его назначили командиром нового полка. Перевод на эту должность он воспринял с обидой: после такой современной машины, как ДБ-ЗФ, воевать на почтовике?! Но выбора не было — так как прибывавший из авиашкол и аэроклубов летный состав к боевым действиям оказался совершенно непригоден, и потребность формируемых полков в опытных авиационных командирах была острейшей.

А. А. Меняев организовал вывозку прибывших экипажей, в течение месяца самостоятельно обучил их ночным полетам. Позже, когда появились потери от зенитчиков, работавших в связке с прожекторами, организовали обучение летного состава полетам в свете зенитных прожекторов.

В первые дни действий на фронте еще давали о себе знать неотработанность тактики применения У-2 в качестве бомбардировщика, необученность летного состава.

Пожалуй, первой операцией, которая заставила говорить об У-2 с уважением, стала атака частей противника в г. Клин. 9 декабря 1941 года 702-й НБАП подверг цель усиленной бомбардировке. На следующее утро пришла телеграмма из Москвы: «Немедленно сообщить фамилии летавших на эту цель». Поручение оперативно выполнили, и всех авиаторов, перечисленных в списке, наградили орденами. Командиру эскадрильи старшему лейтенанту Людвигу вручили орден Ленина.

* * *

На Юго-Западном фронте первым подразделением ночных бомбардировщиков У-2 стал 5-й авиаотряд Особой авиагруппы ГВФ. Он начал выполнять задания по бомбометанию с декабря 1941 г. Первоначально экипажам ставилась задача сжигать населенные пункты, в которых расквартировывались войска противника, поэтому боезапас авиачасти состоял в основном из мелких осколочных и зажигательных бомб. Их загружали в кабину штурмана, тот вручную кидал их на цель. Потом стали использовать так называемые «ведра Ониско» — трехсекционные контейнеры для мелких бомб. Впрочем, их установили лишь на две машины — больших запасов этих «ведер» авиагруппа, видимо, не имела.

По прошествии некоторого времени командование поняло, что для нанесения ощутимого ущерба противнику следует изменить тактику действий. Стали использоваться фугасные бомбы. Два самолета оборудовали установками PC. На этих У-2 экипажи вели «свободную охоту» за паровозами и автотранспортом на коммуникациях противника. К июлю 1942 г., когда отряд был переведен на транспортную и связную работу, он выполнил 615 ночных вылетов на бомбометание и свободную охоту в ближнем тылу противника.

На Северо-Западный фронт полки У-2 прибывали со всей страны. Уже на месте летному составу приходилось доучиваться от 20 дней до 4 месяцев. Хотя ввод в бой затягивался, задержка, в конечном счете, пошла на пользу делу. С самого начала боевой работы в феврале 1942 г. полки У-2 демонстрировали великолепные результаты. 17 февраля, например, бомбардировщики атаковали батальон противника на марше, были уничтожены около 40 солдат и офицеров; занявшие тот район части Красной Армии взяли многочисленные трофеи.

В январе 1942 г. на Западном фронте в составе 12-й САД начал работать 703-й НБАП. Вскоре дивизия пополнилась 681-м и 734-м ночными легкобомбардировочными полками. Ввиду чрезвычайной ситуации их попытались с первых же дней использовать для дневного бомбометания по войскам противника. Ничего хорошего из этого не вышло. 681-й НБАП первый свой дневной вылет выполнил 15 января 1942 г., в ясную погоду при густой дымке. Домой не вернулись 3 бомбардировщика, сбитых истребителями Bf 110. В следующем дневном вылете полк вновь понес потери. В результате к исходу первой недели боевой работы численность 681-го и 734-го НБАП сократилась наполовину. Лишь после этого командование армии, в состав которой входила дивизия, видимо, поняло ущербность тактики «победа любой ценой» и больше не назначало «ночников» на дневную работу. 2*

12-я авиадивизия стала практически первым соединением ночных легких бомбардировщиков в ВВС КА. К 18 января 1942 г. в ее составе насчитывалось два полка самолетов Р-5 и четыре полка У-2 — всего 71 исправная машина. Боевую зарядку У-2 составляли бомбы АО-25, позднее к ним добавились ЗАБ-50; бомбовая загрузка не превышала 100 кг на самолет. Использование вышеупомянутых боеприпасов нельзя признать достаточно эффективным, поскольку иногда бомбометание приходилось выполнять и по танковым колоннам, и по укрепленным точкам на переднем крае, против которых легкие бомбы были бессильны. Однако имелись на то объективные причины: нагружать бывшие аэроклубные самолеты с изношенными планерами и моторами бомбами большого калибра не рисковали. Сказывались, конечно, и неотработанность тактики, и отсутствие бомб на складах: в боевой работе дивизии с первого дня войны не использовались бомбы калибра большего, чем 50 кг — даже в период пребывания в ее составе полков Пе-2.

Тем не менее, сложности и неудачи на первых этапах применения У-2 не могли скрыть большого потенциала, заложенного в машине. Прежде всего, решено было уйти от самодеятельности в подготовке летных кадров для легкобомбардировочных полков. В июне 1942 г. в чувашском городе Алатырь сформировали 46-й запасной авиаполк. В его задачу входила подготовка летные экипажи для боевых действий на У-2.

Поначалу существовали трудности с матчастью. Тренировочные самолеты, приспособленные для ночных полетов, можно было пересчитать по пальцам. Не хватало машин и для формируемых полков. Позднее, по мере расширения производства военных вариантов У-2, экипажи, проходившие в Алатыре подготовку к ночным полетам, там же получали и боевые машины — У-2 с моторами М-11Г, Д, ПФ, производство которых наладили на казанском заводе № 387 — и на них отправлялись на фронт.

Продолжительность подготовки летного состава в 46-м ЗАЛ была недостаточной: налет на каждый экипаж редко превышал 15 часов, и всерьез говорить об их готовности немедленно по окончании обучения приступить к боевым действиям не приходилось. Поэтому, во избежание ненужных потерь, по прибытии из Алатыря на фронт экипажи «разбивали»: летчиков направляли к опытным штурманам, штурманов — к опытным летчикам. Если этого не делалось, новички нередко сбивались противником в первых же боевых вылетах.

2* До весны-лета 1942 г. авиачасти, за исключением сил РГК и ВМФ, подчинялись командованию сухопутных армий.

Экипаж у самолета перед вылетом. 242-я НБАД. ЦАМО РФ

Тактика действий

Места базирования У-2 лежали на удалении до 150 км от линии фронта, и совершать с них интенсивные полеты чаще всего было неудобно. Поэтому всю боевую работу ночные бомбардировочные полки выполняли с аэродромов подскока, располагавшихся в 20–35 км от передовой. Днем эти площадки пустовали, а к вечеру на них перелетали самолеты.

По-2 «13 белый» из 399 отдельного авиаполка связи 3 ВА. 3-й Белорусский фронт, Кенигсбергское направление, февраль 1945 г.

У-2СП «9 белый» из 62 Гвадейского полка ГВФ. Зима 1943-44 гг.

У-2СП (ПС-3). Пассажирско-связной самолет одной из частей ГВФ, мобилизованный для полетов к партизанам

Связной У-2 «2 белый». Подразделение неизвестно

По-2ВС «6 желтый», принадлежавший Академии ВВС. Монино, 1945 г.

С-2 отдельного транспортно-санитарного отряда 4 ВА. Лето 1944 г.

У-2ВС «6 белый». Предположительно, 213 НБАД. Лето 1943 г.

У-2ВС «10 красный» из 213 НБАД. 1943 г.

У-2ВС «4 белый» из 242 НБАД, Северо-Западный фронт.

У-2 «73 желтый» из 46 ЗАП

У-2 «9 белый» 2-го безномерного полка, проходившего формирование в 46 ЗАП в июле 1943 г. Самолеты поступили с Казанского авиазавода

По-2ВС «28 белый» 9-го Гв. НБАД. Операция по снабжению польских повстанцев, сентябрь 1944 г.

По-2ВС «51 красный», 9 Гв. НБАД

У-2ВС «12 желтый» 46-го Таманского Гв. НБАП

По-2ВС «23 белый» 2-го польского НБАП «Краков». Район Люблина, лето 1944 г.

У-2ВС «1 голубой», 23 Гв. НБАП

У-2ВС. Самолет командира 1-ой аэ 45-го Гв. НБАП К.Михаленко. 1944 г. Одиночная белая полоса на киле указывает на принадлежность самолета к 1 аэ. Машины второй эскадрильи несли две полосы, третьей — три

В особо напряженные ночи наземные команды обеспечивали до 12 боевых вылетов каждого У-2. Число полетов зависела от продолжительности темного времени суток.

Первое время связь с этими площадками, за неимением иной, осуществлялась все теми же У-2.

Первоначально задачи ставились командованием сухопутных армий. Позднее, с формированием воздушных армий, — командованием ВА, но с учетом интересов наземных частей.

Заход на цель бомбардировщики осуществляли с разных направлений. При подходе к ней экипажи, как правило, набирали высоту порядка 800 м, планировали до 500 м, и с этой высоты сбрасывали бомбы. Если низкая облачность или дождь не позволяли следовать данной тактике, бомбы сбрасывали с высоты 100–200 м; в таких случаях устанавливались взрыватели с замедлением.

При сильном ветре некоторые экипажи заходили на цель против ветра с задросселированным двигателем, сбрасывали бомбы, затем резко разворачивались на 180 градусов и, дав полный газ, уходили по ветру.

Уже в 1942 году основными боеприпасами, сбрасываемыми с У-2, стали фугасные бомбы ФАБ-100 и ФАБ-50. На бомбардировщик подвешивалось либо две «сотки», либо 4 бомбы калибра 50 кг. Кроме того, при бомбометании использовались ампулы, снаряженные смесью «КС». Их загружали в фанерные кассеты со взрывателем. На заданной высоте, после сброса, взрыватель срабатывал, кассета открывалась и шарики рассеивались на значительной площади, выжигая все при падении на землю. Кроме этого использовались бомбы ЗАБТООтш (с термитными шарами).

Достаточно долго вылеты на боевые задания осуществлялись одиночными экипажами, уходившими в полет друг за другом с интервалом 3–5 мин. Подобной тактики, надо заметить, придерживались все полки ночных бомбардировщиков, имевшие и Пе-8, и Ил-4. Над целью одиночный «бомбер» освещался прожекторами и обстреливался зенитками. Экипажи У-2 регулярно проходили эту «процедуру», и некоторые снаряды достигали цели.

Подвеска бомб на самолет 242-й НБАД, Северо-Западный фронт. ЦАМО РФ

Самолеты 9-й Гвардейской НБАД идут на взлет. ЦАМО РФ

Стремясь избежать потерь от зенитного огня, в полках У-2 опробовали новую тактику. Головной самолет, ведомый летчиком с отличной техникой пилотирования, провоцировал немецкую ПВО на обстрел. Когда же зажигались прожектора и зенитки открывали огонь по маневрирующему У-2, экипаж второго бомбардировщика заходил на позиции ПВО с тыла, приглушал мотор и, идя со снижением, сбрасывал на прожектористов и зенитчиков осколочные бомбы либо обстреливал их из ШКАСа. В 271 НБАД, кроме того, была разработана и применялась в бою бортовая установка PC для стрельбы по зенитным средствам противника. После подобной «обработки» бомбардировщики, следовавшие за ведущей парой, имели над целью меньше трудностей.

Подсвет цели при работе в тылу противника производился с помощью бомб САБ-3 и, реже, ракет ПАР-13. Эффективность и тех, и других была недостаточно высока. Основным их недостатком являлось слишком малое время горения — самолет не успевал выполнить разворот для захода на бомбометание. Но в лунные ночи, особенно при длительной работе по одной и той же цели, подсветка не имела большого значения.

Иногда для точного выхода на цель при действиях в прифронтовой зоне пробовали обеспечивать подсветку своего переднего края. Об этом заранее договаривались с наземным командованием. Однако экипажи ночников нередко организацией подсветки оставались недовольны. Поэтому опытные экипажи, надеясь только на себя, чаще всего просто тщательнее изучали по карте район действия.

* * *

При бомбардировке колонн противника на марше основная масса летного состава считала, что эффективнее бомбить их с хвоста, так как водители головных машин, не слыша шума мотора самолета, не чувствуют опасности, не гасят огни и тем самым обозначают свое положение.

Ночные бомбардировочные полки отличались от всех прочих тем особым вниманием, которое уделялось в них маскировке. Близость к переднему краю имела свои отрицательные стороны. Прифронтовая зона находилась под непрерывным контролем немецкой воздушной разведки. Противник не желал принимать у себя незванных гостей каждую ночь, и выявленные воздушной разведкой аэродромы полков У-2 немедленно подвергались нещадным штурмовкам. Поэтому в НБАПах не наблюдалось той беспечности, что встречалась иной раз в полках истребителей и дневных бомбардировщиков. К появлению в районе аэродрома подскока немецкого самолета-разведчика в ночных бомбардировочных полках относились серьезно — это могло стать прелюдией больших потерь. Так, 31 августа 1942 г. аэродром 621-го НБАП атаковал одиночный Bf 110. Ведя интенсивный огонь по опушке леса, где укрылись У-2, он уничтожил 10 машин.

Маскировка являлась постоянной головной болью наземного персонала. Например, зимой 1943 г., во время Котельниковской операции, самолеты после полетов перемещали к строениям близлежащих деревень и под защиту фруктовых деревьев — единственной «зелени» в этих местах.

Чтобы оперативные площадки не были обнаружены ночной разведкой, большое внимание уделялось светомаскировке. Впрочем, в этом вопросе не существовало единого мнения. Кто-то удовлетворялся парой костров, обозначавших полосу в ее границах, кто-то в момент посадки самолета все же включал огни ночного старта. От чего отказались решительно, так это от непрерывного подсвечивания полосы и обозначения рулежных дорожек. Выход в район аэродрома обеспечивался выкладыванием в нескольких километрах от него условного светового сигнала. Кроме того, у каждого базового аэродрома устраивали по соседству один-два ложных — они выполняли роль «мигалок», когда световой сигнализацией старались создать впечатление интенсивной летной работы.

Ночной бомбардировщик По-2 23-го Гвардейского НБАП с подвешенными бомбами ФАБ-ЮО и САБ-3. Установленный на моторе пламегаситель — вероятно, один из опытных образцов, разработанных в дивизии в ходе боевых действий, но не нашедший широкого применений. ЦАМО РФ

Заслуживает внимания оригинальная методика введения противника в заблуждение, действовавшая в 272-й НБАД. На ложных аэродромах оборудовался ночной старт, основные же в это время светились лишь двумя огоньками, обозначавшими направление взлета-посадки. Возвращаясь с боевого задания, экипажи У-2 делали заход на ложный аэродром, включением бортовых огней запрашивали разрешение на посадку, становились в круг, затем имитировали посадку, после чего выключали огни и уходили на основной аэродром, погруженный во тьму и незаметный на фоне соседствующей «иллюминации». Не мудрено, что противник регулярно «разгружал» свои бомбардировщики над ложными аэродромами. Так, в период с 15 по 18 сентября 1942 г. люфтваффе совершили 67 налетов на аэродромы 272-й НБАД, но только 31 раз его бомбардировщики появлялись над действующими площадками. А за период с 21 по 31 октября немецкие бомбардировщики лишь дважды бомбили действующие аэродромы дивизии.

Секрет был раскрыт лишь однажды. 14 ноября 1942 г. большая группа немецких бомбардировщиков подвергла удару аэродромы 765-го и 969-го НБАП. Причем на этот раз ложные аэродромы немцев не соблазнили. Матчасть при бомбардировке пострадала незначительно (был сожжен один и повреждено 11 У-2), но среди жителей прилегающих деревень оказалось много убитых. По поводу такой точности строились самые различные догадки. Копались в своих возможных оплошностях, пока не вспомнили, что незадолго до этого вернулся сбежавший из плена штурман пропавшего днями ранее экипажа из 765-го НБАП. Подозрения пали на летчика, с которым он отправился в последний вылет: попав в плен, тот на допросе вполне мог указать место дислокации полка…

Накопленный экипажами У-2 боевой опыт передавался на многочисленных конференциях, регулярно проводившихся в ночных бомбардировочных дивизиях. Летчики делились своими достижениями, спорили о преимуществах того или иного приема бомбардирования. На этих конференциях оттачивалась тактика боевых действий экипажей У-2.

Матчасть

Самолеты У-2, поступавшие в 1941 г. из аэроклубов, не были приспособлены для подвески бомб. В местах формирования проводилась их доработка как собственными силами, так и при помощи заводских бригад из Казани. Общий вес поднимаемой бомбовой нагрузки в результате увеличивался до 200 кг.

Из-за непоставки моторов и запчастей к ним, в полках были вынуждены организовать переборку М-11 своими силами, а для нормально работавших моторов добавлять 100 часов межремонтного ресурса своей властью.

К ноябрю 1942 г. удалось поднять бомбовую нагрузку У-2. Это связано с поступлением в полки специальных военных модификаций самолета У-2 с двигателями М-11Г мощностью 125 л. с. Появилась возможность подвешивать бомбы общим весом до 300 кг. Рекорд в «поднятии груза» установил л-т Галдобин из 621-го НБАП — на своем У-2 он поднял 364 кг бомб.

Как правило же, бомбовая нагрузка не превышала 150–250 кг. Ограничения обуславливались, прежде всего, не с прочностью самолета, а с безопасностью его эксплуатации с полос ограниченной длины и временем подготовки аппарата к боевому вылету. А осенью или весной, когда действовать приходилось с размокших площадок, бомбовая зарядка на вылет уменьшалась даже до 100 кг на самолет — чтобы обеспечить возможность нормального взлета.

* * *

На многих учебных У-2 в процессе переделки их в бомбардировщики, а также на его военных модификациях для обеспечения прицеливания в обшивке правой половины нижнего крыла (между фюзеляжем и 1-й нервюрой) делали вырез между лонжепронами. По результатам бомбометания на полигоне наносили риски у края прорези, по которым и вели потом прицеливание. В 272-й НБАД прицелом служили два штырька, смонтированных на левом борту самолета. Точность установки «прицела» также проверялась на полигоне.

Новые У-2 оснащались установкой пулемета ШКАС. Это оружие рассматривалось скорее не как средство обороны от истребителей, а как средство для уничтожения зенитных точек и прожекторов. Для стрельбы по ним самолет вводили в вираж. Огонь, из-за отсутствия ночных прицелов, вели по трассе. Его предписывалось вести с малых высот, до 400 м, но некоторые экипажи увлекались и открывали стрельбу с больших высот, бесцельно расходуя боекомплект.

На земле цели для ШКАСов находились в изобилии: эшелоны на перегонах, автотранспорт (обстреливались с высот до 100 м) и даже самолеты противника. Однажды, в период блокировки аэродромов окруженной группировки Паулюса, экипаж пилота Церклевича заметил Ju 52, делавший предпосадочную «коробочку». У-2 встал во внутренний круг, а штурман открыл огонь по противнику. Транспортник вынужден был отказаться от посадки на этом аэродроме и уйти.

Незадолго до начала операции «Багратион» (1944 г.) в 9-й Гвардейской дивизии самолеты дооборудовали установками для стрельбы снарядами PC, по 4 снаряда на самолет. Для ведения огня «эрэсами» в кабине пилота установили коллиматорный прицел. Некоторые бомбардировщики получили еще по паре установок для стрельбы «эрэсами» назад — для отражения атак истребителей противника. Самолет после произведенных доработок превратился в весьма эффективный ночной штурмовик, что позволило вести на нем «свободную охоту» за транспортом на коммуникациях противника. В такие полеты назначались только опытные экипажи. При атаке снаряды пускались поодиночке, и все равно создавалось впечатление, что биплан в такой момент останавливается в воздухе.

На самолетах, использовавшихся для вылетов на разведку, устанавливался дополнительный бак емкостью 60 литров. Позднее, с зимы 1943-44 гг., они стали оснащаться аэрофотоаппаратами.

В феврале 1944 г. в 9-й Гв. НБАД были проведены трехдневные сборы, на которых проводилось ознакомление экипажей-разведчиков с методикой воздушного фотографирования, техникой фоторазведки. С июня 1944 г. летчики дивизии приступили к фотоконтролю бомбовых ударов. Выполнение фотографирования осуществлялось, как правило, перед рассветом, с 3 до 4 часов утра, когда ПВО противника утрачивала бдительность после бессонной ночи и противодействовала слабо.

* * *

Парашюты летного состава в полках У-2, как правило, лежали без дела. Кабины самолетов, переоборудованных в бомбардировщики из учебных машин и, видимо, первых серий военных вариантов У-2 были достаточно тесными, чтобы в них можно было втиснуться вместе с парашютом ПЛ-3. Кроме того, два парашюта составляли достаточно весомый груз и считались ненужным балластом. Да и высоты, на которых летали эти бомбардировщики, не оставляли парашютистам шанса на спасение. Видимо, этим объясняется то, что в ряде частей до августа 1943 г. многие экипажи летали на боевые задания без средств спасения.

От этой практики пришлось отказаться к лету 1943 г. Противника уже серьезно беспокоили ночники У-2. На фронт прибыли группы ночных истребителей Bf 110. Их атаки в основном оказывались малоэффективными, однако для снижения потерь среди летного состава было приказано летать с парашютами. И это принесло ощутимую пользу. Парашюты экипажа заменили отсутствующие бронесиденья — они принимали в себя осколки зенитных снарядов, пули, а то и сами снаряды МЗА.

На старых машинах для посадки экипажа с парашютом в кабине летчика сиденье опускалось до предела, в кабине штурмана подвесное сиденье заменялось жестким, также опущенным вниз до предела. С парашютов для уменьшения габаритов снимались амортизационные подушки.

При дневных же тренировочных полетах в НБАПах сохранялась прежняя гражданская практика — в полет парашюты не брали.

При выполнении заданий на сброс парашютистов в тылу противника экипажам приходилось иметь дело с людьми, подчас не имевшими никакой парашютной подготовки. Парашютист садился во вторую кабину лицом к правой плоскости, парашют при этом спускался за левый борт — для облегчения вылезания на правое крыло.

Обратно летчику приходилось лететь одному, поэтому задания по десантированию выполняли пилоты с хорошей штурманской подготовкой, хорошо знавшие район действий.

Фрагменты биографии По-2 на фронтах войны

Сталинград

Наступление советских войск на Юго-Западном фронте зимой-весной 1942 г. сопровождалось взятием пленных и получением первых сведений «с той стороны» о боевой работе ночников У-2. Солдаты противника говорили, что из русской авиации их более всего донимают «безмоторные планеры»: момент их появления над позициями определяется только по свисту падающих бомб. В тот период на ЮЗФ действовали 633-й полк У-2 и 5-й авиаотряд Особой авиагруппы ГВФ.

Накануне наступления на Харьков авиация ЮЗФ пополнилась 596, 598 и 709-м полками ночных бомбардировщиков У-2.

Судьба 598 НБАП в период летней битвы 1942 г. неясна. По завершении наступления на Харьков командир полка получил строгое взыскание за плохую организацию перебазирования, полк исчез из отчетных ведомостей ВВС ЮЗФ и появился вскоре в списке частей, проходивших пополнение в 46-м ЗАП.

596-й полк спустя короткое время после начала Харьковской операции стал оказывать помощь наземным войскам, обеспечивая снабжение попавшей в окружение 6-й армии Южного фронта. Экипажами полка было переброшено ей 182 613 кг боеприпасов и других грузов. Войска армии, благодаря помощи с воздуха, оказывали сопротивление противнику и частью сил смогли выйти из окружения.

Вынужденной мерой можно считать ведение полками У-2 дневной разведки противника в период боев под Белгородом и Харьковом. В условиях быстрого продвижения германских войск на восток следить за всеми их перемещениями на ЮЗФ оказалось невозможно. Полкам У-2 поручили ведение ближней разведки в дневное время. Самолеты шли в тыл немцев на малой высоте, укрываясь в складках местности — многочисленных балках и лощинах. Но и эти предосторожности не могли укрыть У-2 от «Мессершмиттов».

Другими проблемами этого периода являлись периодический неподвоз горючего и бомб либо скудный ассортимент последних, из-за чего самолеты уходили в полет «с недогрузом». В июле-августе

1942 г. в практике 709-го НБАП «нередки были случаи, когда полк вынужден был своими силами разыскивать горючее и масло для обеспечения боевых вылетов».

Из-за нехватки бомб и горючего полки У-2 в середине июля 1942 г. — напряженном периоде битвы за переправы через Дон — сидели несколько дней на земле без дела. Несомненно, их бездействие было только на руку противнику.

В самом начале «решительного штурма» Сталинграда противник начал «обрабатывать» аэродромы авиации КА. Полки У-2 понесли серьезные потери. 23 августа в ходе бомбардировки места базирования 709-го НБАП было убито 6 человек летного состава, в том числе военком полка. Кроме того, артиллерийским и минометным огнем было уничтожено 19 самолетов 596-го НБАП. Был спасен только один У-2 — техник Заварзин, который, как утверждают документы, до того ни разу не летал, поднял У-2 в воздух и благополучно приземлился на левом берегу Волги.

Для восполнения потерь, понесенных авиацией Сталинградского фронта, к 6 октября 1942 г. с Западного фронта были переброшены 901-й и 702-й НБАП. Началась их интенсивная боевая работа севернее Сталинграда в составе 16-й ВА.

Надо сказать, что полеты в степной местности имели свою специфику: иногда ветер сильно «вмешивался» в выполнение задания — на маршруте легкий биплан, бывало, попросту сдувало с курса. Надежных ориентиров в степи не было, экипаж не имел возможности проконтролировать снос, и тот, даже с учетом вводимых поправок, достигал порой 45 градусов. Стали отмечаться случаи потери ориентировок. Для их предотвращения при боевых вылетах решили применять систему светонаведения. Была организована трасса из светомаяков. Один прожектор устанавливался в нескольких километрах от аэродромного узла, другой — посередине маршрута, третий — на переднем крае обороны; он же имел задачу наклоном луча давать направление на цель.

Ни блокирование аэродромов, ни проливные дожди не могли помешать работе полков 272-й НБАД 8-й Воздушной Армии. Каждую ночь дивизия совершала от 100 до 200 самолето-вылетов.

С началом контрнаступления Сталинградского и Донского фронтов скверная погода приковала истребители люфтваффе к земле и позволила полкам У-2 действовать днем. Основным заданием для них в это время стала разведка — для определения положения своих войск, а также войск противника, и уточнения линии фронта. У-2 оказал войскам неоценимую помощь. Садясь в расположении своих частей, экипажи уточняли обстановку и передавали сведения о положении «соседей», координируя тем самым взаимодействие наступающих частей.

Помимо этого экипажам У-2 стали поручать задачи блокирования немецких аэродромов внутри «кольца», поскольку люфтваффе перешли к переброске грузов 6-й армии в темное время суток. В одну из таких ночей пулеметный огонь пары У-2 271-й НБАД «приземлил» заходивший на посадку Ju 52.

15 декабря 1942 г. самолеты 271 авиадивизии уничтожили в поселке Опытное Поле продовольственный склад. Окруженные румынские части не смогли долго сопротивляться без еды и через три дня сдались.

1943 год

Неблагоприятная для полетов погода стала причиной, по которой значительная доля вылетов боевой авиации (более 30 %) в период ликвидации Демянской группировки противника на Северо-Западном фронте пришлась на полки ночников СБ, Ил-4 и У-2 из 242-й дивизии. Последние демонстрировали великолепную точность бомбометания, уничтожая колонны вермахта, выходившие из «котла».

«Самое обидное при таких налетах так это то, что противника не видно и не слышно, а самое главное (…) оказываемся совершенно беззащитными. В такие моменты тебя охватывает какая-то бешеная ярость, хочется выбежать на двор и бешено стрелять из автомата — этого делать нельзя, можно выдать свое расположение.»

После сталинградской битвы ночные бомбардировочные полки практически без передышки приступили к боевым действиям на Юго-Западном и Центральном фронтах. В июне 1943 г., накануне Курской битвы, ведя разведку движения в районе станций Поныри и Змиевка, экипажи У-2 9-й Гвардейской НБАД обнаружили интенсивное движение составов и автотранспорта противника. Стало ясно, что на данный участок перебрасываются резервы для возможного наступления. После дополнительных разведывательных мероприятий командующий Центральным фронтом генерал К. К. Рокоссовский принял решение усилить этот участок фронта. Впоследствии это помогло выдержать удар немцев, начавших наступление по плану «Цитадель».

Авиация 8-й В А летом 1943 г. содействовала войскам Красной Армии, наступавшим на Таганрог и Донбасс.

С 5 по 18 ноября полки 2-й Гвардейской НБАД доставляли грузы войскам, форсировавшим Сиваш. Полеты осуществлялись днем и ночью в труднейших метеоусловиях: в снег, туман, при нижнем крае облачности 100–150 м. Некоторые экипажи выполняли по 13–15 боевых вылетов в сутки. Только в течение 6 дней интенсивной работы в 248 вылетах удалось перебросить на плацдарм 62 700 кг грузов.

Варшава, сентябрь 1944 г. Снимок сделан с самолета Ил-2. ЦАМО РФ

А что же противник?

Немцы пытались бороться с По-2 привычными способами — зенитным огнем и с лета 1942 г. ночными истребителями (первоначально — Bf 109, затем — Bf 110). Сначала это были перехваты на маршруте, но из-за низкой эффективности их стали осуществлять над целью. Полки У-2 несли потери, но все же итоги борьбы с ними были далеки от ожидаемых. Зенитный огонь не был столь безобидным для У-2, как это стали представлять в послевоенное время — потери были временами существенные. Но, судя по немецким документам, противник и зенитный огонь не считал достаточно эффективным средством борьбы с У-2. Порой его реакцию на полеты ночников можно охарактеризовать как близкую к отчаянию. Так, в частях окруженной демянской группировки распространили приказ, запрещавший вести автоматный и пулеметный огонь по У-2 «на звук» во избежание бессмысленной траты боеприпасов.

Но не только напрасное расходование боеприпасов беспокоило немецкое командование — огоньки выстрелов обозначали положение войск на земле, что облегчало подходившим к цели ночникам ведение бомбометания.

Отчаявшись справиться с «маленькими ночными осами» при помощи своей истребительной авиации, немцы стали использовать для этой цели тихоходные машины — Hs 126, FW 189 — и даже бомбардировщики. Например, на участке СЗФ было отмечено нападение на У-2 самолета До-215. По нашим разведданным, в 4-м ВФ для борьбы выделили несколько бомбардировщиков.

1944 год

В ходе наступательной операции «Багратион» в районе Бобруйска была окружена 30-тысячная группировка противника. Поскольку требование о капитуляции немцы отвергли, решено было уничтожить противника мощным ударом с воздуха. 27 июня 1944 г. группировка интенсивно бомбардировалась ночниками По-2, действовавшими в указанных командованием 1-го БФ районах. После разгрома войск противника проводился осмотр мест их сосредоточения для определения эффективности действий различных авиачастей. Полки По-2 по своим боевым показателям в этой операции вышли на второе место после штурмовиков Ил-2.

Варшава

Варшавская операция занимает в деятельности НБАПов особое место. Но, поскольку в последнее время как польская, так и российская стороны сделали все, чтобы основательно запутать события тех лет, стоит немного выйти за рамки повествования об У-2.

Польское подполье было готово к выступлению, видимо, предполагая, что оно начнется, когда появится возможность для действенной помощи восставшим извне. Но сигнал к выступлению польское эмигрантское правительство в Лондоне дало 1 августа 1944 г., когда в достаточной близи не было ни советских, ни союзных войск. Расчет, вероятно, делался на то, что с освобождением Варшавы самими повстанцами возникнет предмет для политического торга с Советским Союзом. В мыслях о власти эмигрантское правительство как- то забыло о находившихся в непосредственной близи от Варшавы войсках вермахта, слишком доверилось заверениям Черчилля, обещавшего ежедневно доставлять по воздуху из Британии тонны грузов (сами летчики Королевских ВВС считали эту идею сумасшедшей).

Как и следовало ожидать, политики оказались никудышными военными. Немцы для ликвидации повстанцев бросили большие силы, бомбардировочную авиацию. Равноценного противодействия немецкой армии Армия Крайова оказать не смогла. Находясь фактически в окружении, группировки повстанцев были раздроблены на несколько частей, слабо связанных друг с другом. Ослабляли эту связь и политические разногласия внутри повстанческого движения.

10 сентября 1944 г. войска 1-го Белорусского фронта под командованием К. К. Рокоссовского подошли к столице Польши и начали Пражскую наступательную операцию (Прага — пригород Варшавы). Перед ее началом авиаполки 9-й Гвардейской НБАД совершили «звездные» налеты на аэродромы Цеханув и Хрцыно, где базировалась немецкая авиация. 13 сентября в расположение советских частей вышли две полячки — представительницы повстанческого движения. Встретившись с командующим фронтом, они передали ему просьбу восставших о помощи. Реакция последовала незамедлительно.

В тот же день с самолетов Ил-2 16-й ВА выбросили в указанных связными районах вымпелы с приветствием командования и описанием сигналов целеуказания. Экипажи убедились, что эти вымпелы попали по назначению, — и в ночь на 14-е самолеты 9-й Гвардейской НБАД начали выброску грузов. 17 сентября 1944 г. к полетам на Варшаву подключился также 2-й польский ночной бомбардировочный полк, однако ввиду неподготовленности к боевым действиям он был отведен в тыл после двух боевых вылетов.

Противник пытался противодействовать полетам ночников. Немцы перенесли зенитные пулеметы и прожекторы на крыши домов. Но У-2, благодаря отработанной тактике, умело действовали в изменившихся условиях. Перед началом операции экипажи тщательно изучили карту Варшавы и отлично знали расположение групп повстанцев. Знание лабиринта городских улиц позволило им успешно действовать в застланном дымом горящем городе под интенсивным огнем ПВО.

Варианты загрузки По-2 при доставке грузов польским повстанцам в Варшаву. ЦАМО РФ

Всего варшавским повстанцам экипажи 9-й Гвардейской дивизии за 17 дней непрерывной боевой работы сбросили 105 722 кг продовольствия, вооружения и боеприпасов. Среди грузов были 138 50-мм минометов и 51 840 мин, 505 противотанковых ружей и 58 160 патронов к ним, 41 780 гранат РГ-42 и трофейных немецких. Была даже 45-мм пушка… Для связи с советским военным командованием летчики 45-го Гвардейского НБАП забросили в Варшаву трех офицеров Ставки. Собственные потери советской авиации составили 8 самолетов По-2.

Экипажи 23 Гвардейского НБАП за 884 вылета доставили польским повстанцам 87 861 кг грузов. Для сравнения: из 1000 мешков с грузами, сброшенных повстанцам на парашютах английской авиацией 18 сентября 1944 г., только 20 приземлились в указанных точках.

Но помощь, оказываемая польским повстанцам советской авиацией, выражалась не только в доставке необходимых грузов. Определив места расположения немецких войск, полки По-2 подвергали их по ночам нещадной бомбардировке. С наступлением сумерек над позициями противника появлялся первый самолет, через 15 секунд(!) после его ухода появлялся второй бомбардировщик и так далее. Последний уходил от цели, едва горизонт начинал розоветь. В частях вермахта старожилы днем уверяли молодое пополнение, что ничего страшного в самом У-2 нет, однако на ночь почему-то забивались вместе со всеми в блиндажи и боялись высунуть нос на улицу, невзирая на строжайшие приказы командиров (отдаваемые, опять же, в дневное время) о необходимости укреплять позиции на переднем крае. Фактически, противнику приходилось не укреплять, а восстанавливать свои позиции после каждой ночной бомбардировки.

Надежды на помощь повстанцам стали гаснуть с 13 сентября, когда еще до занятия Праги советскими войсками немцы взорвали все мосты через Вислу. Переправа через реку перед позициями немецкой артиллерии была равносильна самоубийству. Следовало накопить побольше сил и материальных ресурсов, подтянуть тяжелую артиллерию, а потому 15 сентября наступление войск 1-го БФ остановилось. Трудно сказать, как бы развивались события дальше, но через две недели, 30 сентября, повстанцы получили из Лондона приказ капитулировать. Первой прекратила сопротивление северная группировка, затем центральная и уже последней — та, что располагалась ближе к советским войскам и подчинялась в основном Армии Людовой. По-2 сбрасывали ей грузы до 1-го октября 1944 г., когда стало ясно, что польских воинов в вышеуказанных районах не осталось.

Заправка самолета 9-й Гвардейской НБАД. ЦАМО РФ

Завершение войны

В 1945 г. советские ВВС могли обеспечить подавление любой цели противника и ночью, и днем. Современная матчасть поступала в ВВС непрерывно. Казалось, нужда в легких ночных бомбардировщиках отпала. Однако жизнь раз от разу подбрасывала непредвиденные ситуации.

Наступая форсированными темпами на Берлин, части 7-го кавалерийского корпуса оторвались от баз снабжения. Тогда решено было доставить им горючее по воздуху. Самолетами 9 Гвардейской НБАД было переброшено 26 856 литров топлива. На каждый По-2 подвешивалось по 2 десантных бачка. Еще по одному укладывали в кабину штурмана, поэтому полеты выполнялись без второго члена экипажа и, ввиду плохой погоды, группами по 5–6 самолетов с лидирующим По-2, на борту которого находился штурман.

Методичная бомбардировка укреплений Познани самолетами 9-й Гвардейской НБАД позволила наземным войскам взять эту сильно укрепленную крепость. Ее гарнизон насчитывал более 12 ООО человек, продовольствия хватало на 3 месяца непрерывной осады. Однако, в первые же ее дни пикировщики 3-го БАК разбили электростанцию и водокачку, а 20 февраля в довершение экипажи По-2 разбомбили хлебопекарню. Немцы сумели восстановить одну печь, но в ночь на 22-е легкие бомбардировщики разбили ее окончательно. Плюс к тому велись постоянные бомбардировки крепостных сооружений. С ухудшением погоды эти налеты выполняли практически только По-2. Бомбежки, выполнявшиеся днем, загоняли гарнизон в укрытия, которые с каждым разом становились все менее надежными. В налетах на крепость экипажи По-2 применяли в большом количестве трофейные фугасные бомбы калибра 55 и 70 кг, дававшие большой разрушающий эффект. «При систематических действиях авиации днем и ночью у солдат совершенно расстроились нервы. …Некоторые солдаты не выдержали и перебежали к русским.» В 1245 вылетах экипажи дивизии сбросили на крепость 184 тонны бомб. Для сравнения: самолетами Пе-2 на Познань за 372 вылета было сброшено 287 тонн. В конце концов командование гарнизона не выдержало беспрерывных воздушных ударов и 23 февраля отдало приказ о капитуляции.