Глава 7 Летчики-камикадзе — последняя надежда японских милитаристов в годы Второй мировой войны

Массовые самоубийственные атаки японских камикадзе не имеют аналогов в мировой истории. Дух и подвиг этих мальчишек (а это были, в основном, юноши 17–24 лет), безусловно, заслуживает уважения и восхищения. Однако, с точки зрения военного искусства, подобная тактика является тупиковой: в первых самоубийственных атаках погибли самые опытные, затем — менее опытные, и в конце концов добычей зенитных и авиационных заслонов союзников становились те, кто не имел даже шанса осуществить таранный удар по цели. Тактика камикадзе — это отказ от форм и способов классической воздушной войны, и ведет она к бессмысленным невозвратимым потерям. Летчику или экипажу не оставляется другого выбора, кроме как сознательно пожертвовать собой, погибнуть за императора, родину и своих близких в самоубийственной атаке.

Как известно, ранней осенью 1941 г. завершились колебания японских стратегов в выборе объекта нападения — СССР или США. 10 ноября, почти за месяц до «дня Икс», по указанию главнокомандующего объединенным флотом империи адмирала Ямамото началось выдвижение ударного авианосного соединения адмирала Нагумо (шесть авианосцев и корабли сопровождения) к главной базе американского Тихоокеанского флота на Гавайских островах[192]. Война милитаристской Японии против США началась 8 декабря 1941 г. внезапным и мощным ударом по американской военноморской базе Перл-Харбор.

К середине 1942 г. Япония контролировала огромную территорию в 9800 тыс. км². Численность населения Восточной и Юго-Восточной Азии на оккупированной японскими войсками территории составляла около 400 млн человек. Однако, победив противника в битве у атолла Мидуэй, американское командование поверило в свои силы и перешло к активному освобождению захваченных Японией тихоокеанских островов.

От Аляски до Новой Зеландии и от Индии до Гавайев — на одной трети земного шара развернулось гигантское стратегическое сражение. В Японии эту войну называют «Дай Тоа Сэнсо» — Великая Восточно-Азиатская война[193]. Особенностью войны на Тихом океане был полный отказ японских солдат от сдачи в плен американцам и их союзникам в ситуациях, когда любая западная армия считала бы капитуляцию единственным выходом. Подавляющее большинство японцев были искренне убеждены, что отдать жизнь за императора — высшая честь.

Обороняя захваченные территории и метрополию, японское командование сделало основной упор на широкое использование камикадзе. Это была целенаправленная, скоординированная, поддержанная на государственном уровне и интенсивная тактика многочисленных специальных самоубийственных подразделений всех родов войск и гражданского населения. Японские милитаристы превратили смерть и страдание в патриотический долг. Самурайский дух был противопоставлен американской технике.

20 октября 1944 г. в военно-морском флоте и в армии Японии были сформированы первые подразделения самоубийственных атак. В военноморском флоте такое подразделение состояло из четырех отрядов по шесть самолетов в каждом. Половина самолетов предназначалась для таранных ударов по авианосцам, а другая половина — для прикрытия летчиков-смертников.

Во время войны японские летчики-смертники никогда не называли себя «камикадзе». (Это ошибка. Они именно между собой называли себя «камикадзе», если читать японские иероглифы. Только официально это слово звучит как «симпу». Ошибка понятная, потому что после многократного перевода с языка на язык закрепилось именно японизированное чтение, а в иероглифы американцы не вникали. — Ред.) Так их стали называть после войны. История этого слова восходит к древности. Великий хан монголов Хубилай дважды посылал флот к японским островам. И дважды мощный тайфун топил или рассеивал его корабли. Японцы назвали тайфун «камикадзе» — «божественный ветер». «Божественный ветер» — так назвали японцы свой рекордный самолет, пролетевший в 1935 г. маршрутом Токио — Лондон за 51 час. Но десять лет спустя слово «камикадзе», как уже было сказано выше, вошло во многие языки мира совсем с другим смыслом.

Во время войны подразделения летчиков-смертников официально называли в военно-морском флоте и в армии — «Симпу Токубэцу Когэкитай». (Специальный атакующий отряд «Божественный ветер». «Симпу» — и есть «камикадзе», только в китаизированном чтении; «токубэцу» — «специальный, особый», «когэкитай» — ударный, атакующий отряд (не «корпус»). Абсолютно одинаковое название носили такие отряды и в ВМФ, и в армии. Разночтения возникли просто из-за разного произношения и, следовательно, по-разному были когдато записаны по-английски. — Ред.)

Если морские летчики-камикадзе были добровольцами, то летчиков армейской авиации переводили в подразделения самоубийственных атак, не спрашивая их мнения. Однако приказной принцип был чистой формальностью, так как в добровольцах недостатка не было. В целом потери среди пилотов отрядов камикадзе не слишком сильно отличались от потерь в обычных авиационных подразделениях.

Уже на следующий день после сформирования своего первого отряда, 21 октября 1944 г., летчики «Симпу Токубэцу Когэкитай» направили свои самолеты на американские и австралийские корабли. 5 ноября считается днем официального участия в боевых действиях армейских групп камикадзе[194].

Никто из летчиков-камикадзе не знал даты своего вылета. Боевая задача ставилась не более чем за сутки до нанесения удара. Однако летчикам-камикадзе приходилось ожидать своей очереди на вылет не более двух месяцев. Летчики прилежно учились, как ценой своей жизни и самолета уничтожить вражеский корабль. По их мнению, самоубийственная атака была способом выполнения ими воинского долга. Они делали свое дело без истерии и показухи. Командование камикадзе в понятие «самоубийственная атака» вкладывали еще и психологический фактор, который мог бы подавить волю противника к победе. Психологические последствия самоубийственных атак и в самом деле были ошеломляющие. Исследователь японского «искусства Смерти» Ю.Г. Иванов писал: «Американцам и их союзникам, которые сражались за жизнь, было трудно понять людей, сражавшихся для того, чтобы умереть… Мысль о том, что японские летчики умышленно направляют свои самолеты на корабли, пугала до оцепенения»[195].

Предвоенные и военные годы Второй мировой войны были богаты примерами самоубийственных атак. В этой связи интересен такой военно-исторический факт. Во время «Шанхайского инцидента» 19 августа 1937 г. китайский летчик Шен Чангхай направил свой подбитый самолет на японский корабль. Этот подвиг повторило около пятнадцати китайских летчиков. А через два года во время боев на Халхин-Голе батальонный комиссар М.А. Ююкин, приказав экипажу покинуть горящий бомбардировщик, направил самолет в скопление вражеских огневых точек. Его боевым другом по Халхин-Голу был Н.Ф. Гастелло, который, зная о подвиге комиссара Ююкина, 26 июня 1941 г. также совершил огненный таран по колонне противника. В условиях, когда враг превосходил в силах Красную Армию, около 350 раз советские летчики направляли свои самолеты по скоплениям немецко-фашистских войск.

8 декабря 1941 г., отражая высадку японского десанта в районе Кота Бару, подобный подвиг совершил австралиец Дж. Г. Лейтон Джоунс. Через два дня после нападения на Перл-Харбор капитан американских ВВС К. Нелли таранил горящим бомбардировщиком B-17D Летающая крепость японский линкор «Харуна». Его подвиг повторили несколько американских летчиков. До 21 октября 1944 г. по крайней мере восемнадцать японских летчиков также применили вынужденный в пылу боя огненный таран. Первым из японских летчиков огненный таран совершил летчик-истребитель с авианосца «Кага» Сэно Дзиро. 21 февраля 1941 г. во время японского наступления на китайский город Куньмин он направил свой поврежденный самолет на укрепления врага.

Ни один из вышеперечисленных случаев в указанные годы не носил характера заранее спланированной акции. Все происходило во время боя, и летчики приносили себя в жертву в безвыходной ситуации или в азарте боя, нанося урон врагу. Однако, когда в 1943 г. японцы, несмотря на геройскую и ожесточенную борьбу, стали терпеть поражение за поражением, командование разработало тактику «токко» — «специальных атак». «Специальные атаки» — типично японское обозначение самоубийственных операций — были признаны актами героизма.

Обычно японские летчики-камикадзе при подлете к кораблям противника, резко пикируя и преодолевая при этом шквал зенитного огня, врезались в жизненно важные части авианосцев, эсминцев и крейсеров. Другим тактическим способом стал подлет к кораблю на малой высоте и последующий таран в области его ватерлинии. Такая тактика приводила к большим бессмысленным потерям пилотовкамикадзе, так как, сраженные зенитным огнем, они часто не долетали до целей. Неопытные молодые пилоты вообще были не способны преодолеть авиационный и зенитный заслон. Они атаковали любую одиночную цель, включая тральщики и торпедные катера. Известен случай, когда четыре камикадзе ценой своих жизней и самолетов потопили танко-десантный корабль, убив при этом всего трех матросов.

30 октября 1944 г. группа специальных атак «Хацуо» («Ранний вишневый цвет») применила более эффективную тактику. Камикадзе, разбившись на две группы по три самолета, атаковали авианосцы с различных направлений и с различной высоты. В результате атаки камикадзе удалось по одному прорваться к американским авианосцам «Франклин» и «Белли Вуд». На «Франклине» было уничтожено 33 самолета, погибло 56 и было ранено 14 человек. На «Белли Вуд» от взрыва погибло 92 и было ранено 44 моряка. Японское командование признало удары «человеческих бомб» успешными, так как ценой потери восьми самолетов и восьми пилотов удалось вывести из боевого состава на некоторый срок два авианосца.

Адмирал Ониси пришел к выводу, что три самолета-камикадзе и два истребителя сопровождения представляют собой оптимальную по составу и мобильную по тактическим соображениям группу. Такой группе легче было избежать встречи с вражескими истребителями и легче держаться вместе при полете в сложных метеоусловиях. Кроме того, такая группа могла нанести существенные повреждения авианосцу, включая и его потопление. Тем не менее связка самолетов «2+3» не являлась установленной, и формирование ее зависело от складывающейся обстановки, возможностей и погодных условий.

Самоубийственные атаки японских летчиков серьезно озадачили американцев. Сначала они полагали, что октябрьские атаки носят случайный характер, вызваны отчаянием и истерикой среди японских летчиков. Но к концу ноября 1944 г. американцам стало ясно, что у японцев появилось новое, достаточно эффективное оружие — «камикадзе». При этом новая тактика применения самолетов стала вытеснять традиционную.

Атаки камикадзе заставили американцев искать контрмеры. Прежде всего на тяжелых авианосцах было увеличено количество истребителей за счет сокращения числа бомбардировщиков. Было усилено зенитно-артиллерийское вооружение кораблей.

Однако американские моряки уже были серьезно деморализованы. При появлении японских самолетов начиналась стрельба из стволов всех калибров. Стрельба шла, как правило, настолько хаотично, что часто приводила к повреждению и даже уничтожению собственных самолетов и кораблей. Например, когда один из японских самолетов оказался между линкором «Вест Вирджиния» и эскортным авианосцем «Натома Бэй», на линкоре догадались прекратить огонь, а комендоры с авианосца даже не подумали об этом. Причем огонь их был настолько эффективным, что большая часть снарядов попала в линкор.

Процедура подготовки камикадзе к вылету была следующей. Поисковый самолет по радио передавал сообщение о цели, ее местоположении и характеристике. После анализа информации принималось решение об ударе. Отдав приказ нанести удар, командир доводил до пилотов данные о погодных условиях, цели, курсе и давал прочую необходимую информацию.

В это время наземный персонал уже выкатывал из укрытий на стартовую позицию заправленные горючим (для камикадзе — только до цели и с подвешенными бомбами) самолеты с прогретыми моторами. Тут же на аэродроме проходила прощальная церемония. Камикадзе предлагалась чашечка сакэ: по синтоистским поверьям, это облегчало переход самурая в иной мир — мир военных богов.

«Нас построили по боевой тревоге, по шесть человек в ряд. Пришел начальник школы и поздравил с наступлением того счастливого момента, когда мы, наконец, сможем отдать жизнь за Великую Японию.

Вынесли черный лаковый поднос с шестью чашечками подогретого сакэ — таков был ритуал. Мы прокричали "банзай" в честь императора и разошлись, чтобы занять места в машинах», — так вспоминал обряд «крещения» камикадзе один из немногих оставшихся в живых смертников.

Летчики повязывали голову налобной повязкой «хатимаки» — символом самурайской храбрости и самообладания. Почти всегда в последний полет камикадзе брали самурайский меч. Летчики занимали свои места, делали прощальный взмах рукой, взлетали и уходили навсегда на восток.

В район цели самолеты летели на большой высоте. При этом летчики пользовались кислородными масками. Временами полет проходил в облаках. Так было меньше шансов встретить самолеты противника. Приближаясь к кораблям — объектам поражения, камикадзе набирали скорость, а самолеты сопровождения занимали такую позицию, чтобы была возможность блокировать американские перехватчики.

Покачиванием крыльев ведущий давал команду: «Все — в атаку!» Каждый камикадзе сам выбирал себе цель. По возможности это должен был быть авианосец. На него камикадзе пикировали, стремясь поразить самое уязвимое место — подъемник на самолетной палубе. От упавшего на палубу самолета корабль получал тройное разрушение: взрыв бомбы, удар самолета и растекающиеся струи горящего авиационного бензина из взорвавшихся баков. Если самолет падал в море рядом с кораблем, то корабль получал повреждения от разлетающихся осколков и частей самолета.

Бой с истребителями противника для японских истребителей сопровождения всегда был оборонительным. Перед ними не стояла задача сбивать самолеты врага. Японцам было запрещено вступать в воздушную дуэль или занимать выгодную для себя позицию. Атакуемые сзади, они не имели права спасаться бегством. При любых обстоятельствах японские истребители обязаны были оставаться рядом с камикадзе. Летчик эскорта должен был предпринять все от него зависящее, вплоть до самопожертвования, чтобы летчиккамикадзе смог оправдать свое предназначение — нанесение сокрушительного удара по врагу. Главным оружием самолетов эскорта было незначительное уклонение от курса (не отрываясь при этом от беззащитных самолетов с бомбами), ловкое уклонение от огня и обман врага. Летчиками эскорта назначались пилоты высокого мастерства и большого опыта. Им категорически запрещалось самим идти в смертельную атаку, хотя они горели желанием поразить вражеский корабль и страшно завидовали тем, кто пикировал на цель. Были случаи, когда летчики эскорта, дождавшись результатов ударов камикадзе, сами врезались в корабли противника. Некоторые из них с большим мастерством выписывали каскад фигур высшего пилотажа, за которыми с восхищенным ужасом следили американские моряки. Большая вероятность встреч с истребителями противника на средних высотах привела к появлению тактики предельно низкого и предельно высокого выхода на объект поражения. Несмотря на то, что корабельные РЛС заблаговременно обнаруживали самолеты камикадзе, летящие на высоте 6000–7000 м, американским перехватчикам требовалось много времени для подъема на такую высоту. Кроме того, разреженный воздух осложнял как перехват, так и пилотаж самолета.

Рис. 7.1

В свою очередь, крутой угол пикирования приводил к возрастанию силы тяжести, что затрудняло для камикадзе управление самолетом. Камикадзе должен был выдерживать по возможности наиболее пологий угол пикирования, учитывая при этом направление ветра, движение цели и скорость пикирования.

Рис. 7.2

Атака летчика-камикадзе с предельно малой высоты

Выход на цель с предельно малой высоты позволял избежать раннего обнаружения как визуально, так и с помощью РЛС. Поэтому вероятность перехвата была еще более низкой, чем в случае атаки с большой высоты. После достижения цели на предельно малой высоте камикадзе должен был быстро набрать высоту 400–500 м и затем резко спикировать на объект поражения. Японцы часто применяли оба метода сразу на разных курсах и при разных вариантах атаки.

Существовало несколько вариантов атаки на морские цели. Наиболее типичной и эффективной была пикирующая атака. При скорости свыше 500 км/ч летчик пикировал с высоты 900–1500 м, пытаясь поразить наиболее важные части корабля. Однако при таком варианте атаки самолет камикадзе почти всегда на расстоянии 600–150 м от корабля поражался зенитным огнем. На таком расстоянии большие размеры самолета позволяли вести по нему прицельный огонь.

При лобовой атаке камикадзе кораблям было сложнее отражать атаку. Зенитные заградительные средства вели более эффективный огонь при отражении атаки с бортов, чем по курсу корабля. При таком способе атаки летчик-камикадзе старался таранить центральный самолетоподъемник.

Уязвимыми местами авианосцев были также передний и кормовой подъемники. Их разрушение всегда выводило авианосец из строя. На кораблях других типов наиболее важной точкой тарана являлся капитанский мостик. Прямое попадание камикадзе в это место надолго исключало корабль из боевых действий. Любое попадание в центральную часть эсминца, транспорта и других небольших военных кораблей обычно заканчивалось их потоплением.

Рис. 7.3

Лобовая атака камикадзе

Рис. 7.4

Пикирующая атака камикадзе

Для вывода из строя тяжелого авианосца, по японским расчетам, требовалось четыре самолета: два для удара по центральному подъемнику и по одному на передний и кормовой. Для эскортного авианосца считалось достаточным дватри удара камикадзе. Однако самолетов у японцев не хватало, а у американцев на Тихом океане было почти сто авианосцев. Поэтому обычной практикой стало посылать против авианосца всего одного камикадзе. При этом камикадзе часто использовали обычную горизонтальную атаку.

Были случаи массового применения японских летчиков «специальных ударных отрядов» против кораблей союзников. Так, 6 января 1945 г. произошло кровопролитное сражение американского и австралийского флотов с пилотами-смертниками. Палубные истребители непрерывно весь день висели в воздухе, но так и не смогли полностью предотвратить самоубийственные атаки. Пять часов непрерывно, подобно ударам молнии, с неба падали самолеты и поражали корабли. Один корабль был потоплен, а одиннадцать получили повреждения различной тяжести.

У армейских и морских летчиков были разные тактические подходы к организации самоубийственных атак. Морские летчики-самоубийцы летали на задание небольшими группами. Они почти не действовали против транспортов. Армейские летчики-камикадзе атаковали как боевые, так и грузовые корабли. Кроме того, поразив корабль бомбой или торпедой, уже сами решали — совершить таранный удар или возвратиться на базу. Вскоре усилия морских и армейских летчиковкамикадзе были объединены.

Рис. 7.5

Горизонтальная атака камикадзе

Для обеспечения скрытности и внезапности ударов по кораблям летчики-камикадзе широко использовали низкую облачность. Кроме того, чтобы не быть прежде времени обнаруженными РЛС, японские летчики при подлете к кораблям противника удачно прятались за высокими горными пиками окружающих островов.

Боевая обстановка рождала много новых тактических приемов выполнения боевых задач камикадзе. Например, 21 января 1945 г. американские самолеты нанесли удар по острову Формоза (Тайвань). Было произведено 1100 боевых вылетов. Бомбардировщики уничтожили на аэродромах 60 японских самолетов, потопили 10 стоявших на якоре кораблей и бомбили другие военные объекты на острове. За несколько минут до налета американских самолетов 17 японских камикадзе вылетели на свое боевое задание. Их встретил авиационный заслон, вследствие чего к кораблям прорвалось всего четыре японских самолета. В это время американские бомбардировщики стали возвращаться на авианосцы. Японские летчики моментально смешались с ними, чтобы зенитчикам было трудно опознать вражеские самолеты. В итоге камикадзе, с разной степенью тяжести, поразили авианосцы «Лэнгли» и «Тикондерога».

Известен тактический эпизод, когда экипажу подводной лодки-носителя человеко-торпед («кайтэн») I-58 было приказано прекратить свою операцию и играть роль радиомаяка для обеспечения длительного перелета японских бомбардировщиков с острова Кюсю на Улити, где они должны были совершить самоубийственную атаку на американские авианосцы[196]. Надо сказать, что к концу войны уже было налажено взаимодействие между воздушными и морскими камикадзе и планировалось проведение совместных специальных атак.

Кодекс «бусидо» (идейная основа японской армии) воспитывал рядовых и офицеров в духе сознательного и беспрекословного принесения себя в жертву ради интересов старшего воинского начальника. Молодые патриоты искренне верили, что ценой своих жизней они смогут изменить ход войны в пользу Японии. Отцом камикадзе времен Второй мировой войны считается вице-адмирал Ониси Такидзиро. Он был пионером японской авиации и даже стал асом во время войны с Китаем. Именно Ониси вместе с Ямамото создал японскую морскую авиацию. С помощью капитана II ранга Г. Минору он создал первичный план атаки Перл-Харбора.

Ониси был смелый офицер с буйным нравом, по воинским понятиям — достойный и порядочный командир. Тактикой таранных ударов против вражеских тяжелых бомбардировщиков и авианосцев адмирал Ониси «зажег искру» в каждом японском летчике. В самом конце войны заместитель начальника морского генерального штаба вицеадмирал О. Такидзиро совершил харакири, предпочтя смерть капитуляции. Он оставил послание: «Выражаю мое глубокое восхищение храбрыми летчиками-героями. Они сражались и умирали доблестно, с верой в нашу конечную победу. Смертью я хочу искупить мою часть вины в провале по достижению этой победы и извиниться перед душами погибших пилотов и их осиротевшими семьями.

Надеюсь, что молодые японцы извлекут мораль из моей смерти. Быть безрассудным — только помогать врагу. Стойко выполняйте решение, принятое императором. Не забывайте о своей справедливой гордости быть японцами.

Вы — сокровище нации. С жаром духа самопожертвования боритесь за благополучие Японии и за мир во всем мире»[197].

Полковник Иногути Рикихэй стал непосредственным разработчиком концепции и организатором самоубийственных атак. Операции подразделений специальных атак поддерживались мощной пропагандистской кампанией. Тактика камикадзе стала постепенно вытеснять традиционную тактику боевого применения авиации. Росли масштабы атак камикадзе. Соответственно росли и потери американского флота.

Летчиков для первых самоубийственных атак собирали по всем частям, учебным центрам и летным школам. Летчиками-камикадзе второй волны были пилоты резерва, курсанты и их инструкторы. Обучение новых пилотов «Специального ударного отряда» было рассчитано на семь дней. Первые два дня они отрабатывали технику взлета самолета с подвешенной 250-килограммовой бомбой. Вторые два дня были посвящены тренировочным полетам в составе группы и совершению взлета. В последние три дня камикадзе обучали практике выхода на цель и атаке. Если позволяло время, то курс обучения повторялся. Пилоты должны были уметь держать курс, рассчитывать время полета, пройденное расстояние и т. п.

Отряды добровольцевсмертников именовались «Тэйсинтай» (отряды самоотверженных), они укомплектовывались едва оперившимися юнцами, которых в массовом порядке выпускали ускоренные курсы летчиков. Спешка в подготовке пилотов приводила к тому, что перед полетом они часто забывали снимать предохранители с бомб. По этой причине бывало, когда после попадания самолета в корабль бомба не взрывалась и таран приводил лишь к поверхностным разрушениям. Слабым местом в подготовке камикадзе стала навигация. У летчиков-камикадзе в полете часто не было даже карты и часов.

В боях за остров Формозу (Тайвань) камикадзе уже не обучались технике выхода на цель на предельно малой высоте, так как выполнение крутой горки и резкого пикирования представляло для молодых пилотов трудную задачу. Главным маневром для них считалась отработка пикирования под углом 45–55° на командный пункт. Тренировки проводились на большой скорости. Несмотря на высокую вероятность катастроф при таких тренировках, учеба оказалась эффективной, так как многие камикадзе, обучавшиеся на Формозе, успешно поражали морские цели.

Надо сказать, что в то время как молодые и пылкие пилоты-камикадзе искренне рвались в бой, чтобы ценой своих жизней остановить врага, старшие воинские начальники смотрели на истекающую кровью Японию трезво и расчетливо. Императорский генеральный штаб по мере приближения союзников к берегам Японии стал считать атаки камикадзе самым эффективным средством ведения войны, имеющим почти стратегическую важность. Военнополитические руководители Японии понимали, что войну проиграли. Создавая корпус камикадзе, они надеялись, что ущерб, нанесенный смертниками американскому флоту, заставит США пойти на заключение мира на относительно приемлемых для Японии условиях.

После марта 1945 г. больше половины японских летчиков были превращены в камикадзе[198]. В ряды камикадзе, в соответствии с секретным циркуляром, не зачисляли опытных пилотов, хотя многие из них настойчиво направляли командованию неоднократные просьбы о зачислении их в подразделения специальных атак. Однако такие просьбы оставались без ответа, и опытные летчики продолжали службу в строевых частях военно-воздушных сил.

Японские юноши-камикадзе не были фанатиками, зомби или человекоподобными роботами. Они, как и все, боялись смерти, радовались солнцу и хотели вести нормальную человеческую жизнь. Камикадзе происходили из разных социальных слоев, имели различное воспитание, образование, взгляды и темперамент. В какой-то степени их можно разделить на несколько групп. В одну из них входила молодежь, с детства воспитанная в японских военных традициях. Другую группу составляли молодые люди с сильно развитыми религиозными принципами. Была и группа трезвомыслящих юношей, воспринимавших самоубийственную атаку как единственную возможность нанести эффективный удар по противнику в сложившейся обстановке. Новобранцы из студентов университетов сознательно жертвовали собой, чтобы спасти «лицо» страны. Смертниками становились и бесшабашные «сорвиголовы», и страдавшие манией самоубийства по самурайской традиции. Еще одна группа смертников называлась «скэбэй» (сладострастники) — за то, что они не отличались рвением уйти в последний полет. Их упрекали в том, что они продолжают жить в комфорте, в обществе гейш.

Военнослужащие подразделений специальных атак не были ни святыми, ни дьяволами. Это были люди — со своими эмоциями и чувствами, достоинствами и недостатками, силой и слабостью. Они пели, смеялись, любили, пили, гуляли, плакали, писали стихи, философствовали, совершали хорошие и дурные поступки. Словом, это были нормальные люди. Однако непоказная готовность к самопожертвованию ради своей родины в минуты смертельной опасности, несомненно, причисляет их к лику героев.

Статус летчика, вступившего в подразделение специальных атак, менялся. Он получал повышенное денежное содержание, отпуск для прощания с родными и улучшенное питание. Жены камикадзе автоматически становились вдовами офицеров с полагающейся компенсацией. Все камикадзе указом императора повышались в воинском звании на две ступени. Многие из них посмертно награждались орденами. Особое значение для камикадзе имело то, что в токийском храме Ясукуни устанавливалась медная табличка с его фамилией и именем. Выполнивший свою боевую задачу камикадзе становился военным божеством и подвиг его не забывался потомками.

И тем не менее командование, особенно в конце войны, жестко обращалось с летчиками-камикадзе. Зачастую летчикам обычных подразделений ВВС бесцеремонно объявляли, что их эскадрилья становится подразделением специальных атак. Тех из камикадзе, кто возвращался на свой аэродром по причине нелетной погоды, необнаружения цели или неисправности самолета, ругали, обвиняли в трусости и «непригодности умереть за императора». Техникам было приказано устанавливать взрыватели авиабомбы в таком положении, что летчики уже не могли посадить самолет, не взорвавшись. Малые запасы топлива заставили японских военачальников издать приказ о заправке самолетов-камикадзе только для полета в район нахождения кораблей противника. Это приводило к тому, что падавшие на палубы самолеты порой даже не взрывались. Многие самолеты, выработав топливо, просто падали в океан.

Теперь поговорим об авиационной технике, на которой летчики-камикадзе выполняли свой последний боевой полет «за императора». Первым самолетом самоубийц стал истребитель Зеро — самый грозный японский истребитель. А6М (флотский авианосный истребитель тип 0) — первый палубный самолет, который по своим характеристикам превзошел многие сухопутные самолеты. Первое боевое применение Зеро состоялось 13 сентября 1940 г. 13 этих истребителей за 10-минутный воздушный бой сбили целую группу китайских истребителей из 27 И-152, И-153 и И-16. Всего было построено 11341 самолет А6М. Для самоубийственных атак Зеро впервые был массово использован во время сражения в заливе Лейте в октябре 1944 г.

На модификации Зеро А6М5 на подфюзеляжном узле вместо бака подвешивали 250-килограммовую бомбу. Во время Филиппинской кампании для атак камикадзе использовали 331 самолет Зеро из 447 выделенных для этого. Цель поразили только 158 Зеро. Во время сражения за Окинаву выполнили самоубийственные атаки около 330 самолетов Зеро. Из 2363 морских самолетов, использовавшихся для самоубийственных атак, 1189 самолетов составляли Зеро. Фактически совершили самоубийственную атаку 530 этих истребителей разных модификаций. Самолет прошел всю войну и считался символом японской авиации. Американцы называли истребитель Зеро — Иезекииль, известны и другие названия самолета: Зеро-Сен, Хэмп, Зэк, Рейзен. Основной морской истребитель Японии стал и основным самолетом-камикадзе.

Основным палубным пикирующим бомбардировщиком в Японии был самолет Аити D3А, названный американцами Вэл. Официально назывался «палубный бомбардировщик тип 99, модель 11». Всего было построено 1495 таких бомбардировщиков. Он строился серийно с декабря 1939 по август 1945 г. По своим характеристикам этот самолет был близок к печально известному немецкому бомбардировщику Ju87. Именно Вэл сбросил первые бомбы на Перл-Харбор, затем широко использовался для самоубийственных атак. На базе этого бомбардировщика был разработан самолет для камикадзе — «специальный штурмовик» Миодзио-Кай D3Y2-K (именем Миодзио Венус называли бомбардировщик D3Y2-K, а штурмовик Миодзио-Кай — это D5Y. — Ред.) Он должен был нести одну 800-килограммовую бомбу и имел сбрасывающиеся стойки шасси. Было решено ежемесячно производить 30 таких «штурмовиков», но война закончилась раньше, чем проект был реализован.

«Палубный бомбардировщикторпедоносец тип 97» (по-другому — Накадзима В5N) к началу войны на Тихом океане был лучшим самолетом этого типа в мире. Американцы называли этот торпедоносец «Кейт». Всего было выпущено 1149 самолетов. Этот самолет массово использовался во всех сражениях с участием авианосцев, в том числе и в качестве средства специальных атак.

С февраля по август 1945 г. этот самолет выпускался в одноместном варианте для самоубийственных атак. От своего прототипа D4Y-камикадзе отличался тем, что 800-килограммовая бомба подвешивалась в бомболюке и находилась в полуутопленном положении. На некоторых самолетахкамикадзе этого типа устанавливали три пороховых ускорителя для увеличения скорости пикирования. Всего было построено 296 Джуди-камикадзе.

Двухместный одномоторный пикирующий бомбардировщик Йокосука D4Y Суйсэй американцы называли Джуди. Всего было выпущено 2038 таких самолетов.

На Филиппинах и Окинаве летчикикамикадзе использовали в самоубийственных атаках палубные истребители Мицубиси А5М. Союзники называли его Клод. К этому истребителю под фюзеляж подвешивалась 250-килограммовая бомба. Интересно, что в НИИ ВВС РККА этот тип истребителя, попавший в руки Красной Армии, испытали еще осенью 1938 г.[199]. В акте испытаний было сказано, что по своим характеристикам этот самолет стоит ниже новых маневренных истребителей ВВС Красной Армии. Конструкция и оборудование «японца» особой ценности не представляют, но отдельные агрегаты заслуживают внимания.

Камикадзе использовали и палубные бомбардировщики-торпедоносцы Накадзима В6N Тэнзан с подвешенной 800-килограммовой бомбой. Американское название самолета — Джил. Разведчик и ночной истребитель J1N не производился в большом количестве. Однако и он с двумя подвешенными 250-килограммовыми бомбами использовался летчиками-камикадзе. Во время сражения на Окинаве в качестве оружия самоубийц применялись поплавковые самолеты Аити Е13, Аити Е16 и Каваниси Е7. Американцы их называли соответственно Джейк, Пол и Эльф.

Армейские летчики также не менее самоотверженно, чем моряки, участвовали в самоубийственных атаках на самолетах грунтового базирования. Самым массовым истребителем Императорской армии был многоцелевой самолет Накадзима Кi-43 Хаябуса (Сайпан), прозванный американцами Джим и Оскар. Всего было построено 5919 таких летательных аппаратов. Эти самолеты использовались в качестве камикадзе как против американских, так и против советских войск.

Двухмоторный истребитель Кавасаки Кi-45 Торю («Убийца драконов») был единственным японским ночным истребителем, способным бороться с американскими бомбардировщиками В-29 Суперфортресс. На вооружении японской армии он стоял с августа 1942 г. Союзники называли самолет Кi-45 — Ник. Было построено 1698 этих самолетов четырех серийных модификаций. В конце войны Кi-45 стал использоваться в качестве камикадзе, и именно он таранным ударом потопил советский катер-тральщик КТ-152 — последнюю жертву камикадзе во Второй мировой войне.

Истребитель Накадзима Кi-27 («истребитель армейский тип 97») был первым серийным японским армейским истребителем-монопланом. Он представлял собой одноместный самолет с закрытой кабиной и неубирающимся шасси. Американцы прозвали его Нейт. С февраля 1938 по июль 1942 г. было изготовлено 3399 самолетов Кi-27. Нейт в качестве самолета-камикадзе отличался от обыкновенного тем, что с него снимали обтекатели колес шасси и подвешивали под фюзеляжем 500-килограммовую бомбу.

Это был лучший японский истребитель предвоенного периода. Его конструктором был Х. Итакава. В НИИ ВВС РККА этот самолет также испытывался. В Москву он был доставлен в сентябре 1939 г. со значительными повреждениями и многочисленными пулевыми пробоинами[200]. Например, в самолете отсутствовал руль высоты, были сломаны хвостовая и моторная части фюзеляжа. Самолет был восстановлен и испытан.

В акте по результатам испытания было указано: «Летные данные, маневренность, простота и удобство пилотирования самолета И-97 требуют изучения методов борьбы с этим самолетом в частях ВВС Красной Армии».

Производство самолета Мицубиси Кi-21 («тяжелый армейский бомбардировщик тип 97, модель 1А») началось в январе 1938 г. По своим характеристикам для того времени это был один из лучших в мире бомбардировщиков, символ японской агрессии в Китае и на Халхин-Голе. До сентября 1944 г. было построено 2064 таких самолета. Союзники дали ему кодовое название Салли. Бомбардировщик использовался и для самоубийственной десантной операции.

Легкий одномоторный двухместный бомбардировщик с неубирающимися шасси Мицубиси Кi-30 («легкий армейский бомбардировщик тип 97») серийно строился с октября 1937 по 1941 г. Всего было построено 706 самолетов. Американцы его назвали Энн. С 1944 г. Кi-30 использовался в основном в качестве камикадзе.

В армейской авиации для самоубийственных атак использовались также средний двухмоторный бомбардировщик Накадзима Кi-49 Донрю. Перед специальной атакой экипаж из восьми человек сокращался до двух, а с самолета снималось все вооружение. На Филиппинах и Окинаве в качестве камикадзе японцы применяли одноместный вариант ближнего разведчика и штурмовика Мицубиси Кi-51, прозванного американцами Соня.

Под фюзеляжем этого самолета подвешивалась 250-килограммовая бомба. Одноместный моноплан с неубирающимся шасси Татикава Кi-36/Кi-55 (союзники назвали его Ида) с подвешенной одной 250 или 500-килограммовой бомбой также использовался для таранных ударов. Тогда же часто для самоубийственных атак использовались разведчик Мицубиси Кi-15/С5М, прозванный американцами Бэбс, истребители Кавасаки Кi-61 Хиен, Накадзима Кi-84 Хаятэ и легкий бомбардировщик Кавасаки Кi-32. На этих самолетах монтировали бомбодержатели для подвески бомб весом 60–250 кг.

Старые деревянные бипланы, обтянутые полотном, имели хорошие шансы незамеченными подойти к цели, так как их почти не улавливали корабельные РЛС. Одним из таких камикадзе был учебно-тренировочный самолет Татикава Кi-9. К концу войны 1750 самолетов Кi-9 были переоборудованы для использования в самоубийственных атаках. В задней кабине Кi-9-камикадзе размещали 250-литровую бочку с взрывоопасным составом.

На завершающем этапе войны, в сражении за Окинаву в самоубийственные атаки японское командование бросало все, что могло летать: истребители, бомбардировщики, гидросамолеты и даже антикварные бипланы. В кустарных условиях для камикадзе стали переделывать учебные самолеты различных типов и марок. Некоторые из них были настолько старые, что едва держались в воздухе. Такие самолеты давали возможность летчику с честью погибнуть в бою как самураю, но не поразить цель.

Когда американцы уже подходили к островам Формоза и Окинава, японская военноконструкторская мысль была направлена на переделку боевых самолетов в специальные летающие бомбы, а из недефицитных материалов разрабатывали одноразовые самолеты-снаряды.

Одним из таких переделанных самолетов стал бомбардировщик Кавасаки Кi-48 («двухмоторный легкий армейский бомбардировщик тип 99»). Союзники назвали его Лили. Бомбардировщик производился для Императорской армии с 1940 по октябрь 1944 г., и было построено всего 1877 единиц. Когда Кi-48 устарел, его стали переделывать в самолет-камикадзе.

Бомбардировщик оснастили 800-килограммовой бомбой и двухметровой штангойвзрывателем. Бомбардировщик-камикадзе получил обозначение Кi-48-II Оцу Кай. 12 сентября он был успешно испытан в полете. Хотя тяжелая бомба и привела к ухудшению характеристик самолета, его попытались использовать для самоубийственных атак. Однако эти самолеты-камикадзе стали легкой добычей американских истребителей, так как у них не было авиационного прикрытия, а на Кi-48-II отсутствовало оборонительное вооружение. Затем на фирме «Кавасаки» на базе Кi-48 был разработан проект армейского штурмового самолета Кi-174. Он разрабатывался специально для таранных ударов по кораблям противника. В связи с окончанием войны проект Кi-174 так и не был реализован.

Средний двухмоторный бомбардировщик Мицубиси Кi-67 Хирю («Летающий дракон») имел официальное название «тяжелый армейский бомбардировщик тип 4». Этот самолет, прозванный американцами Пэгги, считался в Японии лучшим бомбардировщиком своего класса. Кi67 серийно производился с апреля 1944 г. Было изготовлено 698 единиц. Тогда же в апреле фирма «Мицубиси» приступила к созданию Кi-67, предназначенного для выполнения самоубийственных атак. Самолет То-Го (аббревиатура слов Токубэцу Когэки — специальная атака) отличался от обычного Кi-67 тем, что с него сняли пулеметные башни, а экипаж сократили с 6–8 человек до трех. В носовой части фюзеляжа была установлена двухметровая штанга взрывателя ударного действия. Для самолета использовались обычные морские 800-килограммовые или специальные 2900-килограммовые бомбы. Было два варианта ТоГо: с башней для стрелка и без нее. Всего их было подготовлено 15 единиц. Эти самолеты участвовали в специальных атаках на Филиппинах и Окинаве.

На базе Кi-67 фирмы «Кавасаки» и «Татикава» разработали еще один самолет для специальных атак — Кi-167. Этот самолет отличался большим обтекателем, который закрывал термитный 2900-килограммовый заряд направленного действия. Таким зарядом можно было уничтожить танк на расстоянии 300 м. Весной 1945 г. самолеты Кi-167 начали применяться в боевых условиях.

В начале 1945 г. по решению армейского командования фирма «Накадзима» стала разрабатывать специальный одноместный штурмовой самолет. Самолет получил название Цуруги и должен был быть максимально простым в производстве, обслуживании и управлении. По проекту на нем могли использоваться любые моторы, имевшиеся в наличии. После взлета неубирающиеся стойки шасси должны были сбрасываться. Под крыльями для резкого увеличения скорости пикирования предполагалось установить два твердотопливных ракетных ускорителя. Планировалось быстро организовать массовое производство «летающей бомбы» на многочисленных мелких предприятиях. Уже в марте 1945 г. Цуруги совершил первый полет. Доводка самолета продолжалась до середины июня, после чего поступил заказ на постройку 104 штурмовиков. Дальнейшим развитием самолета Цуруги стали варианты Кi-115 Оцу и Кi-230. В боевых действиях самолеты участия не приняли.

В январе 1945 г. армейское командование поручило фирме «Кавасаки» создать специальный бомбардировщик для камикадзе. Конструкторы спроектировали самолет за три месяца. Это должен был быть легкий одноместный одномоторный самолет Кавасаки Кi-119. Бомбардировщик должен был доставлять одну 800-килограммовую бомбу на внешней подвеске. Элементы самолета должны были производиться на небольших частных предприятиях, а собирался бомбардировщик на подземном заводе. Вследствие налета американской авиации на завод в Камигахара в июне 1945 г. чертежи Кi-119 были уничтожены и проект не был реализован.

Группа молодых японских офицеров во главе с капитаном Мидзуяма Ясиюки в качестве одного из средств отражения американского вторжения на Японские острова предложила проект простейшего самолета для самоубийственных атак. Предполагалось, что этот самолет можно будет построить в любой кустарной мастерской из доступных материалов. В самолете были складные крылья, и он мог быть укрыт в кустах, пещерах, в туннелях, в любых помещениях.

При необходимости самолет быстро готовился к взлету, а затем пикировал на цель со 100-килограммовой бомбой, подвешенной к фюзеляжу. Летом 1945 г. один такой самолет, без всякого учета аэродинамики, был построен на фирме «Кокусай» и получил название Та-Го. Его деревяннометаллическая конструкция с маломощным двигателем была упрощена до предела. 25 июля Та-Го был облетан, при этом выявилось много проблем, которые необходимо было решить для того, чтобы самолет смог выполнять простейшие полеты. Однако вскоре цех, где находился единственный прототип самолета Та-Го, был разрушен.

Самолеты для самоубийственных атак строили и другие фирмы. Например, фирма «Татикава» построила самолет Кi-128. Фирма «Каваниси» разработала «Опытный морской специальный штурмовой самолет Байка («Цветок сливы»).

Для самоубийственных атак японцы пытались приспособить и планеры. Предполагалось, что такие планеры будут находиться в туннелях и взлетать при помощи ракетных двигателей. Имея 100 кг взрывчатки, они должны были использоваться против танков и кораблей в случае американского вторжения в Японию. Один такой планер получил название «Морской специальный штурмовой планер Синрю («Божественный дракон»), его проектирование было начато в мае 1945 г. В середине июля планер был построен, и началось его испытание. Предполагалось, что благодаря 30-секундной работе ракетных двигателей планер будет способен развить скорость 750 км/ч — достаточную для таранного удара по цели. Проект другого планера — Синрю-2 предполагал оснащение летательного аппарата двумя ракетными двигателями и 6–8 ракетами.

Однозначно оценить эффективность самоубийственных атак невозможно. Например, в сражении за Филиппины самоубийственные атаки совершили 719 армейских и 480 морских летчиков. Они потопили два эскортных авианосца, 3 эсминца, 5 транспортов и 6 кораблей различных типов. Были повреждены 7 тяжелых, 2 легких и 13 эскортных авианосцев, 5 линкоров, 10 крейсеров, 23 эсминца, 12 транспортов, 5 эскортных эсминцев и 10 кораблей различных типов[201]. По японским данным, морские камикадзе потопили 37 и повредили 68 американских самолетов, а армейские камикадзе — соответственно 116 и 191 корабль. Не вдаваясь в сравнение американских и японских данных, следует сказать, что во время Филиппинской кампании летчики-камикадзе за три месяца боев потопили и повредили больше кораблей противника, чем в любом другом предыдущем сражении, включая Перл-Харбор.

1 апреля 1945 г. американские войска начали высадку на Окинаву. Это уже была японская метрополия, и японцы решили оказать максимально возможное сопротивление противнику. Вице-адмирал Угаки Матомэ, командующий 5-м коку кантай (воздушным флотом), разработал план обороны Окинавы, который получил название «Кикусуй» («Плывущая хризантема»). Как и вице-адмирал Ониси, вице-адмирал Угаки был соратником адмирала Ямамото. Он был начальником штаба Ямамото во время битвы при Мидуэее. Угаки летел вместе с Ямамото 18 апреля 1943 г., в день гибели Ямамото. План Угаки почти полностью опирался на действия летчиков-самоубийц и предусматривал массированные атаки камикадзе на американские корабли. Впервые за всю историю войны флотская и армейская авиация действовали согласованно.

В боях за Окинаву японские летчики-смертники из 28 потопленных авиацией кораблей потопили 26, соответственно из 225 поврежденных повредили 164, в том числе 27 авианосцев и других линейных кораблей. Надо сказать, что при этом 90 % камикадзе не попали в цель или были сбиты. Всего во время боев за Окинаву морские летчики совершили 1050 самоубийственных атак, а армейские — 850. Сбили цель или сумели поразить ее 960 самолетов.

После падения Окинавы камикадзе было приказано атаковать все, что плавало в японских водах. Когда американцы подошли к Японским островам, японское командование разработало план «Тэн», в котором упор делался на массовое использование камикадзе. Японские милитаристы решили дать американцам сражение «до последнего мужчины, женщины, ребенка…» По причине нехватки продовольствия и превращения территории страны в «одно поле сражения» некоторые военачальники предлагали «уничтожить всех стариков, детей, больных и слабых. Они не годны для гибели вместе с Японией». Японии, по замыслу ее военных лидеров, предназначалась роль нации-камикадзе.

В связи с этим к концу 1945 г. предполагалось изготовить 3,3 тыс. человекоторпед, карликовых подводных лодок и взрывающихся катеров. На острове Хонсю размещалось 1000 обычных самолетов и 1600 самолетов-смертников. В Корее, Маньчжурии и Северном Китае дислоцировалось 500 самолетов-смертников. К концу июня 1945 г. для защиты метрополии имелось до 8 тыс. самолетов-смертников с экипажами. Дополнительно за два месяца планировалось переоборудовать еще 2,5 тыс. самолетов для специальных атак. По американским оценкам того времени считалось, что в предстоящем сражении камикадзе совершат свыше 10 тыс. атак и потопят более 300 кораблей союзников. Во многом страх перед громадными потерями от действий смертников побудил Америку к атомным бомбардировкам городов Японии.

26 июня 1945 г. правительства Великобритании, США и Китая обнародовали Потсдамскую декларацию, в которой в ультимативной форме потребовали безоговорочной капитуляции Японии. 6 августа США сбросили атомную бомбу на Хиросиму. 8 августа Советский Союз объявил войну Японии. 9 августа американцы сбросили атомную бомбу на Нагасаки. Поздно ночью того же дня на заседании Высшего совета император произнес: «Настало время вынести невыносимое». 10 августа Япония приняла Потсдамскую декларацию, а на следующий день началась повсеместная капитуляция японских войск.

Дать ответ на вопрос об общем количестве самоубийственных атак весьма не просто. Японские и американские данные расходятся. По данным Н. Хатсахо[202], в книге которого приводится число потерь морских и армейских летчиков-камикадзе вплоть до человека, в атаках 1944–1945 гг. погибло 2525 морских и 1388 армейских летчиков. В это число не вошли те летчики, которые приняли решение отправиться в самоубийственную атаку самостоятельно. Считается, что таких пилотов было немного — две-три сотни человек. По другим данным, в боевых действиях на Тихом океане участвовало 4615 самолетов-камикадзе, свыше 5000 пилотов погибло в самоубийственных атаках.

Но добиться перелома в войне летчикикамикадзе все же не сумели. Несомненная доблесть этих людей оказалась напрасной, а смерть — бессмысленной. Сражение в воздухе и на море вновь было проиграно полностью. Да и «особые атаки» после кратковременных успехов все чаще и чаще стали оканчиваться безрезультатно. Поэтому после войны самоубийственные атаки подверглись очень резкой критике со стороны различных слоев японского общества. Особенно резко отзывались о фанатиках-генералах, стремившихся любым путем вести войну «до последнего человека», родственники погибших. А наиболее известную фразу, ставшую со временем афоризмом, сказала одна из матерей, потерявшая во время войны сына-камикадзе: «Что за глупый путь к смерти!»

В трагедии камикадзе принято обвинять шовинистическую пропаганду и японский милитаризм, развязавший войну на Тихом океане. Однако и США были небезгрешны и в милитаризме, и в империализме. Во время войны американцы развернули свою пропаганду, которая далеко не всегда оценивала ситуацию объективно и непредвзято.

К чести военачальников современной Японии, надо сказать, что атаки камикадзе подвергнуты жесткой критике со стороны японского флота, который впервые в истории посмел принять в качестве способа военных действий массовое самоубийство[203]. Но не все так просто, как кажется нам с сегодняшних позиций.

Перед военными руководителями любой страны стоит конкретная задача обеспечения государственной обороноспособности. Какими силами и средствами — это уже другой вопрос. После поражения флота в Филиппинском море, когда на дно пошли три больших авианосца, Япония уже не имела возможности ни укомплектовать авиагруппы летчиками, ни сформировать сбалансированный флот. Весь японский флот имел столько же истребителей, сколько один авианосец США. Американцы нанесли несколько сильных ударов по японским аэродромам, окончательно расстроив их попытку воссоздать истребительную авиацию. Одновременно были перерезаны коммуникации, по которым перебрасывались дополнительные силы. Соотношение сил сложилось так, что японцы не могли даже увидеть противника, не то чтобы вести с ним бой.

Было ясно, что невероятно сильный американский флот от Филиппин двинется к Японским островам. Поэтому обычными силами и средствами отразить наступление противника было невозможно, а освященные веками обычаи и чувства японцев говорили, что поражение гораздо страшнее смерти. Фактом, раскрывающим поведение японцев, является и то, что за всю Вторую мировую войну ни один живой солдат японской армии не получил никаких правительственных наград, благодарностей или почестей, хотя действия многих людей выходили за рамки обычного исполнения долга. Японцам ничего другого не оставалось как обратиться к тактике самоубийственных атак. Хотя предложение адмирала Ониси и вызвало потрясение среди пилотов, сражавшихся с превосходящим противником, по некотором размышлении они понимали, что нет другого способа отразить вторжение американцев. Таким образом, решение использовать корпус камикадзе было продиктовано военной ситуацией и необходимостью государственной обороны.

Однако непонятно, на что рассчитывали японцы, начиная войну. В большинстве мемуаров японских ветеранов Второй мировой войны сквозят наивное изумление, обида и удивление: «В первый день войны Японии против США Соединенные Штаты потеряли две трети своих самолетов на Тихом океане. Почему они не сдались, а собрались с силами и размазали нас по стенке?»[204]

Относительно японской авиации, включая и морскую, на которую и легла основная тяжесть войны на Тихом океане, отвечая на этот вопрос, можно сказать следующее: у японцев просто не хватало пилотов. Известны случаи, когда в боях и сражениях не участвовали целые авианосцы (например, «Дзуйкаку» в битве при Мидуэе) только по одной причине — некому и нечем было воевать в воздухе. Посмотрите характеристики лучшего в мире в то время авианосного истребителя Зеро: он был лучшим, пока были квалифицированные летчики. Когда на Зеро пошла в бой японская молодежь, сразу сказались отсутствие радио, отсутствие брони, отсутствие протектированных баков, отсутствие модификаций и т. п. Японцы стали терпеть в воздухе поражение за поражением. И в такой ситуации военно-политическое руководство тогдашней Японии не нашло ничего лучшего, чем посылать в самоубийственные атаки последний резерв…

Как нам относиться к камикадзе? Камикадзе не были политиками, военными преступниками, олигархами, дельцами… Они были солдатами, защищавшими свою родину. И они не направляли свои самолеты-бомбы против мирного населения и детей. Их тем или иным способом принудили воевать против наших солдат и наших союзников по Второй мировой войне. Их судьба трагична и поучительна. Но для своей страны они были солдатами и героями, они снискали уважение и в глазах своих врагов. Любая страна может гордиться своими солдатами и такими героями. Мы же чтим и будем чтить подвиг Николая Гастелло, Александра Матросова и многих тысяч других героев Советской Армии.

Горько, что тактику камикадзе взял на вооружение мировой терроризм, принесший по всему миру уже столько горя и несчастья.