1. Оборонительные бои

В годы Великой Отечественной войны тактика истребительной авиации претерпела большие изменения. В ходе боевых действий полностью сменился самолетный парк (произошло перевооружение на новые типы самолетов), увеличились поражающие возможности оружия, вступили в действие более совершенные средства поиска и боевого управления. Качественный и количественный рост техники, накопление боевого опыта и повышение выучки летного состава существенно повлияли на развитие воздушного боя.

Накануне войны фронтовая истребительная авиация составляла 53,4 процента всего самолетного парка ВВС. Это был вполне сложившийся род авиации, предназначенный для уничтожения самолетов противника в воздухе. Однако истребителей новых типов — Як-1, ЛаГГ-3, МиГ-3 — было всего 25 процентов. Большинство частей имели на вооружении самолеты И-15бис, И-16, И-153, которые были построены в начале тридцатых годов.

Воздушные бои первого периода Великой Отечественной войны (с 22 июня по 18 ноября 1942 года) считаются оборонительными. По своему содержанию они напоминали последние бои в небе Испании.

Фашистский «мессершмитт» имел лучшие скоростные и высотные характеристики, а также более мощное вооружение. В переводе на язык боя он выигрывал первые его этапы — сближение и атаку, то есть летчик быстрее сокращал дистанцию и на догоне открывал огонь с большего расстояния. Это определяло наступательный потенциал Ме-109, противопоставить которому наш основной истребитель И-16 мог только высокую маневренность. Однако меньшие время и радиус его разворота приобретали реальную силу лишь на третьем этапе боя, когда противники стремились «переманеврировать» друг друга, чтобы выйти в хвост для ведения прицельной стрельбы.

Недостаток скорости и слабость огня И-16 заставляли летчика защищаться и искать любые пути для перехода в наступление. Огромную силу приобрел моральный фактор.

Нравственный элемент в первом русском руководстве по ведению боя стоял во главе перечня факторов, влияющих на достижение успеха. Вспомним: «Боязливая осторожность мертвит и удваивает предприимчивость противника. Хладнокровие же, соединенное с быстротой и находчивостью в решениях, приводит к наивыгоднейшей позиции и к окончательному результату». Смелость в воздушном бою имела конкретное воплощение в особой форме и давала результат только в совокупности с мастерством. В тактике боев первого периода Великой Отечественной войны это проявилось в решимости драться в численном меньшинстве, стремлении атаковать «мессершмитт» в лоб, умении пойти на таран для воспрещения бомбового удара по нашим войскам или спасения товарища, попавшего под атаку противника.

Выражение «умение пойти на таран» мы привели не случайно. Нередко в литературе подчеркивается лишь отвага, высокие моральные качества летчика, таранящего врага, и не упоминается об искусстве. А ведь таран применялся чаще всего при израсходовании боекомплекта и преследовал цель поразить (сбить) противника без ведения огня. Летчик наносил удар не всей массой самолета, а вращающимся винтом обрубал хвостовое оперение или консоль крыла с элероном, после чего самолет противника терял управление и падал. При этом явными были три этапа воздушного боя — сближение, атака и выход из нее. Чтобы последовательно выполнить их, требовались ювелирная точность, безукоризненное владение своим самолетом и предельная выдержка. Летчик, успешно совершивший таран, сажал машину лишь с погнутым винтом, и после небольшого ремонта она возвращалась в строй.

Таран — это боевой прием, мера вынужденная и характерная именно для первого периода войны. Когда же в бой вступили «Яковлевы» и «лавочкины» (1943 год), то, как писал трижды Герой Советского Союза А.И.Покрышкин, тараны «вышли из моды». А в сентябре 1944 года командующий ВВС Красной Армии в своем приказе доводил до войск, что таран, нередко кончавшийся потерей наших самолетов и летчиков, изжил себя: «Наши истребители имеют мощное вооружение, превосходят в летно-технических данных все существующие типы вражеских истребителей. Следовательно, применение тарана в воздушном бою с самолетами противника, имеющими более низкие качества, нецелесообразно».

Тактика воздушного боя первого периода войны в первую очередь определялась возможностями техники и оружия. Имевшиеся ограничения обусловливали применение оборонительного боевого порядка «замкнутый круг», ведение боя на виражах (этот бой не относится к наступательному), прикрытие войск отдельными неэшелонированными парами, полет бомбардировщиков без истребительного прикрытия, неиспользование резерва. Прикрывать, сопровождать и наращивать усилия было просто нечем. Нехватка ресурсов возмещалась боевой активностью.

Дважды Герой Советского Союза А. Ворожейкин пишет:

«Удачнее обороны, как круг, для И-16 вряд ли можно придумать. Наша сила против «мессершмиттов» — в единстве группы… Боевой порядок походил на быстро вращающуюся дисковую пилу: куда ни сунься — не возьмешь. Самолеты, меняя положение, вытягивались в нужную сторону, разбрызгивали пулеметный огонь, а то и метали реактивные снаряды. «Мессеры», как щуки, носились на больших скоростях и при подходе к нам всякий раз натыкались на острые зубья пилы, отскакивали».

Сравнительный анализ возможностей воевавших сторон показывает, что в первом периоде войны известная формула воздушного боя «высота — скорость — маневр — огонь» не могла у нас родиться и быть реализованной: отсутствовала необходимая материальная база. За противником оставались три из четырех компонентов этой формулы. Даже очень смелый и опытный летчик не мог пойти на вертикаль, если его самолет, набирал меньшую высоту за большее, чем противник, время.

Группы И-16 держались чрезмерно плотно, потому что увеличение интервалов и дистанций при слабом огне приводило к нарушению взаимной поддержки. Боевой устав истребительной авиации 1940 года определял сведение истребителей в групповом полете в составе 30–40 самолетов в такие боевые порядки, которые должны обеспечить сосредоточенные, мощные и внезапные удары по противнику: использование полностью наступательной огневой мощи при одновременном введении в бой всех огневых средств, лучшую управляемость и маневренность, быстрые размыкание, смыкание и перестроение. Основой строя оставалась тройка.

В боевом уставе почти не учитывался опыт Испании. Поэтому боевая практика отвергла устаревшие установки уже в начале войны. Нанести мощный сосредоточенный удар одновременно большим числом истребителей было невозможно. В одном из первых выпусков информационных бюллетеней, предназначенных для войск, отмечалось: «…предположение, что сомкнутый боевой порядок лучше обеспечивает взаимную поддержку, ничем не обосновано». Нашим летчикам пришлось фактически перестраиваться в ходе боевых действий, что всегда считалось нежелательным. Так обозначилась тенденция к расчленению боевого порядка, продолжающаяся до настоящего времени. Изменения в способах ведения боя четко проявились после года войны, когда самолетный парк нашей истребительной авиации обновился наполовину.

В свою тактику внес коррективы и противник. Ее характерные особенности заключались, во-первых, в стремлении к внезапности нападения и занятию исходного положения для атаки с превосходством в высоте; во-вторых, в приверженности к ведению боя в вертикальной плоскости; в-третьих, в использовании специально выделенных звеньев или пар, подкарауливавших отходящих от боевого порядка одиночек, для атаки их сверху. Бой на горизонталях гитлеровские летчики вели неохотно. Отмечалась хорошая их сработанность в группах, своевременное наращивание усилий с помощью службы наведения, а также многоэшелонное построение боевых порядков, чему способствовало использование радиосвязи. Противник широко применял военную хитрость, демонстративные действия и отказывался от открытого боя при недостатке сил. При этом избыток скорости помогал ему быстро ретироваться. Традиции немецкой школы сохранялись.

Перевод нашей истребительной авиации на новые тактические рельсы проходил нелегко. В своих указаниях от 9 июня 1942 года командующий ВВС Красной Армии отмечал, что необходимо было изжить стандартизацию в способах боевых действий и ведении воздушного боя. «Умение добиваться преимущества в позиции и высоте к началу атаки — основной показатель зрелости истребителя, — считает он. — Полный успех в бою гарантирован при сочетании мастерства воздушных бойцов с искусным управлением командира». Перехватить инициативу у противника предполагалось за счет перехода от горизонтали к вертикали, отвоевания высоты поэшелонным построением боевого порядка, отказа от оборонительных «кругов» и желания непрерывно и повсюду действовать с неизменным напряжением, ибо летный состав и материальная часть имеют свои пределы выносливости.

Через месяц в войска поступил приказ Народного комиссара обороны, где разъяснялось, что основная задача истребителей — уничтожать вражеские бомбардировщики, не давать им сбрасывать бомбовый груз на наши войска. Тактике противника по сковыванию наших истребителей требовалось противопоставить свою тактику прорыва к бомбардировщикам через заслоны прикрытия. Устанавливалась денежная премия летчикам за сбитые самолеты. К званию Героя Советского Союза предлагалось представлять летчиков, которые сбили в воздушных боях 10 истребителей или 5 бомбардировщиков противника.

Воздушный бой с бомбардировщиком имел свои характерные особенности. Чтобы правильно построить атаку, следовало знать его уязвимые места, «слепые» секторы в зоне оборонительного огня. Но главное — прорвать истребительное прикрытие, защищавшее обычно ударную группу противника. Здесь уже необходимо было иметь в запасе несколько разноплановых приемов, из которых выбирался один — наиболее целесообразный в сложившейся обстановке. В свои права вступали творчество, поиск нового в тактике. Вот как протекал один воздушный бой первого периода войны, в котором принимал участие Герой Советского Союза летчик-истребитель В. Голубев.

В сумерках эскадра Ю-87 и Me-109 четырьмя группами пересекла линию фронта в районе Шлиссельбурга и взяла курс к Кореджскому порту. Наши летчики знали, что «юнкерсы» в основном бомбят, ориентируясь по ведущему. Но против такой армады сил пятерки явно маловато. И ведущий дал команду атаковать лидеров групп на встречных курсах. Того, что был ближе всех к кораблям, Голубев взял на себя, на двух других ведущих устремились пары: Байсултанов — Петров и Кожанов — Цыганов. Все решилось в считанные секунды. Ведущие всех трех вражеских групп были сбиты после рискованной, но точной атаки в лоб.

Почти так же пятерка атаковала другую группу и с ходу сбила еще два Ю-87. Строй противника распался, а наши отважные летчики еще раз вышли в атаку с нижней полусферы и опять сбили два «юнкерса». Успех был достигнут благодаря новизне тактического приема, свою роль сыграли высокая огневая и летная выучка гвардейцев.

Анализ воздушных боев, проведенных нашими летчиками в декабре 1941 года, январе и феврале 1942 года, показал, что надо было решительно усилить боевую выучку авиаторов, начиная с их подготовки на земле. Требовалось улучшить использование бортовых и наземных радиосредств, постоянно изучать воздушного и наземного противника, его часто меняющуюся тактику, настойчиво овладевать новыми приемами боя.

Один из следующих шагов в развитии тактики боя — применение смешанных боевых порядков, в которые включались самолеты разных типов. Расчет велся на то, чтобы повысить эффективность групповых действий и покрыть недостатки одной машины преимуществами другой. Истребители МиГ-3 занимали «свою», большую, высоту и обычно атаковали с пикирования. Менее скоростные, но более маневренные И-16 находились в нижнем эшелоне и оттуда воспрещали атаки «мессершмиттов», выбивая их из-под хвостов МиГ-3.

Разнотипные группы действовали согласованно и Дружно. Проявляла себя еще одна заповедь отечественной школы боя — коллективизм.

При прикрытии своих ударных сил гитлеровские истребители применяли два варианта. Первый — в район намеченного объекта нападения заранее высылалась группа расчистки, которая завязывала бой с нашими патрулями и оттягивала их из района удара к моменту прихода бомбардировщиков. Второй — истребители шли на цель вместе с бомбардировщиками, охраняли их на маршруте и в районе цели (способ эскорта).

После того как активность нашей авиации повысилась, фашисты стали применять тактику двойного прикрытия. Одну из групп составляли истребители заслона. Они патрулировали недалеко от цели в направлении вероятного подхода наших самолетов и решали задачу воспрещения прорыва к своим бомбардировщикам. Другая группа, непосредственного прикрытия, составляла вторую линию охранения и должна была отбивать атаки наших прорвавшихся истребителей. При кратковременных массированных ударах, продолжавшихся один-два часа, группа заслона насчитывала 20–30 самолетов, а при систематических полетах в течение нескольких дней — 6–8. Она патрулировала в районе удара, при появлении наших самолетов принимала бой, немедленно вызывала по радио подкрепление. После первой атаки «мессершмитты» обычно уходили свечой вверх и строили маневр для повторного захода с отрывом.

Сложившаяся обстановка в воздухе потребовала противопоставить тактике противника свою, позволявшую в условиях количественного неравенства успешно бороться с вражескими бомбардировщиками. При попытке прямолинейного прорыва наши истребители встречались с заслоном и вынуждены были вести бой с истребителями. Тогда был разработан маневр с обходом заслона. Боевой порядок разделился и стал состоять из ударной группы и группы сковывания. Последняя выдвигалась в район прикрываемого объекта на три — пять минут раньше и отвлекала на себя заслон противника, обеспечивая тем самым беспрепятственный прорыв ударной группы к вражеским бомбардировщикам.

Разделение боевого порядка на группы различного тактического назначения связано с усовершенствованием организации управления, а также с необходимостью планирования группового воздушного боя, в динамике которого звенья или пары истребителей выполняли несхожие функции, но действовали по единому замыслу. Первые изменения коснулись построения боевого порядка: наши истребители отказались от трехсамолетного звена и перешли к четырехсамолетному из двух пар. «Испанский» пробный вариант вступал в жизнь.

В 1942 году на фронт стали поступать новые самолеты — Ла-5 и Як-3. Авиация укреплялась качественно. Если И-16 имел скорость 490 км/ч, набирал высоту 5000 метров за 6 минут и был вооружен в основном пулеметами, то Ла-5 имел скорость 650 км/т, набирал высоту 5000 метров за 4,7 минуты и имел на вооружении две пушки калибра 20 миллиметров. Расширенный диапазон скоростей, лучшие разгонные характеристики и мощный огонь обусловили необходимость расчленения строя. Скоростной маневр потребовал большего пространства, в пределах которого он выполнялся.

В том же году самолеты-истребители стали оснащаться радиостанциями (до этого приемопередатчики имелись на одном-двух самолетах в эскадрилье). Это отразилось в первую очередь на управлении и взаимодействии.

Так, в 16-й воздушной армии под Сталинградом была организована система управления истребителями, основанная на радиосетях различного назначения (при этом был учтен опыт 8-й воздушной армии в боях под Ленинградом). На единой волне работали командный пункт, командиры дивизий н полков, станции визуального наведения и ведущие групп, находившиеся в воздухе. Посты визуального наблюдения с радиостанциями расставлялись у линии фронта так, чтобы видеть все прилегающее воздушное пространство.

Командиры и авианаводчики, высланные на передний край, получали возможность оценивать воздушную обстановку, помогать своим истребителям разбираться в ней и принимать правильные решения. Они докладывали на КП, оповещали и наводили истребителей, вызывали подкрепление. Командующий 16-й воздушной армией маршал авиации С.Руденко пишет: «Находясь на КП, я имел возможность командовать истребителями и штурмовиками в воздухе. Данные об обстановке, доклады мне поступали непрерывно. Я слышал бой, ощущал динамику управления им. Мы чувствовали себя гораздо увереннее. Наша система быстро утвердилась, получила признание, прошла проверку боем. На основе приобретенного опыта составили первую в Военно-Воздушных Силах инструкцию об управлении боем истребителей по радио».

Руководство боем с земли не сковывало инициативы командиров групп в воздухе. Главное преимущество передового поста состояло в том, что под его наблюдение попадала гораздо большая зона и при появлении противника истребителям сообщались его местонахождение и количественный состав. И только в случаях внезапно возникающей угрозы следовала команда на выполнение маневра. Радиообмен при наведении шел до момента обнаружения противника. Эффективным был также вариант, когда в распоряжении поста находилась группа истребителей резерва, которая в зависимости от обстановки вводилась в бой и решала его исход.

Рассредоточение боевого порядка и распределение различных тактических функций между группами немедленно сказывались на результатах действий наших истребителей, активность которых сочеталась с военной хитростью. Один из вариантов ввода в бой начинался с нападения лучших пар на группы «мессершмиттов», патрулировавших в районе поля боя. Противник, привыкший встречать большие pi тесные группы, немедленно вызывал по радио помощь. Но, обнаружив только пару, он сразу устремлялся в атаку, не помышляя о подкреплении. Вот тут-то сверху сваливалась вторая, не замеченная ранее, пара, получившая по радио целеуказание. Попытки противника нарастить усилия в бою пресекались истребителями «горячего» резерва, получавшими командную информацию по радио (рис. 11).

Борьбу за господство в воздухе истребители вели в основном в воздушных боях. Например, перед летчиками полка, которым командовал Герой Советского Союза гвардии подполковник Л. Шестаков, была поставлена задача — доказать, что на наших новых отечественных машинах можно успешно бить фашистов. Но для этого надо было овладеть полетами на высоте. В тренировочных полетах летный состав осваивал высший пилотаж, отшлифовывал технику пилотирования так, чтобы после выполнения фигур летчик имел преимущество в высоте. И вскоре убедились, что летчик на Ме-109 не дерется, если оказался ниже. За один месяц боевых действий наши гвардейцы сбили 80 фашистских самолетов.

Успеху способствовали три основных фактора. Первый — эшелонирование боевого порядка с разностью высот между ярусами от 500 до 1000 метров. Это позволяло не терять зрительный контакт и взаимодействие между парами. Второй — построение группы фронтом на этапе поиска на интервалах между самолетами до 200 метров. При таком боевом порядке противник лишался возможности внезапно атаковать: каждый летчик отлично просматривал заднюю полусферу напарника: Третий — изменение тактики самого боя: каждая пара, не связанная противником, стремилась по прямой на солнце набрать высоту и внезапно атаковать сверху.

В первом периоде войны советские летчики вписали замечательную страницу в историю нашей авиации. Уступая врагу в количестве и качестве техники, истребители перешли от оборонительной к наступательной тактике. Благодаря высочайшему патриотизму, мужеству, мастерству и творчеству они нанесли врагу ощутимый урон.

^{Рис. 11. Ввод в бой против патрулирующих Ме-109}

По итогам 1942 года соотношение потерь в воздушных боях составило 1: 2,5 (на один наш сбитый самолет-истребитель приходилось 2,5 самолета противника). Причем боевая активность наших бесстрашных соколов постоянно возрастала.