ТЕКСТЫ ПЛАТОНА

Кому мы, сегодняшние люди Запада, обязаны открытием Атлантиды? Греческому философу Платону, который детально описал историю и трагическую судьбу атлантов в своих двух диалогах: «Тимей» и «Критий». Последний посвящен этому вопросу целиком, впрочем, у него и подзаголовок такой — «Атлантида». Собственно говоря, не сам Платон, а Критий, один из его любимых учеников, приводит в качестве доказательства существования атлантов свидетельства своего прямого предка, афинского законодателя Солона. Во время пребывания в Египте Солон повстречался со жрецом из Саиса, города в дельте Нила, и жрец, имевший доступ к священным документам, рассказал ему удивительную историю Атлантиды. Вот что сказал этот египетский жрец (обращаясь к эллинам в целом): «Вы помните один-единственный потоп, а их было множество. Время от времени цивилизации уничтожались водами, низвергавшимися с небес».

По словам историка Диогена Лаэртского, египетские жрецы хранили в своих секретных архивах манускрипты, написанные за 48 863 года до начала царствования Александра Великого, и они относили чудовищный катаклизм, который привел к исчезновению Атлантиды, к 9 564 году до Рождества Христова.

Но вернемся теперь к диалогу Платона «Критий» и процитируем отрывки из него. Мы узнаем, что Атлантида была очень большим островом — термин «континент», как и для Австралии, звучал бы здесь лучше, — в центре которого располагалась чрезвычайно плодородная равнина; неподалеку от нее — на расстоянии примерно в 50 стадиев (Один стадий составлял чуть меньше 178 наших современных метров, а один плетр — чуть меньше 30 метров) — находилась высокая гора. На ней жили Евенор и его жена Левкиппа, и у них была единственная дочь Клейто, в которую влюбился сам бог морей.

«Когда девушка уже достигла брачного возраста, а мать и отец ее скончались, Посейдон, воспылав вожделением, соединяется с ней; тот холм, на котором она обитала, он укрепляет, по окружности отделяя его от острова и огораживая попеременно водными и земляными кольцами (земляных было два, а водных три) все большего диаметра, проведенными словно циркулем из середины острова на равном расстоянии друг от друга. Это заграждение было для людей непреодолимым, ибо судов и судоходства тогда еще не существовало. А островок в середине Посейдон без труда, как то и подобает богу, привел в благоустроенный вид, источил из земли два родника — один теплый, а другой холодный — и заставил землю давать разнообразное и достаточное для жизни пропитание» (См.: Платон. Собрание сочинений в четырех томах, т. 3. М., 1994, с. 508-510. — Прим. пер.)

В «Критии» содержатся также очень любопытные уточнения по поводу великолепных архитектурных достижений атлантов: "От моря они провели канал в три плетра шириной и сто футов глубиной, а в длину на пятьдесят стадиев вплоть до крайнего из водных колец: так они создали доступ с моря в это кольцо, словно в гавань, приготовив достаточный проход даже для самых больших судов. Что касается земляных колец, разделявших водные, то вблизи мостов они прорыли каналы такой ширины, чтобы от одного водного кольца к другому могла пройти одна триера; сверху же они настлали перекрытия, под которыми должно было совершаться плавание: высота земляных колец над поверхностью моря была для этого достаточной. Самое большое по окружности водное кольцо, с которым непосредственно соединялось море, имело в ширину три стадия, и следовавшее за ним земляное кольцо было равно ему по ширине; из двух следующих колец водное было в два стадия шириной и земляное опять-таки было равно водному; наконец, водное кольцо, опоясывавшее находившийся в середине остров, было в стадий шириной.

Остров, на котором стоял дворец, имел пять стадиев в диаметре; этот остров, а также земляные кольца и мост шириной в плетр цари обвели круговыми каменными стенами и на мостах у проходов к морю всюду поставили башни и ворота. Камень белого, черного и красного цвета они добывали в недрах срединного острова и в недрах внешнего и внутреннего земляных колец, а в каменоломнях, где с двух сторон оставались углубления, перекрытые сверху тем же камнем, они устраивали стоянки для кораблей. Если некоторые свои постройки они делали простыми, то в других они забавы ради искусно сочетали камни разного цвета, сообщая им естественную прелесть; также и стены вокруг наружного земляного кольца они по всей окружности обделали в медь, нанося металл в расплавленном виде, стену внутреннего вала покрыли литьем из олова, а стену самого акрополя орихалком, испускающим огнистое блистание".

Интересно, что это за таинственный орихалк, использовавшийся атлантами? Совершенно очевидно, что речь идет не о металле в чистом виде, но об искусно составленном сплаве. Платон продолжает диалог, описывая нам все чудеса акрополя Атлантиса, столицы Атлантиды, называвшегося еще Посейдонисом: царский дворец; просторный храм Посейдона и Клейто, бога и смертной женщины, которые были прародителями высшей расы атлантов, храм, обнесенный золотой оградой. Мы узнаем очень интересные подробности религии атлантов в эпоху как раз накануне катаклизма, в частности, находим в ней обряд кровавого причащения богам, когда приверженцы культа должны были напиться крови жертвенного животного, так как предполагалось, что это увеличит их силу.

Платон также рассказывает нам о постепенном упадке, жертвой которого стала раса атлантов, упадке, который философ считает следствием учащающегося смешения их с другими расами. Нельзя отрицать, что великий греческий философ был «расистом»: он рассматривает смешение рас как бедствие.

Вот что заявляет Платон все в том же «Критии», в параграфе 121: «Но когда унаследованная от бога доля ослабела, многократно растворяясь в смертной примеси, и возобладал человеческий нрав, тогда они оказались не в состоянии долее выносить свое богатство и утратили благопристойность. Для того, кто умеет видеть, они являли собой постыдное зрелище, ибо промотали самую прекрасную из своих ценностей; но неспособным усмотреть, в чем состоит истинно счастливая жизнь, они казались прекраснее и счастливее всего как раз тогда, когда в них кипела безудержная жадность и сила».

Что же до катаклизма, который привел к поглощению Атлантиды водами океана, Платон с великой силой описывает нам и это — на сей раз в «Тимее». Этот катаклизм возник одновременно с конфликтом между завоевателями-атлантами и воинами города — предшественника Афин: «Но позднее (речь идет о великой войне между древними афинянами и Атлантидой. Прим. автора), когда пришел срок для невиданных землетрясений и наводнений, за одни ужасные сутки вся ваша воинская сила была поглощена разверзнувшейся землей; равным образом и Атлантида исчезла, погрузившись в пучину. После этого море в тех местах стало вплоть до сего дня несудоходным и недоступным по причине обмеления, вызванного огромным количеством ила, который оставил после себя осевший остров». Этот последний пассаж в высшей степени применим к современному Саргассову морю.

А когда речь заходит о нашествии на доэллинскую Грецию гигантской армии завоевателей, Платон уточняет, что эта армия состояла из «воинов Великого Материка», которыми командовали атланты. Этот Великий Материк находился по ту сторону древних Геркулесовых столпов, и он, очевидно, не мог быть не чем иным, как Америкой.