Как выполняются тренировки на центрифуге, в барокамере и сурдокамере?

Когда я рассказываю школьникам про центрифугу, то обычно спрашиваю: «Вы же слышали выражение “Плющит и колбасит”? Вот так и действует центрифуга». Если же говорить серьезно, то ничего страшного в испытании центрифугой нет, потому что аттракцион в современном парке отдыха выдает примерно те же перегрузки – от 3,5 до 4 g. Собственно, именно такие перегрузки возникают при нормальном управляемом полете. Космонавтов тренируют с некоторым «запасом» для того, чтобы они были готовы к большему. Например, при неуправляемом спуске в атмосфере возникают перегрузки около 8 g, поэтому каждый год в рамках медицинского обследования мы проходим испытание в центрифуге на этом режиме.

Тренировки на центрифуге в комплексе с процедурами управления кораблем начинаются, когда ты получаешь назначение в экипаж. На первом этапе – ознакомительные вращения по графику выведения или по графику спуска в атмосфере. Затем тренировки с ручным управлением – то есть сколько ты «нарулил», такую перегрузку и получил. Есть, конечно, верхний предел по безопасности, но если ошибся, то испытание будет серьезное. Делается это для того, чтобы будущий космонавт на рефлекторном уровне прочувствовал прямую связь между своими действиями и перегрузками, которые возникнут в реальном полете при ошибках управления. Сама тренировка продолжается от полутора до двух минут. При этом проверяют еще остроту зрения, самочувствие – ты весь облеплен датчиками. В общем, центрифуга – это хороший аттракцион, и тренировки на ней нельзя назвать очень трудными: обычный человек их вполне способен пережить.

В барокамере не тренируются. Испытание в ней – это часть медицинского обследования, проверка барофункции организма. Снижая давление, тебя как бы «подбрасывают» на пять тысяч метров. Ты сидишь там какое-то время, а потом тебя отпускают в «свободное падение» – начинает задуваться воздух. То же самое делают и для условных десяти тысяч метров, но уже с кислородными масками. Проверяется, как ты умеешь выравнивать давление между средним ухом и внутренним ухом, внешним ухом. Если в полете произойдет разгерметизация, то ты, получив опыт в барокамере, сразу поймешь, что давление падает. В скафандре, когда выравнивается давление, то же самое – ты всё чувствуешь ушами.

Есть особые тренировки, которые считаются медицинскими проверками, но являются серьезным испытанием. Например, сурдокамера. Тебя сажают в такую маленькую комнату без окон. Первый день ты там просто спишь, потом три дня и две ночи не спишь. При этом ты должен постоянно что-то делать: решать тесты, писать сочинения, отвечать на вопросы. Прямой связи с внешним миром нет. Команды тебе подают через сигнализацию: зажигается комбинация лампочек на пульте, и ты обязан посмотреть в кодовую таблицу и выполнить соответствующее задание. Очень многие работы нужно проводить с «шапочкой», которая снимает энцефалограмму: специалисты смотрят на состояние твоего мозга в условиях критичного утомления. И если вдруг вырубишься, то дежурный врач, который следит за тобой через видеокамеру, тут же включает сирену – будит тебя. Честно говоря, когда я туда шел, то подумал: три дня без сна, я там подохну. Причем самое страшное в сурдокамере – это не периоды работы, а моменты отдыха. Очень трудно продержаться, если себя нечем занять, если не с кем пообщаться. У каждого, конечно, свой подход к решению этой проблемы. Я, например, брал книгу, но практически сразу засыпал. Брал гитару – засыпал за гитарой. Хорошо помогала сборка пазлов на три тысячи элементов, потому что при этом ты что-то долго выбираешь, потом падаешь носом в эту кучу, и вдруг перед глазами видишь ту деталь, которую долго искал. Но, главное, когда закончились эти три дня, я вышел наружу и врачи одобрили: «Молодец! Классно всё отработал», я вдруг понял, что и четыре дня без сна продержался бы.

Центрифуга Центра подготовки космонавтов (фотография Андрея Шелепина/ЦПК)

Мы сами не верим в себя, а у организма всегда есть резервы: в моем случае он вышел на какой-то особый ритм, научился отдыхать урывками, незаметно. Результат «отсидки» в сурдокамере очень сильно потом на меня повлиял: я понял, что могу гораздо больше, чем о себе думаю. Не надо себя жалеть. Если есть цель – надо к ней идти.