Шесть недель в подводном цеппелине
Шесть недель в подводном цеппелине
Они пришли… О, как их много сразу!
Ингер Хагеруп
Казалось, что это была премьера международного кинофестиваля, а не научный симпозиум. Огромная толпа людей осаждала зал заседания. Пришлось установить очередь на места, а каждый доклад повторять для другой аудитории.
Люди самых разных профессий: океанологи, моряки, геологи, биологи, инженеры по радиоэлектронике и судостроители, физиологи, представители широких научных кругов и промышленности собрались в Вашингтоне, чтобы послушать отчёт о недавно закончившейся подводной экспедиции «Силэб-II». Два дня подряд эта пестрая публика слушала увлекательные сообщения исследователей глубин.
Ставка на океан
Некогда Дмитрий Иванович Менделеев предсказывал: настанет время, когда океан станет одним из главных «снабженцев» промышленности и сельского хозяйства…
В 1916 году англичане отослали на склад первую тонну магния, «выплавленного» ими из морской воды. Через десять лет американцы построили на берегу Тихого океана, близ Сан-Франциско, первый крупный завод по добыче этого металла из океана. Спустя десятилетие был пущен завод в Ньюмарке, а еще через три года — во Фрипорте. К концу второй мировой войны в США действовало уже шесть таких предприятий. Подобные заводы вступили в строй во Франции, Италии и в других странах.
В СССР начали добывать магний из воды в 1924 году. Очень богатыми магнием оказались воды Сиваша. В каждом кубометре сивашских вод содержится тридцать килограммов магния.
Сейчас во всем мире из воды добывается почти полмиллиона тонн «крылатого металла», как иногда называют магний. Много это или мало? Оказывается, ничтожно мало! Только из одного кубического километра «жидкой руды» можно добыть один миллион триста тысяч тонн этого металла! А ведь в Мировом океане один миллиард триста семьдесят миллионов таких кубокилометров морской воды. Поистине фантастическая бухгалтерия!
Одно из богатств моря мы ежедневно употребляем в пищу. Вы, наверное, уже догадались, что речь идет о поваренной соли. Из морской воды добывается сейчас более трети общего количества этого пищевого продукта.
Оказывается, соли в океане так много, что если извлечь ее всю из морской воды, то она покроет поверхность земного шара сплошным ковром толщиной сорок пять метров!
Одним из самых соленых водоемов в мире является залив Кара-Богаз-Гол. Чего только не накопила здесь природа! Из рассолов Кара-Богаза добывают мирабилит — отличное удобрение для хлопковых полей, а также магний, бром, калий…
— Вода океанов, — говорит видный советский геолог профессор Г. Соколов, — конечно, совершенно новый экзотический вид рудного сырья. Здесь нас ожидают исследования, столь же увлекательные, как, скажем, поиски Циолковского в освоении космоса…
В сущности, в морской воде можно обнаружить почти любой из элементов таблицы Менделеева.
Вы, конечно, помните героя фантастического романа Алексея Толстого инженера Гарина. Он задумал добраться до золотоносного оливинового пояса, якобы залегающего в недрах нашей планеты, и по воле автора ему это удалось.
Сказочно богат золотом и океан: в среднем по три тонны на каждого землянина. А серебра? Его в морской воде заготовлено по шестьдесят тонн на каждого жителя Земли, а, например, тория и молибдена, тоже весьма ценных металлов, — по сто тонн! Надо только научиться их добывать… Уже проведены обнадеживающие эксперименты.
В 1959 году фильтрующий аппарат с ионитами, поднятый на борт экспедиционного судна «Михаил Ломоносов», принес первые крупицы золота, серебра, стронция, висмута, а также железа, алюминия, цинка, меди, селена…
Колоссальные запасы полезных ископаемых скопились на поверхности дна и среди донных осадков.
О происхождении металлов на дне морей сведения пока скудны. Считают, что большое количество их извергают вулканы. Еще больше самых различных веществ приносят реки. Ну, а часть металлов метеоритного происхождения: под водой лежат миллиарды «упавших звезд».
В Институте океанологии Академии наук СССР составляется карта донных отложений Мирового океана. В основу ее положены уникальные данные, собранные во время экспедиций на кораблях «Витязь», «Михаил Ломоносов», «Обь» и на других научно-исследовательских судах в Тихом, Индийском, Атлантическом океанах и в северных морях.
Гигантские скопления железо-марганцевых конкреций — руды в виде россыпей небольших камней — обнаружены в Атлантике, в Индийском и Северном Ледовитом океанах. Подобного рода «булыжные мостовые» известны, например, в Карском, Баренцевом, Белом, Балтийском морях.
Как свидетельствуют фотографии подводного рельефа, сделанные советскими учеными в центральной части Тихого океана, только с одного квадратного метра поверхности дна можно извлечь до пуда железо-марганцевых конкреций!
В Англии создан проект плавучего рудника для работы на глубине до 6500 метров! Этот гигантский «пылесос» за сутки набивает в свои трюмы четыре тысячи тонн металлических руд, собранных со дна океана.
На мелководье для сгребания конкреций можно пустить морские бульдозеры. Они уже существуют.
Геологи и металлурги доказали не только реальность, но и экономическую выгоду таких карьеров. Стоимость сырья, поднятого со дна океана, не превысит двух-пяти долларов за тонну. С другой стороны, все больше истощаются ресурсы полезных ископаемых на суше. Промышленность многих стран мира уже сейчас начинает испытывать перебой в добыче молибдена, кобальта, никеля, меди, нефти… И это, конечно, тоже стимулирует подводных рудокопов.
Несколько лет назад добилась концессии на поиски и добычу алмазов со дна моря фирма «Марин Даймонд». Разведка велась у берегов Юго-Западной Африки, на глубине до тридцати пяти метров, на расстоянии трех миль от берега. Первые ювелирные алмазы были найдены уже вскоре после начала поисков. А вскоре открылся настоящий промысел. Ежедневно извлекалось двадцать — двадцать пять каратов драгоценного камня. Совсем неплохо для начала!
К берегам Юго-Западной Африки устремились новые суда. Вторую полосу алмазоносных месторождений открыли на глубинах около девяноста метров. Исследователи считают, что алмазы рассеяны по всему шельфу в этом районе океана. Предполагают также, что подобные отложения алмазов имеются в Гвинейском заливе и в других местах у побережья Африки, а также на отдельных участках шельфа Индии.
Сегодня деловые круги хорошо осознали колоссальные возможности моря.
— Зарождается новая отрасль промышленности. И я думаю, что она будет крупнее космической, — говорит Джордж Шарффенберг, вице-президент калифорнийской компании «Литтон Индастриз».
По мнению специалистов, мировые затраты на изучение океана в ближайшие годы сравняются с нынешними астрономическими расходами на ракеты и исследования в космосе.
«К 1972 году правительство США намерено израсходовать на эту цель примерно два миллиарда двести миллионов долларов, — писала нью-йоркская газета „Ньюсуик“. — Кроме того, изрядную сумму денег потратят на океанографию частные фирмы».
«Экономическая отдача этих расходов, — вторит ей лондонская „Санди таймс“, — будет, по всей вероятности, во много раз большей и гораздо более быстрой, чем „космические выгоды“».
…Теперь понятно, почему такой интерес вызвал вашингтонский симпозиум, посвященный триумфальному успеху американских океанавтов.
Обсерватория «Силэб-II»
Новую обсерваторию установили в Калифорнии, у обрыва каньона Скриппса, неподалеку от Ла-Джоллы, на глубине шестидесяти двух метров.
29 августа 1965 года на дно Тихого океана отправились первые подводные поселенцы, возглавляемые уже знакомым нам космонавтом Малькольмом Скоттом Карпентером.
«Силэб-II», этот своеобразный подводный цеппелин, как и настоящий, наполненный гелием, имел семнадцать метров в длину и почти четыре в высоту. В нем разместились лаборатория, кают-компания, кубрик, камбуз, водолазный отсек. В килевой части хранились баллоны с гелием, кислородом и сжатым воздухом. Рядом с выходными люками снаружи корпуса, как и у «Силэб-I», устраивался «холл» из стальных решеток для защиты от акул и других незваных гостей.
Через одиннадцать смотровых иллюминаторов обитатели обсерватории в любое время дня и ночи могли наблюдать панораму царства Нептуна и его обитателей — морских животных.
В случае аварии или срочной эвакуации океанавты могли сбросить балласт, подняться вместе со своим подводным домом, а затем перейти в барокамеру.
В тридцати метрах от «Силэб» на дне моря стояла бентическая лаборатория — особая подводная телеметрическая станция, построенная Океанографическим институтом Скриппса. Бентическая лаборатория являлась «центральным коммутатором» для сбора и передачи научной информации.
Четыре канала бентической лаборатории вели телевизионный дозор — внутри самой обсерватории и вокруг нее. Двадцать каналов отводилось для телефонной связи, основные сто тридцать каналов связи — для трансляции научной информации о подводном мире.
Бентическая лаборатория отличалась оригинальной способностью производить саморемонт. Эту работу выполняли механические руки, управляемые с берега. Механические руки, включаясь, удаляли испорченные детали и на их место вставляли новые…
Для надводной базы «Силэб» приспособили двухкорпусную платформу, доставшуюся в наследство от космических собратьев: раньше она использовалась для испытания ракет.
На палубе катамарана разместились пост управления и контроля за экспериментом, медицинская лаборатория, небольшая лечебная барокамера, десятиместная аварийная барокамера и мощный подъемный кран.
Электроэнергия и пресная вода на дно моря поступали с берега, находящегося менее чем в миле от станции.
Скоро океанавты, возможно, сами смогут снабжать себя питьевой водой: уже сейчас начата разведка ключевой и артезианской пресной воды в открытом море. Такие изыскания ведутся, например, в устье реки Дэлавер на атлантическом побережье США и дальше в открытом море. И вот одна из скважин, пробуренная в двадцати милях от берега, дала почти пресную воду.
Кстати, артезианская вода со дна моря получена и в нашей стране. Под дном Арала гидрогеологи нашли подземное море, до краев наполненное вкусной пресной водой. Недавно на Арале забила первая скважина. Буровики уже начали проходку еще одного колодца. Вода, добытая из «подвалов» Аральского моря, пригодится не только для питья, но и для орошения земель. Пройдет немного времени, и по выжженным песчаным берегам потекут арыки, возникнут виноградники и бахчи…
Итак, пресная вода — еще одно богатство моря, которым оно может одарить человека.
А когда-нибудь станут добывать и морские геотермальные воды. Они есть во многих районах земного шара, и покрытая океаном его часть не составляет исключения. Кипящие гейзеры поднимутся по трубам, забьют из-под морского дна!
Горячая вода пригодится и самим жителям глубин. Под водой, под прозрачными куполами, разобьют сады и оранжереи. Здесь будут выращивать привычные для землян растения.
В состав экипажа «Силэб-II» вошли океанавты разных специальностей. Морские геологи изучали рельеф океанского дна, собирали образцы донных осадков, вели топографическую съемку подводных окрестностей. С помощью окрашенного песка наблюдали за течениями: следили за переносом песчинок на новое место.
Подводные течения приносят много хлопот: меняют рельеф морского дна, подмывают берега, переносят с места на место огромное количество ила, гальки.
Исследование подводных течений поможет в борьбе с эрозией калифорнийского побережья. Однако эта жестокая болезнь морских берегов известна почти во всех краях света.
Интересные научные данные получены на подводной «станции погоды». Измерялась скорость придонных микротечений на разной высоте от поверхности дна, изучались температурные колебания окружающей воды на той или иной глубине…
Подводная станция погоды, как и бентическая лаборатория, продолжали действовать долгое время и по окончании экспедиции, когда лагерь покинули все его обитатели.
Объект наблюдений — соседи
Океанографические наблюдения в экспедиции вели океанавты — сотрудники института Скриппса. Пристань этого института находилась всего в одной миле от «Силэб-I».
Морские биологи установили на дне специальный садок — огромную квадратную клетку из металлической проволоки. В этом подводном «аквариуме» исследовались повадки рыб, их реакция на различные сигналы. Была проведена перепись всех животных, обитающих по соседству с «Силэб-II».
Чтобы заставить рыб позировать для киносъемки, океанавты предлагали им различные лакомства, и тогда перед объективом кинокамеры появлялись целые стаи пестро окрашенных рыб.
Недавно в тех местах, где жили океанавты, выловили черного каменного окуня — гигантскую рыбину весом в четверть тонны. Окуня посадили в просторный бассейн. Ихтиологи в аквалангах были приятно удивлены веселым и общительным характером своего пленника.
— Есть надежда, — заявили они, — выдрессировать рыбу, сделать ее такой же послушной, как дельфин…
Созерцая жизнь в мире без солнца, океанавты видели, как существа, плохо вооруженные для самозащиты, умело камуфлируются и теряются в зарослях.
В августе и начале сентября, когда температура воды у поверхности моря повышается до двадцати двух — двадцати трех градусов, близ Ла-Джоллы всегда много охотников за моллюсками галиотис, имеющими также название «морское ухо».
По мнению калифорнийцев, нет более лакомого блюда, чем жареные галиотисы.
Того же мнения о достоинствах калифорнийских моллюсков придерживалось и большинство населения «Силэб-II». Но, к сожалению, в камбузе подводного дома запрещалось всякое жарение, так как кухонный чад от сковород сильно загрязнил бы синтетический воздух. Однако океанавты находили иные способы полакомиться устрицами.
С появлением акваланга галиотисы, атакуемые на всех глубинах, ведут жизнь полную тревог и опасностей. В защиту моллюсков был даже издан специальный закон, который регламентирует суточный улов, запрещает вывоз мяса и раковин, а также охоту с дыхательным аппаратом на небольших глубинах.
Охотясь за галиотисами, обитатели «Силэб» плыли над самым дном, едва не касаясь носом грунта. Раздвигая руками водоросли, они тщательно осматривали расщелины в скалах. Однако и здесь приходилось все время быть начеку, чтобы не встретиться с муреной. Холодный змеиный взгляд ее тотчас же приводил в чувство зазевавшегося океанавта — с муреной шутки плохи, с такими соседями лучше не связываться…
В густых рощах водорослей и среди камней встречалось множество омаров, похожих на гигантских насекомых. Иные из них достигали метровой длины. Пары таких «раков» хватило бы, чтобы накормить весь экипаж лаборатории.
Охота за морской «дичью» развлекала океанавтов, скрашивала их жизнь в глубинах. Ведь под водой человек лишен многого такого, чего подчас и не замечает на земле. Но когда эти незаметные и привычные мелочи исчезают, человек начинает скучать, впадает в хандру. Так что охота за омарами и галиотисами была для океанавтов чем-то вроде психопрофилактики.
Впрочем жители «Силэб» охотно знакомились и с другими обитателями подводного царства. Не раз встречались они со спрутами.
Океанавты отмечали, как внимательно следили спруты за поведением подводных пловцов. Холодный и пронзительный взгляд близко посаженных огромных глаз словно гипнотизировал каждого, кто осмеливался приблизиться к бодрствующему спруту. Однако известно, что даже самые большие из осьминогов не опасны для человека. Они не нападают первыми. Но и на них не стоит нападать.
Однажды один аквалангист ударил копьем трехметрового спрута. Это не принесло животному опасного ранения, а лишь разозлило его. Спрут схватил обидчика щупальцами за ногу и долго не отпускал его. Незадачливому охотнику удалось освободиться из объятий рассерженного осьминога лишь в тот момент, когда иссякали последние остатки сжатого воздуха в баллонах.
Почетный член экипажа
В американской экспедиции участвовал еще один «океанавт» — дрессированный дельфин Таффи. Он выполнял обязанности почтальона. По сигналу сирены Таффи появлялся на поверхности моря. Ему вручали письма, свежие газеты, журналы и посылки. Дельфин исправно доставлял всю корреспонденцию адресатам.
Таффи нередко сопровождал жителей «Силэб» в их путешествиях в открытом море.
Если кто-нибудь из океанавтов заплывал слишком далеко в море и терял ориентировку, на помощь снова приходил умный дельфин.
В знак признания больших заслуг Таффи океанавты в шутку избрали его почетным членом экипажа «Силэб-II».
Знакомство Таффи с людьми началось три года назад. Дельфина поймали в водах Атлантики и поместили в океанариум.
Летом 1964 года дрессировщица Вэлли Росс начала занятия с Таффи. Она учила его передавать с поверхности моря спасательный трос, оказывать помощь ослабевшим пловцам и заблудившимся под водой аквалангистам, передавать со дна на поверхность различные предметы. По сигналу сирены Таффи возвращался к дрессировщице. Зов сирены дельфин воспринимал за три с половиной километра от берега.
Таффи отличался не только сообразительностью, но и силой. Он мог буксировать на поверхности моря и под водой довольно тяжелые грузы.
Дельфины нередко вступают в схватки с акулами и обращают их в бегство, а иногда и убивают их мощным тараном головы. Учитывая смелость и задиристый нрав Таффи, Вэлли Росс надеялась, что он сможет защитить жителей «Силэб-II» от нападения морских разбойниц. Однако хищницы так и не рискнули появиться вблизи подводной станции.
По окончании экспедиции Таффи вместе со своей дрессировщицей побывал на одном из ракетных полигонов на побережье Тихого океана. Здесь Таффи освоил специальность ищейки. Дело в том, что при запусках ракет с воздуха в воду попадает немало дорогостоящей телемеханической аппаратуры. Найти ее в воде — все равно что искать иголку в стоге сена. Водолазы и аквалангисты обычно возвращались с пустыми руками. Таффи оказался удачливее их.
Перед запуском ракеты снабжались миниатюрными ультразвуковыми передатчиками. Услышав эти сигналы, дельфин быстро подплывал к месту падения детали, и ждал, пока не подоспеют аквалангисты.
Только за полгода службы в ракетных частях Таффи обнаружил и помог спасти различные электронные элементы более чем на сто тысяч долларов.
Ученые считают, что в дальнейшем дельфины смогут оказывать человеку самые разнообразные услуги. Так, в Южной Африке, в Порт-Элизабет, дельфинов готовят к роли «морских овчарок». Их учат сгонять косяки рыб в сети. Может быть, эти добрые помощники человека со временем научатся охранять и даже пасти рыбьи стада.
Дельфины могли бы помочь и в разведке полезных ископаемых на дне океана — нефти, угля, алмазов.
Ученые предполагают, что когда-нибудь, возможно, удастся наладить разумный контакт с этими загадочными животными.
Знакомство с Таффи позволяет надеяться на это.
Самая черная,
самая страшная
— Я выбрал для «Силэб-II» самую черную, самую холодную, самую страшную воду, какую только мог сыскать у берегов Америки, — на краю подводного каньона Скриппса в Калифорнии, — говорил Бонд, выступая на симпозиуме в Вашингтоне.
Условия жизни у склона подводной пропасти при температуре всего около десяти градусов тепла вполне соответствовали реальной обстановке на больших глубинах. Можно было лишь вздыхать, вспоминая теплые лазурные воды Бермуд, где Джордж Бонд провел свой первый эксперимент в открытом море. Только специальные глубоководные «шубы» с водяным отоплением, вмонтированным в гидрокостюмы, спасали океанавтов от холода. А возвращаясь с работы в открытом море домой, они отогревались под горячим душем.
Как же влияет такая среда на здоровье и трудоспособность человека? Чтобы ответить на этот вопрос, океанавты провели ряд опытов. Изучалась координация движений при работе одной и обеими руками; проверялись сила и выносливость океанавтов, их зрение, слух и даже осязание. Все эти исследования подтвердили, что никаких серьезных отклонений от нормы у подводных жителей не было. Хотя кое-какие неприятности им все же пришлось испытать. То у одного, то у другого вдруг начинали болеть уши, появлялись головные боли, нарушался сон. К счастью, после недолгой акклиматизации все эти недуги как рукой сняло, и океанавты снова почувствовали себя в отличной форме.
На аварийный случай на «Силэб-II» имелась нагревательная установка, действующая на ядерном топливе.
Иметь небольшой, но достаточно дешевый и мощный атомный реактор — мечта руководителей всех подводных поселений. Ведь в этом случае обсерватории на дне могли бы стать полностью автономными. А если их поставить на «ноги» — на гусеничные тележки, они смогли бы «ходить» по дну. Атомный нагреватель, действовавший на «Силэб-II», был первой ласточкой в этом смысле.
А недавно Комиссия по атомной энергии США предложила океанологам еще один «карманный» источник энергии. Новый ядерный генератор, считают американские атомники, пригоден для океанографических автоматов, подлодок-малюток и подводных домов.
Подтвердятся ли эти предположения ученых на практике, покажет ближайшее будущее.
Проделки «янки-газа»
И все же больше всего неприятностей доставлял не холод, а искажающий речь гелий, в котором они жили и которым дышали.
Плохо приходилось океанавтам в самом подводном убежище и в открытом море, когда они выходили на работу.
— Мы не могли разговаривать. Находясь в плавании под водой, мы, в сущности, не имели никакой связи ни между собой, ни с теми, кто остался в обсерватории, — жаловался участник «Силэб-II» инженер по радиоэлектронике Бэрри Кэннон, проживший две недели под водой.
Для переговоров под водой идеально, по мнению Бэрри Кэннона, связное устройство с модулятором, монтируемым на шлеме гидрокостюма. Модулятор переводит «птичий» язык гелиевой среды в нормальную человеческую речь.
Американские конструкторы обещают создать корректоры речи размером не более пачки сигарет. Однако такие аппараты, по прогнозам ученых, будут хорошо действовать лишь в помещениях подводных станций.
Гораздо лучше обстояло с телефонной связью между «Силэб» и надводными наблюдателями. На это время включался стационарный корректор искажений речи. Океанавты могли поговорить даже со своими семьями.
А в день открытия «Силэб» океанавтам удалось установить радиотелефонную связь между подводным домом и… космическим кораблем «Джеминай-5», находящимся на орбите. Спутник в это время уже заканчивал свое околоземное путешествие. Абонентом из «гидрокосмоса» был Карпентер, собеседниками из космоса — его бывшие коллеги, космонавты Купер и Линкман.
Несколько позже в глубь океана из Белого дома позвонил президент США Линдон Джонсон, отдавший дань восхищения мужеству океанавтов. Он поздравил Карпентера, установившего связь с космосом, с этим интересным техническим достижением.
Можно упомянуть еще и о трансокеанском телефонном разговоре. Он состоялся ровно месяц спустя после звонка в космос. На одном конце провода были члены американской экспедиции, на другом конце провода — экипаж французской подводной станции «Преконтинент-три».
В помещении «Силэб-II», кроме телефонов, находилось и еще одно хитроумное устройство, помогающее держать связь с наблюдателями, — пишущий автомат наподобие телетайпа. Эта оригинальная «электроавторучка» использовалась тогда, когда собеседники не могли понять друг друга даже с электронным корректором речи.
От гелия страдали не только люди, но и некоторые приборы. Гелий, как дух, появлялся всюду — проникал сквозь герметичные швы кожухов электронной аппаратуры, просачивался сквозь стекло…
Одними из первых жертв гелия стали телепередатчики. Из-за проникновения в них газа резко снизилась четкость и контрастность передаваемых изображений.
Испорченную аппаратуру заменили новой. Однако на сей раз передатчики установили не в помещений подводной станции, а за бортом — вплотную с иллюминаторами. Так, заглядывая в окошко подводного дома, и несли они свою вахту.
Не спасовал перед гелием лишь транзисторный ультразвуковой гидролокатор. Он оказался незаменим для ночных подводных работ. Как живой радар у летучих мышей, парящих во тьме подземелий, гидролокаторы «освещали» дорогу в океане, пронзая эхо-лучами мрак глубин.
Тем, кто готовит новые подводные поселения человека в океане, не следует забывать, что «янки-газ» одинаково ведет себя на всех широтах. На частый выход из строя электронного оборудования жаловался и капитан Кусто во время экспедиции «Преконтинент-три» в Средиземном море. У французов положение осложнилось тем, что гелий, входящий в искусственный воздух «Преконтинента-три», обладал еще большей «проникающей силой», ибо он находился под давлением не в семь, а примерно двенадцать атмосфер.
Однако справедливости ради надо сказать, что гелий иногда оказывался союзником человека. Так аппаратура в гелиевой атмосфере могла выдерживать значительно более низкие температуры, чем обычно на земле.
Не жаловались океанавты и на чистоту гелиевого воздуха. На «Силэб-II» действовала система с замкнутым циклом дыхания, как у Линка и у Кусто. Для удаления выдыхаемой окиси углерода включалась специальная очистительная система с гидроокисью лития. Испытанным средством против неприятных запахов явились несложные фильтры из древесного угля, через которые циркулировал искусственный воздух.
Возвращение
Всего в экспедиции «Силэб-II» приняли участие двадцать восемь океанавтов. Они были разделены на три группы. Каждая из них провела под водой по две недели. Двумя первыми группами руководил Карпентер. Он прожил под водой ровно месяц, а точнее 29 дней 10 часов 50 минут.
По истечении срока командировки в глубинах подавался лифт. Океанавты покидали царство Нептуна с отличным самочувствием и настроением. На палубе катамарана лифт стыковался с барокамерой. Отсидев там положенное время, океанавты возвращались на вольный воздух.
Эксперимент «Силэб-II» прошел весьма успешно. Подводная экспедиция была избавлена от опасных аварий и происшествий. Жизнь под водой омрачали лишь отдельные, хотя и довольно неприятные осложнения с гелием.
— Человек может жить и трудиться в океане, правда, пока еще не преобразуя его, а приспосабливаясь к нему, — такой вывод сделали участники экспедиции.
— Жизнь в глубинах океана была настолько необычна и увлекательна, что я не прочь устроить для своей семьи дачу под водой, — делясь впечатлениями о днях, проведенных в море, полушутя сказал журналистам Карпентер.
Успех эксперимента вдохновил океанавтов на новые, еще более дерзкие планы покорения морских глубин.
Один из руководителей «Силэб-II», Джордж Бонд, считает, что в ближайшие пять лет люди смогут жить и работать в океане на глубине семисот, а может быть, даже и тысячи метров. По его убеждению, не позднее 1970 года в царстве Нептуна откроется и первая постоянно действующая подводная станция.