Открытия новгородцев

К началу XII столетия «Господин Великий Новгород» владел огромной территорией Европейского Севера — от Кольского полуострова до бассейна реки Печоры, а на восток — до «Каменного пояса», Уральского хребта.

В одной из старинных новгородских летописей говорится о посаднике Улебе. От устья Северной Двины в 1033 году он совершил морской поход к Железным Воротам (вероятнее всего — к проливу Карские Ворота, отделяющему Новую Землю от материка и прежде именовавшемуся Железными Воротами). Это было первое плавание из Европы к берегам Сибири. Берега северо-восточной Европы новгородские мореплаватели знали прекрасно, ибо плавали здесь уже с IX–X веков.

«Для различных участков Поморья, то есть северного побережья, Европы, для берегов Студеного моря новгородцы имели особые названия, которые сохранились до настоящего времени в русской географической литературе: северный берег Кольского полуострова — Мурманский (Норманский); восточный и юго-восточный берег Кольского полуострова у Горла Белого моря — Терский; западный берег Белого моря, примерно от устья реки Кемь, — Корельский, так как в прилегающей стране жили “корельские люди” (карелы); юго-западный берег Белого моря, между устьями “морских” рек Кеми и Онеги, — Поморский; юго-западный берег Онежского полуострова — Онежский; северо-восточный берег полуострова — Летний; восточный берег Белого моря — от устья Северной Двины до Мезенской губы — Зимний, — пишет советский историк географических открытий И. П. Магидович. — История не сохранила имен русских мореходов, открывших приполярные области и острова северо-восточной Европы. Но во второй половине XVI в., когда западноевропейские предприниматели организовали поиски “Северо-Восточного прохода”, английские и голландские капитаны постоянно встречали у берегов “открытых” ими стран и островов русские суда, управлявшиеся очень опытными и искусными моряками».

Сама идея северного пути из Европы в Индию и Китай родилась не в Западной Европе, а в России. В «Сказании о человецех незнаемых в Восточной стране» безымянный автор, вероятнее всего новогородец, описывает далекие страны, лежащие на восток от реки Обь, — и говорит об открытом «море-окияне», что плещется к северу от устья европейских и сибирских рек.

В 1525 году с посольской миссией в Рим прибыл московский просветитель и дипломат Дмитрий Герасимов. Когда Павел Иовий, итальянский историк и географ, спросил у Герасимова, можно ли пройти северными водами из Европы в Индию и Китай, русский дипломат ответил: «Двина, увлекая бесчисленные реки, несется в стремительном течении к Северу… Море там имеет такое огромное протяжение, что, по весьма вероятному предположению, держась правого берега (т. е. северного побережья Европы и Азии. — А. К.), оттуда можно добраться на кораблях до страны Китая, если в промежутке не встретится какая-либо земля».

Поиском Северо-Восточного прохода, морского пути из Европы, в Восточную Азию, через Ледовитый океан, занялись в XVI столетии англичане, а затем и голландцы. Но очертания берегов открываемых ими земель и островов были давным-давно известны русским поморам, потомкам новгородских ушкуйников, осевших на берегах Белого моря. Поморы хорошо знали Новую Землю, открыли остров Вайгач, через Югорский Шар — Карские Ворота — проникли в Карское море, заходили в устье Оби и, вероятно, достигали Груманта — архипелага Шпицберген, лежащего далеко за полярным кругом. Плавания в суровых северных водах стали возможными после того, как поморы научились строить кочи — большие палубные суда, имевшие ледовые обводы и обшивку корпуса и способные поднять до сорока тонн груза (само слово «коч» происходит от новгородского «коч», или «коца», — защитная одежда, «льдяная шуба»).