Вторая тридцатилетняя война

Немецкая батарея во Франции

Под таким заголовком в "Шпигеле" опубликована серия материалов, посвященных очередной годовщине со дня начала Первой мировой войны — войны, на десятилетия перевернувшей весь ход европейской жизни. Это событие стало "Большим Взрывом", от которого ведется отсчет новой мировой истории. Вселенная XIX века была унесена им, как пыль, как прах. Поводом к разговору послужил также выход в свет тысячестраничной энциклопедии Первой мировой войны.

Ее подготовили Герхард Хиршфельд, Герд Крумайх и Ирэна Ренц.

Мировые трагедии обычно бывают прекрасно срежиссированы. История задолго готовит актеров, ей нужных.

Максимилиан Волошин. Поколение 1914 года Вечером 3 августа 1914 года, в ожидании разрыва дипломатических отношений с Германией, министр иностранных дел Великобритании Эдвард Грей, глядя в темное окно своего кабинета, сказа!: "По всей Европе погасили свет. Мы уже не дождемся, когда его зажгут вновь".

Слова министра оказались пророческими. Формально мировая война завершилась в 1918 году; фактически стабильность в Европе наступила лишь после 1945 года. Версальский договор положил конец боевым действиям, но огонь войны не утих. Параграфы международных конвенций лишь заслонили этот неугасимый огонь. Когда подросло поколение "нового пушечного мяса", конвенции туг же сгорели.

Это поколение росло на костях, усеявших Европу. Более 60 миллионов солдат воевали на фронтах Первой мировой войны. Около десяти миллионов солдат погибли.

Мировая война с первых недель задала мерку бедствиям XX века. Многое, что происходило тогда, особенно в тылу, предвосхитило трагедии Второй мировой.

* Свыше 800 тысяч бельгийцев бежали в 1914 году за границу, спасаясь от наступления немецких войск.

* Свыше 60 тысяч бельгийцев и 5 тысяч польских евреев были отправлены в Германию на принудительные работы.

* Сотни мирных бельгийцев были расстреляны "за поддержку партизан". Их казнили на центральных городских площадях; раненых добивали штыками.

* Был сожжен Левенский университет — "бельгийский Оксфорд". Уничтожена библиотека, состоявшая из 230 тысяч книг.

* А Восточный фронт? "В некоторые приграничные русские города врывались немцы или австрийцы. По ведение их было неописуемо — массовый грабеж, расстрелы заложников, насилия над женщинами. В Ченстохове были расстреляны 18 человек, богатейший Ясногорский монастырь был разграблен и осквернен" (Н. Яковлев. "Последняя война старой России"). Слишком многое напоминают нам подобные сообщения.

"Война австрийской армии началась с полевых судов. По целым дням висели подлинные и мнимые предатели на деревьях церковных дворов, наводя ужас на всех живущих. А живые разбегались куда глаза глядят" — так описывал "сумерки европейского разума" один из великих писателей Австро-Венгрии Йозеф Рот в своем "Марше Радецкого" (пер. Н. Ман).

* События, происходившие на "южном театре" войны — в Турции, — и вовсе оставались почти незамеченными. А там были убиты 1,5 миллиона армян и убиты или депортированы 1,5 миллиона греков — подданных Османской империи. (Так в наши дни никто не задумывается, какую грозную бурю истребления может предвещать не интересное никому событие в Руанде, где в 1994 году за короткое время были убиты около 800 тысяч человек. Без справочника даже не вспомнишь, кто победил в этой междоусобной резне. А ведь мы, может быть, увидели только бледную тень, отброшенную будущим! Искусство геноцида, освоенное европейцами в первой половине XX века, кажется, передано в надежные руки.)

Начало абсурда

Первая Тридцатилетняя война (1618 — 1648) опустошила Центральную Европу и оставила глубокий след в сознании европейцев. По подсчетам историков, к концу той войны, что велась крупнейшими державами Европы на территории Германии, население последней сократилось на 13 миллионов человек, или 75 процентов (!) Было разрушено 1629 городов и 18 310 сел, сожжено 1976 монастырей. Не менее глубокий след оставила и Вторая Тридцатилетняя война (1914 — 1945), которая начиналась так празднично.

"Я был вынесен на улицу, еще более людную и широкую. Сквозь тупой, почти ровный гул вспыхивали яркие лоскуты песни... Толпа текла, как ртуть... В ней... чувствовались мускулы внутреннего напряжения, шаги, заставляющие переходить на бег, захватывающие, кружащие, уносящие" — так описывал канун войны Максимилиан Волошин, случайно оказавшийся в Будапеште.

Сверкали новенькие мундиры. Бряцали офицерские сабли. Женщины с надеждой глядели на будущих победителей. Браво! "Я нахожу войну великолепной. Она как большой пикник, но без докучливых сборов и хлопот, которые обыкновенно составляют его неотъемлемую часть", — записал в те дни британский офицер Джулиан [ринфел.

Кто же думал, что на пикник привезут гранаты, огнеметы, ядовитые газы? Жертвами газовых атак, например, стали десятки тысяч русских, французских, британских солдат, но и это массовое убийство "не оказало заметного влияния на исход мировой войны".

Казалось, ничто не может повлиять на ее исход. И не скажешь же, что все как один шли на войну с радостью, чтобы "умереть за это". Радовались юнцы — недавние школьники, студенты и просто "молодые люди из приличных (то бишь буржуазных) семей". В рабочих кварталах в Германии, например, встречали войну без энтузиазма. Какой энтузиазм, когда единственный кормилец в доме идет на войну? А если его случайно убьют, кто детей поднимать будет? Пастор из Моабита, рабочего квартала в Берлине, записывал в те дни: "Мне кажется, здесь совсем нет воодушевления, я хотел бы сказать "ученого воодушевления", которое присуще людям образованным, коим нечего заботиться о пропитании. Народ мыслит очень трезво, и людей ждет тяжелая нужда".

Серьезные наблюдатели тем более мрачно смотрели на энтузиазм молодых. "Трудно описать то чувство, с которым слушаешь по ночам эти юношеские голоса, пение юнцов, и знаешь, что все они отправятся на смерть", — писал Эрнст-Людвиг, великий герцог Гессенский.

Смерть приходила с неба. Более половины погибших — жертвы артиллерийского обстрела. Так, перед началом битвы на Сомме (более 1,1 миллиона убитых и раненых) на каждый квадратный метр германских позиций было сброшено в среднем около тонны снарядов.

Британский математик Бертран Рассел цинично определил суть современной войны: "Maximum slaughter at minimum expense" ("Максимум убийств при минимуме затрат").

Западный театр

Уже в самом начале войны, с 15 августа по 10 сентября 1914 года, французская армия потеряла четверть миллиона солдат. Мэр Парижа готовился взорвать мосты через Сену и Эйфелеву башню, однако немецкое наступление захлебнулось на Марне.

С весны 1915 года окопы — порой их разделяло всего несколько метров — были обнесены колючей проволокой, изобретением американских скотоводов. Окопы становились все разветвленнее. Порой новобранцы не могли передвигаться по ним без проводника. В меловых известняках Соммы и Артуа глубина блиндажей порой превышала десять метров, что позволяло укрыться даже от мошного артобстрела.

С конца 1914 по 1917 годы линия фронта почти нс изменилась. Однако в этой позиционной войне преимущество постепенно перешло на сторону Антанты. Так, французское правительство, мобилизовав женщин, значительно увеличило объем военного производства. Уже осенью 1915 года страна ежедневно выпускала около 100 тысяч артиллерийских снарядов.

Пытаясь предотвратить экономический крах, Германия начала наступление под Верденом. Расчет был прост, если французы отступят, то потеряют важную крепость; если нет, погубят армию. Однако наступление приостановилось через шесть дней. Вновь началась окопная война. До сих пор местность под Верденом хранит следы тогдашних разрушений.

Автомобильная служба в английской армии

Немецкие авиаторы сбрасывают бомбы на французский город

Президент французской республика Пуанкаре и бельгийский король в действующей армии

Британский фельдмаршал Дуглас Хейг, чтобы помочь союзникам, предпринял наступление на Сомме. Оно стало, по словам историка Джона Кигана, "самой крупной катастрофой за всю историю британской армии". Уже в первый день сражения потери англичан в десять раз превысили немецкие потери: в тот день погибли около 60 тысяч английских солдат. "Хейгу совершенно все равно, сколько солдат он потеряет; он попросту швыряется жизнями этих парней" — возмущался премьер-министр Великобритании Дэвид Ллойд Джордж.

В 1917 году, после неудачного наступления французов, взбунтовались 54 дивизии. Солдаты отказывались и дальше выполнять бессмысленные приказы, погубившие десятки тысяч человек. По распоряжению нового главнокомандующего Анри Петена, 23 тысячи солдат были преданы военно-полевому суду, шестьсот зачинщиков приговорены к смертной казни и до 75 человек казнены.

Год спустя уже немецкий военачальник Эрих Людендорф после такого же неудачного наступления признал, что армия разбежится, если немедленно не заключить мир. Наступил "кризис германской боевой морали", так охарактеризовал заключительную стадию войны историк Нил Фергюсон.

Мобилизуя последние духовные ресурсы нации, Вильгельм II заговорил о "крестовом походе против зла — Сатаны — во всем мире" и стал называть себя "орудием Божьим". В этих напыщенных речах уже угадываются черты гитлеровской риторики.

26 октября 1918 года Людендорф подал кайзеру прошение об отставке. Вечером того же дня он сказал жене: "Вот увидишь, через две недели у нас не будет ни империи, ни императора".

Восточный театр

К тому времени германские войска давно одержали победу в "неизвестной войне", как назвал события 1914 — 1918 годов на Восточном фронте Уинстон Черчилль.

В 1920 — 1930-х годах в Германии, да и в других европейских странах, многие были уверены, что во время наступления русских войск в августе 1914 года "солдатня" устраивала массовые расстрелы мирных жителей, насиловала женщин, грабила и поджигала дома. Естественно, что в 1941 году война на советской территории велась теми же средствами. Война началась с мести "за муки отцов и матерей".

Лишь архивные исследования современных историков заставили Запад переменить взгляд на события 1914 года. Случаи преступлений против мирного населения Восточной Пруссии были редки. Тогда поведение русской армии разительно отличалось от действий германских военных в Бельгии.

Война на Восточном фронте, подчеркивал историк Голо Манн, исподволь приучала детей — будущих гитлеровцев — к жестокости. И дело не только в преднамеренной клевете и фальсификациях. Сама арифметика войны заставляла равнодушно относиться к человеческой жизни. "Именно тогда люди впервые слышат эти гигантские цифры: сто, двести пятьдесят тысяч погибших или взятых в плен врагов; отныне стар и млад любуется этими картинками, на которых видны расстрелянные, убитые, утонувшие русские, люди с оторванными головами, руками и ногами. Общественная мораль быстро ожесточилась".

Пленные немцы роды французскому "невоенному" хлебу

Офицеры индийских войск во Франции

Вокруг победителя в боях на Восточном фронте — генерала-фельдмаршала Пауля фон Гинденбурга - складывается культ вождя, "фюрера". В немецких городах устанавливают статуи Гинденбурга, называют в честь него улицы и города. Позднее "помазанником Гинденбурга" станет новый фюрер — Гитлер.

Уже к сентябрю 1915 года Россия потеряла территорию, равную по площади Франции. Однако оккупационные войска оказались не готовы налаживать мирную жизнь на захваченных землях. Многие немецкие офицеры смотрели на свое пребывание в западных областях России, как на приключение в какой-нибудь колониальной стране. Соответствующим было отношение к населению. Литовцы, отмечал в письме один из офицеров, "также способны самостоятельно управлять страной, как моя малолетняя дочь Ипьза годна сама себя воспитывать".

Будущее крупнейшей из "колоний" — Польши — оставалось неясным. Пангерманисты хотели аннексировать ее или превратить в слабый, нежизнеспособный "буфер", разделяющий Германию и Россию. Прусские консерваторы не желали разжижать немецкую кровь славянской и намеревались после войны вернуть Польшу России. Австрийские националисты мечтали укрепить польскими землями расшатавшуюся империю Габсбургов и превратить Австро-Венгрию в Австро-Польшу.

Однако Эрих Людендорф спутал все планы. По его настоянию 5 ноября 1916 года было объявлено о восстановлении Королевства Польского. Так возникла страна без границ, королевство без короля, держава, чья армия воевала на другой стороне. Польский лидер Юзеф Пилсудский, бывший студент Харьковского университета, начавший войну в рядах австро-венгерской армии, разорвал отношения с немцами. Польские легионеры стали сражаться на стороне Антанты, в послевоенных планах которой значилось создание независимой Польши.

Война на Восточном фронте кончилась Брестским миром — капитуляцией Советской России. Голо Манн писал: "Брест-литовский мир называют забытым миром, однако немцы его не забыли. Они знают, что победили Россию; иногда они вспоминают, что в той войне все-таки добились некоторых успехов, пусть и не оцененных никем".

В 1918 году Гинденбург и Людендорф планировали создать на захваченных территориях ряд протекторатов и немецких колоний. Восточные земли должны стать житницей Германии на случай британской блокады; они позволят ей проводить политику автаркии. Однако на смену Брестскому миру пришел мир Версальский.

Если в странах Антанты сразу после победы началась "переоценка ценностей" и поколение победителей превратилось в "потерянное поколение", а сама война была названа "бессмысленной катастрофой", то в странах Центральной и Восточной Европы итоги войны были встречены либо с эйфорией, либо с нескрываемой жаждой реванша. Так, Германия по итогам войны потеряла около 13 процентов своей территории и 10 процентов населения.

Победители оказались не способны извлечь урок из своей победы. Своей нетерпимостью к побежденным они пробудили у них националистические настроения, что привело к новым конфликтам. Один из британских офицеров так прокомментировал Версальский договор: "Этот мир подписан, чтобы навсегда покончить с миром".

Последствия передела мира в Восточной Европе остро ощущались в последующие два десятилетия и породили новую катастрофу. Движения государственных границ в чем-то были подобны движению литосферных плит. Начала накапливаться невероятная "подземная энергия". Она высвободилась в финальном акте этой войны. Европа сотряслась в 1939 году.

К тому времени в руководящих кругах Рейха — а неудачи в войне анализировались в Германии все эти годы — пришли к убеждению, что крах "восточной политики" Германии в 1914 — 1918 годах связан "с изъянами человеческого материала". В новой войне его надо ликвидировать.

Война 1914 — 1918 годов велась на нескольких континентах. Зрители европейского театра войны редко замечали происходящее вдали от их "центра мира".

В ноябре 1914 года Япония захватила китайский город Циндао — там находился немецкий гарнизон. Это событие стало прологом к японской оккупации Китая в тридцатые годы.

Ожесточенная войт развернулась в Германской Восточной Африке. В боях, продолжавшихся до ноября 1918 года, с обеих сторон погибли свыше 120 тысяч человек. Голод и эпидемии унесли жизни тысяч мирных жителей. В свое время на Берлинской конференции по Африке 1884 —1885 годов было решено в случае начала войны в Европе уважать нейтралитет колоний. Однако в 1914 году этот договор никто не стал соблюдать.

На Кавказе во время зимнего наступления турецкой армии в 1914 — 1915 годах из 90 тысяч солдат выжили лишь 12 тысяч. Большинство погибли от голода и холода.

Противники Турции тате несли большие потери. 29 апреля 1916 года в местечке Кут-ал ь-Амара, в 140 километрах от Багдада, капитулировали 9300 индийских и 2500 британских военных. Их поведут в Анатолию. Во время этого перехода погибнут почти половина пленных — 4250 человек.

Более 50 тысяч солдат погибнут во время штурма турецких позиций на полуострове Галлиполи. Среди них—много австралийцев и новозеландцев. Всего на стороне англичан сражались несколько сотен тысяч человек из британских доминионов —Канады, Австралии и Новой Зеландии, а тате полтора миллиона выходцев из Индии.

Первая мировая война предрешит судьбу европейских колоний в Африке. Победители оккупируют бывшие германские колонии, однако они получат их "во временное пользование" по мандату Лиги Наций, чтобы подготовить их к независимости. Но если одним колониям обещана независимость, другие тоже будут добиваться ее. Люди, отстоявшие свободу империй повели борьбу за свою свободу.

Войт ожидалось многими. Забытый сегодня политолог Фридрих Энгельс еще в 1887 году прогнозировал "мировую войну невиданного прежде размаха и накала". В этой войне "перебьют друг друга 8 — 10 миллионов солдат". Вся Европа будет "опустошена, как в Тридцатилетнюю войну". Европу ждут "голод, эпидемии, всеобщее... озверение армий и народных масс; безнадежный хаос... в торговле, промышленности и кредитном деле, что приведет к всеобщему банкротству; крушение старых государств... короны десятками покатятся по мостовой и никто не потрудится их поднять". Абсолютно невозможно предвидеть, "чем все закончится, и кто выйдет победителем из войны".

Рейхсканцлер Германии Теобальд Бетман-Гольвег говорил, что будущее принадлежит России и время работает против Германии. Война с Россией многими в Германии была встречена с энтузиазмом. Особенно усердствовали социалисты, считавшие царскую Россию "самой авторитарной и репрессивной страной Европы".

Скептик

Михаил Георгиади