О БОГАХ, ДУШЕ, УКАЗАТЕЛЯХ И АБСТРАКЦИИ

О БОГАХ, ДУШЕ, УКАЗАТЕЛЯХ И АБСТРАКЦИИ

На каком-то этапе в сознании человека произошло удивительное удвоение мира: рядом с конкретным, осязаемым миром возник мир абстрактных понятий. В абстрактные категории выделялись все объекты и явления, объединяемые каким-либо устойчивым заметным признаком.

Закон абстракции. Объекты или явления, находящиеся в устойчивых отношениях между собой, образуют целое — самостоятельный объект.

Закон абстракции проявляется в двух видах: анализ наблюдаемой системы — выделение в ней составляющих элементов, рассматриваемых как целое, и в установлении отношений между ними; синтез новых понятий из различных элементов соединением их в единое целое.

Так когда-то самостоятельное значение приобрели глаза человека и другие части его тела, ветка дерева, перо птицы, шкура животного. Благодаря объединению в единое целое появились понятия, отражающие свойства класса объектов: «человек», «племя», «род», «медведь», «река», «лес» и т. д. Приобретая способность выделять части целого, человеческое сознание начинает рассматривать их с разных сторон, комбинировать их свойства, строить новые образы. Так, взяв за основу понятие «виденье», греки создали мифы, в которых появились одноглазый гигант Циклоп, тысячеглазый Аргус, всевидящее око солнца Гелиос, аргонавт Линкей, видящий сквозь землю, царь Эдип, видящий, но слепой, а слепым познавший истину, слепые провидцы Тиресий, Финей, наказание слепотой Феникса, Ориона, Ликурга. Появились странные существа, объединяющие части тела других организмов: многоголовая Лернейская гидра, убитая Гераклом, Горгона — Медуза со змеями вместо волос, взглядом обращающая все в камень, грифон — чудовище с туловищем льва и орлиной головой, химера — дракон с головой льва, туловищем козы и хвостом змеи, кентавры — полулюди-полулошади, сфинкс — крылатое чудовище со львиным туловищем и головой женщины. В древнеегипетской мифологии множество божеств с туловищем человека и головой животного.

Сформировавшиеся абстрактные понятия в силу конкретности первобытного сознания включались в основную схему мышления как реальные объекты. Отталкиваясь от конкретного, сознание абстрагирует и тут же включает абстрактное в конкретное. Способность абстрагировать возникла раньше ее осознания. Абстрактные образы получили жизнь, дублируя мир человека, позволяя планировать действия и предвидеть их последствия. Если вдруг встретится новое ужасное существо, его образ уже сформировался в мифологическом мышлении, человек уже готов к встрече с ним.

Развитие абстрактного мышления в рамках конкретного осязаемого восприятия мира вначале шло посредством развития и закрепления ощущений. Первые абстрактные понятия — «охотник» и «жертва» — связаны с чувствами кровавого торжества победителя и смертельного ужаса жертвы. Впоследствии возникли оттенки этих ощущений, появились эмоции. С каждым запомнившимся стабильным ощущением ассоциировалась группа вызывающих его образов объектов и действий. И наоборот, конкретный образ вызывал соответствующие ощущения. Ощущения служили указателями абстрактных понятий. В поэмах Гомера мир настойчиво конкретен и осязаем, каждый образ усиливается уточняющими описаниями: шлемоблещущий Гектор; Ахиллес быстроногий, ужасный;

«быстро над правым плечом пролетевши, блестящее жалом

В землю воткнулось копье…» и т. п.

Во все исторические времена влюбленные хранят воспоминания и сувениры. Возможность абстрактного мышления через ощущения подтверждается успехами современных методик обучения слепоглухонемых детей через единственно возможные оставшиеся тактильные ощущения.

Развившись, абстрактное мышление стало возможным и без чувственных ощущений. Реализуется логическое манипулирование указателями. У человека за эти действия отвечает левое полушарие мозга. Больного или испытуемого с выключенным правым полушарием (такие возможности имеют физиологи) просят, к примеру, сделать вывод по поводу следующего рассуждения. Все обезьяны лазят по деревьям. Собака — разновидность обезьяны. Лазит ли собака по деревьям? Ответ будет: «Да, лазит». Происходит логическое формальное манипулирование понятиями без привлечения конкретного смысла. Причем испытуемый будет настаивать на правильности ответа.

Рис. 4. Сохмет — супруга основного бога Пта, Себек — бог-крокодил, владыка заводей

В результате эволюции человек получил самое мощное оружие — разум. И тут происходят удивительные события — появляются боги, появляется душа.

При столкновении с конкретным зверем у человека вызывается его абстрактный образ. Человек борется одновременно и с конкретным зверем, и с его абстрактным представлением. Он мог победить, но мог и проиграть. Поэтому абстрактный образ зверя в сознании обладает свободой выбора. Он может по своему желанию даровать победу охотнику, но может и стать его убийцей. Кроме всего прочего, этот образ неуничтожаем — даже после гибели конкретного его воплощения. Такими необычными свойствами обладают новые существа, появившиеся в сознании человека. Самые первые главные боги были хищниками, их боялись, им поклонялись. Прежде чем отправиться на охоту, первобытный дикарь долго плясками, напевами, криками выражал им почтение и просил разрешения на удачную охоту. В истории нет упоминаний о богах в виде козленка, лебедя, голубя, лягушки, бабочки и подобных им слабых существ. Зато есть орлы, змеи, драконы, тигры (рис. 4)… Правда, поздние боги могли на короткий срок превращаться в слабых существ, но только с целью обмана и реже — сообщения вести. Особенно старался изменчивый эллинский бог Дионис — известный обманщик. Понятно, почему в украшениях ориньякского периода предпочтение отдавалось зубам хищников: человек хотел походить на своих богов.

Абстракции подвергались все объекты и явления, объединяемые каким-либо устойчивым заметным признаком. Постепенно возникли боги ветров, моря, земли, охоты, плодородия, любви, ремесел. Появились и существа послабее — представители более безобидных классов объектов: нимфы, феи, домовые, лешие. Возникло представление о душе.

Единичный конкретный объект — просто картинка, мимолетный образ, промелькнувший в мозгу. Складывая все картинки, получаем абстрактный образ этого объекта. Абстрактное понятие отделяется сознанием от объекта, его породившего, хотя и неразрывно с ним связано. Отделение возможно вследствие закона абстракции, так как все картинки связаны устойчивым, очень сильным отношением принадлежности к одному и тому же физическому объекту. Это и есть душа — подлинное, неизменяемое идеальное имя объекта, которое невозможно назвать. Душа была у деревьев, рек, зверей, человека. Если объект меняет состояния, то общее, что есть во всех его состояниях, что удерживает систему в едином целом, что связывает различные образы одного объекта, осознается в виде понятия души. Душа вещи — конкретное осознание абстрактного образа конкретной вещи. Преломляясь через зеркало абстракции, образ конкретного объекта существенно меняется. Каждый объект проявляет теперь двойную сущность — физическое бытие в мире вещей и конкретизацию идеального представления в сознании человека.

Древние наделяли душой все, что соответствовало их схеме мышления, т. е. все, чему было постоянно присуще движение любого вида. Было бы только что удерживать в сознании во всех превращениях вещи. В любом движении можно выделить источник, породивший его, само действие и объект, на который оно распространяется. Точно так же мыслит древний человек. Поэтому он разговаривает с душой дерева, а в шорохе листьев улавливает ответы; поэтому он всматривается в облака, пытаясь в их расположении угадать знаки богов. Все вокруг наполнено тайным смыслом, все дышит, живет, ждет проявления. Только постоянные абсолютные объекты могли не иметь души. Вернее, она у них была, но совпадала с самим объектом. Интересно, что среди сонма богов у древних греков не было специального бога гор. Зато были богини облаков, рек, радуги и даже дверных запоров. Был Гефест, бог огня и кузнечного ремесла, ассоциирующийся с огнедышащими вулканами. В Италии существовало божество огня Вулкан. Горы неподвижны, их душа скрыта в них самих. Две сходящиеся и расходящиеся морские скалы Сцилла и Харибда были живы до тех пор, пока между ними не прошел корабль Одиссея. После этого они навсегда застыли в неподвижности.

Рис. 5. Реализация абстрактного понятия «дом» в виде указателя

Конкретное представление абстрактного понятия имеет вид указателя на некоторый скрытый конкретный образ (рис. 5). Указатель есть, а самого физического образа не дано. Есть ключ, но неизвестно, где дверь, хотя ключ подходит ко всем другим дверям знакомого дома, за которыми скрыты конкретные образы. Поэтому абстрактное в сознании человека реализуется в виде твердого убеждения, что оно существует конкретно (ключи даны), но его нельзя увидеть и даже представить в виде постоянного осязаемого образа. Можно только вызывать в сознании любые конкретные воплощения этого образа. Поэтому никто не может сказать, как выглядит душа, никто не может произнести имя бога или увидеть его истинный лик. Есть только указывающие знаки, возможность манипулировать ключами, открывая разные двери и наблюдая там странные вещи. Эта многовековая тема существует в литературе. Например, у Борхеса в рассказе «Смерть и буссоль» читаем:

«Произнесена первая буква Имени.

Лённрот и не подумал улыбнуться. Внезапно став библиофилом, гебраистом, он приказал, чтобы книги убитого упаковали, и унес их в свой кабинет. Отстраняясь от ведения следствия, он углубился в их изучение. Одна из книг (большой ин-октаво) ознакомила его с изучением Исраэля Баал-Шем-Това, основателя секты благочестивых; другая — с могуществом и грозным действием Тетраграмматона, каковым является непроизносимое Имя Бога; еще одна — с тезисом, что у Бога есть тайное имя, в котором заключен (как в стеклянном шарике, принадлежащем, по сказаниям персов, Александру Македонскому) его девятый атрибут, вечность — то есть полное знание всего, что будет, что есть и что было в мире. Традиция насчитывает девяносто девять имен Бога, гебраисты приписывают несовершенство этого числа магическому страху перед четными числами, хасиды же делают отсюда вывод, что этот пробел указывает на существование сотого имени — Абсолютного Имени».[39]

Интересна эволюция зрительного восприятия образа души. В неолитических фигурках и росписях предметов обихода часто встречаются изображения человеческой головы со змейкой на ней. В изображениях древнейших культур Индии, Ближнего Востока, Китая, Америки и Сибири широко распространен мотив: голова животного — рога — змея между рогами. В китайских фольклорных сказаниях во время сна героя из его глаза, ноздри или уха выползает змейка, которая потом опять скрывается в одной из этих частей тела. В монгольском эпосе о Гэсере золотые рыбки, появляющиеся из ноздрей чудовища, называются душой. В киргизском эпосе «Манас» душа предстает в виде мышат, выползающих из ушей одной из героинь. В славянском, западноевропейском и азиатском фольклоре распространены легенды о том, как душа в виде ящерицы во время сна покидает тело человека и находит клад. Бытует представление о душе в виде голубя.

Убеждаемся, что в ранних доисторических представлениях душа виделась зооморфным образом — чаще всего змейкой или рыбой. Впоследствии произошло антропоморфное движение этого образа. На иконах христианских святых душа предстает в виде характерного нимба вокруг головы. До недавнего времени душа появлялась в виде бестелесной прозрачной светящейся субстанции, сохраняющей внешние черты своего тела.

Н. В. Гоголь привел такое описание.

«Звуки стали сильнее и гуще, тонкий розовый свет становился ярче, и что-то белое, как будто облако, веяло посреди хаты; и чудится пану Даниле, что облако то не облако, что то стоит женщина; только из чего она: из воздуха, что ли, выткана? Отчего же она стоит и земли не трогает, и не опершись ни на что, и сквозь нее просвечивает розовый свет, и мелькают на стене знаки? Вот она как-то пошевелила прозрачною головою своею: тихо светятся ее бледно-голубые очи; волосы вьются и падают по плечам ее, будто светло-серый туман; губы бледно алеют, будто сквозь бело-прозрачное утреннее небо льется едва приметный алый свет зари; брови слабо темнеют… Ах! это Катерина!»[40]

В современном восприятии душа мыслится в виде некой неопределенной логической субстанции, являющейся частью поля неизвестной природы.

Было время, когда бытовало представление о наличии нескольких душ: одна неотделима от тела, другая обретается на небе, а третья, реинкарнирующая, живет в потомках.[41] В этом случае абсолютизировались в одном понятии не все функции человека, а три наиболее явные: физическое бытие в реальном осязаемом мире, способность абстрагировать и связь с потомками.

Объяснение неолитического представления о душе как о змейке может быть следующим. Душа заключена в теле человека. Он ее хозяин. Значит, она относится к категории «жертва» (здесь применяется первый закон мышления по типу «охотник и его жертва»). Во время сна душа проявляет самостоятельность, оживает. Следовательно, она ведет ночной образ жизни, по меньшей мере умеет днем прятаться. Первые образы, осознаваемые живыми, были образами животных. Решая ассоциативную задачу, получаем, что по указателю души человека в сознании первобытных людей должен был вызываться образ небольшой змейки или неагрессивного животного, живущего в темноте.

Образ, вызываемый по абстрактному указателю, определяется воспитанием человека в социокультурной среде обитания. С изменением концептуальных установок общества изменяется конкретное воплощение образов указателя. Наблюдаем движение абстрактных представлений от зооморфности к антропоморфности.

В энциклопедических словарях можно прочесть о религии: «Причина возникновения — бессилие первобытного человека в борьбе с природой».[42] «Анимизм — термин, обозначающий религиозные представления о духах и душе. Введен в этнографическую науку английским ученым Э. Б. Тайлором, который считал веру в отделимых от тела духов древнейшей основой («минимумом») возникновения религии, созданной «дикарем-философом» в результате размышлений над причинами сновидений, смерти и т. п.»[43] «Анимизм лежит в основе первобытных религий и возник вследствие бессилия первобытных людей перед стихиями природы».[44]

И даже у Фрейда находим: «Последний вклад в критику религиозного мировоззрения внес психоанализ, указав на происхождение религии из детской беспомощности и выводя ее содержание из оставшихся в зрелой жизни желаний и потребностей детства».[45]

Фразы о бессилии дикаря перед стихиями, о невозможности объяснения природы, о размышлениях над причинами снов и тому подобные абсолютно неверны. Наши предки прекрасно объясняли мир и были вполне удовлетворены этим объяснением. Они не боялись стихий — они сами были частью стихии. Они не размышляли над снами — они просто их видели и верили им. Другое дело, что нас не устраивают их объяснения. Возникновение религиозных понятий — неизбежный этап эволюции мышления, когда сложившаяся установка воспринимать мир конкретно сталкивается с возможностью разума абстрагировать.

Оживление природы в сознании первобытных людей шло гораздо раньше возникновения понятия души или бога и было возможным в рамках конкретного мышления. Понятия души или бога требуют достаточно развитого механизма абстрагирования, которого, возможно, не было на ранних этапах становления человека. Анимизм не дает ответа, что предшествовало этой стадии восприятия мира. За это часто критиковали Тайлора.

В наше время считается, что анимизму предшествовал тотемизм, в котором люди связывали себя с окружающей природой. Но это тоже не объяснение. Следует отличать более позднее одушевление природы и ее оживление в раннем сознании человека. Оживление неодушевленных предметов, очеловечивание животных и растений возможно при приписывании им функций, аналогичных действиям человека. Анимизм — следствие закона охотника и жертвы. Схема мышления и схема объяснения мира совпадали. Достаточно было уметь абстрагировать на уровне расчленения каждого действия на три части: источник — охотник, действие, приемник — жертва. И весь мир предстает в удивительном единстве, в жестоком прекрасном единстве охотников и жертв.

С точки зрения излагаемого здесь подхода интересны трудные теологические вопросы: есть ли душа у души? что такое душа бога? Душа и бог обладают абсолютным постоянством — они постоянные указатели на физические сущности, включающие все указатели этих сущностей. Указатель на указатель объекта указывает также и на сам объект. Поэтому душа души — сама эта душа, а душа бога и бог — одно и то же.

Впоследствии изменилось мышление и изменились боги. Историю религии можно изучать как историю мысли. В наше время человек освоился с абстрактными понятиями. Его мышление переключается на себя и на коллективное сознание. С неизбежностью исчезают старые боги. Ницше объявил об убийстве бога и приходе нового человека.

«Нас разделяет не то, что мы не находим бога — ни в истории, ни в природе, ни по-за природой… Нас разделяет то, что почитаемое богом мы воспринимаем не как «божественное», а как далекое, пагубное и абсурдное, не как заблуждение, а как преступление перед жизнью… Мы отрицаем бога как бога…»[46]

И даже в снах.

«Боги возвращались из векового изгнания… Одни держал ветку, что-то из бесхитростной флоры сновидений; другой в широком жесте выбросил вперед руки с когтями; лик Януса не без опаски поглядывал на кривой клюв Тота. Вероятно, подогретый овациями, кто-то из них — теперь уже не помню кто — вдруг разразился победным клекотом… И тут мы поняли, что идет их последняя карта, что они хитры, слепы и жестоки, как матерые звери в облаве, и дай мы волю страху или состраданию — они нас уничтожат.

И тогда мы выхватили по увесистому револьверу (откуда-то во сне взялись револьверы) и с наслаждением пристрелили Богов»[47]

И все же в сознании человека существует указатель на Великий Абсолют. Возникают новые религии, новые веры в богов, инопланетян, Космический Разум. Сознание генерирует новые разноречивые образы проявлений Великого Абсолюта.

В литературе все чаще встречаются фразы, содержащие утверждение и его отрицание. Возможно, что нас и придумали боги, но только не те, которых придумали мы.