Последняя классическая война XX века

Последняя классическая война XX века

О применении авиации в этом противостоянии сегодня наш рассказ.

Развал великого и могучего Советского Союза тяжело сказался на большинстве поддерживаемых им стран социалистического лагеря. Одной из них была Эфиопия, внезапно лишившаяся мощной опоры в борьбе с повстанческим движением, что закономерно привело к падению поддерживаемого Москвой режима Менгисту Хайле Мариама, а затем и к провозглашению независимости мятежной провинции Эритреи.

Первоначально (в III в н.э.) территория современной Эритреи входила в состав Аксумского царства. В XIII веке страна была завоевана Эфиопией, но уже в середине XVI века Эфиопия была вынуждена уступить эти земли Османской империи утвердившейся здесь более чем на 300 лет. В конце XIX века здесь появились итальянские колонизаторы, в первые годы Второй Мировй войны были вытеснены англичанами, и с 1941 г. по 1952 г. страна управлялась британской администрацией. В 1952 г. Эритрея по решению ООН стала автономной областью Эфиопии, после чего со стороны центральной власти началось ограничение прав автономии, что в начале 60-х вновь вызвало в Эритрее сепаратистские устремления. В 1962 г. под давлением центра Эритрея вошла в состав Эфиопии в качестве одной из ее провинций и с этого момента борьба за независимость фактически уже никогда не прекращалась.

Однако, результаты хотя и мирного, но явно поспешного раздела страны начали сказываться очень быстро, так как молодое государство отрезало Эфиопии выход к морю, получив контроль над обоими основными портами прежней Эфиопии – Массауа и Ассабом. После чего эритрейцы тут же взвинтили транзитные пошлины, а затем ввели собственную валюту, попытавшись навязать Эфиопии невы- . годные взаиморасчеты по курсу 1:1. К маю 1997 г. пошлины и сборы, уплачиваемые за грузы, транспортируемые из порта Асэб в Эфиопию, составили около 20% всех поступлений в бюджет Эритреи и продолжали возрастать! Понятно, что в этих условиях отношения между двумя странами не могли оставаться нормальными, тем более, что на многих участках стороны так и не нашли времени четко определить границы друг с другом.

Сначала разгорелся спор по поводу принадлежности так называемого «треугольника Йирга» – территории, расположенной в междуречье Тэкезе и Мэреба (Гаша), но детонатором конфликта послужили инциденты в провинции Быдыме (административный центр Бадме), находящейся примерно в 180 км к востоку от Судана. После падения режима Менгисту Хайле Мариама и некоторой нормализации обстановки внутри страны многие эфиопские партизаны переселились в Быдыме, где занялись фермерством, постепенно вытесняя проживавших там эритрейцев. Доля населения последних довольно быстро снижалась, что дало моральный повод эфиопским властям (в свете введения Эритреей тяжелых транзитных пошлин) отдать приказ вооруженным силам очистить провинцию Быдыме от остатков эритрейцев, которых начали попросту выдворять за пределы спорной зоны. В октябре 1997 г. Эфиопия выпустила официальную карту, на которой большая часть провинции была обозначена как эфиопская территория, а в ноябре торговые отношения между двумя странами были прерваны.

Карта района конфликта между Эфиопией и Эритреей. Красным цветом отмечены госмударственные границы, а белым спорные территории. Затемнённые места – горные районы.

Пойти на открытую конфронтацию тогда стороны не решились и создали совместную комиссию, которая регулярно устраивала заседания поочередно в столицах обеих государств -Аддис-Абебе и Асмэре. В результате, большого внимания данный инцидент не привлек, тем более, что двухсторонние консультации продолжались и, казалось, что проблема будет исчерпана по итогам очередного заседания, намеченного на 8 мая.

Между тем, эфиопы продолжали постепенно вытеснять эритрейцев из Быдыме и 6 мая 1998 г., в ответ на выселение эфиопской милицией с окраин Бадаме очередной группы крестьян, местное отделение эритрейской полиции отправило на помощь беженцам подразделение из 12 человек, командир которого «решил сразу взять быка за рога» и отдал приказ атаковать. Обе стороны признают тот факт, что прежде чем открыть огонь, эфиопские военные предложили эритрейцам покинуть место конфликта, но поскольку это предложение было проигнорировано, началась схватка, в ходе которой эритрейцы потеряли семь человек, включая командира подразделения.

Через несколько часов Эритрея объявила частичную мобилизацию и выдвинула три пехотные бригады, поддержанные ротой танков (13 машин), которые полностью оккупировали посёлок Быдыме, выбив оттуда после короткого боя эфиопскую полицию и пограничников, потерявших от 16 до 20 человек убитыми, два десятка ранеными и еще 24 человека попали в плен. В ходе предпринятого эритрейцами штурма в посёлке были разрушены семь зданий – несколько школ, больница и другие общественные учреждения.

На следующий день, 13 мая, Совет министров Эфиопии собрался на внеочередное заседание и по итогам рассмотрения сложившейся на границе обстановки обратился к властям сопредельного государства с требованием о безоговорочном выводе эритрейских войск с захваченной ими территории. В тот же день национальная авиакомпания «Эфиопские авиалинии» (Ephiopian Airlines) приостановила полёты в Асмэру и Асэб, а два торговых судна под эфиопским флагом были направлены вместо эритрейского порта Асэб в йеменский Джибути.

14 мая кабинет министров Эритреи, в свою очередь, опубликовал официальное заявление, в котором обвинил власти Эфиопии в «непрекращающихся нарушениях границы» и призвал к скорейшему проведению переговоров при посредничестве третьей стороны с цепью делимитации межгосударственной границь. и последующей демилитаризации прикраничных районом. Посол Эритреи в Эфиопии охарактеризовал пограничный инцидент в районе Быдыме как «достойный сожаления» и при этом заявил представителям международных СМИ, аккредитованным в Аддис-Абебе, что «на всём протяжении эритрейско-эфиопской границы существуют, как минимум, пять-шесть спорных участков, «государственную принадлежность которых можно определить только при участии международного арбитража».

В течение следующей недели были предприняты отчаянные, а потому не слишком хорошо подготовленные усилия решить готовый вспыхнуть конфликт дипломатическими средствами. В обеих столицах побывали президент Джибути Хасан Гулид Аптидон, вице-президент Руанды Поль Кигаме и помощник госсекретаря США по африканским делам Сьюзен Райс. Но всё было тщетно и напряжение по обе стороны воздвигавшихся баррикад стремительно нарастало по мере проведения Эфиопий и Эритреей мероприятий мобилизационного характера и наращивания группировок войск как в «треугольнике Йирга», так и на других участках границы. 22 мая было прервано телефонное сообщение между двумя государствами, а 23-го числа, в канун национального праздника – дня независимости Эритреи, были закрыты все пограничные переходные пункты на границе. И всё же, к концу мая американо-руандийское посредничество начало приносить первые положительные результаты.

Однако, 30 мая президент Эритреи Исайяс Афэуорки заявил, что «вывод войск с занятых территорий представляется в моральном плане неприемлемым и физически невозможен». На следующий день эритрейские войска перешли в наступление на центральном участке границы, заняв город Зэлямбэсса, а также расположенные поблизости посёлки Алитена и Айга в административном районе Эроб. При этом официальная Асмэра заявила, что эритрейские войска выдвигаются на линию границы бывшей итальянской колонии Эритрея с Эфиопией. В ответ Эфиопия заявила, что «эритрейские войска оккупировали часть её северо-восточных провинций». Противная сторона в свою очередь заявила, что «6 мая её войска всего лишь взяли под контроль территории, ранее захваченные эфиопами».

«Бумажные тигры» Эритрейских ВВС. Ни один из доставшихся Эритреи на авиабазе в Асмэре «МиГов», повстанцам так и не удалось привести в лётное состояние, а потому создание собственной авиации пришлось начинать с нуля.

Одновременно с регулярными войсками командование эритрейскими вооруженными силами задействовало и партизан, осуществив заброску в Эфиопию довольно значительного числа диверсионных групп, которые развернули действия далеко за пределами спорных территорий. Эритрейцы не без основания были уверены в том, что эти подразделения, укомплектованные опытными бойцами «невидимого фронта», смогут достаточно долго изматывать превосходящие их по численности силы регулярной эфиопской армии.

Видимо, поэтому президент Эритреи Исайяс Афэуорки отверг разработанный Организацией Африканского Единства (ОАЕ) мирный план, предложенный при посредничестве Руанды и США и безоговорочно принятый Эфиопией. В соответствии с ним предусматривалось, что определение границы будет осуществляться под международным контролем, но при условии, что обе стороны отведут свои войска на позиции, которые они занимали до 6 мая.

Как бы там ни было, но вплоть до начала июня интенсивность пограничного конфликта была довольно низкой: огневой контакт противоборствующих сторон в подавляющем большинстве случаев ограничивался применением стрелкового оружия, а первый обмен миномётно-артиллерийскими огнём и залпами реактивных систем залпового огня был зафиксирован 3 июня, когда постепенно начал возрастать накал боёв в окрестностях небольшой пограничной деревни Дальгедо, бои за которую начались 31 мая.

Вскоре после того, как окончательно провалились все попытки уладить конфликт дипломатическим путем, «Эфиопские авиалинии» «по техническим причинам» прекратили коммерческие рейсы между Аддис-Абебой и Асмарой, а затем для большей безопасности авиакомпания вообще перенесла свою штаб- квартиру в Конго и её лайнеры стали чаще базироваться в других странах, чем в Эфиопии.

Утром 5 июня состоялась пресс-конференция премьер-министра Эфиопии Мэлеса Зенауи, в ходе которой он заявил, что «возглавляемое им правительство принимает план мирного урегулирования», но при этом эфиопский лидер недвусмысленно дал понять, что, несмотря, на поддержку посреднических усилий американо-руандийской команды, он «дал указания руководству вооружённых сил страны предпринять все необходимые меры для того, чтобы противостоять любому дальнейшему развитию эритрейской агрессии».

В том, что это отнюдь не пустые слова, все без исключения заинтересованные лица смогли убедиться спустя какие-то полчаса, когда в 09:45 утра пара эфиопских истребителей-бомбардировщиков МиГ-23БН атаковала международный аэропорт Асмэры и главную базу ВВС Эритреи, имеющих общую ВПП. Каждый самолёт нес по шесть 500-кг фугасных бомб, одна из которых уничтожила «Боинг-727» авиакомпании «Аэро-Замбия» («Aero-Zambia»), взрывы еще нескольких разрушили два ангара, предназначенные для обслуживания и хранения боевых самолетов, наконец, последняя, перелетев через здание аэропорта «ахнула» неподалёку от автобусной остановки. К счастью, в тот момент на ней находилось немного людей, а потому жертв было сравнительно немного: один убитый и пятеро раненых.

Эфиопские «МиГи» были встречены плотным зенитно-артиллерийским огнём. По утверждению эритрейцев, один самолёт был сбит и упал за городом, но вскоре налёт повторился и хотя на этот раз его результаты ограничивались лишь дюжиной новых воронок на лётном поле, никто из гражданских лиц не пострадал. Невредимыми остались и самолёты нападавших, которые, как ни в чем небывало, после сброса бомб повернули назад.

Ответом на эти налёты стали два удара, нанесённые отдельными парами эритрейских самолётов МВ.339СЕ по эфиопскому городу Мэкеле – административному центру области Тыграй на севере Эфиопии. Экипажи применили кассетные боеприпасы. Главной целью налёта, по-видимому, был аэропорт Мэкеле, но пройти сквозь завесу разрывов зенитных снарядов экипажи не рискнули и освободились от боевой нагрузки над городом. В результате количество жертв составило 187 человек из них 51 (в том числе 10 детей) был убит, а остальные ранены.

Как обычно в подобных случаях, стороны обменялись взаимными обвинениями в вероломстве, оправдывая собственные действия необходимостью нанесения ответного удара. Как бы там ни было, но кровь пролилась с обеих сторон, причем в случае с Мэкеле жертвами авианалёта стали мирные жители, в том числе учащиеся средней школы. Такое развитие события явно произвело негативное впечатление на мировое сообщество и ещё до захода солнца чартерный аэробус А-300 в срочном порядке эвакуировал из Асмэры 190 иностранцев (из них 120 американцев).

Первые приобретения победившего народа Эритреи: легкие транспортники Y-12, вертолёты Ми-17 и учебно-тренировочные L-90.

Таб.1 Сравнение базовых параметров Эритреи и Эфиопии

Примечание: Приведены данные за 1995 г.

Таб.2 Сравнительный уровень военных расходов Эритреи и Эфиопии

Примечание: Таблица составлена на основе данных Стокгольмского международного института исследования проблем мира и Лондонского института стратегических исследований.

Но прежде чем перейти к описанию дальнейших боевых действий, авторам хотелось бы немного остановиться на силах противоборствующих сторон, которые имелись к лету 1998 г. На бумаге соотношение между эфиопскими и эритрейскими ВВС составляло 1:10, но на практике все выглядело несколько иначе…

О ВВС Эритреи известно очень немного. Первыми самолетами стали восемь поршневых учебно-тренировочных «Вальмет» L-90, закупленных в Финляндии в 1994 г. Хотя в средствах массовой информации сообщалось, что авиация молодого государства получила от ВВС Эфиопии некоторое количество реактивных истребителей и боевых вертолетов, а на одной из фотографий в западных изданиях четко просматриваются МиГ-21 и МиГ-23, реально ни один из них эритрейцам использовать не удалось. Причина была до банальности проста: уходя со своих баз, ВВС Эфиопии предпочли забрать с собой все, что только могло подняться в воздух. В результате, когда в 1996 г. встал вопрос о реальном потенциале «авиации победившего народа», создание «своих крыльев» последнему пришлось начинать фактически с нуля. В том же году в России были закуплены четыре транспортно-боевых вертолета Ми-8, а через посредников на международном рынке в 1996 – 1997 гг. за 45 млн. дол. приобрели шесть итальянских невооруженных учебных реактивных самолетов «Макки» МВ-339СЕ, заслужившие в Африке печальное прозвище «охотников на негров». Самолеты последнего типа на месте были превращены путем довооружения в легкие штурмовики и составили основу ударного компонента ВВС Эритреи. Несколько летчиков прошли подготовку в Италии.

МиГ-21МФ из состава 2-й эскадрильи 2-го авиакрыла ВВС Эфиопии. Авиабаза Бишофту, лето 1998 г.

МиГ-23БН из состава 1-й эскадрильи 3-го авиакрыла ВВС Эфиопии. Авиабаза Дебре-Зейт, лето 1998 г.

Ми-24А (вверху) и Ми-24Д (внизу) из состава 2- й и 3-й эскадрилий 4-го авиакрыла ВВС Эфиопии. Основная база -аэродром Дебре-Зейт.

МВ-339СЕ и Ми-17 из состава ВВС Эритреи.

К сожалению, ввиду тотальной секретности, нумерация авиачастей не установлена. Местом постоянной дислокации в мирное время является аэропорт Асмэры, а с началом войны, появление летательных аппаратов обоих типов неоднократно отмечалось наблюдателями на различных аэродромах.

В сравнении с противником, боевой состав ВВС Эфиопии выглядел куда внушительнее и включал две эскадрильи истребителей МиГ- 21 МФ, насчитывавших 15 машин, в двух истребительно-бомбардировочных частях имелось 12 МиГ-23БН. Довольно мощной была вертолетная группировка, насчитывавшая две эскадрильи ударных Ми-24 (11 машин), три эскадрильи транспортно-боевых Ми-8 (20) и две тяжёлых транспортных, оснащенных дюжиной ветеранов Ми-6. Солидной была и учебная база, насчитывавшая 21 учебно-боевой «Альбатрос» L-39, сведённые в три эскадрильи, еще две эксплуатировали американские тренировочные Т-33, которых оставалось 11 штук. Кроме того, имелась транспортная эскадрилья, включавшая два С-130, восемь DC-3, один Ан- 26 и президентский Як-40. Однако после падения режима Менгисту Хайле Мариама и распада Советского Союза около половины авиатехники находилось в довольно запущенном состоянии из-за практически полного прекращения поставок запасных частей и плохого обслуживания. Но если парк боевых самолётов, особенно МиГ-21МФ и МиГ-23БН, сохранял достаточно высокую боеспособность, то в вертолётных эскадрильях царила полная разруха, а количество «стрекоз» способных подняться в небо исчислялось буквально по пальцам одной руки! К тому же, ощущалась нехватка подготовленных летных и технических кадров. В результате даже имевшиеся в лётном состоянии самолеты советского производства в начале конфликта часто использовались весьма неэффективно. Именно поэтому, с началом боевых действий обе стороны начали прилагать значительные усилия по модернизации своих воздушных сил, и от того, кому это удалось бы сделать быстрее и лучше, в конечном счёте, зависел исход войны.

Надо отметить, что в первую очередь это зависело от экономических возможностей страны и объёмов средств, направляемых на военные нужды. И здесь возможности Эфиопии существенно превосходили потенциал Эритреи, о чём можно судить по приведенным ниже таблицам. А потому нет ничего удивительного в том, что первой на начальном этапе войны это удалось сделать Эфиопии. Нельзя не отметить и тот факт, что в таком тонком деле, как торговля оружием огромная роль принадлежит налаженным связям, которые у Эфиопии были куда как лучше, чем у вчерашней мятежной провинции…

Первые самолёты начали поступать в Эфиопию еще до начала боевых действий в конце апреля 1998 г. Это были румынские МиГ- 21 МФ, модернизированные израильской фирмой «Элбит» (Elbit) в вариант МиГ-21-2000 по программе «Lancer» 1(A).

Программой обновления парка ВВС Румынии предусмотрена модернизация 110 истребителей семейства МиГ-21. Тендер на контракт стоимостью 300 млн. дол. выиграла из-, раильская фирма «Элбит», которая образовала СП с румынской фирмой «Аэростар» (Aerostar). Предусмотрено, что 75 МиГ-21 МФ и 10 учебно-боевых МиГ-21 УМ будут переоборудованы в истребители-бомбардировщики, способные применять по наземным (наводным) целям современные управляемые боеприпасы массой до 750 кг (соответственно «Lancer» 1(A) и 1(B)). Остальные 25 МиГ-21 МФ будут модернизированы в вариант истребителя завоевания господства в воздухе «Lancer» ll(C). Согласно имеющейся информации, израильтяне уже летом 1998 г., т. е. после начала боевых действий, предложили эфиопам также вариант «Lancer» III на базе МиГ-21 бис, но окончательное решение по этому предложению тогда не было обнародовано.

Основой ударной мощи ВВС Эритреи была «великолепная шестёрка» итальянских многоцелевых самолётов МВ-339СЕ, способных применять лишь неуправляемой оружие.

Боевой потенциал ВВС Эаиопии был существенно выше, а его основу составляли достаточно мощные истребители МиГ-21МФ, а также истребители- бомбарджировщики МиГ-21-2000 и МиГ-23БН.

Контракт, подписанный еще до начала боевых действий зимой 1997 – 1998 гг., предусматривал поставку 10 истребителей и комплекта 1000-фунтовые (454-кг) американских управляемых авиабомб «Пейвуэй», производимых в Израиле по лицензии, в обмен на такое же количество эфиопских МиГ-21 МФ с доплатой в 26 млн. дол.

Дебют обновлённых эфиопских МиГ-21- 2000 состоялся 6 июня, когда пара этих истребителей-бомбардировщиков атаковала аэропорт в Асмэре. Все четыре «интеллектуальные» бетонобойных бомбы поразили ВПП, однако точный огонь установок ЭУ-23-2 на это раз стал действительно непреодолимой преградой для ведущего эфиопского «МиГа», который пилотировал полковник Бэззаббых Петрос 1* . Осколки зенитных снарядов изрешетили топливные баки и двигатель самолета (тактический №1083) попросту остановился, когда цель была уже позади на расстоянии 25 км. Лётчику ничего не оставалось делать, как катапультироваться, а после приземления сдаться в плен.

Любопытно, что в 1986 г при схожих обстоятельствах он уже «побывал в гостях» у эритрейских повстанцев, когда был сбит зенитным огнем в ходе штурмовки позиций в районе Накфа – «эритрейского Сталинграда», позже давшего название национальной валюте. В течение пяти лет Бэззаббых Петрос находился в плену, пока не согласился перейти на сторону Эритрейского Национально-Освободительного фронта. Однако в мае 1991 г., после падения режима Менгисту Хайле-Мариама и произошедшего в связи с этим событием значительного ослабления режима охраны, лётчику удалось сбежать в Эфиопию.

Впрочем, если кратеры воронок во взлётно-посадочной полосе аэропорта Асмэры удалось заровнять и забетонировать сравнительно быстро, то потеря от зенитного огня первого МВ-339 в ходе очередного налёта на Мэкеле около 10:00 оказалась куда более неприятным событием. Горящий «Макки» рухнул за северными окраинами населённого пункта, но находившаяся наготове поисково-спасательная группа на двух вертолётах Ми-17 смогла благополучно эвакуировать незадачливого пилота.

Кстати, не удовлетворившись наличием обломков эритрейского штурмовика, эфиопы еще и сообщили, что захватили в плен катапультировавшегося пилота. Определённый комизм ситуации заключался в том, что в их руки видимо попал какой-то документ с его именем (возможно это была какая-то табличка со снаряжения). Однако, через три дня эритрейские официальные лица устроили показательную пресс-конференцию, на которой опровергли эту информацию, обвинив противника в фабрикации фактов. Принял участие в ней и сбитый пилот. Первоначальную лётную подготовку он проходил до войны в Эфиопии, а потому знал довольно многих своих оппонентов по именам. Впоследствии, фирма-производитель также опровергла факт потери штурмовика итальянского производства, на что, впрочем, никто не обратил никакого внимания.

Между тем, после соответствующих обращений посольств США, Великобритании, Италии и Нидерландов в Аддис-Абебе, лидеры Эфиопии весьма серьезно подошли к проблеме обеспечения безопасности находящихся на территории страны иностранцев. 8 июня по всем каналам было сообщено, что ВВС Эфиопии предоставляют 13 часов (с 17:00 до 06:00 следующего дня) для безопасного выезда из зоны конфликта граждан третьих стран, которых там находилось немало. За этот короткий промежуток времени 12 транспортных самолетов, принадлежавших ВВС Франции, Германии, Великобритании, США и ООН вывезли более 1500 иностранцев. Первым прибыл аэробус А-310, принадлежащий Люфтваффе и взлетевший в 19:15 с 217 западноевропейцами на борту в направлении Джидды (Саудовская Аравия). В 01:00 ночи тем же маршрутом ушел британский С-130 «Геркулес», на борту которого находились 41 англичанин и 60 человек из Канады, Австралии и ЮАР. Кроме них в эвакуации приняли участие пара американских С-130 из состава 11 -го экспедиционного батальона Корпуса Морской Пехоты, доставившие 172 американцев в Амман (Иордания) и два зафрахтованных ООН российских Ан-26. Последний вылет (в 05:00) совершил итальянский транспортник, перебросивший 130 человек в Джибути. К утру 7 мая по воздуху были эвакуированы свыше 1,5 тыс. человек. Последних, пожелавших эвакуироваться (133 человека из Великобритании, Йемена, России, США, ФРГ, Швеции и Шри-Ланки), принял на борт фрегат УРО ВМС Нидерландов, находившийся на боевой службе в южной части Красного моря и совершивший экстренный заход в эритрейский порт Массауа, после чего ничто не мешало противоборствующим сторонам выяснять отношения с помощью оружия.

Спустя час после ухода голландского фрегата с его зенитными ракетами, в небе над Асмэрой и Массауа появились эфиопские истребители-бомбардировщики МиГ-21-2000 и МиГ-23БН, которые, атакуя парами, возобновили уничтожение всех мало-мальски привлекательных для бомбардировки объектов в обоих населенных пунктах. Если первые несли по паре 454-кг «Пейвуэя», то вторые, ввиду неисправности системы наведения управляемого оружия только по четыре обычные ФАБ-500. На всякий случай для самообороны самолёты вооружили управляемыми ракетами ближнего боя Р-60 с ИК ГСН. Реально же опасаться пилотам ударных «МиГов» следовало только зенитного огня, так как истребителей и ЗРК у эритрейцев не было, а их реактивные «играющие тренеры» МВ-339 не представляли для «Фишбедов» и «Флоггеров» никакой угрозы.

Между тем на земле боевые действия развернулись сразу на трех направлениях: Быдыме, Бурие и Зэлямбэссы, но наиболее тяжёлые из них в течении нескольких дней июня происходили в районе последнего. Так, уже 7 июня вооруженные силы Эфиопии взяли этот населённый пункт, откуда им удалось выбить оборонявшуюся эритрейскую бригаду. Однако, постоянные контратаки и регулярные артналёты не позволили серьёзно закрепиться. К тому же довольно эффективные удары наносили экипажи МВ-339, атаковавшие позиции эфиопских подразделений кассетными боеприпасами и НАРами.

1* У эфиопов и эритрейцев нет родовых имен (фамилий). Согласно традиции, полное имя включает имя собственное, стоящее на первом месте, и следующее за ним отчество. В редких случаях в качестве третьего компонента указывается ещё и имя деда по отцовской линии. По этой причине сокращения типа Б.Петррос для эфиопа недопустимы и оскорбительны.

2* По некоторым данным это был Ил-76ТД авиакомпании «Бусол Эйрлайнс», но не исключено, что под этим прикрытием работала именно ВТА ВВС Украины.

Эфиопский МиГ-21МФ. Судя по камуфляжу, этот самолёт был построен на Горьковском авиазаводе, который в советское время был основным поставщиком «двадцать-первые» на экспорт. Авиабаза Бишофту, лето – осень 1998 г.

Подтянув в течение суток еще одну пехотную бригаду со средствами усиления (реактивные системы залпового огня БМ-21 «Град»), эритрейцы утром, 9 июня, после мощной артподготовки перешли в атаку и смогли выбить эфиопов из Зэлямбэссы. В течение последующей недели вокруг населённого пункта развернулись ожесточённые бои.

На следующий день, в 06:00 утра эритрейские «Макки» атаковали позиции противника у населенного пункта Эрде-Маттиос. Как обычно, огонь зенитной артиллерии оказал на экипажи штурмовиков сильное воздействие и большая часть боевой нагрузки была сброшена куда попало, после чего эритрейские самолёты без потерь покинули вражеское воздушное пространство. В то же время на линии боевого соприкосновения успехи атакующих были минимальными.

11 -го числа была зафиксирована попытка прорыва в районе пограничного переходного пункта Буре, находившегося на шоссе Асэб-Ауаш в 72 км юго-западнее эритрейского порта Асэб. Однако, углубившись всего на несколько километров на территорию Эфиопии, эритрейцы и здесь были вынуждены перейти к обороне.

Кульминационным моментом недели в действиях авиации обеих сторон стали несомненно события 12 июня, когда ВВС Эритреи совершили два налёта на Адигарт – крупный административный центр области Тыграй, расположенный в 48 км от границы. По свидетельству очевидцев, в первом авианалёте приняли участие не менее одного самолёта (предположительно, МВ-339, осуществлявший разведку и целеуказание) и пара вертолётов Ми-8. Экипажи последних сбросили с довольно большой высоты четыре парашютные авиабомбы ФАБ- 500ШН (или ШЛ). Населенный пункт не имел ПВО, о чем пилоты были, несомненно, извещены, что и позволило им ювелирно положить одну из бомб в здание больницы, под развалинами которой нашли свою смерть более 30 человек из числа больных и медперсонала. Остальные «фугаски» упали на территорию склада продовольствия, где в результате начавшегося пожара сгорело около 20 тыс. центнеров зерна и 13,5 тыс. литров растительного масла.

Спустя несколько часов над городом появилась четверка MB.339. В отличие от вертолётчиков, целью реактивщиков стали автовокзал и фармацевтическая фабрика, по которым экипажи отстрелялись 68-мм неуправляемыми реактивными снарядами. На этот раз жертв было, к счастью, меньше: четверо убитых и около 30 раненых.

Понятно, что столь «эффективное» применение авиации не прошло незамеченным для международных СМИ и оправдываясь, лидеры Эритреи заявили, что целью авиаударов были базы снабжения эфиопских войск, действующих в районе Зэлямбэссы (таковые действительно имелись в Адиграте. – Прим. авт.). Не исключено, что налёты авиации на город должны были предшествовать наступлению эритрейцев на земле и должны были спровоцировать панику у его населения, но в связи с очередным ударом эфиопов у Зэлямбэссы, позиции у Адиграта остались неизменны. Впрочем, без вездесущих «АэроМакки» не обошлось и там: пара МВ-339 нанесла бомбово-штурмовой удар по позициям эфиопских войск.

Благодаря агенству «Рейтер», душераздирающие кадры, на которых были запечатлены жертвы эритрейского авианалёта на город Мэкеле,обошли весь мир и Эритрея сразу большинством стран стала рассматриваться как агрессор.

Пока происходили все эти события, война властно вошла в жизнь сотен тысяч людей обеих стран. Из Эритреи были выдворены 27 тыс. эфиопов, а из Эфиопии – свыше 30 тыс. эритрейцев. Уже 10 июня эфиопская комиссия по предотвращению чрезвычайных ситуаций обратилась к международным гуманитарным организациям с призывом об оказании экстренной помощи более чем 126 тыс. беженцев и перемещённых лиц, лишившихся средств к существованию.

Продолжались и попытки разрешить конфликт мирным путём, в которых не без успеха поучаствовал даже президент США Билл Клинтон, который направляясь из Лос-Анджелеса в Вашингтон на борту своего «Боинга-747» («US Air Force One»), переговорил по спутниковой связи с лидерами обоих противоборствующих государств, что в конечном итоге привело к подписанию 14 июня обеими сторонами моратория на действия авиации в воздушном пространстве над межгосударственной границей и прилегающими районами. Действие моратория не ограничивалось во времени и могло быть прекращено в том случае, если любая из сторон «придёт к заключению, что всякая перспектива мирного процесса утрачена» и заблаговременно официально уведомит США о возобновлении действий своих ВВС.

Понятно, что и те и другие на официальном уровне приветствовали заключение моратория, но, логически рассуждая, необходимо признать, что он был более выгоден именно эритрейцам, так как позволял устранить как фактор достаточно мощную авиацию Эфиопии. Представители последней, в сущности, это и продемонстрировали, заявив, «мы согласились на перемирие в воздухе, но если при этом под угрозой окажется наш суверенитет, то мы будем защищаться не оглядываясь ни на какие соглашения…»

Впрочем, обстановка на фронте достаточно быстро менялась в пользу Эфиопии и без её авиации. 17 июня в районе Буре была блокирована эритрейская мотострелковая бригада специального назначения, отправленная в рейд по эфиопским тылам. Это мощное и хорошо подготовленное соединение с началом боевых действий было переброшено на восточный участок фронта с островов Ханиш, захваченных Эритреей у Йемена в 1995 г.

Примерно в это время президент Эритреи Исайяс Афэуорки выступил с заявлением, из которого следовало, что по данным разведки ВВС Эфиопии испытывают недостаток пилотов, способных летать на современных реактивных боевых самолётах, и вынуждены привлекать наемников из стран Восточной Европы и Южной Африки. В связи с чем он заявил, что в случае пленения, людей подобного сорта ждет скорая расправа на месте без суда и следствия. Как известно, громче всех кричат «держи вора!» именно те, кто больше всех и ворует. Не стали исключением и дипломатические демарши Эритреи, на частотах вооруженных сил которой все чаще можно было слышать украинскую речь или русскую, но с характерными для Украины оттенками.

Многое прояснилось 17 июня, когда в 7 км от столицы Эритреи рухнул на землю Ил-76 ВВС Украины (per. код UR-UCI)2 , совершавший чартерный рейс из Бургаса (Болгария). На борту находилось девять членов экипажа и экспедитор, сопровождавший груз. О характере груза в точности ничего не известно, но некоторые источники утверждают, что на борту находились два расстыкованных истребителя- бомбардировщика МиГ-23БН, а также авиационные боеприпасы. Причиной аварии объявили «столкновение с холмом», но по некоторым косвенным признакам можно предположить, что самолет стал жертвой расчетов ПЗРК.

То, что эритрейская авиация остро нуждается в более или менее современных самолетах, было очевидно всем. По Восточной Европе и СНГ рыскали негры с чемоданами «баксов» в поисках всего, что можно было приобрести. Поначалу успех этих миссий было довольно скромным: единственная достойная упоминания сделка была заключена с Россией на поставку четырех транспортно-боевых вертолётов Ми-17, первые два из которых поступили на вооружение до конца 1998 г.

Неизвестно, что ещё бы удалось прикупить, поскольку оружейный бизнес не такое дело, в котором можно быстро разобраться с кондачка, потрясая пачками долларов, тем более, когда речь идет о таких крупногабаритных изделиях, как самолеты. Впрочем, очень быстро выяснилось, что Эритрее для парирования ударов набиравшей обороты эфиопской военной машины требуется не только авиатехника, но и танки, артиллерия, реактивные системы залпового огня, ПТРК и ЗРК, а также миномёты и как можно больше боеприпасов. И тут свои услуги в качестве посредника и кредитора сделок предложила Ливия, а затем и некоторые другие арабские страны. Их эмиссары смогли обеспечить доставку в Эритрею с Украины большой партии стрелкового оружия, реактивных систем залпового огня из Румынии и боеприпасов к ним из Болгарии. Все это «богатство» доставлялось в Эритрею на зафрахтованных украинских транспортных самолётах.

И всё же, успехи Эритреи по наращиванию своей «мышечной массы» выглядели более чем бледно в сравнении с усилиями предпринимаемыми Эфиопией, которая уже в мае 1998 г. подписала с Болгарией контракт на поставку 140 танков Т-55. Первая партия (55 машин) прибыла в том же году, а остальные – в следующем. В дополнение к ним еще 40 таких танков поступили в 1998 г. из Беларуссии. Китай поставил системы ствольной и реактивной артиллерии, а Франция – оборудование связи и авиационные системы лазерного целеуказания. Последние особенно пригодились при проведении быстрой модернизации истребителей-бомбардировщиков МиГ-23БН, существенно повысивших их боевой потенциал.

Всё это оказалось весьма неплохим дополнением к имеющемуся национальному арсеналу, насчитывавшему свыше 300 танков, из которых более 25% составляли вполне современные Т-62, а остальные – Т-55. Кроме того, имелось 20 БМП-1/-2 и свыше 150 различных бронетранспортеров, более чем 300 артсистем калибром свыше 100 мм, не считая сотен минометов, десятков РСЗО БМ-21 «Град» и ПТРК, мобильных зенитных систем ЭСУ-23-4 и -2-57, а также ЗРК советского производства.

Тем неменее, эфиопам приходилось нелегко. Несмотря на значительное численное и материально-техническое превосходство, они явно уступали эритрейцам в боевом опыте, что часто вызывало неоправданные потери, но к концу июня 1998 г. бои (пока позиционные) велись уже на всем протяжении эфиопо-эритрейской границы и это поставило Эритрею в довольно тяжелое положение. Камнем преткновения было ее географическое положение, весьма выгодное с экономической точки зрения, но зато не имеющее никаких достоинств с военной точки зрения, что позволяло эфиопам теоретически, при их численном превосходстве, просто распороть мятежную провинцию ударами с разных сторон. Но время подобных ударов пока не пришло.

Что касается расстановки сил в регионе, то нельзя не отметить, что лидеры Эритреи с момента провозглашения независимости своей страны умудрились в кратчайшие сроки предъявить территориальные претензии (помимо Эфиопии) ко всем остальным сопредельным государствам – Джибути, Йемену и Судану! Уже 19 июня 1998 г. Главное командование Вооружённых сил Судана объявило о том, что суданские войска отразили нападение эритрейцев на семь опорных пунктов, расположенных вдоль судано-эритрейской границы и в ответ подвергли артобстрелу территорию Эритреи. 9 октября того же года по итогам рассмотрения территориального спора между Эритреей и Йеменом по поводу принадлежности группы островов Ханиш (ранее захваченных эритрейцами), международный арбитражный суд в Гааге принял решение в пользу Йемена. Несмотря на это, захват эритрейцами йеменских рыболовецких судов в южной части Красного моря продолжался и 18 ноября Джибути отозвала своего посла в Эритрее. Неудивительно, что пограничный конфликт Эритреи и Эфиопии в немалой степени способствовал сближению последней с Йеменом и Суданом. В частности, на деньги Эфиопии был модернизирован грузоперевалочный комплекс порта Джибути, через который с началом войны в страну и пошел основной поток грузов.

К концу июня 1998 г. в действиях сторон наступила оперативная пауза. В целом эфиопам первый тур боёв стоил около 600 убитых (военнослужащих и мирного населения), а численность перемещенных лиц достигла 300 тыс. человек. У эритрейцев проблем пока было меньше – примерно 450 убитых и менее 30 тыс. беженцев, большую часть которых составляли лица высланные из Эфиопии.

Первый раунд борьбы в воздухе окончился, по сути дела, вничью (обе стороны потеряли по одному самолёту), а начавшийся конфликт вскрыл неготовность авиации обеих сторон ни к борьбе за господство в воздухе, ни к эффективной поддержке своих войск на поле боя. Первое было просто не под силу эритрейцам, поскольку на прямое противоборство с эфиопскими «МиГами» их МВ-339 были не рассчитаны, а их малочисленность не позволяла экипажам серьёзно влиять на ход боевых действий на земле. Более того, угроза потерь от зенитного огня заставляла подыскивать для ударов практически незащищенные цели, а их становилось всё меньше. Вертолётов у обеих сторон также было мало и они, в основном, использовались для заброски в тыл диверсионно-разведывательных групп. Эфиопским ВВС также не удавалось серьезно изменить ход наземных боёв, как, впрочем, и парализовать активность авиации противника, но зато они смогли воздействовать на центры коммуникаций, важнейшими из которых были порты Асэб и Массауа, медленно, но верно терявшие свою пропускную способность.

Реалии воздушной войны отчётливо сознавали в Асмэре и Аддис-Абебе. Уже летом через представителя ФГУП «Государственная компания «Росвооружение»» в Аддис-Абебе полковника Владимира Нефёдова эфиопы обратились к России с заявкой о закупке недостающей материальной части и направлении необходимых специалистов, в том числе пилотов-инструкторов. Не прошло и пары недель, как чартерным рейсом Ил-76 доставил на главную базу ВВС Эфиопии в Дебре-Зейт 80 специалистов, комплекты БРЭО, управляемое вооружение, средства связи и прочее имущество, необходимое для проведения восстановительного ремонта МиГ-21МФ и МиГ-23БН.

К концу 1998 г. в боевом составе ВВС Эфиопии насчитывалось 10 МиГ-21-2000, 18 МиГ- 23БН, шесть Ан-12, два DH-6, 24 Ми-24 и Ми- 35, а также 22 Ми-8 и Ми-17. Еще примерно три десятка МиГ-21 МФ и МиГ-23БН проходили восстановительный ремонт и модернизировались. Кроме того, за 11 млн. дол. у американцев были приобретены четыре С-130В, поставленные из наличного запаса ВВС США.

Между тем посредничавшие при поставках оружия в Эритрею арабы договорились с Италией о продаже 24 многоцелевых боевых вертолётов А. 109, но в последний момент «макаронники», узнав кому именно предназначены «вертушки», отказали в поставке. Серьезный «прокол» произошел в феврале 1999 г. в Антверпене, где таможня арестовала 91 грузовой контейнер с 41 военным грузовиком, а также двигателями и запчастями для танков Т-55 из фондов бывшей ННА ГДР, приобретенные некой британской фирмой.

Впрочем, всё это были мелочи и эритрейцы, понимая, что в финансовом отношении они всё равно не смогут соперничать с эфиопами в количестве средств выделяемых на военные нужды, попытались решить проблему борьбы за господство в воздухе радикальным образом. Летом 1998 г. Эритрея заключила контракт с Россией на поставку восьми истребителей МиГ-29А и двух МиГ-29УБ по цене примерно 20-25 млн. дол. за машину. Любопытно, что сообщение об этой сделке, довольно живо обсуждавшееся в западной печати, отечественно прессой было просто проигнорировано, однако уже 14 декабря 1998 г. в аэропорту Асмэры появились первые «МиГи» и российские техники. Сравнительно невысокая цена истребителей 4-го поколения, быстрая поставка и отсутствие информации о продолжении производства этих машин позволяют предположить, что ВВС Эритреи получили МиГ-29, произведенные ранее и не выкупленные МО России, а потому отправленные на хранение до лучших времен (не исключено, что использовался метод реэкспорта через Украину). К сожалению, не ясно, в какой комплектации истребители отправились в Африку. Поставку в Эритрею производила компания «Промэкспорт», основной задачей которой и является реализация излишков вооружения.

Однако 3 декабря история совершила головокружительный кульбит: российские СМИ заявили о заключении сделки на 150 млн. долларов с Эфиопией на поставку шести Су-27СК и двух Су-27УБ. Простой анализ цен на эти истребители показывает, что сумма сделки была сильно занижена, так как даже в более масштабных сделках цена за один Су-27 не опускалась ниже 35 млн. дол. Помимо «сушек», эфиопы подписали еще три контракта. Согласно первому Эфиопия должны была получить в общей сложности десять истребителей МиГ- 21 и МиГ-23, второй предусматривал поставку за 30 млн. дол. четырёх боевых вертолётов Ми- 24Д/Ми-25 3* , а третий – восьми транспортно- десантных Ми-17за 32 млн. дол. Первоначально говорилось о том, что все указанные контракты обеспечивает компания «Росвооружение», но впоследствии появилась проверенная информация о том, что поставку авиатехники проводит компания… «Промэкспорт»!!

3* По другим данным речь шла о Ми-24В/Ми-35.

Эфиопские Ми-25А и Ми-24Д на авиабазе Дебре-Зейт. Перед самым началом боевых действий. Весна 1998 г.

Довольно значительный парк учебно-тренировочных L-39 позволял эфиопам готовить пилотов на месте. Вполне подходящей была техническая база, модернизированная израильскими и российскими специалистами

Демократическая пресса может, конечно, сколько угодно рассуждать на тему «деньги не пахнут», обвиняя руководство компании в цинизме и «стремлении заработать на чужой крови», но, как поётся в песне из кинофильма «12 стульев»,

«Моих грехов разбор оставьте до поры,

вы оцените красоту игры…»

Рассуждая здраво, альтруистичное и внешне навеянное заботами о судьбах мира решение российского парламента уйти в начале 90- х гг. с мирового рынка оружия ничего, кроме вреда самой России, не принесло. Более того, нет никаких сомнений, что это решение лоббировалось западными оружейными концернами и, вне всякого сомнения, соответствующим образом было оплачено, о чем можно судить хотя бы по размерам особняков и квартир большинства народных избранников. Результаты, как не трудно предугадать, были самые отрицательные. Крови на планете меньше литься не стало и есть все основания думать, что после развала СССР этот поток только увеличился, а Россия оказалась выброшенной с рынков оружия, потеряв весьма значительный источник валютных поступлений. В конце концов, если люди собираются воевать (неважно по каким причинам), да еще и хотят за это заплатить из своего кармана (или кармана своих подданных), почему бы им не дать такую возможность?

Безусловно, сложившаяся ситуация, когда одна и та же российская кампания снабжает оружием обе воюющие стороны, уникальна, но вместе с тем совершенно очевидно, что союзник и стратегический партнер России на Африканском роге уже определен и им без сомнения является Эфиопия, что, кстати, и объясняет относительно низкую цену за истребители. В противном случае, те же самые Су-27 можно было бы поставлять и в Эритрею, тем более, что ООН с началом боевых действий в регионе не удосужилось объявить эмбарго на поставку оружия в воюющие страны ни в 1998 г., ни в 1999-м…

Причины смены внешнеполитических приоритетов без сомнения кроются, как в традициях, заложенных в недалёком прошлом, когда на Африканском Роге именно в пользу Эфиопии (как главного партнера СССР в регионе) был сделан выбор в Москве, так и в стойком неприятии сепаратизма в любых его проявлениях, привитого России после развала СССР и поражения в первой чеченской войне.

Процесс восстановления и обновления ВВС Эфиопии, по данным эритрейцев, возглавил отставной генерал ВВС РФ Яким Янаков, ставший главным российским авиационным специалистом и советником командующего ВВС и ПВО Эфиопии генерал-майора Абебе Тэкле Хайманот 4* . С учётом боевого партизанского прошлого эфиопского генерала и полного отсутствия у него какого-либо специального образования, можно предположить, что фактически командующим ВВС Эфиопии являлся именно Янаков, а Абебе исполнял при нём функции политкомиссара. Подобная ситуация уже имела место в истории эфиопских ВВС в 40-х гг., когда после освобождения страны от итальянской оккупации восстановлением национальной авиации занимался пилот-инструктор ВВС Канады (и конфидент тогдашнего правителя Эфиопии императора Хайле Селассие I) полковник Роберт Томпсон, назначенный командующим имперскими ВВС. Впрочем, помимо Янакова, по данным ряда иностранных источников только в высшем эшелоне командования эфиопскими вооруженными силами появилось на менее 18 российских военных советников и специалистов высшего командного звена, в том числе четыре от ВВС.