Кто такие «новые русские»?

Пожалуй, ни один словесный штамп сегодня не используется столь широко и не имеет в то же время столь неопределенного смысла. Ассоциативный ряд к «новым русским»: «красивая жизнь», «дорогое удовольствие». О «новых русских» говорят с эмоциями, диаметрально противоположными: с негодованием — на митингах, с любованием — в репортажах светской хроники. Берусь утверждать, что ни одно порожденное рыночной реформой социальное понятие не вошло в лексику российского человека настолько прочно. Конкуренцию может составить разве что «средний слой», о необходимости создания которого столько лет говорят реформаторы. Грубо и условно все пореформенное российское общество поделилось на «новых русских» и «новых грустных».

Но несмотря на мелькание повсюду, от анекдотов до докладов, термин «новые русские» (как, впрочем, и «средний слой») не имеет ясного определения. Все ли это предприниматели? Или речь идет о предпринимателях определенного уровня? И уровня чего — культуры, доходов, потребления? Достаточно ли и обязательно ли быть предпринимателем, чтобы относиться к этой категории?

Как только кто-то из моих знакомых произносил словосочетание «новый русский», я с наивным видом просила уточнить, о ком идет речь. В результате такого любительского опроса все знакомые поделились на две группы: для первых это было настолько очевидно, что комментарии им казались излишними; вторых (меньшинство) вопрос склонял к размышлениям, из которых, правда, ничего не проистекало.

Все знают, что некий социальный феномен в лице «новых русских» существует, вместе с тем практически нет попыток определить, кто же они. Молчат и социальные науки. Может быть, это тема для публицистов, а «настоящей науке» тут делать нечего? Однако уже сколько раз бывало, что важные и новые социальные процессы и явления улавливались в первую очередь публицистикой и только после этого становились объектом научного анализа. Я считаю, что следует жестко разделять публицистику и науку на методологическом уровне, но не стоит делить социальную реальность на объекты отдельно для науки и отдельно для публицистики.

Итак, зафиксируем для начала два момента. Термин «новые русские» обозначает некую социальную группу, критерия выделения которой однозначно не определены. И второе: термин имеет примерно одинаковый смысл для людей, принадлежащих к самым разным социальным группам, что позволяет ему быть «сквозным», то есть примерно одинаково понимаемым в разных социальных сегментах общества.

Не претендуя на исчерпывающий анализ этого феномена, обсудим, что его выделяет среди прочих социальных груш современного российского общества.

Они пришли всерьез и надолго

Материальным статус

Очевидно, что «новый русский» — как минимум человек небедный. Однако этого явно недостаточно. На наш взгляд, обычно так называют тех, кто резко повысил материальный статус и сделал это максимально адекватным рынку путем — экономически активным поведением. Не исключено, что речь может идти и о легализации благ, которыми обладали раньше, но скрывали это.

Именно относительный прирост, а не абсолютный уровень имущественного положения тут важен, поэтому столь пестры лица в рамках этой группы. Можно образно поделить «новых русских» на кожаные куртки, малиновые пиджаки и черные смокинги (делят же социологи работников предприятий на «голубые воротнички» — рабочих и «белые воротнички» — инженеров, администрацию; наши заимствовали эти названия у западных социологов). Условно эти формы одежды вполне отражают разницу положения их обладателей на имущественной шкале общества. Колоссальная имущественная неоднородность задает многоликость «новых русских» и по другим характеристикам.

Стандарты потребления

Пожалуй, ничто не является такой благодатной почвой для шуток и анекдотов времен постсоветской России, как потребительские стандарты «новых русских». Вместе с тем определенный набор потребляемых ими благ выполняет очень важную, своего рода опознавательную функцию. Неоднородность группы выстраивает иерархию потребительских стандартов. Под черной курткой должна мерцать золотая цепь, из кармана малинового пиджака — торчать сотовый телефон, а черному смокингу должен соответствовать «мерседес» (желательно последней модели и, разумеется, не канареечного цвета).

Примечательное отличие «новых русских» от остального населения состоит не в том, что они могут себе позволить потребление определенных благ, а в том, что они не могут себе позволить не потреблять именно эти блага. Каждому уровню иерархии соответствует своя обязательная «потребительская корзина». Не поощряется потребление благ, до которых еще «не дорос», равно как и тех, которые «перерос». Тут меняют машину не потому, что прежняя надоела, сломалась, перестала устраивать, а потому, что изменившемуся положению в деловом мире соответствует иная марка. То же распространяется и на квартиры, виды отдыха, одежду. Знатоки утверждают, что по паре-тройке индикаторов (включая марку наручных часов и модель автомобиля) можно с высокой степенью точности определить ранг «нового русского». Уровни потребительских стандартов нигде не фиксируются, но четко поддерживаются.

Конечно, на это уходит масса энергии, но тому есть объяснение. В условиях, когда, уходя от налогов, большинство фирм балансирует на грани убыточности, нужны какие-то показатели подлинного положения дел. Не единственный, но существенный показатель — потребительский стандарт владельца фирмы, ее менеджеров. Дисбаланс между внешним видом владельца и делами фирмы может ввести в заблуждение фирму-партнера, поэтому есть корпоративная заинтересованность в том, чтобы одно соответствовало другому.

• Очереди — неотъемлемая часть жизни при социализме. Обозначая дефицит как фундаментальную характеристику нашей специфической экономики, они также утверждали один из главных социалистических принципов равенства в распределении: рассчитывать на колбасу, квартиру или билет в театр на Таганке мог не тот, кто достиг большего в труде, а просто первый в очереди. Правда, тут же оказалось, что принцип дает сбой и одни оказываются существенно равнее всех остальных. Очередь за билетами в театр на Таганке времен Владимира Высоцкого.

• Когда мэр Москвы Г. Попов уже разрешил торговать с рук, но еще не отвел для этого специальные места, стихийная война с дефицитом и падающим уровнем благосостояния захлестнула центр Москвы. Бойкая торговля развернулась и на самых подступах к Малому театру

Образ жизни

Эта характеристика, пожалуй, наиболее контрастно выделяет «новых русских». Специфика их образа жизни состоит в нарочитой парадности. Последнее, кстати, в основном и раздражает всех остальных. Растущие, как грибы, ночные клубы, казино, бизнес-клубы и прочие заведения формируют представление обывателя о жизни «новых русских». Оставив в стороне эмоции, зададимся вопросом: зачем надо тратить деньги столь вызывающе?

Новая экономическая элита формируется в России совсем иначе, чем в других странах, даже в бывших странах социалистического лагеря. В них сохранилось много прямых потомков предпринимательского сословия; все годы социализма частично сохранялась частная собственность, а с нею и часть этого сословия. Были какие-то элементы демократии, которых совсем не было в дореформенной России.

• Церковь Всех Святых у Сокола окружена торговыми киосками так плотно, что и не разберешь, где дорога к Храму

• А что знаменуют очереди сегодня? Вот одна из них — за дешевым хлебом

В России ничего этого не было. Пожалуй, российские предприниматели могли возникнуть только из «генетических» предпринимателей, то есть людей, несущих в себе необходимые для этого дела задатки — инициативность, склонность к риску и одновременно способность быстро и трезво взвешивать обстоятельства и прочие качества, без которых немыслим человек бизнеса от рождения.

Они были выходцами из самых разных социальных групп общества, следовательно, они исповедуют и практикуют социальные нормы и ценности не какой-то одной группы, а смесь норм и ценностей всех социальных слоев и групп. В результате предприниматели первой волны не представляли собой интегрированную часть общества с определенным набором доминирующих норм и ценностей. Этим порождена не только неоднородность, но и противоречивость, конфликтность и агрессивность предпринимательской группы, которая изначально едва ли имела больше консолидирующих интенций, чем разобщающих.

Однако со временем координация и. объединение усилий стали необходимым условием успешной деятельности, что с необходимостью заставило активно вырабатывать достаточно унифицированную систему норм и ценностей. Но раз исходный материал мозаичен и разнороден, а ценностные ориентации, как известно, очень инерционны, процесс утверждения новой системы норм и ценностей требовал высокой степени публичности образцов и наглядной их притягательности. Нужна была своего рода «мясорубка», перемалывающая разнородные и порой контрастные стили и образы жизни, нормы поведения, принесенные из разных социальных групп общества. Это и определило утверждение именно такого образа жизни с характерной для него демонстративной притягательностью, резко отличного от образа жизни остальных. Это первое из возможных объяснений столь яркого образа жизни «новых русских». Есть и второе.

• В. Найшуль считает, что в российском народе сегодня нет склонности к благотворительности, и что в этом «новые русские» — плоть от его плоти. «Я пробовал собрать игрушки для детского дома — ничего не вышло». Пробовал ли кто-нибудь найти деньги на поддержание дома, в котором некогда жил великий русский художник Валентин Серов? Мемориальная доска, говорящая об этом, выглядит яркой заплатой на готовых рухнуть стенах, рядом с забитыми листовым железом окнами. Попросить бы денег хоть у содержателей казино, расположившегося в здании кинотеатра «Пушкинский» (фото ниже)...

Если об успехе судить прежде всего по росту благосостояния, то очевидно, что «новые русские» движутся вверх в социальной структуре общества. Особенность восходящих социальных групп — активный поиск себе подобных, тогда как жизненный неуспех, наоборот, толкает человека на приватизацию собственной жизни, к уединению в кругу близких и родственников. Резко вырос материальный статус — появилась потребность изменить стиль жизни. Восхождение по социальной лестнице сопровождается ростом публичности образа жизни — такова объективная закономерность социальной действительности. Многие социологические исследования говорят, что и ценностные ориентации, представления человека о желаемом и необходимом, меняются в зависимости от типа социальной мобильности.

Можно предположить, что важную роль играет и возраст. Обычно прожитые годы — своего рода якорь, затрудняющий дрейф ценностных ориентаций и норм поведения. Моложавость российских предпринимателей многое объясняет. Резкое восхождение по социальной лестнице в период, когда ценности еще не укоренились и не устоялись, позволяет чрезвычайно быстро их ревизовать. А это, в свою очередь, как катализатор действует на изменение образа и стиля жизни.

Конечно, вверх по социальной лестнице движутся не только предприниматели, однако в восходящих социальных группах российского общества они решительно преобладают.

Многие считают, что сдвиг образа жизни «новых русских» произошел в «западном» направлении. Не думаю, что это действительно так. Может быть, я идеализирую жизнь состоятельных людей Запада, но он кажется мне значительно рациональнее и гораздо конформнее по отношению к своему социальному окружению. То ли революция в далекой России их напугала, то ли своим умом дошли, но показной шумихи по поводу высоких потребительских возможностей они не устраивают.

Из анекдотов о НР

Двое «новых русских» на концерте в консерватории. Один говорит другому:

— Не знаешь, это Моцарт или Бетховен?

— А хрен его знает! Он же спиной стоит.

Культура

Примечательна реакция М. Арбатовой на знакомство с «новым русским» в ток-шоу «Я сама»: «Я думала, что анекдоты про «новых русских» преувеличение, оказывается, они еще не дотягивают...»

Между тем, по данным социологических обследований, подавляющее большинство предпринимателей имеют высшее образование, что лишний раз подтверждает: образование и культура — не одно и то же. Кроме того, с развитием системы платного обучения диплом о высшем образования становится всего лишь вопросом некоторой суммы. Отрадно, что на эти траты «новые русские» не скупятся. Видимо, социологические исследования фиксируют не их образовательный уровень, а тот факт, что высшее образование престижно.

Интересно, что никто не торопится назвать себя «новым русским». Более того, попытки отнести предпринимателя к этой категории часто воспринимаются чуть ли не как оскорбление, с чем мы в Новосибирске столкнулись при выборочном опросе предпринимателей.

Уже сложился сленг «новых русских», что вполне закономерно. Чем более выделяется на фоне социального окружения определенная социальная группа, тем более вероятно, что у нее есть собственный язык: существует сленг молодежный, профессиональный, воровской, лагерный и т. д. Создание сленга «новых русских» было неизбежно. Вы наблюдали, как говорят русский и американец, когда договориться им просто необходимо, но языком собеседника никто толком не владеет? Правильно, говорят на своеобразном миксе, куда входят русские и английские слова, жесты, мимика. То же самое и тут: изначальное различие социального происхождения и культурного уровня затрудняет общение, иногда делает его невозможным, а им, как говорится, «жить вместе». И работать к тому же. Вот и рождаются своеобразные речевые обороты, специфические жесты, которые и фиксируются наблюдателями в целой серии анекдотов.

Итак, термин «новые русские» достаточно прочно прописался в нашей жизни. В попытке интерпретировать его социологически мы выделили такие базовые характеристики: высокий материальный статус, жестко закрепленные стандарты потребительского поведения, демонстративно парадный образ жизни, определенный уровень культурного развития.

Очевидно, понятия «новый русский» и «предприниматель» полностью не совпадают, но тем не менее группы эти явно пересекаются, частично накладываются друг на друга. И дело не только в том, как высоки доходы российских предпринимателей в нашем быстро беднеющем обществе. Социальные и экономические условия предпринимательства в России и социальные качества российских предпринимателей предопределили возникновение и основные особенности феномена «новых русских».

Владимир Иваницкий