Интересные факты и цифры

Прошлое — лучший пророк для будущего.

Джордж Байрон

Радиосвязь в исследованиях…

Не секрет, что достижения в области радиосвязи активно используются для исследований деятельности живых организмов. Например, для обнаружения путей передвижения дельфинов японские ученые пользуются миниатюрными радиопередатчиками, закрепляемыми на теле животных. Информация о местоположении стаи дельфинов постоянно транслируется на орбитальные спутники, которые затем передают ее на Землю, в научный центр.

Другая интересная профессия современных радиопередающих средств — исследование работы человеческого организма, его «сбоев». Для этих целей специалистами английской фирмы «Remout control systems inc» разработана так называемая «радиопилюля». Миниатюрный радиопередатчик размером менее 1 см похож на обыкновенную таблетку и работает в диапазоне частот 390…470 кГц. Радиопилюля принимается внутрь, подобно лекарству, и передает информацию о внутренней температуре тела, кислотности и т. д. Радиопилюли сегодня успешно применяются в некоторых зарубежных клиниках для диагностики заболеваний человека.

Статистика телевидения

Насколько быстро распространяются полюбившиеся людям технические новинки, может свидетельствовать история развития телевидения. По состоянию на 1990 г., во всем мире в эксплуатации находилось до 1 млрд телевизионных приемников, то есть один телевизор могла смотреть семья из пяти человек.

В Советском Союзе в этом же году имелось порядка 100 млн телевизоров, и наша промышленность ежегодно производила еще 12–15 млн. Сегодня отечественные телевизоры производятся такими незначительными партиями, что даже сложно назвать объемы их выпуска. Рынок захвачен импортными фирмами — качество их техники значительно лучше.

Радиовещание и политика

Современное радиовещание — это не только информация, не только развлечение, но еще и мощный политический инструмент. Стоит хотя бы вспомнить недавние времена, когда приходилось слушать «Голое Америки», «Би-би-си», «Немецкую волну» сквозь рев глушилок! Один из первых шагов большевиков, как мы уже знаем, — организация массового радиовещания. Военные сводки Совинформбюро ежедневно доносили вести с фронтов Великой Отечественной войны. Да и недавняя попытка государственного переворота 1991 г. отразилась тревожной монотонной музыкой остановивших свою повседневную работу радиостанций. Очень показательный, но малоизвестный пример использования радио в качестве политического инструмента наблюдался в нацистской Германии. В 1933 г. звучал девиз нацистов: «Радио — в каждый дом», и летом того года 28 ведущих германских фирм в принудительном порядке начали создание очень простого, очень дешевого и очень надежного массового радиоприемника, рассчитанного на прием только местных радиостанций. Одновременно издается закон, согласно которому запрещалось прослушивать зарубежные станции, а нарушителям угрожало обвинение в измене родине.

Такой приемник был создан в 1938 г.

Его название — «DKE» — Deutschеr Klеinempfangеr. Выход приемника в массовое производство казался национал-социалистам столь значительным событием, что на презентацию разработанной модели приехал один из лидеров национал-социалистической партии, отвечавший за пропаганду в Третьем рейхе, — Йозеф Геббельс.

Судя по фотографии того времени, Геббельс весьма придирчиво осматривал образец. Это и понятно — через репродуктор приемника он намеревался сеять и укреплять в умах сограждан свои идеи. Число радиослушателей в Германии, имевших собственные приемники, с 1933 по 1943 г., возросло с 4 до 16 млн.

Рис. 10.31. «DKE» — Deutschеr Klеinempfangеr — массовый радиоприемник, разработанный в Германии (1938)

Останкинская башня в цифрах

Останкинская телебашня — всемирно известное сооружение. Рассказывать о нем в рамках данной книги нет необходимости. И все же невозможно обойти вниманием это чудо инженерно-строительной мысли и не сообщить читателям немного технических подробностей, которые появляются нечасто в средствах массовой информации.

Сегодня Останкинская башня ремонтируется после пожара, случившегося в августе 2000 г., меняется ее техническое оснащение. А до пожара на башне размешались: телевизионная станция, УКВ радиостанция массового вещания, станция радиотелефонной связи с подвижными объектами (пожарная служба, милиция, скорая помощь и др.), специальная лаборатория для исследования атмосферных грозовых явлений.

Высота башни составляет 540 м. Это вторая по высоте рукотворная конструкция в мире, оснащенная девятью лифтами, четыре из которых — высокоскоростные пассажирские, пять — грузовые. Лифты сконструированы дня подъема на высоту 478 м. На башню также возможно подняться с помощью лестницы: наверх ведут 1706 ступенек. Проект башни был утвержден 22 марта 1963 г.

Кстати, о высотных сооружениях. Самое высокое в мире сооружение, называемое CN Tower, располагается в г. Торонто (Канада). Высота башни 553 м, то есть всего на 13 м выше Останкинской телебашни. CN Tower открыта в 1976 г. Ее назначение тоже связано с радиосвязью.

«Средства связи США»

В конце 1960-х гг. в Советском Союзе прошла выставка «Средства связи США», вызвавшая ажиотаж наших сограждан. Большинство людей, как утверждают очевидцы, тянулись на выставку за невиданной тогда у нас кока-колой, за красочными буклетами, полиэтиленовыми мешочками и значками. Сохранился такой буклет и в семье одного из авторов этой книги. Вот небольшая выдержка из него, отражающая уровень развития радиовещания на тот момент.

«Радио в Соединенных Штатах Америки слушают свыше 99 процентов населения. Ассортимент продукции радиотехнических фирм необычайно разнообразен: от крупногабаритных многоламповых агрегатов до миниатюрных карманных приемников на полупроводниках. В 1933 г. для средней американской семьи покупка радиоприемника средней цены обходилась в 91 рабочий час, в настоящее время для этого достаточно шести рабочих часов.

В эфире работает 3757 станций AM и 1092 станции ЧМ. Подавляющее большинство радиостанций принадлежит либо частным компаниям, либо колледжам и другим просветительским организациям. Для открытия радиостанции необходимо разрешение Федеральной комиссии связи. Существуют сбои радиовещательные сети.

Кроме четырех радиосетей, для всей страны имеется еще 180 районных: две или несколько станций объединяются в одну для лучшего обслуживания данного района. Наличие большого количества станций обеспечивает американскому радиослушателю обширный выбор программ. По радио можно услышать все — от классической музыки до народных песен, джаза и блюза, от последних известий и прогноза погоды до драматических спектаклей, от обзора политических событий — с различных точек зрения — до спортивных соревнований.

Одно из последних достижений американской радиотехники — стереофонические передачи по станциям ЧМ. Радиоприемниками оснащены почти все автомобили. Моторист без радиоприемника — в США явление редкое. Некоторые автомобили оборудованы проигрывателями, магнитофонами или устройствами для приема звуковой части телепередач».

Аэростат — альтернатива башне?

Когда случился пожар на Останкинской башне, в Москве прервалось регулярное телевещание. По свидетельству очевидцев, в те дни, когда башня горела, резко возросла продажа газет и журналов.

Многие издания, до того долго лежавшие на лотках торговцев прессой, были просто мгновенно раскуплены. Действительно, современный человек не может долго обходиться без информации, поэтому выход из строя телевидения в огромном городе показал, насколько отражается это на нашей жизни.

Интересно, что уже во время пожара специалисты вспомнили о давно забытой идее, появившейся на заре возникновения средств радиовещания и радиосвязи, в 1900-х гг. Идея, высказанная, кстати, А. С. Поповым, состояла в установке радиопередатчика на аэростате, который возможно было поднять на высоту 2–3 км, повысить дальность распространения радиоволн. Таким образом, на время выхода Останкинской башни из строя с аэростата можно было бы транслировать телесигнал.

Сегодня проблемами вещания с аэростатов занимается Русское воздухоплавательное общество совместно с российской Академией наук, создастся система беспроводной аэростатной радиосети (БАРС).

Но почему настолько опоздала реализация этой идеи? Дело в том, что в предвоенные, военный и послевоенные годы поднимать аппаратуру с гигантскими источниками электропитания на аэростате оказалось слишком сложной задачей. Сложными оказались и проблемы передачи питания с земли, размещения на аэростатах передающих антенн.

Отечественная история, насчитывает единичные случаи использования аэростатов для трансляции радиосигнала. Один такой уникальный случай — передача легендарной VI симфонии Д. Д. Шостаковича, премьера которой состоялась в блокадном Ленинграде. В последующие годы военные связисты иногда поднимали на небольшую высоту свои радиостанции.

Эра спутниковой радиосвязи разом решила проблемы уверенной передачи радиосигнала на большие расстояния. Однако представьте себе, сколько стоит вывод на орбиту хотя бы одного спутника? Или строительство высокой башни? Если потребителя интересует связь на расстоянии не более 200…300 км, спутники здесь вообще окажутся слишком расточительными, а башни — недостаточно высокими. Эти мысли посетили разработчиков электронной техники связи в 60-х гг. XX в. Тогда они вспомнили об аэростатах. В 1963 г. в СССР велись разработки аэростатной радиотрансляционной станции, состоящей из огромного аэростата объемом 220 тысяч м³ и специальной системы позиционирования — привязных тросов. Аэростат планировалось разместить на высоте 9 км, а аппаратуру питать от бортовой электростанции. Проект так и остался проектом…

Намного дальше продвинулись в области аэростатной связи инженеры из США. В середине 60-х гг. XX в. было создано специализированное государственное учреждение «Tethered communications» (ТСОМ), которым преследовалась задача обеспечения телефонной связью труднодоступных районов страны и близлежащих государств. Инженеры ТСОМ разработали привязной аэростат объемом 14 тысяч м³ и необходимую связную аппаратуру. Аэростат работал с 2700 абонентами и ретранслировал радиосигнал. Оказалось, что расходы на эксплуатацию такой системы связи более чем в 2 раза уменьшились по сравнению с расходами на обслуживание классических наземных линий связи.

Еще один проект, разрабатывавшийся специалистами NASA по заказу военно-воздушных сил США в 70-х гг. XX в., но не нашедший практической реализации, поражает масштабностью и смелостью технических решений. Поскольку на высоте 20–25 км скорость ветра значительно меньше, чем в более низких слоях атмосферы, предполагалось вывести на эту высоту принципиально новый аэростат объемом 500 тысяч м³ без привязного троса. Благодаря современной навигационной системе, связанной со специальными двигателями, аэростат мог бы «зависнуть» в определенной точке пространства. Питание аппаратуры навигационной системы осуществлялось от неиссякаемого источника энергии — солнечных батарей. Днем вырабатываемое электричество могло бы разлагать воду на водород и кислород, а ночью — горсть в двигателе, пополняя запасы воды на борту. Проект, однако, оказался «не по зубам», и в начале 1990-х гг. его просто закрыли.

Но будьте уверены на все сто процентов: аэростаты еще скажут свое веское слово в технике радиосвязи!

Радиолюбительство в 20-х гг. XX века

Сегодня, в XXI в., радиолюбители не страдают от отсутствия компонентов, разве что с трудом покупаются очень уж экзотические радиодетали. А в первой половине XX в., когда увлечение радиотехникой только-только стало входить в моду, все было совершенно иначе. Об изготовлении чрезвычайно популярного в те годы приемника Шапошникова вспоминает Александр Ашкинази: «Для радиолюбителей в продаже почти ничего не было, радиоприемники делали сами. Клеили картонный цилиндр, на него с отводами наматывался так называемый звонковый провод. Цилиндр устанавливался на деревянной доске, по окружности вбивались обойные гвозди с латунными головками, к ним подходили эти отводы. Там, где был центр окружности, устанавливались ось и медная пластинка, которая скользила по головкам гвоздей.

Конденсаторы тоже делали сами. Покупали в аптеке парафиновую бумагу. Откуда бралась фольга, не помню, потому что на конфеты у нас денег не было. В качестве детектора использовался гален, PbS, причем радиолюбители делали его сами. Надо было найти кусок кабеля, содрать оболочку, выпросить в аптеке кусок серы, расплавить в консервной банке или ложке свинец вместе с серой. Запах был соответствующий. То, что получалось, разламывали и вытаскивали кристаллики PbS. Такое было полупроводниковое производство.

В магазинах появился антенный канатик — медный многожильный провод для антенн. Мы добывали деревянные бруски, лезли на крышу. К другому дому на расстоянии около 100 м натягивался провод. Так что было важно, где живут приятели.

Что можно было принимать? Ну, во-первых, морзянку на всех диапазонах. Кто ее изучил, мог кое-что и схватить. Телефоном регулярно принимали, например Давентри. Эта станция музыку почти не передавала, так что она пользовалась успехом только в том смысле, что приятно было сказать — я принимаю Англию. Много музыки передавало «Радио Вены». Кроме Вены и Англии, мы слышали Германию.

Делали и кристадины Лосева. Они работали, но настроить их было трудно, надо было искать точку на кристалле. Позже появились радиолампы».

Магия радиолампы

Хорошая электронная техника оставляет в памяти неизгладимые впечатления у любого человека, даже увлеченного совсем нетехническими проблемами. Вот отрывок из воспоминаний поэта Иосифа Бродского, лауреата Нобелевской премии по литературе:

«…Каждый из наших отцов хранил какую-нибудь мелочь в память о войне. Когда мне было двенадцать лет, отец, к моему восторгу, неожиданно извлек откуда-то коротковолновый приемник. Приемник назывался «Филипс» и мог принимать радиостанции всего мира — от Копенгагена до Сурабаи. Во всяком случае на эту мысль наводили названия городов на его желтой шкале. По меркам того времени «Филипс» этот был вполне портативным: уютная коричневая вещь с похожим на кошачий, абсолютно завораживающим зеленым глазом индикатора настройки. Было в нем, если я правильно помню, всего шесть ламп, а в качестве антенны хватало простой проволоки — паутинообразного сооружения под потолком.

Этому коричневому лоснящемуся, как старый ботинок, «Филипсу» я обязан своими первыми познаниями в английском и знакомством с пантеоном джаза. К двенадцати годам немецкие названия в наших разговорах начали исчезать с наших уст, постепенно сменяясь именами Луиса Армстронга, Дюка Эллингтона. Эллы Фицджеральд.

Через шесть симметричных отверстий в задней стенке приемника, в тусклом свете мерцающих радиоламп, в лабиринте контактов, сопротивлений и катодов, столь же непонятных, как и языки, которые они порождали, я, казалось, различал Европу.

Внутренности приемника всегда напоминали ночной город с раскиданными там и сям неоновыми огнями. И когда в тридцать два года я действительно приземлился в Вене, я сразу же ощутил, что в известной степени я с ней знаком. Скажу только, что, засыпая в свои первые венские ночи, я явственно чувствовал, что меня выключает некая невидимая рука — где-то в России.

Это был прочный аппарат. Когда однажды, в пароксизме гнева, вызванного моими бесконечными странствиями по радиоволнам, отец швырнул его на пол, пластмассовый ящик раскололся, но приемник продолжал работать. Не решаясь отнести его в радиомастерскую, я пытался как мог починить эту трещину с помощью клея и резиновых тесемок.

Конец ему пришел, когда стали сдавать лампы. Раз или два мне удалось отыскать через друзей и знакомых какие-то аналоги, но даже когда он окончательно онемел, он оставался в семье. В конце шестидесятых все покупали латвийскую «Спидолу» с ее телескопической антенной и всяческими транзисторами внутри.

Конечно, прием был у нее лучше, и она была портативной. Но однажды в мастерской я увидел ее без задней крышки. Наиболее положительное, что я мог бы сказать о ее внутренностях, это что они напоминали географическую карту — шоссе, железные дороги, реки, притоки. Никакой конкретной местности они не напоминали…