Глава семнадцатая

Глава семнадцатая

Весть об этой победе пронеслась по заводу. Изобретателя поздравляли, желали ему успехов. Но Лехт понимал, что они находятся в начале пути. Ведь дело было не в кирпиче, который, в сущности, уже отживал свой век, а в более крупных блоках и конструкциях. Стена на целый этаж, перегородка на комнату, лестницы, площадки, перекрытия. Все эти крупные детали и элементы жилого дома надо научиться формовать на заводе из нового камня. А потом собирать их, как это делается на конвейере, где идет сборка машины. Не рассыплются ли эти конструкции без цемента? Выдержат ли они тяжесть дома?

Началась пора новых экспериментов, исследований и поисков.

На заводе создали первые крупные блоки, которые Лехт формовал из песка и извести, пропущенных через усовершенствованный дезинтегратор. Первые крупные блоки были прочными и могли идти в дело, как привыкли говорить строители.

В то время появилось это слово — силикальцит.

Может быть, оно не совсем точно определяло структуру нового камня, но Лехт считал, что дело в конце концов не в названии.

Потом у него спрашивали: почему камень назван «силикальцитом»?

Впервые это слово применил профессор В. П. Некрасов, который много трудился над проблемой мелких песков. Правда, до разбивания их в дезинтеграторе он не дошел, но свои исследования называл опытами по созданию силикальцита. Он умер, так и не завершив свой труд. Теперь Лехт использовал это название, как бы подхватив горящий факел, выпавший из рук талантливого советского ученого.

Конечно, первые силикальцитные блоки или камни еще не были такими прочными, чтобы из них можно было собирать дома, но Лехт надеялся, что и такие блоки будут созданы.

Теперь нужны были только увлеченные делом помощники. Дело это не мог осилить изобретатель-одиночка, какой бы энергией и каким бы упорством он ни обладал. И одним из таких помощников стал Лейгер Ванас.

Ванас приехал на завод для испытания сланцевой золы. Как известно, эстонская земля богата сланцами — они заменяют уголь. После сгорания сланца в топках остается зола, которую эстонские инженеры начали применять для формования золобетонных строительных блоков.

Ванас был увлечен проблемой использования сланцевой золы и приехал на завод, чтобы провести испытания новых камней. Лехт с недоверием посмотрел на худенького инженера. Маленький, щупленький, с певучим голоском, с недействующей левой рукой — по-видимому, последствия болезни или ранения. Весь облик Ванаса резко контрастировал с массивными блоками, которыми ворочал инженер.

— А чем вы здесь заняты? — спросил Ванас без особого интереса.

Лехт кратко, не вдаваясь в детали, рассказал о первых силикальцитных блоках.

Ванас попросил показать ему все расчеты. Он присел на край табуретки, склонился над ними. Потом, вспомнив о чем-то, подбежал к телефону и кому-то сказал:

— Я здесь задержусь.

Потом снова вернулся к столику Лехта, молчаливо продолжал изучать пухлые тетради, заполненные формулами и расчетами. Лехт наблюдал за ним — Ванас читал с жадным интересом, как будто перед ним разворачивалась увлекательная история далеких миров.

К концу дня Лехт спросил у молодого инженера:

— Все это вас не могло бы увлечь?

— Конечно, могло бы, — ответил Ванас.

— Это очень трудное дело, — предупредил Лехт.

— Да, я понимаю, — ответил Ванас.

— Я думаю, — продолжал Лехт, — что нас будут встречать не только сладкими пирогами и не только розами.

— Вы говорите «нас»… Кого вы имеете в виду — меня?

— А вы бы не возражали?

Ванас промолчал, бросил беглый взгляд на крохотную комнату лаборатории и ответил:

— Вы же слышали — я сказал, что здесь задержусь.

С этого часа он стал помощником Лехта. Самым ближайшим помощником. Самым верным помощником. Теперь уже трудно представить силикальцит без Лейгера Ванаса. Он задержался не на час или два, как он кому-то сказал по телефону, а на десятилетие, на протяжении которого силикальцит прошел путь от первых кустарных блоков до сотен тысяч кубометров строительных конструкций.