ПОНИМАНИЕ – СУТЬ ПОЗНАНИЯ

Чтобы познавать мир, нужна хорошая память, иначе многое увиденное пройдет мимо нас. Чтобы сохранить в памяти ту или иную информацию, нужно владеть методами запоминания, которые не только позволят уложить нужный материал в памяти, но и помогут затем извлечь его оттуда.

Для начала постараемся уяснить, что стоит за словом «знать». Знать — это прежде всего обладать определенной информацией. Именно по способности человека ее воспроизвести мы судим о том, что он знает, а что нет. Однако бывает и так, что ученик пытается освоить предмет путем заучивания материала и выступает при этом всего лишь в роли «живого магнитофона». В таких случаях нам трудно согласиться, что он знает предмет. Потому что появляется второй, более широкий смысл слова «знать» — понимать закономерности объективного мира, осмысливать содержание усвоенной информации, постигать сущность. Такое толкование кажется нам более ценным, именно таким знанием мы хотели бы обладать.

Рассмотрим третий смысл слова «знать» — уметь действовать практически на основе понимания. В таких случаях мы говорим о человеке: «Он знает свое дело». Это знание действенное.

Во избежание путаницы и для удобства изложения оставим за словом «знать» его первый, узкий смысл. Знание — это обладание определенной информацией. Оценить, какими сведениями обладает человек, что он знает, можно только на основе того, что он излагает, сообщает нам. Поэтому применим более конструктивное определение. Знание — это информация, которую человек может воспроизвести. Случается, что мы запоминаем какие-то сведения и при случае можем ими щегольнуть. Но что кроме произнесения вслух мы можем с ними еще сделать? Ровным счетом ничего. Ни проанализировать, ни применить на практике.

Понимание—более высокая ступень на пути познания. Оно означает проникновение в суть явления, выявление его существенных сторон, связей, отношений с другими объектами, причин их существования и развития. На основе понимания возможно предвидение изменений в объектах, действиями можно достичь намеченных результатов. Академику Л. И. Седову принадлежат слова: «Можно много знать и мало понимать. Знания без понимания приводят к догматическим и рецептурным методам работы, которые могут быть полезными, но недостаточными для действительных успехов в дальнейшем прогрессе науки и техники».

Что же может препятствовать пониманию? Для усвоения и воспроизведения информации человеку необходимо владеть языком, на котором она записана, произнесена. Но если нас попросят, мы можем произнести и придуманную советским лингвистом Л. В. Щербой бессмысленную фразу: «Глокая куздра штеко бодланула бокра и кудрячит бокренка». Можем произне, потому что владеем фонетикой — устной и письменной, а также грамматикой и синтаксисом, по правилам которых эта фраза составлена. Буквы и звуки нам знакомы. Окончания указывают на разные части речи. Вчитываясь в эту фразу, мы можем наполнить ее некоторым смыслом: какая-то куздра как-то подействовала на кого-то и занялась его детенышем. Затем, скорее всего, мы постараемся воспользоваться аналогией для уяснения смысла. Решим для себя, что в этой фразе описана ситуация, подобная той, которая могла бы произойти между коровой, быком и теленком. Почему? Да потому что для уяснения смысла фразы нужно еще и знание лексики, терминологии, знание того, что означает каждое слово.

Любой естественный язык содержит многие тысячи слов. Для того чтобы общаться, чтобы читать художественную литературу, их нужно знать. В разных культурах существуют свои языки цветов, звуков, запахов, жестов, мимики, ритуалов. Чтобы постигнуть любую профессиональную деятельность, необходимо знать специфическую терминологию, а зачастую и особый искусственный язык символов, обозначений.

Для проникновения в какую-либо область науки также необходимо знание совокупности терминов, означающих научные понятия, — языка, на котором описываются факты. Нужно еще и знание языка, на котором описывают отношения между объектами, – аналитического, графического, матричного, — языка классификаций, например, универсальной десятичной классификации или логического квадрата Пифагора. Освоение необходимых ему языков человек иногда осуществляет на протяжении всей жизни. Но иногда можно слишком увлечься освоением языковых средств и, что называется, за деревьями не увидеть леса, т.е., превратить изучение терминологии из средств в цель.

Безусловно, владение терминологией важно для усвоения устной и письменной информации. Важно оно и для того, чтобы быть признанным среди специалистов, мастеров определенной области. И очень значимо для успешной адаптации на производстве, в научном коллективе.

Второй трудностью, неразрывно связанной с первой, является необходимость оперировать абстрактными понятиями. Однако то, что является только этапом в знаменитой цепи «от живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике», иногда может принять самостоятельное значение. Абстрактная система, сотворенная человеком, обладает своими закономерностями. Такова математика, различные виды формальных логик. Ярким примером в этом ряду будет шахматная игра. Можно жить внутри нее, оперировать понятиями, следовать ее закономерностям, и все это — не выходя за пределы самой абстрактной системы, не обращаясь к реальному миру. Это мы называем действием со знаковой системой, с графическими и фонетическими символами.

По данным социологии, кандидатами наук в области математики становятся молодые люди в возрасте 25—27 лет, тогда как в области философии гораздо позднее, после 30. Объясняется это тем, что для понимания философии нужен более солидный опыт анализа действительности, чем для понимания математики. Одних лишь знаний разрозненных фактов мало, а четких зависимостей, как в математике, в философии нет.

Но порой случается, что научный анализ объекта подменяется чисто терминологическим спором, вместо разговора по сути ведется дискуссия о том, как соотносятся друг с другом термины. А ведь в конечном счете любая абстракция нужна нам для познания мира и для его преобразования.

Осваивая не только специальную терминологию, но и лексику повседневного языка, мы, в случае неясности, как-то объясняем ее для себя. Так, встречая в тексте непонятное слово, мы стараемся по общему смыслу прочитанного определить, что же оно означает. Но вот насколько наше представление соответствует действительности? ИI что стоит за каждым, пусть даже и хорошо известным нам, словом?

Подобные вопросы стал задавать себе Эйнштейн, столкнувшись еще в детстве с трудностями в освоении речи. Что, например, означают слова «пространство», «время»? Мы употребляем их с легкостью, удовлетворяясь какими-то общепринятыми представлениями, порою чисто житейскими. А Эйнштейн, размышляя над этими понятиями, пришел к созданию теории относительности. Поэтому хочется повторить: освоение терминологии, знаковых систем безусловно необходимо. Но это всего лишь промежуточные ступени к пониманию, к проникновению в сущность предметов и явлений.

Уже говорилось об уровнях познания: чувственном, чувственно-инструментальном, образно-ассоциативном и ассоциативно-абстрактном. Порядок, в котором они перечислены, и есть наиболее естественный путь познания, когда каждая последующая ступень опирается на полноценный багаж предыдущей. На деле знания нам преподносят сразу на абстрактно-ассоциативном уровне только при помощи словесных описаний, устных или письменных. Смогут ли они стать полновесными и прочными, способными дать понимание? Ведь понимание – это проникновение в сущность вещей. Значит, и знакомиться с ними мы должны во всей полноте их свойств. Иначе глубина явления окажется закрытой для нас, истиной станет голая фраза, которая будет воспринята как догма. И в дальнейшем мы не сумеем самостоятельно понимать новые объекты.

Умение воспринимать окружающие нас явления во всей полноте их свойств формируется в ходе жизни человека поэтапно. Сначала мы знакомимся с качествами, воспринимаемыми непосредственно. Затем с теми свойствами, сведения о которых можно получить с помощью различных инструментов и приборов.

Все наши анализаторы: зрение, слух, вкус, обоняние, осязание — отражают окружающие нас объекты с самых разных сторон, выявляют различные их качества. В результате у нас формируются многокачественные образы этих объектов. Когда таких образов накопится уже определенный запас, мы начинаем на их основе перерабатывать новую информацию. Новые и прошлые образы связываются между собой и формируют более обобщенные. А уже на этой основе мы можем переводить качества одного объекта в другие, на самом деле у этих объектов не присутствующие.

Цветовое видение музыкальных образов было очень ярко развито у известного русского композитора А. Н. Скрябина. Такое ассоциативное восприятие мир получившее, как уже говорилось, название синестезии, делает образы окружающего мира более выпуклым, структурирует качества изучаемого объекта, привлекает для его понимания самый отдаленный прошлый опыт и помогает выделять основные отношения и связи между объектами.

Только на той ступени, когда разносторонние образы объектов сформируются, возможно эффективное воздействие слова. Обозначив словом или каким-то другим знаком отдельное свойство объекта, мы как бы отделяем его, выводим на уровень абстракции. И пока за словом стоит образ обозначенного им качества на фоне остальных свойств и связей с другими объектами это слово имеет яркое и полное содержание. С его помощью можно уже сопоставлять, проводить анализ и синтез. Именно в такой ситуации слова помогают выявить суть объектов — опираясь на образ и проводя с ним разнообразные действия.

Вот таким путем и создается целостный абстрактно-ассоциативный образ, охватывающий все уровни познания. А это уже реальная основа для действий с самими объектами. Если же у слова нет связи с чувственными данными, с образными ассоциациями, оно оказывается лишь пустой оболочкой. Именно в таких случаях вместо научного спора по существу получается лишь игра словами.

Когда все четыре уровня познания освоены, в дальнейшем они могут работать параллельно. И нужно стремиться использовать каждый из них. Если, скажем, вы столкнулись вначале со словесным описанием объекта, с новым термином, постарайтесь образно представить его содержание. Вспомните, что из шести этапом познания вторым является выделение всех возможных качеств объекта. Это поможет определить его связи с другими объектами, его место среди них. А также постичь суть, понять объект, что в основном происходит на третьем этапе познания — этапе классификации и систематизации.

При чтении текста образное восприятие дает возможность быстрее схватывать его основное содержание, извлекать смысл из предложений, где за последовательностью слов стоят отношения объектов, их свойств. Очень долгое время считалось, что речевая единица мысли – это слово. Великий русский физиолог Иван Михайлович Сеченов, много лет отдавший изучению естественнонаучных основ работы головного мозга, показал, что такой единицей может быть, как минимум, трехчленное предложение. Два слова — это объекты или свойства, а третье — глагол-связка, фиксирующий отношения между ними. Например: «Солнце есть звезда», «Слон имеет бивни». И действительно, если мысль устанавливает отношения между объектами, их частями и качествами, то эти отношения одним словом не описать – нужно не меньше чем три слова, составляющие предложение.

Обычно мы читаем текст последовательно, слово за словом. Но чтобы установить описанное словами отношение, их нужно удерживать в памяти все. А последовательность слов переводить в схему, охватываемую одним взглядом. Профессор А. Р. Лурия определил, что люди с пораженными задними отделами коры головного мозга понимают значение отдельных слов, узнают простые предметы. Но смысл предложений, сюжет картины, где суть заключается не в каждом конкретном слове, а в отношениях между объектами, им понять трудно. В задних отделах расположена зрительная зона коры головного мозга. Если простое зрение сохранено и больной видит предметы, узнает их, значит, ядерные поля зрительной зоны сохранены. А вот ассоциативные поля могут иметь нарушения. В итоге страдает не только раскрытие смысла изображений, но и понимание предложений. Таким образом, зрительная основа нужна для уяснения понимания текста путем работы внутреннего видения, создания внутренне представляемых схем отношений объектов.

Для того чтобы изучить, как человек понимает смысл высказываний, американский психолингвист А. Хомский придумал фразу: «Зеленые идеи яростно спят». При поверхностном, беглом чтении можно сразу и не заметить ее абсурдности. Ведь необходимо затратить усилия, чтобы оценить, как зеленый цвет соотносится с содержанием слова «идеи», а состояние, обозначаемое словом «яростно», — со сном. А уже в зависимости от общего содержания текста, ваших склонностей, богатства воображения вы воспримете эту фразу либо как бессмыслицу, либо как некую метафору.

Во время исследований советские психологи В.П. Зинченко, О.К. Тихомиров и другие выявили любопытную подробность. При решении шахматных и подобных им задач периодам активной мыслительной активности соответствовало и наибольшее число движений глазами. Они как бы устанавливали отношения между различными фигурами, проигрывали возможные комбинации. Причем происходило это и при закрытых глазах. Это говорит о том, что даже при отражении закономерностей абстрактной система нужно образное видение отношений между элементами. Человек не думает путем последовательного перебора вариантов, аналитического вычисления лучшего хода — это, скорее, вспомогательные средства, использующиеся для проверки и уточнения решения.

Советский философ В. Н. Тростников, известный своими работами в области оснований математики, подчеркивал, что для разработки математических вопросов, для доказательства математических теорем нужно образное представление математических объектов, точек, линий, а отнюдь не голое оперирование формулами. Иначе не понять сути процесса, описываемого математическими символами, не понять реального поведения математических объектов. А значит, выводы можно построить на неверных посылах, породить неразрешимые проблемы. При усвоении математических описаний, как и при чтении любых текстов, процесс познания протекает как бы в обратном направлении — от абстрактного к чувственному уровню.

Мы специально так много внимания уделили этим вопросам. В жизни довольно часто приходится сталкиваться с распространенным среди учащихся, да и среди взрослых людей, заблуждением. Рассуждая не в стиле сухой логики, не абстрактными формулировками, а некими зрительными образами — смутными или более или менее ясными,— эти люди убеждены, что мыслят неправильно. В трудных местах текста они останавливаются, пытаются зрительно представить себе, о чем идет речь, рисуют какие-то схемы. А встречаясь со сложной математической формулой, стараются прикинуть ее графически, представить себе описываемую ею кривую. Почему-то считается, что у этих людей не развито математическое мышление. Если же, отвечая урок, они словно видят наяву страницу книги, делается вывод, что запомнили они не так, как следует на самом деле запоминать. В действительности же это именно те зачатки, которые нужно не устранять, а всячески развивать, на которые нужно опираться при освоении сложной информации. И чем лучше эти качества будут развиты, тем ярче станет абстрактное мышление, тем мощнее и разностороннее память. Мозг как бы сам подсказывает нам, в каком направлении нужно двигаться, и стоит к этому прислушаться.

Но, допустим, вам удалось избежать опасности терминологического увлечения, переоценки роли абстрактных систем знания, допустим, вы не делаете попыток оперировать этими знаниями без обращения к чувственному уровню познания. И даже факты умеете воспринимать всесторонне, содержание текстов и формул представляете образно. Существует еще и опасность другого рода: устремиться в накопление различных данных, поражать окружающих широтой своих познаний. К глубине понимания это автоматически не приведет. Вспомните, что не все люди, отличающиеся энциклопедичностью познаний, были великими учеными. Древние говорили: «Многознание не есть ум». Хотя, безусловно, знания нужны. Но не всякие, не бесцельное их накопление.

Величайший физик А. Эйнштейн, характеризуя свой метод работы с научной литературой, отмечал, что старается находить и читать публикации, уводящие в глубину понимания. Именно фундаментальность познаний позволила ему создать теорию относительности, совершившую второй со времен Коперника коренной переворот в представлении картины мира. А талантливейший американский изобретатель Т. Эдисон обладал феноменальной памятью, очень высокой скоростью чтения, хранил и изучал массу справочной литературы. Он изобрел множество принципиально новых устройств и приборов. Но часто вынужден был идти методом перебора вариантов. Для поиска подходящей нити накала в электролампочке он испробовал огромное количество материалов, прежде чем нашел нить из обуглившего бамбука.

Отсутствие развитой теории при прикладном характере изысканий Эдисона было как бы компенсировано неимоверной работоспособностью изобретателя, необходимой для постановки множества опытов, просмотра кипы книг, справочников, причем методами быстрого чтения. А великолепная память помогала ему запоминать массу неизбежно разрозненных сведений. То, что потом наука стала находить как следствие из выявленной сути в его работах, рождалось во многом из опытов, методом проб и ошибок, отнимающих очень много времени и сил.

Поэтому советы, как увеличить объем памяти и хранить в ней самые разнообразные сведения, вряд целесообразно воспринимать как самоцель или универсальное средство. Эту информацию, как и любую другую, стоит осмыслить, выделить самое для вас существенное, упорядочить, связать со своим прошлым опытом. Только в этом случае она станет пищей для ума, приведет к новым выводам, настроит на дальнейший процесс познания.

Именно осмысленная информация становится фундаментом для понимания. Если к этому добавляется специальная система приемов запоминания, то повышается прочность сохранения приобретенных сведений, а также выделенных при понимании и запоминании содержательных связей. И лишь для той информации, которая на первых порах кажется очень разрозненной, специальные приемы запоминания становятся основными. Позднее, когда к сведениям, хранящимся в памяти, будут добавляться новые, эта информация начнет переосмысливаться, обрастать содержательными связями, упорядочиваться. Разнородными в памяти будут оставаться в основном сведения справочного характера, даты, значения физических величин и т. д.

Стоит, наверное, прислушаться к советам академика С. П. Королева, под чьим руководством были созданы сложнейшие космические системы и благодаря которому человечество впервые вышло в неизведанный космос. Пути продвижения в науку он делил на несколько частей: «Вехи предстоящего маршрута в науку берусь вам подсказать:

Запомнить.

Понять.

Рассказать своими словами.

Написать по памяти.

Решать известные задачи по-иному.

Решать более трудные задачи, предлагаемые руководителями.

Сформулировать предварительную рабочую гипотезу.

Стать создателем нового направления».

Заметьте, что первой ступенью является запоминание сведений, т. е. знание в узком смысле слова. И только второй — понимание. Но, признавая за пониманием более высокий уровень познания, отметим, что возможно оно лишь на основе уже имеющегося определенного багажа знаний.

Пересказ своими словами — это первый критерий для оценки степени понимания, самого его наличия, а также способ его достижения. Изложение по памяти – письменное или устное, вслух или про себя — дает возможность узнать, все ли уложилось в памяти, понятно ли основное содержание. На этой ступени человек достаточно свободно владеет материалом, ему нет необходимости заглядывать в книгу. Информация стала своей. Как часто, готовясь к экзамену или просто читая полезную книгу, ради экономии времени мы пренебрегаем рассказом про себя прочитанного. Экономия в этом случае выходит незначительной, а теряется очень многое.

Решение известных задач по-новому означает более высокий уровень понимания, когда возможно еще более свободное владение усвоенным. Материал уже может частично изменяться — ведь познаны существенные моменты, выделено общее, из которого получаются различные частые варианты. Стоит постоянно тренироваться в попытках решать задачи разными способами – затраты времени и сил окупятся сторицей.

Поиск решения более трудных задач, предлагаемых руководителями, побуждает к расширению границ и глубины понимания. Одно дело — решать уже известное, когда старые способы служат опорой для поиска новых, когда возможно их сравнение. И совсем другое – когда сведения о существующих способах, а может быть и сами способы, отсутствуют. Возникает необходимость более глубокого анализа задачи, ее условий, более широкого поиска методов решения или даже разработка принципиально новых.

Выдвижение гипотез становится возможным уже тогда, когда человек, исходя из своих теоретических представлений, делает предположения о механизмах явлений, о свойствах объектов. Понимание основных аспектов научной области дает возможности предсказания, предвидения. Гипотеза может и не подтвердиться. Тогда теоретические представления изменяются, уточняются, переосмысливаются. А при подтверждении гипотезы границы объяснимого расширяются, разрозненные области знания интерпретируются с единых теоретических позиций. Понимание оказывается более глубоким.

Новое направление в науке может быть создано на основе мысленного охвата целой области действительности, переосмысления причинно-следственных связей, выделения новых. Теоретические представления, проверенные практически, вырастают в целую систему, имеющую разные по степени общности уровни. Происходит мощный рост новых результатов, подтверждающих, уточняющих, детализирующих исходные представления. Расширяются прикладные разработки.

На каждой из этих ступеней понимание становится более глубоким. Возможно, последние из них покажутся вам сложными, но никаких ограничений для того, чтобы идти по этому пути, не существует. И начинать никогда не поздно. История знает немало примеров расцвета ученых, писателей, художников в уже достаточно зрелом возрасте. Помните: «Дорогу осилит идущий».

Вопрос, как осмысливать, как добиваться понимания, чрезвычайно важен. Но не менее важным является и ответ на вопрос, что следует осмысливать, где, в каких качествах проявляется сущность того или иного явления. Существует три основных вида качеств объекта: структурные, функциональные и системные. Структурные качества характеризуют состав и строение изучаемых объектов, функциональные — взаимодействие вне частей, системные — их свойства как элементов более широких образований, т. е. как элементов систем.

Когда-то единственный путь раскрытия сути объектов видели лишь в анализе структурных и функциональных качеств. И не учитывали, что многие объекты существуют в основном в связи с другими и что их функции и строение определяются их местом в системах. Пытаясь, например, постичь, выявить сущность человека, его определяли то как «существо двуногое, но без перьев», то как «политическое животное», то как «существо разумное». Но глубокого понимания сущности человека при таком разложении на составляющие, выделении в качестве ведущих сначала одних, потом других его свойств не было. Получалась абстракция человека, которая не могла ни раскрыть переход к реальным конкретным людям, ни показать механизмы их развития. Ведь абстракция означает отделение одного свойства объекта от других. И чем разнообразнее объты, чем богаче они качествами, тем меньше можно сказать на основании изучения какого-то одного свойства, отделенного от всех остальных, о самом объекте и других его свойствах.

И только когда К.Маркс ввел в круг анализа системные качества человека, когда всестороннему рассмотрению было подвергнуто общество, стало возможным понимание, что «сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений». Человек является элементом системы — общества. Свое человеческое качество он получает изначально как продукт общества, как участник самых разнообразных контактов, связей, отношений с другими людьми.

Умение видеть системы, в которые включен объект – важное и непростое качество. Связи между объектами, составляющими систему, зачастую невидимы. Только наше понимание позволяет нам различать их, постигать закономерности, определяющие суть объектов. Например, автомобиль может иметь разный внешний вид и разный по принципу двигатель. Системное же его качество едино для всех видов автомобилей — быть средством передвижения. Знание этого системного качества позволяет рассматривать автомобиль в кругу других средств передвижения. Тогда ярче прослеживаются тенденции в автомобилестроении, легче осуществляется эффективное заимствование из других средств (например, антикрыло на гоночных автомобилях своим появлением обязано самолету). Можно считать автомобиль и частью другой системы — транспортной. И тогда рассматривать решение уже других задач: ликвидации пробок на дорогах, состыковки объемов и расписания перевозки грузов и пассажиров, строительства дорог, размещения заправочных станций.

А если рассматривать автомобиль как продукт человеческого труда и включать его в систему производства всех продуктов, то он откроет нам новое свое системное качество — стоимость. Оно не заключено в самой вещи. Но его можно увидеть в системе общественного производства как отношение вещи ко всем другим продутам труда, а вовсе не как некое физическое свойство. И пока Марксом это не было осмыслено, стоимость вещи казалась либо совершенно мифическим свойством, либо произволом торговцев. И получалось так, что вещи властвовали над создавшим их человеком.

В последние десятилетия происходит бурный рост системных знаний. Все большее число объектов рассматривается как системные. Но «белых пятен» все eще много. Не для всех объектов пока четко выделены системные качества, специфические именно для них. И на этом пути еще много дел.

С системностью мышления связана и его диалектичность, которая помогает видеть не просто связи и структуры, статичные, застывшие системы, но развитие объектов, их реальные внутренние движущие силы. Человеку не дано изначально умение выделять переходы количественных изменений в качественные, видеть противоположности, на которые распадается единое целое, замечать само развитие как движение по спирали с возвратом как бы к старому качеству, но на новой базе. Они складываются путем систематической целенаправленной работы, в которой, однако, нет ничего сверхсложного, доступного лишь немногим.

Как идти к формированию этих умений? Лучше всего через свою специальность, через то, что вам ближе; всего, что вас интересует, и в ней раскрывать закономерности диалектики. А в результате пониманию становятся доступны самые глубинные механизмы явлений всего мира, который выглядит единым в своих основных сторонах и законах.

О важности освоения диалектики говорил В.И. Ленин в статье «О значении воинствующего материализма», отмечая необходимость создания «кружков любителей материалистической диалектики Гегеля». Но и сегодня эта идея еще далека от реализации. И каждому на этом пути придется быть первопроходцем. Саму же диалектику есть смысл освоить по первоисточникам, предварительно ознакомившись с ее изложением в учебнике. Очень полезно было бы прочесть «Конспект книги Гегеля „Наука логики"» В.И. Ленина и саму «Науку логики» Гегеля. Сложно? Пожалуй. Но вполне доступно любому человеку, окончившему среднюю школу, и даже старшекласснику. А эффект превзойдет все затраты.

Подведем некоторый итог нашим рассуждениям. Итак, вы хотите знать определенную область науки. Сведения различного рода приводят вас вначале к исходному виду знания, на основе которого потом вырастает понимание, т.е.:

Знание фактографической стороны изучаемого предмета;

Знание терминологии, с помощью которой факты можно описать;

Знание классификации фактов;

Знание общей теории науки.

Усвоение всех этих видов знания необходимо для того, чтобы постичь определенную область науки. Зачастую процесс познания идет по всем этим уровням параллельно или чередуясь в самых разных вариантах.

Для того, чтобы усваивать всю эту информацию, нужен определенный навык. Как, например, студент готовится к экзаменам? Чаще всего открывает учебник или конспект и начинает читать все подряд. Естественно, отдельные виды знаний перемешиваются. А он, случается, даже не стремится понять, что усвоено, а что осталось за пределами внимания: некоторые термины, отдельные факты или их классификация. Если же студент сразу ставит перед собой цель различать эти виды знаний, то по мере тренировки вся усваиваемая им информация раскладывается в памяти на отдельные полочки и перепутать их содержимое уже невозможно.

Как придать такой тренировке управляемый характер? Необходимо в каждом тексте делить информацию на существенную и несущественную, т. е. отличать фрагменты текста, где описываются, например, факты, от фрагментов, поясняющих ход мысли автора, содержащих отступления, уточнения, второстепенные подробности. Кроме того, следует помнить, что любой текст избыточен, содержит повторы, облегчающие усвоение информации. Иногда текст бывает избыточен более чем наполовину.

Для выработки навыка выделения в тексте существенной информации можно провести такой цикл упражнений. Возьмите текст и попытайтесь его просто-напросто сократить. Сначала на пятую часть — и из него уйдут всевозможные описания, введенные в качестве иллюстраций. Потом еще примерно на столько же — отсеются какие-то второстепенные пояснения. Еще раз — и сократятся подробности. В конце концов в тексте останется самое главное. Если материал информационный, то останется факт, послуживший темой для сообщения, если проблемный — останется формулировка самой проблемы или главной мысля текста.

Очень важно, чтобы процесс «редактирования» происходил поэтапно. Тогда вы четче почувствуете, что в материале служит основой, а что — только дополнение! Что главное, а что — второстепенное. Что играет роль рамы, а что представляет собой картину. Овладев этим приемом, вы выработаете в себе способность, пробежав глазами статью, мгновенно оценить ее полезность для вас. Будете выделять из материала то, что вам нужно без долгих раздумий над текстом. Недаром же люди, которым приходится пропускать через себя очень большое количество научной и технической литературы, тратят на ее просмотр совсем немного времени. Зато отыскав нужное для себя, могут посвятить сэкономленные часы скрупулезному изучению этого материала.

Существенную помощь в рационализации процесса познания играет классификация. Обычно вся классификация изучаемого материала сводится лишь к его разбивке на главы и параграфы. Редко кто начинает искать в новой информации внутренние связи, не обозначенные делением на главы. Нужна серьезная интеллектуальная работа — не просто чтение, а анализ текста, сопоставление его различных мест. Сделать это не всегда легко. Далеко не все области науки имеют четкую классификацию фактов, опирающуюся на внутренние закономерности изучаемых явлений. Пожалуй, только химия сумела «привести к общему знаменателю изучаемые ею процессы. Важность классификации содержания возрастает при получении информации из таких источников, как радио, телевидение, печать. Не всегда в сообщениях, даваемых ими, интересующий н материал структурирован.

Полезна и классификация в терминологии. Какую бы область знания мы ни затронули, она всегда переполнена словами, применяемыми только в ней. И сориентироваться в них не так-то просто. Особенно, если словарь пополняется достаточно быстро. Необходимость классификации в этом случае встает со всей остроте. Алфавитный принцип здесь вас вряд ли выручит. Лучше всего классифицировать термины по степени близости обозначаемых ими понятий, объектов. Встретилось новое слово — нужно не только понять его смысл, выучить его звучание, написание, но и поискать аналогии с уже знакомыми словами, связать его с ними. Тогда вы не будете попадать в неловкие ситуации из-за непонятого смысла слова или его неправильного произнесения, а само слово уже не потеряется для вас.

Но главным условием любого процесса познания является четко поставленная цель. Садясь за изучение материала, вы должны твердо представлять себе, что вы хотите получить в результате: узнать новые факты, научиться ими оперировать, разобраться в новых теориях, понять суть явления. А уж от того, что вы хотите узнать, зависит и то, как это сделать.