Личный пилот «дедушки Хо»
Личный пилот «дедушки Хо»
Более четверти века назад завершилась одна из самых долгих и кровавых гражданских войн современности — вьетнамская. Благодаря помощи Советского Союза северяне разгромили армии южан и американцев. Объединенный Вьетнам стал строить свой вариант социализма, потрепанные янки утешились каскадом книг и фильмов, в которых бравые морские пехотинцы лихо громят «коммунистов» и почти совсем выигрывают войну, а СССР предпочел «забыть» свою победоносную десятилетнюю схватку с основным стратегическим противником. Военным советникам, летным инструкторам, зенитчикам и другим специалистам, побывавшим в воюющем Индокитае, настоятельно рекомендовалось помалкивать о «командировке». Лишь сейчас бывший пилот транспортной авиации, а ныне Заслуженный летчик СССР майор запаса Владимир Хусаинов, работающий Генеральным директором Татарского агентства воздушных сообщений, согласился рассказать о вьетнамском эпизоде в своей жизни. Благо есть о чем вспомнить — без малого тридцать лет назад он был личным пилотом легендарного северовьетнамского президента Хо Ши Мина.
— В июне 1968 года я в составе группы летчиков из 18 человек был направлен в Северный Вьетнам и пробыл там до октября 1969-го. Нашей задачей было помочь вьетнамцам освоить полеты на транспортных самолетах. А мне, как старшему этой группы, досталось довольно ответственное дело — перегнать в Ханой «особый» Ил-18. Этот превосходный по тем временам лайнер был даром Брежнева и ЦК КПСС Хо Ши Мину. Подарок, вообще-то, хотели приурочить к 80-летию Хо, но пришлось бы ждать до 19 мая 1970 года. А представительский самолет, способный выполнять дальние рейсы, вьетнамцам нужен был срочно — на нем дипломаты и политики собирались летать в Хельсинки (там работала международная комиссия по урегулированию вьетнамского конфликта) и в дружественный Китай. Так что решили вручить презент авансом. Самолет был необычным: со специально переделанным роскошным салоном; на киле имелось изображение флага Северного Вьетнама, а в носовой части номер ВН -195. Те же литеры были на крыле снизу. Номер со смыслом: цифры подразумевают 19 мая, а латинские буквы расшифровываются как «Бак Хоу», «дедушка Хо». Так называли президента в любившем его народе, такое неофициальное имя получил и лайнер.
— Вы много летали с Хо Ши Мином?
— Хотя я официально считался его личным пилотом, летать с ним довелось всего два раза. Хо Ши Мин был пожилым человеком, к тому же тяжело болел и плохо переносил полеты. И потом, Вьетнам — страна небольшая, и даже над тыловыми
районами в любой момент могли появиться американские истребители. Хотя правительственный Ил обычно прикрывали несколько пар МиГ-21, вьетнамцы старались не подвергать лишнему риску своего вождя. В пределах страны он передвигался в основном наземным транспортом. А летали, главным образом, его ближайшие помощники — Фам Ван Донг и Ле Зуан.
— Случалось ли беседовать с вьетнамскими лидерами?
— Конечно, долгих разговоров не было — да и о чем разговаривать летчику с политиком… В то же время Хо Ши Мин и его ближайшее окружение оказались людьми общительными, радушными, не обремененными сановным чванством. Никто не считал ниже своего достоинства поздороваться с экипажем, поинтересоваться настроением и здоровьем, спросить как дела дома. К сожалению, мешал языковой барьер — обойтись без переводчика не удавалось. Вьетнамцы плохо говорили по-русски, мы практически ничего не понимали по-вьетнамски, хотя усердно его изучали. Третий «общий язык» найти не получилось: они говорили большей частью на непопулярном у нас французском, мы же могли изъясняться на «вражеском» английском, который северовьетнамцы принципиально игнорировали. Зато однажды Хо Ши Мин даже произнес тост за наш экипаж — на официальном приеме в Ханое, на котором была и моя группа, предложил всем присутствующим поднять бокалы «за наших уважаемых летчиков». Правда, сам он не пил, здоровье совсем не позволяло. В ноябре 1969 года, уже после нашего отъезда на родину, он умер, так и не дожив до своего 80-летия.
В. Н. Хусаинов в 1969 г.
— Были случаи, когда ваш самолет атаковали американцы?
— Когда летал на правительственном Ил-18 — нет. Эти полеты проходили днем, под прикрытием истребителей и по максимально безопасным маршрутам. На том этапе войны, который я застал, американцы вели себя не слишком нагло и откровенно побаивались связываться с набравшей силу северовьетнамской ПВО. Но нам поручали выполнять задания и на юге страны — вот там бывало очень «горячо».
Личный ИЛ-18 Хо Ши Мина (ВН-195) в сопровождении пары МиГ-21 северовьетнамских ВВС. Вьетнам, конец 1968 г.
Проникать туда можно было только по ночам, и летчики для этого требовались высокой квалификации. Таких у северян в начале войны не хватало, и особо ответственные операции поручали советским инструкторам. В основном это были выброски десантов и доставка грузов партизанам-вьетконговцам, бомбардировок мы не производили никогда. После таких «спецрейсов», для которых использовались Ан-24, Ил-14, Ли-2 или другие небольшие транспортники, самолеты частенько привозили пробоины в крыльях. По ту сторону границы обстреливали вражеские зенитчики, а по эту могли влепить заряд по невидимому в темноте самолеты и свои. Мою машину — Ил-14 — тоже пару раз основательно изрешетили, и гореть приходилось, но экипаж, слава Богу, не пострадал.
— Как внешне выглядели вьетнамские транспортные самолеты?
— В основном так же, как советские. Вьетнамцы практически не перекрашивали машины, поступавшие из СССР. Так что Ли-2, Ан-2 и вертолеты несли типовой для советских ВВС камуфляж (зеленый сверху, небесно-голубой снизу, изредка основной зеленый фон дополнялся темно-зелеными полосами), а Ил-14 и Ан-24 оставались цвета алюминия. Опознавательные знаки наносились тоже по советской схеме. Номера были однозначные, чаще всего красного цвета. Я летал на «ту сторону» на зеленом Ли-2 (красная семерка на хвосте) или на серебристом Ил- 14 (красная тройка).
Больше всего доставалось нам на земле — бомбить противник умел мастерски. Бывало, возвращаешься с задания или из учебного полета с вьетнамскими курсантами — а «родная» взлетная полоса уже вся перепахана бомбами. Хорошо хоть, что аэродромов было много и всегда можно было перелететь на один из соседних. Правда, качество этих наспех сооруженных и плохо оборудованных площадок оставляло желать много лучшего. Многие из них были построены еще в годы Второй мировой войны японскими оккупантами.
Интересно, что интенсивность налетов в разные фазы войны была неодинаковая. То выдавались долгие периоды полного затишья, когда американцы были удовлетворены ходом бесконечных переговоров с правительством Хо Ши Мина и вели себя «по-доброму». А то вдруг начинался сущий ад. Особенно жестокими бомбардировки были в то время, когда начались известные события в Чехословакии — с августа до декабря 1968-го нам буквально головы поднять не давали. Также участились налеты во время Даманского инцидента на советско-китайской границе.
— Из вашей группы все остались живы?
Группа В. Н. Хусайнова (третий справа) во дворе советского посольства в Северном Вьетнаме. Фотография сделена «куратором» Донгом
— Да, все 18 инструкторов вернулись домой.
— Получается, что непосредственно увидеть врага так и не пришлось, раз все встречи с ним происходили ночью?
— В боевой обстановке во время вылетов не пришлось, а вот на земле повстречались. Однажды вьетнамцы попросили меня присутствовать при допросе пленных американских летчиков. Те должны были рассказать о своей авиатехнике, а моей задачей было постараться определить — врут или нет. Приехали мы в огромный лагерь военнопленных недалеко от Ханоя — обитатели шутливо называли его «Хилтон-Ханой». Вот там и посмотрел на живых летчиков-янки. Допрашивали майора и капитана — здоровенных бритых мужиков. Было их там, одетых в полосатые черно-серые арестантские комбинезоны, около тысячи — уже тогда, в 69-м, американцы несли тяжелые потери в самолетах и лагеря ежедневно пополнялись пилотами, которым повезло катапультироваться после встречи с зенитной ракетой. Это только в голливудских фильмах всех сбитых тут же вывозили на вертолетах. На самом же деле быстро найти человека в джунглях и вытащить его оттуда — дело почти безнадежное. Большинство уцелевших летчиков вылавливали армейские поисковые отряды и население, многие же просто гибли в болотах или от укусов змей и насекомых. Хотя надо отдать противнику должное — попытки выручить своих предпринимались. Один раз, кажется, в 1972 году, даже пробовали силами большого вертолетного десанта вывезти весь «Хилтон- Ханой». Но у вьетнамцев хорошо сработала разведка, и лагерь заранее перенесли в другое место. Десантники же попали в засаду, из которой мало кто вырвался.
— Не помните, о чем шел разговор на допросе?
— Помню, конечно. Вьетнамцев в первую очередь интересовало, почему янки изменили тактику применения ударных самолетов: стали летать на малых высотах, а не на больших, как раньше. Те резонно ответили, что после появления у Северного Вьетнама советских зенитных ракетных комплексов С-75 высота перестала быть защитой для самолетов и им приходится прижиматься к земле, чтобы дольше оставаться незамеченными радиолокационными станциями ПВО. Другой вопрос, заданный пленным летчикам, был о температуре горения напалма. Дело в том, что ранее применявшееся американцами зажигательное вещество было не столь «горячим», как его модифицированный вариант. Та химическая смесь, которую начали сбрасывать с самолетов в 1968-69 годах, сделала понятие «тактики выжженной земли» буквальным, потому что плодородный слой почвы выжигался на 20–40 сантиметров в глубину, после чего на ней ничто не могло вырасти в течение десятилетий. Допрашиваемые не смогли или не захотели ответить на этот вопрос. Так же, как и на последующий, касавшийся специфики применения беспилотных самолетов-разведчиков. Подобные аппараты активно использовались американцами для разведки и целеуказания — над Тонкинским заливом подолгу кружил специально оборудованный бомбардировщик В-52МТ, корректировавший работу радиоуправляемых шпионов. Думаю, в этой-то области летчики многое могли бы рассказать, однако не стали. Что не удивительно — окажись я, например, в такой ситуации, тоже не торопился бы выкладывать военные секреты. Тем более, что «жестких» методов допроса вьетнамцы не применяли. Кстати, пленных спрашивали и о том, как с ними обращаются в лагере, нет ли жалоб. Те заявляли, что претензий у них нет. «Хилтон-Ханой» действительно был далеко не самым суровым местом заключения: кормили заключенных вполне прилично, на работу они ходили только по собственному желанию (заключалась она в посадке деревьев). Наверное, это достаточно гуманный подход со стороны вьетнамцев к тем, кто сбрасывал на их селения напалм и ядовитые химикаты.
— Пропагандистские службы воюющих сторон всегда стремятся приукрасить образ своих военных и максимально очернить врагов. После войны, особенно спустя много лет, бывает трудно отличить идеологические выдумки от правды, которую знают очевидцы вроде вас. Ответьте честно — как население Северного Вьетнама относилось к советским специалистам, задачей которых было не только помочь победить, но и в итоге «затащить» страну в социализм?
— И к СССР, и к нам, как его гражданам, отношение было прекрасным. Могу утверждать это хотя бы потому, что много поездил по Северному Вьетнаму, видел, как живут самые разные слои населения, общался с людьми. Не знаю, как сейчас, но в те годы в нас и в нашей стране видели искреннего друга и сильного защитника. На первом месте была не абстрактная идеология, а конкретная война, которую и армия Севера, и партизаны Юга вели советским оружием. Люди знали, что бомбардировщики не долетают до городов потому, что их сбивают советские зенитчики. Причем, знали об этом не из газет, а видели сами. Конечно, они были благодарны и встречали нас очень радушно. В селениях, через которые мы проезжали, дети бежали рядом с машиной и кричали «май бай линк соу, линк соу бак Хоу» — «советские летчики, летчики дедушки Хо!» Было видно, что они рады нашему приезду, а ведь детей не смогут обмануть никакие пропагандисты.
Не думаю, чтобы нас ненавидели и южные вьетнамцы. Наверное, при американцах им жилось лучше, поскольку обслуживание огромной иностранной армии многим давало устойчивый доход. Но Север никогда не применял тактики «выжженной земли», не наносил массированных бомбовых ударов. Концепция применения авиации, разработанная с помощью СССР, была чисто оборонительной и не предполагала стрельбы «по земле». Народу Вьетнама не в чем упрекнуть советских военных.
— Популярна версия, что летчики- истребители из Союза, так же, как вы, приехавшие для инструкторской работы, совершали не только учебные, но и боевые вылеты и даже сбивали в них самолеты противника. Вам что- нибудь известно о таких случаях?
— Я не раз слышал о боях советских летчиков с американскими, но эти столкновения обычно имели вынужденный характер. Как я уже говорил, «Фантомы» могли неожиданно появиться в любом месте над Вьетнамом. Бывало, что во время учебных вылетов пара «советский инструктор-вьетнамский курсант» оказывалась в районе пролета американцев, а то и атаковалась «Фантомами». Если наши истребители были вооружены, они, естественно, вступали в бой. Но преднамеренного использования наших пилотов в воздушных боях, насколько мне известно, не было. Разве что кто-то из них самовольно летал на «охоту», что маловероятно.
Первый вьетнамский Ил-18 8Н-195 во время визита правительства Вьетнама в Прагу. Дата съемки неизвестна. Регистрационный номер ВН-195 дублируется на носовой части самолета. Специальная («салонная») компоновка этого экземпляра стала причиной нестандартного размещения окон в среднем салоне.
Фото предоставил С. Хоуба, автор неизвестен
— Правда, что северовьетнамская служба безопасности была столь же вездесущей и неотвязной, как их коллеги из КГБ?
— Пожалуй, да. Мне было полегче из- за особого статуса пилота Хо Ши Мина, поэтому не возникало проблем при передвижении по стране и контактах с людьми. Но у нашего экипажа был куратор — капитан Донг, который всюду нас сопровождал. Кстати, и с КГБ у меня была примечательная история: в 1973 году в московском аэропорту я неожиданно услышал, как объявляют позывные того самого дареного Ил-18. Оказывается, он летел
через Москву в Хельсинки с очередной партией «компромата» на американцев, применявших против партизан и мирного населения запрещенные виды оружия. Я, конечно, подошел к самолету — его пилотировали мои вьетнамские ученики. Была радостная встреча, разговоры… а потом на меня насела наша госбезопасность — мол, что это за странные знакомства с иностранцами? Я объяснил ситуацию, и меня оставили в покое.
— У вас есть какие-нибудь награды за эту войну?
— Да, по возвращении домой меня наградили орденом «Дружба народов». А во Вьетнаме получил из рук Хо Ши Мина орден «За боевой подвиг» 1 степени, а Фам Ван Донг вручил медаль «За боевую солидарность в борьбе с американским империализмом». Есть и такая памятная вещица — расческа, сделанная из крыла сбитого «Фантома». Это была юбилейная, три тысячи трехсотая жертва северовьетнамской ПВО, из которой и наделали «наградных» сувениров.
— По прошествии стольких лет ваш взгляд на войну во Вьетнаме и на ваше участие в ней как-то изменился?
— Нет. Я и сейчас считаю, что мы сделали благое дело — защитили народ от варварских налетов американцев и помогли расколотой стране объединиться. С 1975 года Вьетнам — единое целое, и его граждане сами решают, по какому пути развития им идти и с кем дружить. Американцев из страны выбили, наши военные сами ушли сразу после победы. Усилиями Советского Союза Вьетнам стал единой независимой страной, а его население было избавлено от американских массированных бомбардировок, напалма и химических отравляющих веществ. Мы все сделали правильно.
Беседу вел Николай Коновалов Фото из архива В. Хусайнова
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ