История боевых действий 62-й бомбардировочной авиадивизии ВВС 5 армии Юго-Западного фронта

История боевых действий 62-й бомбардировочной авиадивизии ВВС 5 армии Юго-Западного фронта

В состав дивизии входили бомбардировочные полки: 52-й и 94-й на самолетах СБ и Пе-2, а также 226-й и 227-й – на самолетах Су-2.

О тех или иных событиях можно узнать из казенных строчек донесений, хранящихся ныне в архивах. А можно и так – из «живых» воспоминаний очевидцев: техников, штурманов, летчиков. В их письмах, повествующих о первых днях войны и собранных в свое время подвижником Истории Евгением Ивановичем Ионовым, мы практически ничего не меняли, лишь выстроили по хронологии событий.

Часть 1. Полки СБ

52-й СБАП – старейший среди других авиачастей 62-й БАД авиаполк с наиболее опытным составом. Некоторые воевали в Испании, часть летчиков прибыла в полк после командировки в Китай.

Козявкин Н.Г.: «До осени 1939 г. 52-й АП входил в состав Белоцерковской бригады. Командовал бригадой Герой Советского Союза генерал Хрюкин».

Кудрявцева Н.М.: «Эскадрилья под руководством майора Зобова считалась лучшей /…/ их готовили в Испанию. /…/ но вместо

Испании их эскадрилью 13 мая 1939 года направили в Китай, где они воевали до 20 мая 1940 года /…/».

Кроме этого, 52-й полк участвовал в «Освободительном походе» сентября 1939 года в Западную Украину. Затем, после непродолжительного перерыва, убыл в Эстонию для участия в советско-финской войне.

В 52-м полку уделяли большое внимание боевой подготовке. Существовал даже свой планерный кружок, в котором все желающие из техсостава могли обучиться полетам. По воспоминаниям Клочкова А.И., их ярко-красный планер, как демаскирующий аэродром, был уничтожен в начале войны.

94-й СБАП был образован на базе 52-го полка.

Козявкин Н.Г.: «Перед отлетом на Финскую из полка 5-эскадрильного состава сделали полк 3-эскадрильный. На базе оставшихся двух эскадрилий создали 94-й АП. /…/ Когда наш 52-й полк прилетел из Эстонии осенью 1940 г. на свое старое место в г. Овруч, то здесь был 94-й полк, полностью укомплектованный».

Матчасть (64 СБ) личный состав 94-го полка получал в Москве в 1940 году на 22-м авиазаводе в Филях. После получения бомбардировщиков и перелета к основному месту базирования некоторые из летно-технического состава полка успели принять участие в съемках фильма «Чкалов», которые проводились, в частности, на аэродроме в Борисполе.

Кадр из фильма «Валерий Чкалов» (съемки 1940 г.). Экипаж летчика Горбулина (94 БАП). Сидит на крыле слева – механик И.И.Еремиевский

К началу войны 94-й СБАП состоял из пяти эскадрилий, включавших 47 исправных самолетов СБ (Донской Е.Е., летчик 94 АП). Параллельно готовились переучиваться на Пе-2.

Несколько иначе обстояли дела в 52-м авиаполку.

Царегородский А.А., штурман 52 АП: «52-й Б АП (после Финской) находился в.стадии перевооружения и формирования. Часть опытных товарищей пошли на повышение по службе в другие части, а полк пополнялся молодым летным составом из училищ. Шла подготовка в основном пилотов. /…/Еще не сработались молодые экипажи, еще не выполнялись маршрутные полеты, не выполнялось практическое бомбардирование на полигоне. Учебная тактическая подготовка летного состава была поставлена на достаточно высоком уровне».

Перед войной в 52-й СБАП прибыли три самолета СБ, доработанные для бомбометания с пикирования.

Клочков А.И., стрелок-радист 52 АП: «Начали осваивать метод бомбардировки с пикирования на старых самолетах СБ. Я в то время летал с капитаном Ларионовым и с ним прошел программу пикирования».

Донской Е.Е.: «Наш экипаж послали в Белую Церковь на курсы пикировщиков. Мы на полигоне, сделали несколько пикирований /…/углы пикирования были близки к 90 градусов. Помню, что зависаешь на ремнях, а в лицо с пола летят шайбы, гайки и весь мусор из разных закоулков кабины. /…/ Когда (позже) мы получали Пе-2 в Липецке, мы поняли, что такие углы пикирования на СБ – смерти подоб ны. Мы пикировали пустыми, а если бы с 4-мя ФАБ-250, после этого уже не пришлось бы пикировать».

Славгородский С.И., техник 52 АП: «Тогда мы должны были заменить самолеты СБ на Пе-2, поэтому часть самолетов СБ были отправлены в учебные части, а Пе-2 еще не поступили полностью, и таким образом в полку имелось 19-20 Пе-2 и 25 самолетов СБ. /…/ Наша 3-я эскадрилья была укомплектована самолетами СБ старыми, с моторами М-100 (тупорылые), и часть СБ была новых, как их называли «щуки» – остроносые. Эти остроносые уже приходили с завода, окрашенные в зеленый цвет, а старые были белые».

Командир 94-го полка А.В. Николаев

На Пе-2 в полку летали экипажи Котляренко, Борисова и др. (Крюк А.М.)

Первоначальным местом базирования 52-го АП на период летних лагерей был выбран полевой аэродром у с. Жерево, недалеко от Овруча. Площадка оказалась топкой, самолеты вязли в грунте.

Славгородский С.И.: «На этом аэродроме примерно за две недели до начала войны разбился инспектор по летной подготовке ст.лейтенант Мазниченко, обучавший вновь прибывших летчиков и штурманов на учебном самолете СБ с двойным управлением («Дракон»). Мы перебазировались на полевой аэродром Н.Белокоровичи.

Тогда был приказ Наркома обороны Тимошенко, по которому все, кто не прослужил в ВВС четыре года, переводились на казарменное положение (или, как тогда именовали, «на срочную службу»).

21 июня /…/ все, кто не находился на «срочной службе», уехали в г Овруч к своим семьям».

Самолеты 62-й БАД были рассредоточены по следующим площадкам:

Донской Е.Е.: «52-й на СБ находился зап. г. Овруч 44 км /…/, АЭ м-ра Борисова на Пе-2 восточнее 60 км г. Овруч на площадке у деревни Хабное, эскадрильи 94 полка в Фосне, Раковщине и в Жерехове (ю.-з. Овруч 25 км). /…/Самолеты 94 АП стояли буквально в 50 м от железной дороги. Беспрерывное движение воинских эшелонов к границе (в основном в ночное время) наводило на мысль, что война приближается. Открытым разговоры на эту тему начальниками пресекались».

Бондаренко И.В., техник 94 АП: «Незадолго до начала войны, за 1-1,5 месяца, звено самолетов, в котором был и наш экипаж, было направлено в г. Остер под Киев для буксировки так называемых конусов, по которым вели прицельную стрельбу поступившие на вооружение более современные конструкции зенитных установок».

Еремиевский И.П., механик 94 АП: «Июнь месяц. Я был в отпуске. Когда выезжал в отпуск, купил батарейный радиоприемник и повез в село. И об объявлении войны услышал по радио. В 12 часов дня после сигнала времени Левитан начал передавать известия, и первое – что немецкие войска в Африке продвинулись вперед, командующий Роммель. Проходит 10 минут 1-го часа дня. В 12 минут передает, что в Донбассе такая-то шахта выполнила план. Радио перестало говорить /…/. Потом на 14-й минуте/…/Левитан стал говорить: «Сегодня ровно в 12 часов 15 минут дня выступит по радио Народный комиссар иностранных дел тов. Молотов. Работают все радиостанции Советского Союза. Левитан повторил это несколько раз. Пришло 12 часов 15 минут. Выступает Молотов».

Бондаренко И.В.: «С этого момента был потерян счет времени и предел физической и моральной нагрузки».

Будучев А.Д., техник 94 АП: «Война началась с боевой тревоги в 3.30 утра. Самолеты были быстро подготовлены к боевому вылету. Время идет, а наши самолеты никуда не летят и летного состава нет. Все думали, что это очередные учения (их было много в то время). Но когда увидели большие группы незнакомых самолетов, летящих мимо нас на восток, забеспокоились – не война ли? /…/ В 10 часов был зачитан приказ, что фашистская Германия напала на нас и что надлежит делать нашей армии, в частности авиации».

Клочков А.И.: «22 июня 1941 года нас подняли по тревоге в 4 часа утра. Быстро оделись, сели в кабины, прогрели моторы, ждем приказа на выпет (думая, что это обычная учебная тревога). Ждем час, другой… Вылезли из самолетов, расположились под плоскостью. В это время над аэродромом на большой высоте прошла армада самолетов. Силуэты их и строй были нам незнакомы. Мы стали гадать, что это за самолеты. Кто-то предположил, что это новые дальние бомбардировщики, полетевшие на задание (маневры). И лишь капитан Ларионов, в свое время воевавший в небе Испании /…/ высказал сомнение: «Что-то не нравятся мне эти самолеты и их строй!»

Одна эскадрилья 52-го СБАП во второй половине дня вылетела на бомбометание по танковым колоннам противника.

Клочков А.И.: «С высоты 400 метров промахнуться по такой цели (танки шли густо) было трудно /…/. Вернулись с боевого задания все девять самолетов».

94-й полк 22 июня во второй половине дня в составе 45 самолетов также отправился на выполнение боевого задания.

Качанов А.Н., штурман 94 АП: «В пер вый боевой вылет я вылетел в составе полка – 5 девяток СБ под прикрытием 18 истребителей И-16./…/ Мы вылетели около 16 часов пополудни с аэродрома Фосня (что в 10 км южнее г. Овруч /…/».

Будучев А.Д.: «Полк был громоздкий, пятиэскадрильный. Каждая эскадрилья имела 5 звеньев. /…/ Долго взлетала эта армада, собиралась. Потом выстроившись, как на параде, во главе с полковником Николаевым пошла на запад. Потом полк возвратился так же строем, так же долго садился. Все самолеты были целы (мелкие повреждения были). Летчики были возбуждены, рассказывали, что бомбили танки /…/».

Качанов А.Н.: «В этом полете нашей задачей было: нанести бомбовый удар по скоплению танков, бронемашин и живой силы /…/ на территории Польши, западнее Владимир- Волынский. Подходили к цели на высоте 5500 метров. Перед целью встретили сильный огонь зенитной артиллерии, что было видно по вспышкам (я их увидел впервые). Был также воздушный бой. Я лично видел, как наш И-16 атаковал Мессершмитта-109, который, задымив, пошел вниз.

/…/Я был в правом звене первой девятки правым. Открываются люки, летят бомбы. В этот миг от самолета командира полка что- то отделилось и, сверкая, полетело вниз. После этого командир полка резко развернулся вправо и ушел под строй /…/. А произошло после сброса бомб следующее: прямым попаданием зенитного снаряда был отбит винт левого мотора/…/. Но несмотря на это, он на одном моторе, пролетев около 350 километров, благополучно дотянул до своего аэродрома и произвел посадку».

А.С. Ведерников (94 БАП)

94 БАП, август 1941 г.

Назаров Г.С., командир звена 94 АП: «Полковник Николаев, разбирая вылет, говорил: «Видел своими глазами – спрятались, гады, в лесной роще, танков более сотни, следующий налет – туда. Танки должны быть уничтожены!»

Прибоченок А.И., нач.связи 62 БАД: «В первый день войны штаб 62-й авиадивизии мы перенесли на окраину г Овруч и разместили в двух небольших домиках. Как-то появился немецкий самолет-разведчик и на бреющем полете совершил два облета нашего штаба. Тогда комдив т.Смирнов дал команду: что же будем смотреть на него – открыть огонь! В штабе были винтовки, и вот мы, штабные офицеры, человек пять, схватили винтовки и стали стрелять по самолету, когда он пошел на третий заход. Все мы успели выстрелить по полной обойме, по пять выстрелов. Самолет-разведчик задымился, пролетел около двух километров и упал на землю. Мы, конечно, побежали к самолету Один из членов экипажа был мертв, а второй пытался бежать к кустам, но был нами схвачен и доставлен в штаб. Но немец ни слова нам не сказал, и его отправили в штаб армии. После /…/ генерал-майор Тхор на разборах полетов шутил, говорил – вы не бойтесь немецких асов, вон штабные офицеры из винтовок самолет сбили, а у вас пулеметы, да еще сдвоенные».

Налет немецких бомбардировщиков (вероятно, «Дорнье») на базовый аэродром 62-й БАД в Овруче был совершен в первые же часы войны. Бомбили взлетную полосу и прилегающий к аэродрому городок. Аэродром к тому моменту был пуст. Сгорел только один СБ и, по-видимому, два Пе-2, на которых летал руководящий состав авиаполков и дивизии. Матчасть 52-го и 94-го полков не пострадала. Существуют разночтения: по одним сведениям, противник просто не знал расположения полевых аэродромов 62-й двиизии, по другим – серебристые СБ противником все же были замечены, однако попытки атаковать аэродромы были отбиты.

Славгородский С.И.: «Единственно, что был легко ранен осколком техник самолета Николай Куропаткин. /…/ некоторые думали, что может быть начались учения, а нам не сообщили об этом. А потом мы увидели движущуюся армаду Юнкерсов в направлении на Киев – 39 шт.».

Будучев А.Д.: «Второй день войны начался с налета эскадрильи немецких Ю-88 на наш полк. Наши самолеты были белые, мы их закрывали сетками. Сетки были уже сняты. Немцы /…/ прошли над стоянками трех эскадрилий и сбросили бомбы. Потом развернулись и еще раз прошли над аэродромом, стреляя из пулеметов. Мы, наземный состав, открыли по ним огонь из винтовок, а некоторые стрелки- радисты, бывшие на самолетах – из бортовых ШКАСов. Один Ю-88 загорелся и пошел на по садку на поле около деревни – на виду у всех. Экипаж выскочил из самолета и был взят в плен населением деревни».

Еремиевский И.И.: «Ровно в 6.00 утра прилетели бомбить аэродром самолеты Юнкерс-88, пять штук. Наши самолеты без 15 минут 6.00 поднялись и ушли в зону ожидания, знали, что в 6.00 немцы будут бомбить аэродром. Немцы ходили строго по расписанию».

Самолет командира полка, поврежденный в ходе боевого вылета 22 июня, поставили в сад под колхозный сарай на замену двигателя. Во время налета механик по вооружению сержант Глущенко возился у самолета.

«Один Юнкерс-88 снизился над колхозным сараем для штурмовки /…/ Глущенко заметил самолет и с турели стрелка-радиста открыл огонь по Юнкерсу, корректируя огонь по трассирующим пулям /…/ Самолет задымил, перелетел через Овруч и сел на артполигоне. /…/ Второй Юнкере тоже пошел штурмовать вторую линейку стоянки самолетов /…/ В выкопанном окопе (стояла) привезенная со склада новая автомашина со счетверенными пулеметами «Максим». Пулеметчик /…/открыл огонь из всех пулеметов /…/ Юнкере задымил и тоже перелетел через Овруч и сел на артполигоне. Третий Юнкере хотел сесть и заб рать экипаж со сбитых самолетов. (Но) набежало много людей, самолет не сел. Приехали военные, забрали оба экипажа самолетов. На заданные им вопросы немецкие летчики не отвечали, только сказали, что им перед вылетом сообщили, что здесь нет никакой обороны».

Моргунова В.И.: «Мы хотели забросать их камнями, но комиссар Веревка сказал, что нужно их в Москву доставить. Их накормили, а после остригли».

Пикало И.А., техник 94 АП: «Командир [Ю-88] был полковник, бомбивший, как он заявил, Лондон и Париж. Комиссар полка задал ему вопрос: почему вы на нас напали? Мы с вами имеем договор. Мы с вашим рабочим классом и крестьянством – друзья. Он ответил – у нас нет рабочего класса и крестьянства, у нас есть единая арийская раса, которая должна завоевать весь мир».

Коротков И.Т., штурман 52 АП: «Со мной [в ходе этого налета]произошел забавный эпизод, который показывает, как в первые дни войны у нас, молодых воинов, недоставало еще необходимого боевого опыта.

Более десяти немецких бомбардировщиков под прикрытием своих истребителей начали бомбить самолеты 94 СБАП, располагавшиеся на аэродроме в нескольких километрах от нас. Увидев это, я в /…/ярости начал стрелять из пулемета ШКАС, установленного на специальной установке. Дал несколько прицельных очередей – и все безрезультатно, ни одного попадания. , Только через некоторое время, остыв от клокотавшей ярости, сообразил, что на таком большом расстоянии стрельба из малокалиберного пулемета ничего не дает».

Будучев А.Д.: «Но самое опасное заключалось в том, что немцы в шуме моторов и грохоте стрельбы, пройдя через летное поле, набросали много бомбловушек, которые зарывались в землю на метрполтора, там взрывались, образуя внутреннюю пустоту, а на земле оставалась кучка земли /…/ Проходя через пом, один офицер провалился по самые плечи в одну из этих пустот, доложил командованию, и всему личному составу пришлось часа 3-4 засыпать и утрамбовывать эти скрытые ямы. Сколько самолетов и людей могли бы погибнуть при взлете, не обнаружь эту гадость вовремя».

Противник подверг бомбардировке также и полигон дивизии, на котором стояли списанные самолеты – два У-2 и один ТБ-3, вероятно, приняв эту площадку за один из полевых аэродромов.

94 АП с первого же дня войны действовал активно, уничтожая колонны бронетехники и живой силы противника на дорогах. В 52-м полку было несколько иначе.

Соловьев А.А., оружейный мастер: «23 июня рано утром нас бомбили, пришлось половине полка перебазироваться на /…/ аэродром Кремно. И здесь рано утром 24 июня нас сильно бомбили, нанесли урон технике. С аэродрома Кремно 24 и 25 июня делали боевые вылеты. /…/Помню,/…/я заряжал самолет командира эскадрильи Якименко, который повел эскадрилью в бой, откуда вся АЭ не вернулась. /…/Мы, техсостав, перебазировались 25 июня к вечеру на аэродром Хабное почти без летного состава и самолетов».

Среди многих воспоминаний ветеранов 94-го СБАП самым черным днем в истории полка отмечается 26 июня 1941 г.

Будучев А.Д.: «Летчики рассказывали: бомбили ту же цель, зашли, сбросили бомбы, постреляли из пулеметов. В это время появилось два полка немецких истребителей, атаковали наш полк. /…/Поступила команда-рассредоточиться и на бреющем полете уходить домой. Уже наступали сумерки. Самолеты садились где попало на нашей территории…»

Назаров Г.С.: «К нашему прилету во второй раз нас встретили сильным зенитным огнем и как только замолкли зенитки, обрушилось что-то около полусотни истребителей, и начали нашу махину кромсать /…/. В тот день /…/ мы потеряли почти всех, вернулись искалеченные, израненные 7 или 9 единиц/…/, в том числе и мой экипаж на одном моторе».

25 июня семьи комсостава стали эвакуировать с аэродрома. Образцова (Хакимова) Х.Б. – дочь комэска 2-й АЭ 94-го СБАП: «Папа сказал, что утром пришлет машину нам на помощь. /…/Просил маму не беспокоиться за него, он вернется. Мама (упрекнула его), что он отдал свой самолет другим, а сам сел на старый /…/. Папа сказал, что он отдал самолет молодым летчикам, (так как) они могут не справиться со старым. А он справится. Просил маму не переживать за него /…/ «Я дам им, фашистам-немцам, жару!» Тогда мама сказала: «Ну, значит, гибель». В этот вечер последний раз мы видели папу. Утром 26 июня приехали за нами солдаты и проводили нас на станцию. Уехать удалось только вечером. Помню, как наши мамы причитали, что самолеты нашего полка с задания не вернулись».

Из экипажей, летавших на Пе-2, наиболее эффективно, судя по воспоминаниям, действовал комэск 52 АП капитан Борисов.

«В совершенстве владея самолетом Пе-2, /…/летал над вражескими войсками на бреющем полете, в полном смысле (слова) по головам врагов, а сам оставался невредим».

Слесарчук В.И.: «Борисов, возвращаясь с боевого задания, всегда в радиаторах привозил колосья, по которым на аэродроме узнавали, над какими хлебами он летал».

Царегородский А.А.: «Числа 23-24 июня группу из 5 самолетов на боевое задание повел командир эскадрильи /…/ Борисов. Мы шли крайними справа. Задача: бомбить скопление войск противника в Малинском лесу /…/. Маршрут по обыкновению проложен прямо. Но /…/я не сразу разгадал маневр Борисова/… /. Он взял направление маршрута значительно правее проложенного. Сделав большой обход, и с пологим левым разворотом зашел на цель с тыла противника. Заранее набрав высоту выше заданной, на цель зашел со снижением, и мощный огонь зениток обрушился на нас тогда, когда бомбы легли в цель, а мы удалились. Ия подумал: вот как надо воевать!»

Шумилов В.М., техник 52 АП: «Вспоминается случай. Сел самолет далеко от стоянки. Летчик выключил моторы. Мы подбежали, самолет был весь в масле. Летчик, фамилия его была Борисов, /…/ говорит: «Ребята, посмотрите, что-то давление масла упало». Когда мы отстегнули нижний капот, то вместе с капотом отвалился и масляный радиатор. Капитан просто молил нас: «Ребятки, хлопцы, сделайте, привяжите, нужно лететь, немец змеей ползет по нашим дорогам!» Пока мы ставили радиатор, другая группа подвешивала бомбы, восстановила боекомплект, заправила бензином, маслом. Летчик не разрешил нам опробовать моторы. Сказал: «Некогда, надо бить гада» и с места взял взлет».

Командир эскадрильи 52 БАП Борисов

28 июня при посадке на аэродром Хабное экипаж Борисова подорвался на своей несбросившейся во время боевого вылета бомбе…

Другим экипажем, воевавшим на Пе-2, был экипаж Фокина С.И. (пом командира АЭ 52 АП) – штурман Сергеев Федор Григорьевич, стрелок-радист Павленко Яков.

«Успешно /…/ было выполнено 24 боевых вылета. /…/ 6 июля 1941 г. при выполнении разведывательного полета с бомбометанием в районе Луцк-Ковель зенитная артиллерия противника вывела из строя двигатель нашего самолета, возвращались с задания на одном моторе. Позже были атакованы звеном истребителей, высота полета была малая. При посадке горящего самолета в лесистой местности экипаж получил ранения, а самолет сгорел (район восточнее Коростель). Я с тяжелым ранением головы, ранением руки и переломом ноги был госпитализирован».

Куропаткин Н.Е., техник 52 АП: «В тяжелых боях 52 полк потерял почти всю материальную часть, за исключением моего самолета – семерка хвостовая 3 АЭ. /…/ полк был расформирован. Мой самолет и меня перевели в 94-й полк. В 94-м полку мой самолет просуществовал порядочно. Летные экипажи менялись. Самолет побывал на многих аэродромах: Красные Волоки, Марьяновка, Халявино, Ичня, Ст. Оскол, Новый Оскол, Лиски. В конце октября 1941 г материальная часть была вся потеряна, за исключением моего «7» синяя хвостовая, и переведена на ночные полеты. Оставшийся в живых личный состав отправлен в Казань для получения новой материальной части.

Самолет «1» /…/ имел много командиров: Якименко, Духанин, Булатов, Антонов, Свенский и другие./…/Вопрос: почему долго существовала «Семерка»? Потому, что в экипаж добавили второго воздушного стрелка в нижний люк с пулеметом Березина. Я – техник, но приходилось и мне летать за второго стрелка».

Цыганчук И.Ф.: «Находясь в районе Полесское – Радча техник 1-й эскадрильи Смирнов (или Стрельцов) где-то раздобыл несколько реактивных снарядов, применяемых Ил-2 (РС-82). Между стоянкой самолетов забил в землю направляющую рейку так, чтобы она смотрела в небо над центром аэродрома. Одной ракетой опробовал устройство. Взрыв получился на высот 1500 метров. Применил дистанционный взрыватель. Для стартового зажигания использовал пиропатрон от ЭСБРа и плоскую батарейку от карманного фонаря. Тонкий провод использовал от немецкой примитивной ракетной установки, обнаруженной как-то утром во ржи на окраине аэродрома (ночью немецкие лазутчики сигнализировали). При очередном налете немцев этот техник выстрелил одной ракетой, взорвавшейся где-то 1200 метров перед строем самолетов. Юнкер сы с испуга рассредоточились и беспорядочно сбросили бомбы. Должно быть, этот взрыв ракеты озадачил немцев, и они через несколько дней послали три Ю-52 и выбросили десант, о котором сообщил колхозник (прискакавший) на лошади. Они искали новый вид «зенитного оружия». А аэродром и самолеты так и не трогали. Должно быть, не было такого задания».

* * *

Зам командира 5-й АЭ 52 БАП по политчасти Никитенко. В одном из вылетов покинул горящий самолет, попал 8 плен и был немцами расстрелян

С.Г. Лысак, 52 БАП

6 июля 1941 г. действия бомбардировщиков дивизии позволили сорвать планы противника по захвату плацдармов на восточном берегу реки Случь. Контрудар войск 5-й армии, сопровождавшийся поддержкой бомбардировщиков 62-й авиадивизии, сковал резервы группы армий «Юг«, вынудил немцев повернуть на Новоград-Волынское направление 9 дивизий. Таким образом, 5-я армия на некоторое время отвлекла силы противника от наступления на Киев.

Астахов Ф.А., командующий ВВС Юго-Западного фронта, генерал-лейтенант: «Юиюля 1941 г. в 11 часов мы получили донесение от Потапова:/…/ Вражеские войска, отчаянно сопротивляясь, медленно отходят. /…/ угроза захвата города с ходу значительно уменьшилась. /…/ Все же общие итоги дня не удовлетворили нас (удар с юга генерала Музыченко не получился) /…/А тут еще тревожный доклад начальника разведки: три сотни фашистских танков, выйдя из Житомира, устремились на Киев. На пути этой стальной армады всего лишь один танковый полк нашей 213 мотострелковой дивизии! Вся надежда на авиацию».

Царегородский: «Кутру Юиюля в 52-м полку оставались 3 СБ и 2 Пе-2. Где-то около 8 часов утра возвратившийся разведчик Пе-2 доложил, что автодорога Житомир-Киев пуста. /…/ все были в недоумении. Разведчик также доложил, что в районе к северу от дороги Житомир-Киев по полевым дорогам отмечено движение машин и пехоты. Нашему экипажу (Наумов, Царегородский, Зубов) было дано указание установить принадлежность и численность войск в этом районе. Мы установили, что беспорядочно отступают наши войска, главным образом тыловые части. /…/По возвращении из разведполета мы стали готовиться к вылету звеном бомбить цель, которую укажут. /…/ Все было относительно спокойно. Но вдруг! /…/ к нашему самолету (мы крайние) катится «Эмка». Остановилась. Выскакивает командир полка майор Косенко в нательной рубашке, брюках, сапогах, без головного убора, полщеки в мыле, полщеки выбрито, бежит к самолету. Подает листок бумажки примерно с пол тетрадного листа, оторванного наспех, где написано: цель – голова колонны, высота 700 метров, вылет по готовности, не жалеть ни материальной части, ни себя.

Прямо со стоянки Наумов дал газ, взлетели, развернулись, легли на курс искать колонну, рвущуюся к Киеву по дороге от Житомира. /…/ Голова колонны машин и танков была у деревни Кочерово.

С востока вдоль шоссе мы зашли 4 раза, сбрасывая по одной-две бомбы, затем /…/ на обстрел колонны и личного состава немецких войск у дороги. Колонна остановилась, загорелось несколько автомашин, взорвалась авто цистерна. У меня вышел из строя левый пулемет от перегрева /…/, но это произошло на исходе боеприпасов… Стрелок-радист подал сигнал прыгать, нажал все кнопки сигнализации. Верить не хотелось. Оглядываюсь на пилота – сидит спокойно и смотрит вверх. /…/ Взглянул вперед – увидел сноп трассирующих пуль вдоль оси самолета». Экипаж покинул самолет, приземлился недалеко от дороги, по которой двигалась танковая колонна немцев. Ближе всех к ней оказался стрелок-радист Зубов. Он не успел убежать – его догнали и убили двумя выстрелами из пистолета. Истребители противника, вероятно, появились по вызову своих наземных частей и атаковали все подходившие бомбардировщики. Следом за самолетом Наумова были сбиты пришедшие на цель СБ Светского и Караванова. Следом за ними был сбит ТБ-3, вероятно, 14-го ТБАП.

Васильев З.И., стрелок-радист 94 АП: «Числа 10-12 [июля] оставалось всего 15-17 самолетов /…/в ночь на 16-е [июля] мы были в ночном боевом вылете – два самолета. Нам было задание – сделать разведку и бомбить какой-то немецкий особо важный объект. Мы выполнили задание хорошо и вернулись. 16 июля нас, оба экипажа, построили, /…/ сфотографировали и обещали поместить в армейской газете. Командиры говорили о нас много теплых и хороших слов».

26 июля три самолета 94-го СБАП бомбили аэродром Белая Церковь.

Васильев З.И.: «Когда нас позвали к самолетам, оружейники и механики подвешивали /…/ какие-то бочки. Я /…/ спросил: «Что это и что в них?» Оружейник объяснил, что в них находятся мелкие бомбы в каждой по 16 штук, /…/нас построили и дали боевое задание: «Ровно в 11 часов быть над Белоцерковским аэродромом и разбомбить стоящие там немецкие самолеты, летный состав немцев в это время будет обедать. Надо появиться незаметно». /…/Во время бомбежки наша высота была не более ста метров. Хорошо помню, .что на втором круге из казармы выходило много людей и бежали, а мы по ним стреляли. Сделали /…/ три захода и взяли курс домой. /…/На восток от аэродрома есть лесочек, вот там ждали нашего возвращения – одни клубы дыма торчали в воздухе впереди нас от разрывов снарядов зениток. Прямо в воздухе взорвался один наш самолет СБ. Минуты через две на открытом поле взорвался наш другой самолет. /…/ После взрыва второго самолета нас догнали 6 Ме-109. Начался воздушный бой, но недолго он шел, наш самолет начал дымить, и я был ранен. /…/ Ме-109 улетели, а один остался наблюдать нас. Когда мы сели и наш самолет взорвался, немец улетел/…/».

Фадеев А.И., 52 АП: «Много было и неприятных случаев, о которых больно вспоминать. Так, однажды наш командир звена Ефремов, возвращаясь с боевого задания, был сбит фашистскими истребителями. Бой происходил над нашими отступавшими войсками. Ефремов, штурман Зуев и стрелок-радист /…/ выбросились из горящего самолета на парашютах. И когда они спускались, наша отступавшая пехота открыла по ним огонь, и все трое были убиты».

Бондаренко И.В.: «Когда была дана команда перебазироваться под Чернигов,/…/ то я в составе летно-технической группы был оставлен для ремонта и перегона самолетов, пострадавших от налетов вражеской авиации, так что нам пришлось последними покидать место базирования в районе Овруча».

Цыганчук И.Ф.: «Мы, безлошадные, начали групповое обслуживание оставшихся само летов. А когда скопилось много безсамолетных техников, нас человек 20 перебросили в 52-й полк под Чернигов /…/ Здесья и еще два техника обслуживали три истребителя прикрытия. /…/ немцы боялись атаковать этот аэродром на окраине Чернигова. Здесь видели бой И-16 с «Мессершмиттом». Победил атакой в лобовую И-16, зажег немца и сам, подбитый, еле сел на свой аэродром. Летчик раненый, в моторе пробито два цилиндра».

Баличев М.Т., 52 АП: «В августе 1941 г. 52 СБП был расформирован. Это произошло в лесу у города Конотоп. Частично личный состав вошел в состав 94-го СБАП, частично отправлен в тыл».

Бут Д.А., штурман 52 АП: «всех безлошадников отправили в Липецк /…/, где был создан новый полк – 804-й».

Лысенко А.Ф., летчик 52 АП: «В середине августа 1941 года были направлены в г. Киев в надежде получить самолеты и в ожидании их мы несли аэродромную службу, делали укрепления вокруг аэродрома, строили капониры и т. д. Но и здесь мы не дождались самолетов и были направлены на сборный пункт в г. Липецк /…/».

Назаров Г.С.: «28 июля 1941 года нас 5 экипажей отправили в г. Липецк для получения новых машин Пе-2. К сожалению, нас там присоединили к вновь формируемому 16-му полку, где не хватало экипажей, особенно комсостава. Мы пытались возражать, но начальник отдела формирования сказал – рассуждать некогда, давайте на защиту столицы Москвы, время не ждет ит.д. /…/Ясное дело, пришлось расстаться с боевыми товарищами».

Будучев А.Д.: «Из под Овруча мы перебазировались под Чернигов и продолжали боевую работу, затем в Крупичполь. Здесь мы по пали в большую неприятность. Поздно вечером нам подали машины для эвакуации. Мы быстро расселись по машинам и двинулись в порядке очередности эскадрилий через большой деревянный мост /…/ Немецкие танки прорвались к этому мосту и отсекли полторы-две эскадрильи /…/. Попытка немецкого танка пройти вслед за нами, ушедшими вперед, привела к разрушению моста. Это нас и спасло. За ночь мы проехали (прошли) всего километров 15, остановились на каком-то полевом стане. /…/Долго мы еще ехали. Наконец прибыли в Большую Писаревку (северо западнее Харькова)».

Подготовка самолета №7 к боевому вылету. 52 БАП, июль 1941 г. Слева направо: механик старшина Еременко (на ближней аремянке), механик ст.сержант Стрембицкий, воентехник 2-го ранга Мамота, мл.воентехник А.Е. Филиппов, моторист ст.сержант Клейменов, ст. сержант Макаров (на дальней стремянке)

Славгородский С.И.: «Последний наш аэродром – в селе Вел. Писаревка Сумской области. У нас осталось всего два самолета СБ 1* . Оттуда мы уехали в г. Казань в надежде получить новые самолеты. Это было 5-6 октября 1941 года».

Еремиевский И.П.: «В Ичне потеряли последний самолет: при посадке зацепился за копну сена и разбился. Экипаж цел. В Ичне погрузились на автомашины автобатальона, и он повез нас аж в Острогожск, погрузились в товарные вагоны, и поезд повез в Казань, куда прибыли 10 октября».

Славгородский С.И.: «Так как материальной части не было, часть технического состава добровольно ушла в формировавшуюся 1-ю Московскую воздушно-десантную маневренную бригаду».

Шлафрок С.К., техник 94 АП: «В середине сентября 1941 г. оставшиеся самолеты полка принимали участие в эвакуации штабов из г. Прилуки, а технический и вспомогательный состав полка на автомобилях перебрасывался в тыл. Колонной автомобилей командовал штабной офицер майор Пронин. В Полтавской области (в районе городов Ромодан, Гадяч, Лохвица) наша колонна попала в окружение, но нам удалось из него выйти. Это произошло за г. Миргород /…/. Затем, уже в Острогожске, мы были размещены в ж.д. эшелон и прибыли в г. Казань в 9-й ЗАП».

Еремиевский И.И.: «Но не так просто ехали/…/. Дождь, грязь непролазная, дороги проселочные, чернозем липнет. Под Лохвицей застряли, болото кругом, перевернутые пушки, снарядные ящики со снарядами, блестят медью гильзы /…/. машин собралось несколько сот… На гору выезжать – глина мокрая, машины буксуют. Хорошо, что не было солнца, немецкие самолеты добре бы нас пощупали /…/до полного израсходования боекомплекта. Спасибо, появился немецкий тягач, какая-то воинская часть с собой имела. Он повытаскивал все машины на гору, возились всю ночь. Утром приходит посыльный и говорит: командир приказал найти автомашину с парашютами, там 180 парашютов, и сопровождать ее. /…/ Много времени пришлось искать, в селе в одном дворе нашел. Захожу в хату – четыре солдата, укладчики парашютов пьянствуют, наверное, продали парашют за водку./…/Я командую – собирайтесь, выезжать будем. «У нас нет в машинах бензина»./…/Я сказал – пошли искать бензин, с нами ехал и заправщик. Вышел на улицу, смотрю – вдали стоят комбайны. Пошли к ним. Проверили – в баках бензин /…/ Солнце пригрело, дорога высохла и автомашины пошли. На реке Хорол мост, стали подъезжать к мосту, ехали одни. Прилетели немецкие «Юнкерсы» 7 штук. Начали бомбить мост /…/, но в мост не попали. Рядом село. По селу попало много бомб, людей побили, скот. /…/ Подъехали к городу Гадяч, затормозили. Стоит колонна, автомашины не двигаются. Время идет/…/ни ехать, ни свернуть. С правой стороны болото, слева – гора. Что делать? Если налетят немецкие самолеты /…/ сгорят все машины /…/. А у меня на машине 120 парашютов. /…/ Без парашютов – под трибунал, если останешься жив. Вынимаю из планшета карту, посмотрел, сориентировался. Выезжаю на левый склон горы, сам сел за руль /…/ Отъехали далеко от колонны. /…/ Слева железная дорога, справа речка течет, но речка поем дождя. Построили мост из щитов 2* , переехали и поехали дальше. /…/ Стали подъезжать к дороге, что с Ромны. Стоят передовые – не пускают /…/ и говорят: скоро будут немецкие танки. Часовому говорим: посмотри, на 10 километров все просматривается, танков не видать. «Мне приказано не пускать! Сто метров отъехать назад!» Ну, ничем не докажешь! Я уже решил со своими хлопцами заговорить его, отобрать винтовку, чтобы шума не поднимать, вынуть затвор, ему отдать винтовку, потом выехать на дорогу, проехать немного и потом отдать затвор /…/. Но нам внезапно помогло /…/ приехали танкисты на машине осмотреть местность. Заговорили часового, я выехал на дорогу и уехал. Подъезжаю к Гадячу, через речку Псел мост. На мосту стоит командир полка Николаев. Как он обрадовался – парашюты спасены. Я поехал, он еще стоял на мосту. /…/ ждал еще машины. Не все машины переехали /…/ в Гадяч. Две машины застряли в той колонне под Гадячем, от которой я выехал в сторону. /…/ В декабре 1941 года [в Казань] прибыли три летчика, техники и несколько сержантов. Их машины под Гадячем попали в окружение; бросили машины и болотами пробирались в села, добыли гражданскую одежду, вышли из окружения и на разном транспорте прибыли в Казань /…/».

Царегородский А.А.: «Подъезжаем к Сенче. Здесь мы вышли из полуокружения. Тогда шел бой в Лохвице с передовыми частями немцев. /…/ колонна машин до самой Лохвицы. /…/ На наш вопрос – что стоите? Уверенный ответ: «Сейчас немцев выбьют, и мы поедем. Так легко?! /…/ Сворачиваем вправо, по дорожке в лес. Там какое-то механизированное хозяйство. Ожидают сигнала к эвакуации. /…/ подходим к епшршему, представляемся, предъявляю партбилет (другого документа у меня нет). Нас заправляют бензином. После уточнения обстановки старший (средних лет мужчина, невысокий, плотный, волевой) дает команду своим подчиненным опустить законсервированные моторы и другое в водоем, запускать моторы и в путь. /…/За нами – отряд. Вышел ли он?»

Не всем удалось избежать плена – в частности комэску 52 АП Морозову В.А. Его экипаж был сбит 26 июня 1941 г., летчик, штурман и стрелок-радист попали ранеными в плен. Морозову удалось бежать и присоединиться к партизанскому отряду. В авиацию он больше не вернулся. Его дочь, Морозова Н.В., вспоминала: «Перед смертью папу пришлось перевозить санитарным самолетом. В самолете папа встал, пошел в кабину летчиков. Они напугались и спросили: «Отец, ты куда?» А он им сказал: «Ребята, я бывший летчик, разрешите, пожалуйста, посмотреть мне на приборы, побыть вместе с вами». Они ему разрешили. Когда прилетели, папа летчикам пожелал: «Ребята, летайте за себя и за нас, кто не смог долетать». Летчики его очень тепло проводили. Папа повернулся ко мне и сказал: « Теперь я могу спокойно умирать. Я подышал тем воздухом, я летал». Я посмотрела на его лицо – оно было такое счастливое! А через несколько дней папы не стало».

1* Переданы в 33-й БАП. (Прим. ред.)

2* Вероятно, эти щиты но железных дорогах использовались для снегохзадержания. (Прим. ред.)

Материал подготовлен к публикации В. Раткиным.

Фотографии из архива Е.И. Ионова.

ИМЕНА АВИАЦИИ