Волшебная палочка?

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

 В средние века, в период повсеместного увлечения

алхимией, значительно возросла добыча ртути. Интерес, который проявляли к ртути алхимики, объяснялся тем, что по одной из их теорий ртуть, сера и соль были возведены в ранг "первородных элементов". Ртути приписывалось "материнское начало": "... с помощью теплоты лед растворяется в воду, значит, он из воды; металлы растворяются в ртути, значит, ртуть — первичный материал для этих металлов".

Итак, алхимикам, вооруженным столь солидной научной "теорией", оставалось лишь найти философский камень (при помощи которого можно было бы превращать ртуть в золото) и, засучив рукава, приниматься за работу. Но вот беда: поиски философского камня затянулись несмотря на то, что в их удачном исходе были весьма заинтересованы многие европейские монархи, создавшие у себя при дворе крупные алхимические лаборатории.

Правда, то в одной, то в другой стране появлялись лица, якобы овладевшие тайной философского камня. Иногда это были заблуждавшиеся ученые, а чаще — шарлатаны, знавшие немало способов "получения" искусственного золота. Один из них заключался в следующем. На глазах присутствующих алхимик помешивал расплавленный свинец или ртуть, находящиеся в тигле, деревянной палочкой, в которую были предварительно спрятаны кусочки золота. Частично это золото растворялось в жидком металле. После "эксперимента" в тигле, естественно, можно было обнаружить следы золота, которое свидетельствовало, а точнее лжесвидетельствовало о чудесном превращении.

Однако слухи об этих "кудесниках" рано или поздно доходили до правителя страны и тогда тем приходилось либо признаваться в обмане, либо организовывать при дворе массовое производство золота, а уж тут деревянная палочка была плохим помощником.

Уличенного во лжи алхимика обычно вешали как фальшивомонетчика - на позолоченной виселице, в одежде, усыпанной блестками. Впрочем были и другие варианты казни. В 1575 году, например, герцог Люксембургский сжег заживо в железной клетке женщину-алхимика Марию Зиглерин за отказ сообщить ему состав философского камня, который она, разумеется, не знала, хоть и утверждала на свою беду обратное.