252

Бурный рост вакфного имущества начался в X в., когда повсеместно стали возникать религиозные учреждения: мечети, медресе, больницы и т.п. Это в свою очередь привело к росту влияния духовных лиц, распоряжавшихся вак-фами - улемов (или факихов - знатоков религиозных наук) и дервишей (или суфиев - святых и служителей могил святых).

Повседневная жизнь арабов и других народов, населявших страны Халифата в VII-XIII вв., разительно отличалась от жизни их современников-европейцев. Тогда как в Европе господствовало натуральное хозяйство, на мусульманском Востоке процветали города, велась оживленная торговля, на небывалую для того времени высоту поднялось развитие наук, искусств и ремесел, сформировалась утонченная бытовая культура.

Большую часть городов Халифата составляли населенные пункты, существовавшие задолго до арабского завоевания (в Сирии, Ираке и Египте). Городов, основанных самими арабами, насчитывалось немного - они представляли собой либо бывшие военные лагеря (Куфа, Басра, Фустат), либо заново построенные центры, служившие резиденцией правителей (ал-Васит, Багдад, Самарра).

В земледельческих регионах Халифата - Месопотамии и Египте - число горожан в общей массе населения доходило до 15%. Наряду с городами, выполнявшими функции административных центров, существовали и населенные пункты, специализировавшиеся на каком-либо производстве. Так, в дельте Нила располагался целый ряд городов, где производились льняные и шелковые ткани (Тиннис, Шата, Димьат), а в Верхнем Египте - шерстяные; в Ираке и Средней Азии имелись города, связанные с добычей и обработкой металлов (серебра, железа) и драгоценных камней. В отличие от европейского города мусульманский город мог не иметь стен. В центре города, как правило, находилась крепость правителя (арк, хисн), вокруг которой селилась знать; эта часть города называлась мадина, или по-персидски - шахристащ вокруг нее располагались торгово-ремесленные предместья (рабат).

Городской статус населенному пункту Халифата давало наличие в нем соборной мечети (ал-масджид ал-джами), в которой проходило общее пятничное моление с проповедью (хутба). Проповедь произносилась со специальной трибуны (минбар, или мимбар) и в качестве обязательного элемента включала здравицу в честь правившего халифа. Со второй половины IX в. некоторые местные правители добились права быть упомянутыми в хутбе после имени халифа. В крупных городах, таких как Багдад, Фустат и сменивший его Каир и др., могла быть не одна соборная мечеть, а несколько.

Города Халифата не имели особого правового статуса. Город как часть того или иного административного округа управлялся наместником, которого назначал халиф. Наместник отвечал за поддержание порядка в городе и сбор налогов с горожан. Для этого он назначал правителя города (вали), начальника городской полиции, сборщиков налогов, судью (кади). Если город содержал вооруженные отряды горожан, то они подчинялись начальнику полиции. По нормам шариата горожане, как и остальные мусульмане, пользовались личной свободой, свободой торговли и передвижения, были равны перед законом; кроме того, в общественном мнении городские профессии (торговцев, ювелиров, менял и т.п.) пользовались уважением. Городские ремесленники были объединены в корпорации (синф), которые не имели тако-

го замкнутого характера, как цехи в европейских городах. Многие важные функции, которые на Западе являлись внутренним делом цехов, в Халифате возлагались на специального государственного чиновника (мухтасиб). Он ведал регламентацией и стандартизацией производства и торговли, а в неурожайные годы также и ценовой политикой.

В городском быту использовалось множество машин и приспособлений. Например, во многих городах Халифата имелись подземные водопроводы и сложные оросительные сооружения, было изобретено множество машин с использованием приводов, рычагов и поршней для подъема подземных вод, которые шли на снабжение горожан питьевой водой, орошение полей и другие хозяйственные нужды. Многие города предоставляли своим жителям и другие удобства - уличное освещение и общественный транспорт (ослы, лодки). В крупных городах насчитывались сотни и даже тысячи бань, где к услугам посетителей были массажисты, цирюльники, лекари. Многие города имели собственную больницу, а то и несколько. К началу IX в. в повседневный быт мусульманских стран вошла бумага, секрет производства которой был получен от китайцев, взятых в плен во время Таласской битвы в 751 г. Благодаря относительной дешевизне и доступности бумаги стало возможным массовое изготовление книг. Книжные лавки можно было встретить повсеместно в любом крупном городе Халифата, бумагу не жалели даже на упаковку продуктов на рынке.

МУСУЛЬМАНСКОЕ ПРАВО И БОГОСЛОВИЕ В VIII-X вв.

Превращение Халифата в эпоху Аббасидов из империи арабов в общемусульманское государство привело к дальнейшему развитию самого ислама. Новообращенные мусульмане привносили в трактовку исламского вероучения свои духовные традиции, благодаря чему возникали различные направления и школы в сфере права и в области исламской теологии. Плюрализму форм исламской мысли способствовало и то, что в исламе отсутствовало понятие ортодоксии, а развитие богословия осуществлялось в порядке частной инициативы.

Мусульманское право (араб, ал-фикх - «глубокое понимание», «знание») начало складываться незадолго до прихода Аббасидов к власти. В VII - начале VIII в. на завоеванных территориях продолжали действовать прежние правовые нормы, и лишь со временем они стали подвергаться осмыслению с точки зрения исламского религиозно-этического учения. Специфика исламской государственности - соединение в лице халифа светской и религиозной власти - обусловила развитие в Халифате исключительно религиозного по своему характеру права. Ни халиф, ни какое-либо другое лицо или государственный орган не являлись источниками права. Все правовое регулирование осуществлялось на основе Корана и сунны, так как считалось, что в них имплицитно содержатся ответы на все правовые вопросы. Совокупность закрепленных в Коране и сунне принципов, норм и правил, на которых строится закон и правосудие, называется «шариатом» (букв, «прямой, правильный путь»). Даже халиф не мог изменить или отменить какую-либо часть шариата, поскольку сам считался хранителем и исполнителем священного закона. Коран и сунна стали основными источниками мусульманского права. Самостоятельным источником права было также признано единодушное мнение (ал-иджма) авторитетных факихов по обсуждаемому вопросу, согласие которых придавало решению статус правовой нормы.

По мере включения в состав Халифата новых территорий и усложнения социальной структуры мусульманского общества встал вопрос о принципах интерпретации и практического применения коранических предписаний в меняющихся условиях. Сталкиваясь при разборе тяжб с практическими проблемами, прямо не отраженными в священных текстах, судьи были вынуждены давать им самостоятельную интерпретацию. При этом они руководствовались здравым смыслом или опирались на местные обычаи, имея в виду, что принятое ими решение должно было основываться на исламском учении и поддерживать его. Постепенно в среде правоведов были выработаны специальные принципы и приемы толкования основополагающих источников для решения тех вопросов, относительно которых в Коране и сунне нет прямых указаний. Этот комплекс приемов, владение которыми требовало большой эрудиции и совершенного знания арабского языка, получил название ал-иджтихад (букв, «усердствование», «большое старание»). Основной формой иджтихада было суждение по аналогии (ал-кийас), когда механизм решаемого вопроса вырабатывается путем сопоставления с аналогичным или сходным казусом, присутствующим в Коране или сунне. Кийас стал, наряду с Кораном, сунной и иджма, четвертым источником мусульманского права.

Мусульманские юристы (факихи) были не только законоведами, но одновременно и богословами, а первые правовые труды представляли собой сборники тематически подобранных хадисов. Занятия правом являлись частным делом, и факихи не были государственными чиновниками. Многие выдающиеся факихи - Абу Ханифа, Малик Ибн Анас и другие - вышли из городской торгово-ремесленной среды.

Среди факихов возникали серьезные разногласия относительно того, какими методами следовало выносить решения по новым проблемам и спорным вопросам. Наиболее крупными центрами иджтихада были Мекка и Медина в Хиджазе, Куфа и Басра в Ираке, а также Дамаск и Бейрут в Сирии. С конца VII по начало XI в. в этих городах шла активная разработка теоретических основ мусульманского права. Постепенно расхождения между сторонниками разных направлений стали оформляться в виде отдельных доктрин, что в конечном итоге привело к образованию самостоятельных богословско-правовых школ - мазхабов (араб, «путь»; термин мазхаб широко используется не только в области фикха, но и в сфере других исламских наук - философии, хадисоведении и др.).

Четыре мазхаба суннитского фикха были признаны каноническими-ханафитский, маликитский, шафиитский и ханбалитский. С середины X в. «врата иджтихада закрылись», т.е. дальнейшая разработка новых принципов интерпретации богословско-правовых источников прекратилась. Возможной стала лишь деятельность уточняющего или систематизаторского характера, которая дополняла сочинения, ранее уже признанные авторитетными. Впоследствии был канонизирован и шиитский мазхаб имамитов-джафаритов.

Обособление религиозно-политических группировок в самом исламе, а также неизбежные контакты мусульман с представителями иных вероисповеданий в пределах Халифата сопровождались дискуссиями на различные богословские и морально-этические темы, в ходе которых стороны оттачивали свое полемическое мастерство. И если во внутриисламской полемике силы противоборствующих сторон были равны, то в диспутах с христианами, иудеями или зороастрийцами мусульманам пришлось столкнуться с развитой полемической и философской традицией. Все это потребовало от мусульманских богословов выработки стройной системы рассуждений по поводу своей веры. В первой половине VIII в. в исламе стали складываться школы, представители которых давали рационалистическое толкование различных аспектов вероучения: единству бога и соотношению его сущности и атрибутов, свободе воли и предопределению, сущности веры, «сотворен-ности» или «несотворенности» Корана, верховной власти в исламской общине и др. Этот религиозно-философский дискурс получил наименование калам (араб, «речь», «разговор»), а его теоретики назывались мутакаллима-ми (букв, «разговаривающие»). Мусульманские мыслители четко различали калам и собственно философию, которая носила иное название (фалсафа).

Первой крупной школой калама были мутазилиты (букв, «отделившиеся», «обособившиеся»), В период правления Омейядов мутазилиты вели пропаганду своих взглядов среди просвещенных горожан и находились в оппозиции к правящей династии. При Харуне ар-Рашиде мутазилиты подвергались преследованиям, но сумели добиться поддержки его сына - будущего халифа ал-Мамуна. Период наибольшей активности мутазилитов пришелся на первую половину IX в., в особенности на время правления халифов ал-Мамуна (813-833), ал-Мутасима (833-842) и ал-Васика (842-847).

Ал-Мамун решил сделать доктрину мутазилитов идеологической опорой своего режима. Около 827 г. он учредил в Багдаде «Дом мудрости» (Байт ал-хикма), которому отводилась ведущая роль в пропаганде мутазилитского учения. «Дом мудрости» представлял собой учреждение по сбору, систематизации и переводу сочинений античных и эллинистических ученых, главным образом, естественно-научного и философского плана. На деле реальное значение «Дома мудрости» вышло далеко за рамки тех идеологических задач, ради которых он создавался. Организация «Дома мудрости» (если рассматривать ее в более широком историческом контексте) была не просто волевым актом верховной власти, но прежде всего органичным явлением интеллектуальной жизни Халифата VIII-XI вв. Эта форма культурного учреждения продолжала существовать в мусульманском мире и после официального отказа от мутазилизма. «Дома мудрости», или «дома науки» (дар ал-илм) в IX-

XI вв. имелись во многих городах Ирака (Багдаде, Басре, Мосуле), Сирии и Палестины (Дамаск, Иерусалим, Триполи), а также Египта (Каир). Они содержались за счет казны, частных лиц или мусульманской общины, помещались в отдельном здании, где в распоряжение ученых предоставлялись книги, письменные принадлежности, жилье и денежное пособие. Со второй половины XI в. «дома науки» уступают место библиотекам при «вакуфных» (т.е. принадлежавших мусульманской общине) учреждениях (мечетях, медресе и больницах).

При преемниках ал-Мамуна мутазилитские теологи полностью контролировали такие крупные центры, как Багдад, Басру и новую халифскую резиденцию Самарру. Однако попытки властей основать исламскую догматику на непонятных для широкого круга верующих рационалистических философских идеях вызывали повсеместный гнев традиционалистов, особенно сильный в Сирии, Египте и Хорасане. Вскоре халиф ал-Мутаваккил (847-861) осудил не только главные положения мутазилитского учения, но и калам как таковой.

Большое количество ответвлений породило шиитское движение. Разногласия среди шиитов были связаны прежде всего с вопросом о том, кому из потомков Али должно принадлежать право на имамат. Эта проблема порождала споры и распри в шиитском движении после смерти каждого претендента на имамат. В VIII в. шииты окончательно раскололись на два основных течения - «умеренных» и «крайних», которые, в свою очередь, стали и дальше дробиться на идейно обособленные общины. Шиитские лидеры в ряде районов Ирака, Ирана, Сирии и Аравии добились и политического успеха. Значительную роль в истории Халифата сыграла ветвь исмаилитов, которые разработали сложную религиозно-философскую систему, многие положения которой восходили к учениям неоплатоников, гностиков и мистиков, а также многоступенчатую систему пропаганды своего учения в Ираке, Хорасане, Сирии, Египте и на юге Аравии.

В Аббасидское время сформировалось мистико-аскетическое направление в исламе - суфизм. Термины «суфизм» (ат-тасаееуф) и «суфий» (мутасаввиф, суфи) происходят от слова «суф» (араб, «шерсть»), так как одеяние из грубой шерстяной ткани было характерным атрибутом мистиков, аскетов и отшельников. Важным элементом суфийской практики было духовное наставничество, предполагавшее, что начинающий суфий (мурид) должен беспрекословно повиноваться своему наставнику (шейху, муршиду, пиру). Местом обучения был широко распространившийся с X в. тип суфийской обители - «ханака», «завийа» и «рибат». С середины XII в. на базе суфийских обителей стали складываться суфийские братства, в каждом из которых существовал свой метод мистического познания Истины со свойственными ему приемами духовно-религиозных и физических упражнений. В качестве наименования членов суфийских братств стал употребляться термин «дервиш» (перс.-тур. «нищий», «бедняк»). Суфийские братства не имели централизованного управления и в том или ином регионе мусульманского мира были весьма тесно связаны с местными духовными традицияями. Благодаря этому суфизм стал очень распространенной формой бытования ислама на периферии исламского мира.

Тесное взаимодействие арабов с покоренными ими народами - иранцами, семитами, тюрками, коптами, берберами и другими - глубоко видоизменило аббасидское общество. При этом отношения между местным населением и арабизированными мусульманами в различных частях Халифата имели свои особенности. Единая для аббасидского Халифата арабо-мусульманская культура на деле существовала во множестве локальных вариантов, формировавшихся по мере взаимопроникновения исламской идеологии и местных культур. Свое политическое выражение это культурное многообразие находило в появлении местных династий, тяготившихся зависимостью от Багдада.

9. Всемирная история, том 2

257

РАСПАД ХАЛИФАТА АББАСИДОВ

Первые признаки распада Халифата проявились уже в конце VIII в., а в X-XI вв. его политическая карта стала быстро меняться. В конце VIII в. из-под власти Аббасидов вышли провинции Магриба, где разрозненные берберские племена находились на начальном этапе исламизации. В Магрибе почти повсеместно ислам распространялся в форме хариджизма, поэтому там находили приют многие Алиды, вынужденные бежать из центральных областей Халифата. Основателями первой алидской династии в Марокко были Идрисиды (789-974). На западе Алжира во второй половине VIII в. образовался хариджитский эмират Рустамидов (777-909). В Ифрикии (Тунисе) также образовался местный эмират - государство Аглабидов (800-909), которые, в отличие от Идрисидов и Рустамидов, оставались вассалами Халифата. Аглабидские эмиры построили большой флот, который совместно с Аб-басидами совершал пиратские налеты на средиземноморские города Италии, Сардинию, Сицилию и Корсику. В 846 г. аглабидские пираты разорили Рим. При эмире Абу-л-Гаранике Мухаммаде II (863-875) Аглабиды присоединили к своим владениям Мальту, при Ибрахиме II (875-902) - Сицилию, где впоследствии укрепилась мусульманская династия Калбидов (948-1062).

Первой местной династией в Египте, добившейся независимости от Багдада, были эмиры Тулуниды (868-905). После возвращения Египта под власть багдадских халифов управление этой провинцией осуществляли назначавшиеся в Багдаде военные чиновники. Их власть была малоэффективной и спустя тридцать лет вновь перешла в руки самостоятельной династии эмиров Ихшидидов (935-969).

В слабо исламизированных районах Южного Прикаспия и в Маверан-нахре появились самостоятельные иранские династии Тахиридов (821-873) в Хорасане, Саффаридов (867 - ок. 1495) в Систане, Саманидов (819-1005) в Мавераннахре и Хорасане. Все они возводили свою родословную к Саса-нидским шахам.

В середине X в. восточные провинции Халифата вместе с Ираком на целый век попали под власть иранской шиитской династии Бувайхидов (Бундов) (945-1055), выходцев из Дайлама- горной области на юго-западном побережье Каспийского моря, которая традиционно поставляла первоклассных солдат в халифскую армию. Халиф остался духовным главой мусульман-суннитов, но реальную политическую власть утратил, хотя формально Бувайхиды управляли государством от имени халифов - ал-Мути (946-974), ат-Таи (974-991), ал-Кадира (991-1031), ал-Каима (1031-1075).

ИНДИЯ ДО И ПОСЛЕ 800 ГОДА

Политическая история Индии после распада державы Гуптов в начале

VI в. с большим трудом поддается описанию. Три основные зоны субконтинента: Север, Декан и Юг - оказались разделены на множество мелких государств (в V-VII вв. насчитывалось около 50 разного рода политических образований), которые часто сменяли друг друга в качестве доминирующей силы в том или ином регионе.

Еще одна трудность заключается в том, что раннесредневековый период истории Индии меньше всего обеспечен источниками. Сохраняется специфическое отношение индусов к истории, стремление не отразить существующую действительность, а создать идеальные образы, не фиксируя происходящие в обществе изменения и многие значительные политические события. Например, представления об иерархической структуре общества того времени формулировались и дошли до нас не в трактатах о политике или праве, а в произведениях, посвященных искусству и архитектуре. В связи с этим продолжают сохранять свое значение иностранные свидетельства и данные эпиграфики (надписи становятся гораздо более распространенными и информативными, особенно на юге). Ярким примером индийского отношения к истории служит тот факт, что в надписях гуджаратской династии Чаулукьев не упоминается поход на их государство создателя державы Газ-невидов, охватывавшей Среднюю Азию, Афганистан и значительную часть Ирана, Махмуда Газневи (988-1038), в 1024 г. разрушившего столицу и разграбившего богатейший храм Шивы в Сомнатхе, который являлся одним из наиболее известных индийских храмов.

С конца VIII в. начинается движение воинственных кланов, сложившихся в районе современного штата Раджастхан, на восток, в плодородную долину Ганга. К X в. они овладели практически всей Северной и Центральной Индией, но передвижения раджпутских кланов, постоянно теснивших друг друга, продолжались вплоть до начала колониального периода. Создав свои государства, они назвали себя раджапутра («царские сыновья» - традиционно они причисляли себя к 36 царским кланам) и стали претендовать на происхождение от ведических кшатриев. На самом деле они, скорее всего, были потомками завоевателей эфталитов и гурджаров, окончательно подорвавших могущество империи Гуптов в VI в., но затем оттесненных в засушливые районы будущего Раджастхана.

В V-VI вв. Северная Индия подверглась одному из очередных иноземных завоеваний. Сдвинувшиеся со своих мест под напором гуннов центральноазиатские племена эфталитов (или «белых гуннов») — восточноиранские или тюркские по своему происхождению (существует и теория, что они представляли собой конгломерат различных по происхождению и языковой принадлежности племен, что было характерно для эпохи Великого переселения народов) с середины V в. начали нападать на границы державы Гуптов.

Правителям слабеющей империи удавалось неоднократно одерживать над ними победы, но это не остановило продвижение эфталитов на Запад Северной Индии. Надписи сохранили имена вождей завоевателей: Тораманы (490-515) и

Индия в VI-XII вв.

его сына Михиракулы. Последний стал известен как жестокий правитель, гонитель буддизма, разрушивший множество монастырей и храмов. После поражения от одного из центральноиндийских правителей в 533 г. Михиракула отступил на Север и захватил Кашмир. К середине VI в. многие из племен белых гуннов и пришедших вместе с ними гурджаров уже осели на территории Раджастхана и постепенно ассимилировались с местным населением, что способствовало их желанию «кшатрианизироваться».

По преданию, древние кшатрии принадлежали к двум семьям: «Солнечной династии» (к ней традиция относит героя «Рамаяны» Раму) и «Лунной династии» (к ней причисляли Кришну и героев «Махабхараты» - Панда-вов). Раджпутские династии стремились причислить себя к одной из этих

260

легендарных семей. Династии, правившие на Декане, не имели отношения к раджпутам, вышедшим из Раджастхана, однако тоже создавали для себя кшатрийские генеалогии, часто противоречивые. Например, Чалукьи из Ва-тапи считали себя «Солнечной династией», а их родственники Чалукьи из Кальяни объявили свою династию «Лунной». Некоторые династии не сразу смогли определиться с варновой принадлежностью и называли себя сначала брахманами, а затем кшатриями. Стремление брахманов к «кшатрианиза-ции» показывает, что брахманский статус в то время не воспринимался как наивысший, несмотря на традицию, основанную на священных книгах.

Глава раджпутского клана носил титул князя или царя (нрипа, раджа, махараджа). Кланы делились на подкланы, группы родственных семей и большие семьи. Рядовой член клана называл себя раджпутом. Сложившись из различных этнических и кастовых групп, раджпуты выработали особые правила поведения, бытовой уклад, брачные нормы и даже своего рода рыцарский кодекс чести. Они считали войну своим основным занятием, что приводило к постоянной вражде между княжествами, которая истощала ресурсы раджпутских владений.

Несмотря на крайнюю политическую нестабильность региона, в Северной Индии и на Декане IX-XII вв. можно выделить три наиболее значимых государства: державы Гурджара-Пратихаров, Палов и Раштракутов. Возникшее в начале VIII в. в западном Раджастхане государство Гурджара-Пра-тихаров подчинило в IX в. области от Бенгалии до Панджаба, контролируя большую часть Северной Индии. Оно просуществовало до 1019 г., когда его столица Канаудж, которую продолжали считать столицей всей Индии, была разграблена войсками Махмуда Газневи. На востоке с Гурджара-Пратихара-ми соперничало государство Палов, возникшее в середине VIII в. на территории Бихара и Бенгалии и также утратившее свое могущество к XI XII вв. На юге представители этих династий противостояли державе Раштракутов, которая активно вмешивалась в борьбу между северными соседями за Канаудж.

Уже в X в. все три государства, боровшиеся до этого за господство в Северной Индии, пришли в упадок. В конце X в. одно из княжеств во главе с ветвью клана Чауханов - Чауханы из Сакамбхари - стало независимым от Гурджара-Пратихаров, а с середины XII в. превратилось в доминирующую силу в Северной Индии, контролируя восточную и центральную Раджпута-ну, часть Гуджарата, восточный Панджаб и район Дели. Северо-запад Индии подвергался постоянным нападениям мусульманских княжеств из Афганистана и Ирана. Первые мусульманские набеги и завоевания в Индии относятся к началу VIII в., когда было захвачено несколько северо-западных княжеств на территории Синда. Вскоре завоеватели были остановлены Пра-тихарами и Чалукьями. С конца X в. мусульманские нападения вновь стали представлять собой значительную угрозу, но до конца XI в. оставались скорее грабительскими, а не завоевательными. Наиболее заметными из них были 17 походов Махмуда Газневи.

В конце XII в. ослабевшая династия Газневидов была свергнута Гийяс ад-Дином Мухаммадом Гури, основавшим свое обширное государство. Младший брат Гийяс ад-Дина Муиз ад-Дин Мухаммад Гури (1173-1206) начал завоевывать Северную Индию. В 70-80-е годы XII в. он присоединил Панджаб и Синд. Занятые постоянными междоусобными войнами индийские государ-

ства оказались не в состоянии противостоять мусульманской угрозе. Тем не менее правителю из династии Чауханов из Сакам-бхари Притхвираджу III (1177— 1192) удалось на короткий срок возглавить коалицию из многих индийских правителей, созданную для отпора завоевателям. В 1191 г. объединенные войска североиндийских княжеств нанесли Муиз ад-Дину первое поражение. Но союз раджпутских княжеств вскоре распался, При-тхвирадж III потерпел поражение от мусульман и погиб, оставшись в памяти индусов национальным героем. После этого военачальники Муиз ад-Дина продолжили поодиночке завоевывать одно индийское государство за другим.

Существовавшие на юге дравидские государства (Паллава, „ _тт Пандья, Чола) были более поли-

Представитель династии Чола. Музеи Нью-Дели, -

Индия © 2011. Photo Scala, Florence тически стабильными, чем кня-

жества Северной Индии. В IX в.

государство Паллава прекратило своё существование, а после захвата Чолами в начале X в. значительных территорий у Пандьев (крайний юго-восток) весь Тамилнад оказался под властью Чолов. С XI в. начинается распространение южноиндийского влияния на Декан. К началу XII в. в результате слияния южноиндийского государства Чолов с державой Восточных Чалукьев (представитель Чалукьев по женской линии унаследовал трон Чолы), появилась наиболее могущественная держава во всей Южной Азии. Раштракутов сменили на Декане Чалукьи. В конце X-XI вв. держава Чолов при правителях Раджарадже I (985-1016) и Раджендре I (1016-1044) переживала расцвет своего экономического и политического могущества, правда, ее влияние практически не затронуло север Индии, хотя армия Чолов совершала походы на север, дойдя, по преданию, до реки Ганга. На короткий период в зависимости от них оказались прибрежные земли восточной части Центральной и Северной Индии. На юге правители Чолов Раджараджа I и Раджендра I воевали с объединенными силами правителей Кералы (в основном княжества западного Малабарского побережья Индии не вмешивались в конфликты внутрииндийских держав), Пандьи и Шри Ланки, контролировавших торговлю с Западом. Чолы стремились получить этот контроль в свои руки и вытеснить поддерживаемых Кералой арабских купцов, составлявших Чолам торговую конкуренцию. Им удалось подчинить Ланку (современная Шри Ланка) и Мальдивские острова. Раджендра I в одной из своих надписей утверждает, что его флот разгромил

262

Шривиджаю (на Суматре), однако других подтверждений этого похода нет, также как и следов существовавшего тогда военного флота.

Ясно лишь, что военная экспансия подорвала силы государства. В результате Чолы не смогли противостоять наступлению вновь усилившихся Пандьев с юга и державы Хойсалов (бывших вассалов Чалукьев) с запада. Их владения сократились до размеров небольшого княжества, в то время как доминирующей силой на юге в XIII в. стали Пандьи, а на Декане Чалукьев сменили государства Ядавов и Хойсалов.

В начале новой эры складывается кастовая система, которая становится основой социальной структуры индийского общества. Происходят изменения в представлениях о «разделении труда» между варнами. Если в древний период занятиями вайшьев считались и земледелие, и скотоводство, и торговля, то в Средние века распространяется представление о том, что земледелие - занятие шудр, которыми до этого считались ремесленники и представители обслуживающих три высшие варны профессий. Этот процесс можно расценивать по-разному. С одной стороны, шудры перестали восприниматься как отверженные, им теперь разрешалось принимать участие в богослужении, они стали уже не слугами, а самостоятельными хозяевами. Но возможна и другая трактовка: статус земледельцев и скотоводов понизился, что отразило массовый характер их превращения из самостоятельного сельскохозяйственного населения в зависимое. Касты, относимые к шудрам, начинают после этого делить на «чистые» (земледельцы и часть ремесленников) и «нечистые» (другая часть ремесленников и служебные касты). Вместе с тем появляется значительная группа каст, которых считали стоящими ниже шудр, что, видимо, связано с включением в кастовую систему многочисленных менее развитых племен, до этого находившихся на периферии держав древности и включенных в средневековый период в освоенную индийской цивилизацией территорию. Они стали восприниматься как «неприкасаемые».

Упадок городов и торговли, проявившийся в западных областях еще до образования державы Гуптов и связанный как с общеевразийскими процессами (в том числе Великим переселением народов), так и с внутренними факторами, особенно затронул города среднего течения Ганга после VI в. Южная Индия была больше связана с морской торговлей с Ближним Востоком, Африкой (портовые города Малабарского побережья) и странами Юго-Восточной Азии (порты восточного, Коромандельского побережья), и оказалась меньше затронута этим упадком. Возрождение городов на севере Индии началось с XI в., но говорить о нем, как о массовой тенденции, возможно лишь с XIV в.

Торговля велась корпорациями или общинами купцов, которые имели ряд привилегий и активно отстаивали свои интересы. В Южной Индии и на Декане существовало несколько крупных торговых корпораций, имевших отделения во многих городах и занимавшихся как торговлей внутри Индии, так и с Западной и Юго-Восточной Азией. Торговые корпорации содержали собственные воинские контингенты, что повышало их социальный статус. Некоторые южноиндийские купцы получали привилегии пользоваться зонтиком, служившим символом власти, ездить на слонах, иметь дом в несколько этажей и т.д. Купеческие корпорации вводили самообложение, принимали вклады от частных лиц, совершали дарения, занимались благотворительностью.

Эллора. Пещерные храмы. Индия. V-IX вв. (фото)

Кастовые организации ремесленников (не только городских, но и обслуживающих сельское население на натуральной основе и мало связанных с рынком, изначально находившихся по положению ниже слоя земледельцев-налогоплателыциков) также приобретали черты корпораций. Они стремились отстаивать свои интересы, могли принять решения о бойкоте того или иного общинника или деревни, если те нарушали их права, принимали участие в дарениях. Организация пяти основных ремесленных каст (кузнецов, плотников, золотых дел мастеров, каменщиков и медников) также приобрела определенный социальный престиж, получив право по торжественным случаям использовать рожки и горны, носить зонтики и т.д.

С натурализацией экономики была связана практика дарения деревень и земель, отразившаяся в дарственных грамотах, сохранившихся на медных табличках или на камне (особенно много источников такого рода найдено на юге Индии, не подвергшемся мусульманскому завоеванию; в результате него на севере были разрушены многие храмы, вместе с которыми исчезли и надписи на стенах, и медные таблички). Получатель грамоты имел фактически «феодальные» права: распоряжения землей, фискального, административного и частичного судебного иммунитета, право требовать подчинения от населения и т.д. Кроме правителей дарения земель нередко осуществляли и частные лица, что говорит о широком распространении крупного частного землевладения.

В результате раджпутского завоевания на севере представителям осевших воинственных кланов, сначала просто получавших с общинных крестьян налоги, удалось завладеть землей и превратить бывших общинников в