НАСИЛИЕ

Просматривая план глав, тебя может обеспокоить количество насилия. В зависимости от предпочтений, ты решишь, что его слишком много, или слишком мало. Это проблема постоянно морочит голову создателям криминальной литературы. Когда они встречаются в узком кругу, часто доходит до оживленных дискуссий на эту тему.

Насилие — это вопрос моды, как в литературе, так и в кино. После жестоких семидесятых годов пришли более спокойные восьмидесятые, а их в свою очередь, сменили ужасные девяностые. В 1994 году писатель и критик Джулиан Саймонс, в новом издании книги Bloody Murder выразил сожаление из-за того внимания, которое уделяется в современной американской литературе насилию (целые горы трупов, садомазохизм и т. д.). В типичном для себя резком стиле он атаковал расхваливаемых представителей этого литературного стиля:

«На каждой их стороне, и на каждой странице видно, что они очень плохие писатели, и единственным достоинством их стиля является темп».

Это писательство, похоже, находится в таком же скверном состоянии, как жертвы, которые в нем появляются, а эффекты ближе к кошмарным комиксам, чем повестям. После серии убийств, совершенных Розмари Уэст, которая проявляла симптомы того, что судебный психолог назвал хищной, садистской, сексуальной психопатией, уже нельзя использовать аргумент, что «у нас такого не бывает».

Лаура Каммингс, рецензируя для «Гардиан» книгу одного британского писателя, сказала, что в сегодняшней массе книг, переполненных жестокостью, не встретишь типичную сенсационную повесть. Она выразила сожаление, что автор не сделал чего-то большего, чем просто посчитать акты насилия.

Проводя интервью с британскими авторами криминалов, я поняла, что большинство из них само навязывает себе определенные нормы. Среди тех, что используются повсеместно, есть принцип не сообщать читателю информацию, которая могла бы привести к тому, что он совершит похожее преступление. Поэтому, если сюжет требует показать рецепт создания бомбы, в нем опускаются некоторые ключевые элементы. В повести Curse the Darkness убийство маскируется под повешение; и хотя я узнала, как это можно сделать, не написала об этом. Многие писатели следят за тем, чтобы жертвами преступников не становились дети. Авторы отказываются от этого, потому что считают этот прием слишком жестоким и отвратительным, чтобы его использовать, а кроме того, не хотят подвергать слишком сильному испытанию впечатлительность своих читателей.

Как писатели, так и писательницы этого жанра примерно одинаково относятся к насилию, хотя надо признать, что в книгах мужчин до применения силы доходит чаще. Творцы детективов могут ее избежать, кроме, разумеется, описания найденного тела, потому что их герой появляется уже после того, как совершено преступление. Но очень трудно обойтись без насилия в повестях, которые пишутся от лица убийцы.

И наконец, следует сказать, что ни количество трупов, ни тема не решают об успехе книги. Каждый из нас может описать жестокую сцену, в которой потоками льется кровь и хрустят кости, но нужен настоящий талант, чтобы превратить это в хорошую литературу. Другими словами, это значит, что искусство может справиться с чем угодно.