а) Прибыль

С тех пор, как возник общественный класс торговцев, установилось особое выражение — «прибыль» — для обозначения его доли в общественном продукте, тогда как долю ремесленника, напр., обозначали словом «заработок». Различие этих терминов ясно указывает на то, что по воззрениям, господствующим среди общества, доход ремесленника является прямым результатом его труда, тогда как доход торговца не находится в такой зависимости от его труда. Принято думать, что торговец ничего не производит, так как продукт выходит из его рук в таком же виде, в каком был им приобретен; труд ремесленника, наоборот, производит очевидные изменения в материале, создает новый продукт.

Взгляд этот основывается на одной видимости явлений и вытекает из ошибочного суждения. Продукт нельзя считать законченным, если он не может быть потреблен там, где он произведен; перемещение его из одной местности в другую или из одного хозяйства в другое есть необходимая заключительная операция «производства». В этом смысле труд торговца ничем не отличается от ремесленного труда; и поскольку прибыль определяется общественно-полезной затратою трудовой энергии со стороны торговца, постольку она есть настоящий заработок.

Но в том-то и дело, что доход купца отнюдь не сводится, вообще говоря, к одному торговому заработку. Купец с самого начала выступает в роли торгового капиталиста. Он подчиняет себе мелкие предприятия, и та прибыль, которую он из них извлекает, находится в зависимости не от количества выполняемого им общественно-полезного труда, а от размеров его капитала и его власти над производителями. Таким образом, в наибольшей своей части прибыль не есть заработок; и чем дальше, тем в большей степени действительный торговый заработок тонет в торговой «прибыли», оказывается ничтожным по сравнению с ней.

То же относится и к промышленному капиталисту: получаемая им прибыль не стоит ни в каком соответствии с величиною тех затрат трудовой энергии, которых стоит ему его организаторская деятельность. Наоборот, параллельно с расширением предприятия, капиталист, обыкновенно, передает все большую часть своей работы наемным работникам и сокращает размеры своего организаторского труда; а прибыль в то же время возрастает.

В этом смысле обыденное противоположение капиталистической прибыли заработку вполне соответствует действительности.

Происхождение промышленной прибыли было выяснено в предыдущем: она возникает из прибавочной стоимости, т.-е. из прибавочного труда наемных работников. Прибыль торгового капитала в домашне-капиталистической системе также является результатом прибавочного труда мелких производителей, независимых только формально; разница между обоими случаями несущественная, и все более сглаживается по мере того, как торговый капитализм переходит в промышленный.

Исследуя вопрос о прибыли капиталиста, надо прежде всего принять во внимание, что норма прибавочной стоимости далеко не достаточная мера прибыли; норма эта выясняет только одну сторону дела — насколько невыгодно для работника быть исполнителем в чужом предприятии, но она не показывает другой стороны дела — насколько для капиталиста выгодно вести свое предприятие.

В предыдущем разбирался один пример капиталистического предприятия — производство ружья. Норма прибавочной стоимости была там 100%, потому что те 12,5 рублей, которые капиталист затратил на покупку рабочей силы, принесли ему 125 часов прибавочного труда, соответствующих 12,5 рублям. Но капиталист вложил в дело не один переменный капитал, а еще 50 рублей постоянного капитала — затрата на материалы и орудия. Он, по его расчету, получил 12,5 рублей прибыли на целых 62,5 рубля затраченного капитала, или 20% на капитал. Число процентов прибыли на весь капитал называется нормою прибыли.

Очевидно, что норма прибыли меньше нормы прибавочной стоимости, потому что норма прибавочной стоимости считается с одного переменного капитала, а норма прибыли — со всего капитала, и постоянного, и переменного. В приведенном примере, весь капитал в 5 раз больше переменного, и норма прибыли в 5 раз меньше нормы прибавочной стоимости.

У другого предпринимателя в дело затрачено, положим, сравнительно еще большее количество постоянного капитала, напр., целых 112,5 рублей на те же 12,5 рублей переменного. Тогда, при той же норме прибавочной стоимости, норма прибыли всего 12,5: 125 т.-е. 10%. Следовательно, второе предприятие представляется менее выгодным, чем первое; и зависит это от того, что постоянного капитала вложено во втором предприятии значительно больше.

Вообще, при одинаковой норме прибавочной стоимости, норма прибыли тем ниже, чем меньше переменный капитал по сравнению с постоянным.

Иначе это выражают так: норма прибыли при данной норме прибавочной стоимости тем ниже, чем выше органический состав капитала. «Органическим составом» капитала называют отношение по стоимости между его постоянной и переменной частями; «выше» считается органический состав тогда, когда постоянная часть относительно больше, — и это потому, что процесс, развития, как будет дальше выяснено, ведет к возрастанию относительной величины постоянного капитала.

Весь предыдущий расчет представляет дело в очень упрощенном виде: речь идет в нем о норме прибыли только для одного оборота капитала. Капиталист купил однажды материалы и орудия, нанял рабочих, продал товар, и затраченный капитал вернулся с прибылью. В действительности дело происходит не так просто. Предприниматель не ограничивается одним оборотом своего капитала, а ведет дело в течение более или менее долгого времени. Выгодность своего предприятия он измеряет процентом прибыли за год. По мере надобности он покупает рабочую силу, орудия, материалы; по мере возможности — он продает товар.

Его капитал делает целый ряд оборотов; притом обороты эти невозможно с точностью отделить один от другого. Предприниматель одновременно и продает изготовленный товар, и производит посредством купленной рабочей силы новый, и покупает все необходимое для дальнейшего производства. Денежный капитал затрачивается по частям и по частям возвращается, и далеко неравномерно.

Затрата на покупку рабочей силы возвращается капиталисту целиком при каждой продаже товара, который создан потреблением этой рабочей силы. Точно так же возвращается целиком при каждой продаже стоимость материалов, которые пошли на производство товара. Если, напр., капиталист продает 1.000 аршин ситцу, то он должен при этом выручить все, во что ему обошлись материалы и рабочая сила, потребленная при производстве данных 1.000 аршин (он должен, конечно, получить, сверх того, прибыль, но ее пока можно оставить в стороне).

Не то происходит с капиталом, затраченным на орудия: на мастерскую, станки, инструменты. Эта часть капитала не возвращается сразу при каждой продаже товара. Продавая 1.000 аршин ситцу, капиталист еще не получает в числе прочих денег ту сумму, которую он затратил на мастерскую, — напр., 100.000 рублей. И это вполне естественно: мастерская не уничтожилась, она стоит на своем месте и послужит еще, может быть, на много лет производства. Ее хватит, положим, на производство миллиона аршин ситцу: тогда в стоимость каждого аршина входит одна миллионная стоимость мастерской, и при продаже 1.000 аршин должна вернуться только 1/1000 затраченного на мастерскую капитала.

То же относится к инструментам: при продаже ситцу к капиталисту возвращается каждый раз только некоторая часть его затрат на станки, веретена, при помощи которых товар произведен. Если станка хватает на 100.000 аршин, то при продаже 1.000 аршин капиталист возвращает себе в денежной форме 1/100 стоимости станка, и т. д. Одно орудие служит дольше, чем другое: мастерская, напр., 50 лет, станок — 5 лет. Та доля капитала, которая затрачена на мастерскую, возвращается мелкими частями, и вернется вся только через 50 лет; другими словами, продолжительность ее оборота — 50 лет. Для капитала, употребленного на покупку станка, полный оборот совершается всего в 5 лет. Капитал, потраченный на материалы и рабочую силу, оборачивается еще быстрее, напр., в 1 месяц.

Для капиталиста большое значение имеет отмеченное различие между двумя долями его капитала: одна — затраты на материал и рабочую силу — сразу возвращается к предпринимателю при каждой продаже товара; это — так называемый оборотный капитал; другая — затрата на орудия — по частям возвращается капиталисту; это — основной капитал. Основной капитал затрачивается при начале предприятия в сравнительно большом количестве сразу; оборотного же для ведения дела надо лишь столько, чтобы его хватало от одной продажи товара до другой; для расчетов предпринимателя такая разница очень важна.

Между основным и оборотным капиталом есть еще другие черты различия. Основной капитал за все время своего применения, пока не станет негодным, не изменяет формы: мастерская остается мастерской, топор — топором. Оборотный капитал при производстве меняет свою форму: пряжа переходит в ткань, уголь сгорает, — и то, и другое перестает существовать в прежнем виде; и рабочая сила, раз она потреблена, перестает быть капиталом, она не принадлежит более капиталисту, и он принужден снова покупать ее для дальнейшего производства.

Следует избегать смешения оборотного капитала с переменным и основного — с постоянным. Одно разделение капитала на части делается с точки зрения предпринимателя, другое — с точки зрения работника. Переменный капитал — стоимость рабочей силы — есть только часть оборотного, потому что в оборотном содержится еще стоимость материалов; постоянный же капитал больше основного, так как заключает в себе эту самую стоимость материалов.

Зная время оборота отдельных частей капитала, можно вывести среднюю продолжительность оборота всего капитала, т.-е. выяснить, во сколько времени вся сумма вложенного капитала по частям, при отдельных продажах, в денежной форме перебывает в руках капиталиста.

Не трудно понять, какую роль в расчетах капиталиста играет это среднее время оборота: если при каждом обороте получается 2% прибыли, то при трех оборотах процент прибыли будет 6%, а при пяти — целых 10%.

Для вопроса о проценте прибыли имеет особое значение органический состав капитала, т.-е. отношение между стоимостями его постоянной и переменной частей. Покажем это на примере.

Положим, что мы имеем 3 предприятия в трех различных отраслях производства. Одно из них А обладает низким органическим составом капитала: роль машин по сравнению с ролью живой рабочей силы в нем незначительна. Второе предприятие В обладает средним, а третье С — высоким составом капитала: оно применяет усовершенствованные технические средства и при помощи сравнительно небольшого количества рабочих приводит в движение огромные по стоимости количества материалов, вспомогательных средств и т. д.

Допустим, что норма прибавочной стоимости в данном обществе равна 100% т.-е. что на этом уровне классу капиталистов удается поддерживать эксплоатацию. Положим, далее, что во всех трех предприятиях затраченный капитал совершает годичный оборот, т.-е. что он в течение года переносит всю свою стоимость на производимый продукт, который в конце года распродается целиком в один прием. В действительности дело обстоит не так просто: основной капитал (строения и машины), как мы видели, «изнашивается», или переносит свою стоимость на изготовляемый при его посредстве продукт в продолжение не одного года, а целого ряда лет, и при том разные части в различные периоды (в приведенном примере строения в 50 лет, станки в 5 лет); кроме того, продажа продукта в конце года, да еще целиком, встречается разве только в сельском хозяйстве, и то в виде исключения. Но все эти допущения лишь упрощают наш пример, а на наши выводы никакого влияния оказать не могут.

Далее, положим, что все три предприятия (А, В и С) обладают одинаковыми капиталами, равными 1 миллиону рублей, и что их переменные капиталы равны соответственно 240.000 руб., 150.000 руб. и 60.000 рублей.

Мы получим тогда следующую таблицу (числа выражают тысячи рублей или единицы труда):

Итак, предполагая, что товары продаются по их трудовой стоимости, мы видим, что нормы прибыли весьма различны в зависимости от органического состава капитала данного предприятия: А дает 24% прибыли, В — 15%, С-6%.

Допустимо ли, однако, такое положение дел в действительности? Нет, потому что оно противоречит законам конкуренции, которые господствуют в капиталистическом обществе. Когда в действительности предприятия одной отрасли производства оказываются более выгодными, чем предприятия другой, тогда совершается переход капиталов из второй в первую: в первой происходит расширение производства, и предложение ее продуктов на рынке возрастает; во второй происходит сокращение производства, и предложение ее продуктов понижается; тогда понижаются цены в первой отрасли производства и повышаются во второй, а вместе с тем изменяется выгодность тех и других предприятий, их норма прибыли. Следовательно, в силу конкуренции, происходит перемещение цен в таком направлении, чтобы доходность понизилась для более выгодных предприятий. Годовой процент прибыли, таким образом, стремится уравняться, он стремится к норме прибыли на весь общественный капитал, к средней норме прибыли.

Если органический состав предприятия В совпадает с органическим составом всего общественного капитала, то 15% и будут той нормой прибыли, к которой стремится доходность всех капиталистических предприятий. Перелив капиталов из третьей отрасли промышленности в первую повлечет за собой падение цен ниже трудовой стоимости в А и подъем выше трудовой стоимости в С, и процесс этот будет продолжаться до тех пор, пока не установятся такие цены, которые дадут всем нашим предприятиям один и тот же процент прибыли, в нашем примере — 15%. А при 15-процентной норме прибыли все наши предприятия, обладающие одинаковым катиталом, дадут и одинаковую прибыль, именно 150.000 рублей. Сумма эта не совпадает с величиной прибавочной стоимости, созданной в рассматриваемых нами предприятиях: для А она будет меньше созданной в нем приточной стоимости на 90.000 рублей (240.000–150.000), для С — больше та 90.000 рублей (150.000-60.000), и только для В обе эти величины совпадут.

Представив полученные результаты в виде таблицы, мы получим (в тысячах рублей и единиц труда).

Если мы предположим, что каждое из предприятий производит по 10.000 штук изготовляемого в них товара, то трудовая стоимость и фактическая средняя цена единицы товара выразятся следующими цифрами:

Итак, отдельный товар продается не по трудовой стоимости, а выше или ниже ее. То, что выигрывается на цене одних товаров, проигрывается на цене других. Только в общем и среднем, не для отдельного товара, а для всего общественного продукта цена вполне соответствует его трудовой стоимости.

Цены товаров, выравненные конкуренцией по расчету средней прибыли, называются ценами производства.

Противники трудовой теории говорят, что если каждая цена производства может отклоняться от трудовой нормы, то вся теория падает, потому что эти отклонения должны неограниченно расти. Капиталист покупает для своего предприятия, в виде орудий и материалов, множество различных товаров, и все они, или почти все отклоняются от величины трудовой стоимости. Значит, в расчет издержек войдут уже эти измененные величины, и все их отклонения прибавятся одни к другим, да еще присоединится новое, зависящее от средней нормы прибыли. Увеличенное таким образом изменение цены войдет в расчеты других капиталистов, покупающих товар у первого, и увеличит отклонения их цен, и т. д. Средние трудовые величины теряют тогда, как-будто, всякое значение.

Ошибку здесь обнаружить легко, если примем во внимание, что капиталист продает свой товар прежде всего затем, чтобы продолжать производство в прежних или еще увеличенных размерах и, следовательно, на вырученные деньги покупает, в первую очередь, орудия, материалы и рабочую силу для дальнейшего хода предприятия. Поэтому, если оставить в стороне прибыль, то можно сказать, что капиталист меняет свой товар на средства производства, а деньги — только минутный посредник в этом обмене. Это и есть основной обмен при капиталистическом производстве. Исследуем дело, принявши его во внимание.

Пусть на один оборот производства в предприятии тратится постоянного капитала C, в виде материалов и изношенной части орудий, количество, по трудовой стоимости равное 900 тысяч часов простого труда.

Переменный капитал V, заработная плата рабочих, т.-е., в сущности, те продукты, которые они купят на нее, и потребление которых поддерживает их рабочую силу на время данного оборота производства, составляет, положим, по трудовой стоимости 100.000 часов.

Итак, какова же будет трудовая стоимость произведенного товара? Очевидно, 900 тысяч, плюс 100 тысяч, плюс еще вся сумма прибавочного труда рабочих предприятия за этот оборот производства; т.-е. 1 миллион часов плюс M, или прибавочная стоимость.

А за сколько он будет продан или, вернее, обменен? Товары, которые должны быть на него, через посредство денег, приобретены, это, конечно, опять средства производства для следующего оборота, т.-е. такое же количество материалов, какое было затрачено, и восстановление изношенной части орудий, что составляет опять трудовую стоимость 900 тысяч часов, плюс снова такое же количество рабочей силы — 100 тысяч часов, плюс еще все то, из-за чего, собственно, капиталист ведет дело: его предметы потребления и дополнительные средства производства, если он расширяет предприятие; или же, если пока не расширяет, то деньги, которые он накопляет для будущего. Все эти последние приобретения вместе составляют реальную прибыль капиталиста.

Что же оказывается? Произведенная трудовая стоимость равна миллиону часов, плюс M (прибав. стоимость); обменивается она на товары, стоимость которых тоже миллион часов, плюс то количество товаров, которое образует прибыль капиталиста. И так же для всякого другого предприятия. Ясно, что отклонения от трудовой стоимости лежат только во второй части, т.-е. там, где прибавочная стоимость превращается в реальную прибыль; а в первой, главной части, образованной постоянным и переменным капиталом, C+V, отклонения нет.

Если противники трудовой теории этого не видят, то именно потому, что они останавливаются на денежной цене, не замечая, что деньги — только посредник в приобретении средств производства и потребления.

Надо еще прибавить, что основной товар капитализма — рабочая сила — нормально обменивается вообще по трудовой стоимости, без таких постоянных отклонений, которые зависят от нормы прибыли, а только со случайными и частными отклонениями. Дело в том, что она обменивается, при посредстве денег, именно на предметы потребления рабочих; а ее стоимость и есть, в то же время, трудовая стоимость этих средств потребления.

Продажа отдельных товаров не вполне по их стоимости есть особенность капиталистического производства. При хозяйстве меновом, но не капиталистическом, а мелко-буржуазном, — которое, впрочем, никогда не существовало в чистом виде, но к которому приближалось ремесленно-городское и, кое-где, вольно крестьянское хозяйство, — продавцом выступал непосредственный производитель; так или иначе, он должен был сообразоваться при обмене со стоимостью продуктов, в противном случае отдельные хозяйства, как было показано, приходят в упадок и сокращают производство, и происходящие, в силу этого, изменения в спросе и предложении стремятся восстановить соответствие цен со стоимостями. Средняя рыночная цена товара тогда могла подходить к его стоимости.

Не то в капиталистическом обществе: товар продается не тем лицом, которое его произвело, а другим — капиталистом. Для капиталистов не является необходимостью обмен равных количеств общественно-трудовой энергии, для них важна прибыль. Процент прибыли должен быть одинаков, хотя бы цена и уклонялась от стоимости; и процесс конкуренции действует таким образом, что предприятия, отличающиеся высоким органическим составом, получают, кроме своей прибавочной стоимости, еще прибавочную стоимость, созданную в предприятиях низкого органического состава. Совокупная прибавочная стоимость, созданная руками всего рабочего класса, приобретает, таким образом, характер добычи, которую отдельные капиталисты в ходе конкурентной борьбы делят между собой соответственно величине затраченных ими капиталов.

Все изложенное относительно годового процента прибыли относится не только к чисто промышленным, но так же к торговым и кредитным предприятиям. Как бы ни был незначителен переменный капитал таких предприятий, как бы ни была незначительна сумма действительно производимой в них прибавочной стоимости, они должны давать обычный годовой процент прибыли, или будут оставлены, как невыгодные, а капиталы перейдут в другие отрасли общественного производства.

Впрочем, в различных отраслях производства могут удерживаться известные различия в высоте годового процента прибыли. Различия эти прежде всего зависят от того обстоятельства, что организаторская деятельность капиталиста в одних предприятиях представляется более сложной и трудной, в других — менее. Перелагая свою организаторскую деятельность на наемных рабочих, капиталист должен довольствоваться несколько уменьшенным процентом прибыли. По аналогичной причине и кредитный процент на капитал обыкновенно ниже обычной промышленной прибыли. Если в промышленном предприятии владелец денег получил бы в год на свои 100 рублей 7 рублей прибыли, то, отдавая эти 100 рублей взаймы промышленному капиталисту, он удовольствуется и 5-ю рублями, и зато избавится от массы хлопот, с которыми связано промышленное дело.

Другое условие, создающее различия в высоте прибыли, есть степень риска, соединенного с ведением дела. Чтобы было из-за чего капиталисту итти на необычно большой риск, прибыль должна быть выше обычной. Особенно это легко видеть на примере кредитных предприятий. При обычных 7% промышленной прибыли кредитный капиталист согласится взять, напр., 5 на 100 лишь в том случае, если должник представит достаточный залог; если такого залога не найдется, для кредитора 5% уже недостаточное вознаграждение, так как он рискует совсем не получить обратно своих денег. Поэтому кредитор может взять в подобном случае 6, 8, 10% и даже более.

Наконец, третьей причиной, препятствующей уравнению нормы прибыли, является степень технического закрепления капитала в предприятиях. На высоких ступенях развития капитализма все возрастающая часть капитала затрачивается на строения, машины и т. под. Основной капитал быстро растет по сравнению с оборотным (сырьем, вспомогательными материалами и заработной платой), и перенесение капиталов из одной отрасли в другую становится при этих условиях все более и более затруднительным. Сравним два случая. Пусть какое-нибудь торговое предприятие, под влиянием конкуренции, начинает давать пониженный процент прибыли. Тогда собственник этого предприятия легко может реализовать весь свой оборотный капитал, — сбыть имеющиеся у него товары и распустить приказчиков — и продать элементы своего основного капитала — прилавки, полки и т. д. Вырученные деньги он может вложить в другую, более прибыльную отрасль промышленности. Не таково положение собственника металлургического завода. Если бы прибыль его предприятия понизилась, он не мог бы с такой легкостью, как торговец, извлечь свой капитал и перевести его в другое предприятие; он был бы принужден пользоваться пониженной нормой прибыли, пока отсутствие притока новых капиталов в его отрасль и увеличение спроса на производимые им товары не уравняют его прибыль со средней нормой.

Обычная норма годовой прибыли для данного общества определяется всей суммой его капиталов и всей суммой производимой за год прибавочной стоимости. Если сумма капиталов — 1.000 миллионов, а прибавочная стоимость — 100 миллионов, средняя норма прибыли — 10%. Впрочем, здесь надо сделать поправку вот в каком смысле: часть прибавочной стоимости берет в виде податей и налогов государство, другую часть, как будет показано дальше, в виде ренты — землевладельцы. Пусть обе эти части составляют 30 миллионов. Тогда вся прибыль капиталистов 70 миллионов, средняя годовая норма 7%.

В эпоху мануфактур норма прибыли была очень высока, измерялась вообще десятками процентов (а при особенно благоприятных условиях доходила до 300–400%). Объяснять себе это приходится таким образом: пока труд остается ручным, затраты на рабочую силу, т.-е. переменный капитал, представляют очень значительную часть всего капитала, а так как прибыль создается переменным капиталом, то чем он больше, тем процент прибыли выше. Поэтому, хотя в мануфактурных предприятиях норма прибавочной стоимости и не очень высока, процент прибыли значителен.

Кроме того, пока мануфактур мало и конкуренция между ними слаба, а преобладает ремесленное, ручное производство, они находятся как бы в привилегированном положении: производительность труда в них выше, чем в ремесленных предприятиях, а продавать они могут по той же цене, что и ремесленники; следовательно, получают своего рода сверхприбыль.

Период машин характеризуется по отношению к прибыли капиталистов двумя особенностями: во-первых, постепенным уменьшением годового процента прибыли на капитал и, во-вторых, быстрым возрастанием ее общей суммы. Рассмотрим основные причины той и другой особенности.

Машина есть орудие труда, и ее стоимость входит в состав постоянного капитала. Между тем, машина заменяет работника-исполнителя и вытесняет, следовательно, часть рабочей силы: затраты на покупку рабочей силы уменьшаются, т.-е. уменьшается переменный капитал.

Таким образом, при введении каждой новой машины на место некоторой части переменного капитала становится известное количество постоянного: рядом с возрастанием постоянного идет уменьшение переменного.

Если при введении машины производство очень быстро расширяется, то и переменный капитал может сам по себе не уменьшиться, а даже увеличиться: несмотря на машину, работников может понадобиться больше прежнего. Но постоянный капитал — затраты на машины и материалы — и в этом случае возрастает, очевидно, гораздо сильнее переменного, и по сравнению с постоянным переменный все-таки уменьшается, т.-е. представляет меньшую его часть, чем прежде. Например, до введения машины переменный капитал был 5.000 при 10.000 постоянного, т.-е. 1/2 постоянного, или 1/3 всего капитала; а при новых условиях переменного капитала оказывается 8.000 на 32.000 постоянного, т.-е. 1/4 постоянного или 1/5 всего капитала. Другими словами, взятый абсолютно, сам по себе, в отдельности, переменный капитал возрос, а относительно — взятый по сравнению с целым капиталом, — как часть целого капитала, — он уменьшился.

В общем, это относится и ко всякому прогрессу техники: если в известном производстве повышается производительность труда, то на данное количество постоянного капитала — орудий и материалов — требуется меньше живого труда, чем прежде, меньше рабочей силы, меньше переменного капитала. Но именно в машинном производстве, где повышение производительности труда происходит особенно быстро, данное явление выступает с особенной яркостью.

В английском бумагопрядильном производстве в начале XVIII века весь вложенный капитал состоял наполовину из постоянного и наполовину из переменного. Уже в 60-х годах XIX века постоянная часть капитала была 7/8, а переменная только 1/8, т.-е. относительно меньше прежнего в 4 раза, абсолютно же эта восьмая, благодаря росту всего капитала, была значительно больше прежней половины.

В предыдущем было выяснено, что прибавочная стоимость создается приложением рабочей силы, и что поэтому величина прибавочной стоимости зависит не от величины капитала, а от величины переменной его части, на которую покупается рабочая сила.

Норма прибавочной стоимости показывает, сколько процентов составляет прибавочная стоимость на переменный капитал; норма прибыли показывает число процентов прибавочной стоимости на весь — и постоянный, и переменный капитал. Поэтому норма прибыли во столько раз меньше нормы прибавочной стоимости, во сколько раз переменный капитал меньше всего капитала.

При введении машин и вообще при развитии техники производства переменный капитал относительно уменьшается. Если норма прибавочной стоимости не изменяется, то норма прибыли должна понизиться.

Положим, норма прибавочной стоимости 100%, постоянный капитал 8.000, переменного 2.000 рублей, т.-е. первый составляет 4/5, а второй 1/5 всего капитала. Тогда прибавочная стоимость равняется 2.000 рублей, и норма прибыли 20%.

Применение новых машин доводит постоянный капитал до 27.000, переменный, положим, 3.000, т.-е. 9/10 и 1/10. Тогда прибавочная стоимость 3.000, норма прибыли только 10%. Хотя переменный капитал и возрос абсолютно на 1.000, но относительно он вдвое уменьшился (1/10 вместо 1/5), и норма прибыли уменьшилась вдвое.

Для упрощения расчетов здесь принято, что вся прибавочная стоимость превращается в прибыль капиталиста. В действительности это не так; но неточность тут незначительная и сущности дела нисколько не изменяет.

Возвращаемся к нашему примеру. Если бы предпринимателям удалось достигнуть того, чтобы норма прибавочной стоимости повысилась вдвое, т.-е. до 200%, то норма прибыли оказалась бы опять 20%, т.-е. уменьшения процента тогда бы не произошло. Таким образом у предпринимателей есть способ воспрепятствовать понижению процента прибыли, а именно увеличение нормы прибавочной стоимости, т.-е. усиление эксплоатации. И они пользуются этим способом (удлинение рабочего дня, увеличение интенсивности труда и т. д.).

Но, применяя эти приемы, капиталист имеет дело не с мертвой машиной, а с живым существом. Машина инертна: в зависимости от воли предпринимателя она может действовать непрерывно по 24 часа в сутки и с такой скоростью, какую только допускает ее устройство; при этом она износится, станет негодной для производства в 4 раза скорее, чем если бы работала 12 часов и двигалась вдвое медленнее. Не таков организм человека; и усиление эксплоатации раньше или позже наталкивается на сопротивление со стороны рабочих, которое непрерывно возрастает и переходит в систематическую борьбу. Тогда относительное уменьшение переменного капитала, вытеснение его постоянным ведет к понижению процента прибыли, что и наблюдается в действительности.

Поэтому в странах с мало развитым капитализмом процент прибыли сравнительно высок: в России, напр., до войны, были не редкостью предприятия, дающие 25% на капитал, тогда как в Западной Европе 10% считались очень хорошей доходностью. Конечно, тут действуют и другие причины, но главной и основной остается относительное уменьшение переменного капитала.

Понижение процента прибыли еще не означает уменьшения абсолютной величины прибыли, ее суммы. Если получать 20% с капитала в 10.000. то это составит доход в 2.000; но всего 10% с капитала в 40.000 равняются целым 4.000. Вообще, прибыль увеличивается, если возрастание капитала идет быстрее, чем понижение процента.

В эпоху машин капиталистическое накопление идет с поражающей скоростью. Значительное накопление было необходимым условием машинного производства; но само машинное производство в своем необычайно быстром развитии вызывает весьма ускоренное накопление.

Несмотря на возрастающее потребление непроизводительных классов, непрерывно увеличивается и та доля прибавочной стоимости, которая обращается в капитал, служащий для дальнейшего извлечения прибавочной стоимости из наемного труда. Накопление происходит гораздо быстрее, чем понижение процента прибыли, так что величина прибыли не только возрастает, но возрастает притом быстрее, чем когда-либо прежде.

Считают, что в Германии «накоплялось» в начале нынешнего века ежегодно более одного миллиарда рублей, в Англии — около двух миллиардов. В Соединенных Штатах накопление шло еще быстрее: в 1840 году все национальное богатство исчислялось там в 3.700 миллионов долларов, в 1894 году — около 82 миллиардов (1 доллар = 1 руб. 96 коп. золотом), в настоящее время около 200 миллиардов.

В Англии и Ирландии цифра ежегодного дохода капиталистов и землевладельцев за период 1843–1883 г. увеличилась более чем вдвое — с 344 до 720 милл. фунтов стерлингов (1 фунт стерл. = 9,4 рубля). Наибольшая доля этого возрастания приходилась именно на прибыль предпринимателей.

Эти цифры дают некоторое понятие и о величине собственно прибыли, и о всей той массе прибавочной стоимости, которая ежегодно создается в странах машинного производства, а также и вообще о скорости развития общественных производительных сил.

Надо, впрочем, напомнить, что различия в денежной оценке национальных доходов и национальных богатств для различных периодов могут зависеть не от одного накопления, но отчасти также от понижения стоимости денег (вследствие повышения производительности труда, создающего деньги-товар). Такое понижение стоимости денег действительно происходило за последний период, но оно так мало, что лишь в слабой степени уменьшает значение приведенных цифр. Кроме того, это значение еще несколько ослабляется для цифр национального богатства возрастанием ценности того фиктивного капитала, который представляет из себя право частной собственности на землю (цена земли повышается благодаря повышению ренты).