В ВУЗ, В ВУЗ! А зачем?

Социологические опросы и разговоры в специальных фокус-группах, проведенные сотрудниками Фонда общественного мнения, показывают, что высшее образование российская молодежь ценит далеко не только как возможность претендовать на престижное и высокооплачиваемое место на рынке труда. Молодые люди стремятся в вузы, даже если знают, что по окончании института их вовсе не ждут высокие заработки.

Высшее образование котируется в России чрезвычайно высоко. Подавляющее большинство опрошенных — 74% — полагают, что сегодня важно иметь высшее образование, и только 23% придерживаются противоположной точки зрения. Причем молодежь убеждена в ценности образования особенно твердо — среди тех, кто моложе 35 лет, первое суждение разделяют 80%, а второе — лишь 18%.

Такой престиж высшего образования обусловлен прежде всего тем, что большинство россиян видят в нем важнейший ресурс, резко повышающий социальную мобильность гражданина и его конкурентоспособность на рынке труда. Именно о «рентабельности» высшего образования чаще всего говорили опрошенные, отвечая на открытый (без подсказанных вариантов ответа) вопрос о мотивах людей, стремящихся получить его. Акценты расставлялись по-разному: одни — на том, что оно открывает доступ к престижной и высокооплачиваемой работе («дает работу, которую пожелаешь, положение в обществе»; «человек становится умнее и больше стоит»; «чтобы быть нужным и не испытывать материальные затруднения»), другие — на том, что высшее образование позволяет сделать карьеру, повысить свой социальный статус, пробиться «наверх» («образование дает власть и деньги»; «занимать большой пост»; «к власти поближе»). Третьи утверждали — зачастую довольно категорично, что высшее образование гарантирует трудоустройство, тогда как человек без диплома почти лишен шансов получить работу («везде нужны с высшим образованием»; «без образования никуда не берут»). Наконец, четвертые — и таких было особенно много (каждый третий из числа ответивших на вопрос) — напрямую связывали высшее образование с материальным благосостоянием («материально обеспечить себя и свою семью»; «каждый хочет жить богаче»; «чтобы иметь побольше денег»).

Однако многие россияне прекрасно осведомлены о том, что высшее образование и в советские времена, и сегодня отнюдь не гарантирует его обладателю ни занятость, ни — тем более — высокие заработки. Истории о торгующих на рынках обладателях вузовских дипломов широко известны — и не только потому, что люди, сталкивающиеся с такими фактами, запоминают их надолго и охотно рассказывают окружающим. Об этом много говорят СМИ, а российские левые обожают иллюстрировать тезис о губительности реформ для научного, технического, культурного потенциала страны именно ссылками на высокообразованного продавца колбасы.

Разумеется, большинство россиян не питают иллюзий относительно доходов рядовых представителей таких массовых профессий, как врачи и учителя. Так что представление о «рентабельности» высшего образования постоянно приходит в противоречие с множеством известных фактов. И это весьма отчетливо проявляется в ходе групповых дискуссий:

«У меня два высших образования, а зарплата — слезы. Не раз я думаю — сменю работу, и... Я не могу уйти со своей работы. Я чувствую — это мое».

Почему же представление о практической ценности высшего образования остается, вопреки этому, чрезвычайно широко распространенным?

Очевидно, тут сказывается несколько обстоятельств. Во-первых, российские граждане прекрасно знают, что «начальство» — от первых лиц государства до руководителей практически любых предприятий и учреждений — всецело состоит из обладателей высшего образования. И это — веский аргумент в пользу тезиса о том, что такое образование открывает путь «наверх».

Во-вторых, многие явно исходят из того, что высшее образование должно быть «рентабельным», и если сегодня прямая зависимость между уровнем образования и шансами на трудоустройство, на высокий доход прослеживается не слишком отчетливо, то со временем, по мере преодоления кризиса, она непременно установится:

«Я считаю, что время, которое мы переживаем, — оно пройдет. И высшее образование в любом случае должно быть».

«Интеллект — он всегда будет востребован. Другое дело, что сейчас такие времена.»

Многие уже сегодня отмечают тенденцию к росту спроса на высокообразованных работников.

Но за стремлением к высшему образованию многие усматривают не только прагматические мотивы, но и тягу к интеллектуальному и духовному росту, к самосовершенствованию и самореализации («для развития ума»; «для всестороннего развития»; «шире возможности реализовать себя»). Довольно часто эти мотивы — прагматический и потребность в самоусовершенствовании — сочетаются: «для карьеры, для духовного роста»; «для роста — человеческого и карьерного»).

А многие считают сугубо прагматический, меркантильный подход к высшему образованию неприемлемым:

«Даже результат не важен. Тут важен как бы сам процесс, что человеку будет интересно».

«Вы знаете, я считаю, что высшее образование просто необходимо для человека, который живет в современном обществе, общается изо дня в день с людьми разными. Это. другой круг людей, у них совершенно другое какое-то мышление, у них другая душевная, духовная жилка, понимаете. Поэтому я считаю, что это просто необходимо.»

Большинство российских граждан склонны существенно преувеличивать число людей с высшим образованием в стране. Согласно данным Госкомстата, его имеют чуть больше 17% совершеннолетних россиян. Между тем 62% опрошенных убеждены, что такое образование получили свыше четверти россиян, а 23% дают совершенно фантастические оценки, предполагая, что абсолютное большинство наших соотечественников окончили вузы. Между прочим, 36% опрошенных полагают, что в стране недостаточно высокообразованных людей, но при этом считают, что их доля превышает 40% населения, а каждый пятый — что их больше половины.

Естественно предположить, что массовое заблуждение относительно численности обладателей высшего образования влияет на суждение россиян о его необходимости. Человек, уверенный в том, что большинство его сограждан имеют такое образование, в большей мере склонен воспринимать обучение в вузе как «стандартный», если не обязательный этап социализации.

ЖУРНАЛЬНОЕ ОБОЗРЕНИЕ

Александр Голяндин