Воздушный линкор 2-го класса

Воздушный линкор 2-го класса

Продолжение, начало в ИА № 1–3/2002.

Воздушные десанты

Как уже говорилось, с самого начала ТБ-3 являлся самолетом двойного назначения, причем его первоначальной функцией была перевозка крупногабаритных грузов. Еще до начала серийного производства изобретатель П.И.Гроховский предложил идею подвесной десантной кабины на 35 человек. Годом позже проект был завершен. Кабина устанавливалась между стойками шасси бомбардировщика. Весила она по расчетам 1100–1200 кг. Естественно, подвеска снижала скорость, потолок и ухудшала маневренность самолета. Первоначально хотели заказать выпуск 100 кабин в 1933–1934 гг. Но в декабре 1933-го от их производства решили отказаться, перенацелив сэкономленные 2,5 миллиона рублей на решение других задач.

Несколько позже тот же Гроховский создал платформу для перевозки и сбрасывания с парашютами танкетки Т-27.

Однако в первые годы эксплуатации ТБ-3 безусловный приоритет отдавался роли тяжелого бомбардировщика, а потому использование его в качестве военно-транспортного самолёта было отложено на перспективу. Лишь с развертыванием крупных формирований воздушно-десантных войск вновь вернулись к использованию туполевского четырёхмоторника в качестве тяжёлого (по тем временам) транспортного самолета. Пока десантников считали на отряды и батальоны, можно было обойтись Р-5, ТБ-1 и АНТ-9. Но когда стали создаваться полки и бригады, объединявшиеся в дивизии и корпуса, получавшие к тому же артиллерию, автотранспорт и бронетехнику, понадобились самолеты побольше.

Уже на воздушном празднике 18 августа 1934 г. демонстрировали сброс 100 парашютистов с трех ТБ-3. К этому времени велись серьёзные работы по адаптации четырехмоторного гиганта к воздушно-десантным операциям. Проектировались специальные подвески для перевозки крупногабаритной боевой техники. В 1935 г. на вооружение приняли подвеску ПГ-12П, сконструированную в КБ-29. Она давала возможность закрепить между стойками плавающий танк Т-37А, бронемашины Д-12 или ФАИ, грузовики ГАЗ-АА или АМО-Ф15, а так же 76- мм полевую пушку. Таких подвесок на заводе № 47 изготовили всего 150, сравнительно равномерно распределив их по округам. Практически одновременно с появлением ПГ-12П в 3-й бригаде особого назначения (воздушно-десантной) сделали свое приспособление для перевозки танкетки Т-27. А в 1937 г. в Академии механизации и моторизации РККА под руководством Ж.Я.Котина 1*. построили платформу- поддон ТВД-2 для беспарашютного сбрасывания танка Т-37А на воду. Этот способ на практике опробовали на одном из подмосковных озер.

В Советском Союзе фактически впервые в мире отрабатывались крупные парашютные и посадочные десанты с доставкой артиллерии и бронетанковой техники. В 1935 г. под Киевом ТБ-3 перевезли 3700 человек с техникой, а на маневрах в Белоруссии — 5700 десантников. Штатно ТБ-3 брал на борт 20 парашютистов с полным вооружением, но на практике частенько грузили и вдвое больше. Иногда самолеты специально дорабатывали под выброску парашютистов. Так, в 39-й ТБАЭ со старых ТБ-3 с моторами М-17 сняли башни под плоскостями, а вместо них смонтировали люки со створками, убрали внутренние бомбодержатели, обшили бомбоотсек фанерой и сделали посреди него мостик. Десантники прыгали в бомболюк, люки в крыле и входную дверь.

1* Впоследствии был одним из создателей тяжёлых танков КВ и ИС, а также самоходно-артиллерийских установок на их базе.

Подвеска 7б-мм полковой пушки под фюзеляжем ТБ-3.

В марте 1936 г. курировавший новые вооружения РККА заместитель наркома обороны М.Н.Тухачевский распорядился: «Все самолеты ТБ-3 приспособить для высадки десанта (вторые двери, подкрыльные люки)». Но реально, до того как автора распоряжения объявили врагом народа, переоборудовали не так уж много самолетов, а вторые двери, судя по всему, вообще не делали.

Учения с высадкой воздушных десантов проводились не только в европейской части страны. 29-я ТБАБ весной 1936 г. в районе станции Оловянная в Забайкалье комбинированным способом (на парашютах и посадочным методом на захваченные площадки) выбросила целый полк со станковыми пулеметами, противотанковыми, полевыми и безоткатными пушками.

Выброска десантников на маневрах.

Подвеска под бомбардировщик плавающего танка Т-37 Для осадочного десанта, а на фото внизу запечатлена подготовка к доставке воздушным путём автомобиля. Манёвры Киевского военного округа, 1935 г.

В июне того же года большой десант высаживали на учениях Московского военного округа. Для этого привлекли три тяжелобомбардировочных бригады — 4-ю, 11 — ю и 23-ю, всего 111 ТБ-3. Под Выездом сбросили 2000 парашютистов, у города Сейм приземлился посадочный десант — 3000 человек и техника. Не обошлось без накладок. Парашютисты прыгали без оружия, которое сбрасывали отдельно, в специальных мешках. В результате иногда точки сброса людей и оружия отстояли друг от друга на 5–7 км 2*. Посадочный десант укомплектовали из пехоты. Сначала на высоте стрелки в своем обычном обмундировании замерзли, затем их укачало, и самолеты пришлось долго отмывать.

На этих маневрах впервые задействовали для сброса парашютистов новые ТБ-3РН и оказалось, что они менее удобны, хотя бы потому, что не имеют дверей и люков, оставшихся от подкрыльных башен. Если старую машину десант покидал за 8 — 10 секунд, то теперь едва укладывались в 40. Группу разбрасывало на довольно большое расстояние. В то же время учения МВО впервые стали причиной сомнений в ценности ТБ-3 для высадки воздушных десантов. Вот что записал в своем отчете комбриг Татарченко, посредник при соединении тяжелых бомбардировщиков: «Такую машину можно посылать в глубокий тыл противника лишь при условии неоспоримого превосходства в воздухе хотя бы лишь на время операции. В противном случае можно летать только ночью. Но в короткие летние ночи при тихоходности ТБ-3 далеко в тыл не улетит».

Да, ТБ-3 был медлителен и неуклюж. Но ничего другого в распоряжении советских воздушно-десантных войск не имелось. Старый четырехмоторник оставался для них основным транспортным средством. Поэтому продолжали вести работы по оснащению бомбардировщика оборудованием для перевозок и сброса грузов. Каждой воздушно-десантной бригаде придавали свою эскадрилью ТБ-3 из 12 самолетов. Лишь в 1938 г. эти машины изъяли, централизовав транспортную авиацию, что позволяло быстро создавать довольно крупные группировки этих машин.

В декабре 1938 г. завод «Подъемник» изготовил опытную партию подвесок ДПТ-2. Она позволяла погрузить танк Т-38, бронированный тягач «Комсомолец», грузовики ГАЗ-АА и ГАЗ-ААА, 76-мм и 45-мм пушки с боекомплектом. В 1939 г. десантное оснащение ТБ-3 пополнилось грузовой платформой ГП-1, рассчитанной на груз весом до 3 т. Для перевозки специальных парашютных мешков и баков ПДММ и ПДББ, а также упаковок различных грузов использовались грузовые мосты. Два моста грузоподъемностью по 1200 кг с шестью замками устанавливались на бомбодержателях под крылом, а под фюзеляжем — еще один, на 1600 кг с четырьмя замками. В том же 1939 г. испытывалась цистерна емкостью 4000 л на подвеске ПГ-12П.

В конце 30-х ВВС получили сначала некоторое количество американских DC-3, а затем с 1940 г. — отечественные ПС-84, являвшиеся их копией. Но их было очень мало, а по грузоподъемности они не шли ни в какое сравнение с ТБ-3, не говоря уже о возможностях перевозки крупногабаритной техники.

Именно ТБ-3 были использованы в боевых воздушных десантах в Прибалтике и Бессарабии в 1940 г. Только машины этого типа участвовали в последних крупных предвоенных маневрах воздушно-десантных войск в августе 1940 г. На них имитировался захват аэродрома Мигалово под Калининым (ныне Тверь). Привлекались два полка — 3-й и 7-й ТБАП. Сначала 26 ТБ-3 высадили батальон парашютистов, затем им сбросили грузы с трех Р-5. Один ТБ-3 выбросил на парашютах также два мотоцикла и два грузовых мешка. Парашютисты «захватили» аэродром и начали принимать посадочный десант. С самолетов выгрузили девять танков Т-37А и две артиллерийских батареи — 76-мм и 45-мм пушек.

Однако, несмотря на значительный, казалось бы, опыт высадки десантов, ни одна из подобных операций, предпринятых советским командованием в годы Великой Отечественной войны, не увенчалась успехом, но об этом будет рассказано ниже.

2* Любопытно, что на эти же грабли, но уже в 1940–1941 гг. не раз наступали немцы, довольно широко применявшие подразделения своего 11-го парашютно- десантного корпуса в ходе блицкрига в Западной Европе. Особенно тяжёлые потери были понесены в ходе захвата острова Крит.

«Телемеханические» самолёты

«Телемеханическими» в 30-х годах называли радиоуправляемые самолеты. О некоторых из них уже шла речь в предыдущих главах.

Первые работы по созданию ТБ-3 без экипажа относятся к 1933 г., когда к этому самолету в Остехбюро начали приспосабливать систему «Дедал», спроектированную первоначально для ТБ-1. Основной проблемой тогда являлось отсутствие надежного отечественного автопилота. В рамках программы создания ТМС ТБ-3 (т. е. «телемеханического самолета») опробовали много разных конструкций — пневматических, гидравлических, электромеханических. Так, в июле 1934 г. в Монино испытывали самолет с автопилотом АВП-3, а в октябре-сАВП-7. Но фактически до 1937 г. ни одного более-менее приемлемого устройства не получили.

Как уже говорилось ранее, предполагалось использовать радиоуправляемый ТБ-3 как самолет-снаряд с управлением с командного КР-6. Но существенных результатов добиться не удалось. 25 января 1938 г. тему закрыли, а три использовавшихся для испытаний бомбардировщика отобрали.

Возрождение этой идеи можно отнести к сентябрю 1939 г., когда вышло постановление Комитета обороны о создании «телемеханических» модификаций ТБ-3, СБ, И-16 и УТ-2. Работы предстояло вести заводу № 379 совместно с ленинградским филиалом НИИ-10. На все выделялось два миллиона рублей. В качестве испытательной базы выделялся аэродром Кречевицы под Псковом. Главным конструктором являлся Р.Г.Чачикян.

В рамках проекта «Беркут» предстояло подготовить два варианта ТБ-ЗРН. На одном посадка не предусматривалась: прилетел, взорвался и все. Зато второй должен был отбомбиться в заданной точке и вернуться на свой аэродром. Первый вариант должен был выйти на испытания 15 июля 1940 г., а второй — 25 октября. В качестве самолетов управления хотели использовать СБ или ДБ-ЗФ.

К началу 1941 г. первый «Беркут» уже прошел контрольно-сдаточные летные испытания. Аппаратура «Кварц» была сделана совместно НИИ-20 и НИИ-21. ТБ-3 с посадкой планировали предъявить на испытания в июле.

В конце января первый самолет (его в документах именовали «ТБ- 3 Бомба» или «Торпеда») выставили на государственные испытания, которые успешно завершились в марте. После этого пару из ТБ-3 и командного СБ передали на регулировочные испытания. Их проводили на аэродроме ЛИИ в Раменском.

В августе 1941 г. собирались сформировать первую эскадрилью специального назначения из «телемеханических» самолетов. Но началась война…

Другие эксперименты

Каких только экспериментов не проделывали с ТБ-3 в 30-х годах, каких только проектов не выдумывали. Некоторые из них сейчас кажутся откровенно бредовыми, некоторые выглядят как гениальное предвидение будущего.

Так, уже неоднократно упоминавшееся Осконбюро Гроховского работало над возможностью использования ТБ-3 в качестве буксировщика большого «планера-транспортера» — еще не существовавшего десантного планера. Затем появилась новая идея — таскать за собой на привязи истребители сопровождения. Это позволяло, экономя бензин в их баках, увеличить радиус истребительного прикрытия. В Осконбюро расматривалась возможность буксировки сначала одного, а затем трех И-5 за ТБ-3. Но экспериментально это опробовано не было.

Уже в ходе Второй мировой войны американцы проводили подобные опыты по буксировке истребителей тяжелым бомбардировщиком, а после войны появилась отечественная система «Бурлак», в которой таскали уже реактивные самолеты.

Гроховский вообще был щедр на фантазию. Им, например, прорабатывалась перевозка под ТБ-3 разведчика Р-5 и сброс его с парашютом! В ноябре 1935 г. в НИИ ВВС испытывали устройство для установки с самолета противотанковых минных полей. Мины Т-27 разбрасывал ТБ-3. Для этого ему пришлось лететь на высоте всего 300 м. Идея была безусловно интересна. Бомбардировщик мог оперативно поставить заграждение на пути прорвавшейся танковой колонны врага, но многие проблемы тогда еще не были разрешены — надежность, безопасность, да и уязвимость четырехмоторного гиганта на малых высотах у линии фронта была очень велика. Однако идея не умерла, и уже в локальных войнах второй половины XX века системы минирования местности с различных летательных аппаратов получили большое распространение.

В мае 1937 г. ТБ-ЗР опробовали в качестве буксировщика «кабины лейтенанта Герасимова». Изготовлялась она из дерева и внешне напоминала маленький аэростат заграждения с рудиментарными плоскостями. За счет работы собственных рулей кабина могла перемещаться вправо-влево, вверх-вниз. Бомбардировщик мог следовать на большой высоте, а с него на длинном тросе выпускалась кабина с наблюдателем. Штурман-наблюдатель вел разведку, фотографировал или прицеливался для бомбометания. При этом сам самолет мог идти в облаках или выше их, а кабина находилась под кромкой облачности. Недостатками системы являлись резкое снижение бомбовой нагрузки самолета-носителя, ухудшение его летных данных, недостаточная надежность устройств выпуска кабины. Позднее усовершенствованный вариант кабины построили для ДБ-3, но ее так и не запустили в серию.

В октябре 1937 г. на ТБ-3 испытывалась телевизионная установка, созданная по советскому заказу американской фирмой RCA. Заказывали ее через «Главэспром». Работала станция в УКВ-диапазоне и передавала изображение на расстояние до 25 км. Приемная аппаратура располагалась в специальном автомобиле. Весила установка всего 270 кг, но была довольно громоздкой. Максимальная высота полета, при которой удавалось что-то разглядеть, оказалась около 3000 м. Идея казалась многообещающей: какой-нибудь командарм сидит в штабном фургоне и по телевизору наблюдает за боем на передовой или ходом марша войск. Но на практике проблем оказалось много. Чтобы получить хорошее изображение, ТБ-3 должен был «висеть» над полем боя достаточно низко и достаточно долго, чтобы в штабе разобрались в сути происходящего. За это время его могут сбить либо истребители, либо зенитчики. С другой стороны, черно-белый экранчик 12x17 см дает командиру не шибко много информации. Отсюда вывод: «…данная установка в настоящем своем виде непригодна для тактического использования в боевой обстановке».

Кроме того, телеустановка имелась в СССР в единственном экземпляре. НИИ-8 скопировал американскую конструкцию, но копия работала гораздо хуже оригинала. В 1938 г. вели разработку усовершенствованной станции «Доломит», предназначенной для ТБ-3 и ДБ-3, но на самолетах она так и не испытывалась.

Существовал проект оборудования летающего командного пункта. Но работать он должен был не в воздухе, а на земле. Предназначался такой самолет для командира большого воздушного десанта. Захватили парашютисты аэродром, туда сразу же садится специально оборудованный ТБ-3, с которого управляют посадочным десантом. Машина должна была иметь штабной салон и богатое радиооборудование для связи с самолетами в воздухе и штабом в собственном тылу, включавшее быстросборную антенну-мачту и вспомогательную энергоустановку — пятый мотор с электрогенератором. Но все это осталось только в проекте — такой самолет построен не был.

Группа ТБ-3 с моторами М-17 в полёте на учениях. Фото середины 30-х годов.

Вместо двух открытых верхних фюзеляжных турелей Тур-5 на этом ТБ-3 установлена одна экранированная МВ-3.

В конце тридцатых

В 1936 г. ВВС РККА располагали многочисленной тяжелобомбардировочной авиацией. В августе 36-го только в европейской части страны базировались три тяжелобомбардировочных корпуса — 4, 6-й и 10-й, по две бригады в каждом. Еще четыре бригады входили в Авиационную армию особого назначения. Ее начали фомировать в январе 1936 г. Это соединение стратегической авиации могло нанести мощный удар любому потенциальному противнику. В него входили части тяжелых бомбардировщиков, «крейсеров», дальних разведчиков и истребителей. Позже создали еще две такие армии, после чего они получили номера — 1, 2-я и 3-я (сокращенно АОН-1, АОН-2 и АОН-3). Каждая армия включала 250–260 самолетов, в том числе 150–170 ТБ-3.

Около половины из них представляло собой машины выпуска 1932–1934 гг. с моторами М-17. В частях они постепенно модернизировались. Двигатели М-17 и М-17Б заменяли на более надежные М-17Ф. В феврале 1935 г. изучали возможность доработки старых самолетов под М-34Р и М-34РН. Эту работу хотели поручить заводу № 84 в Химках, однако пришли к выводу, что объем переделок слишком велик, и от этой идеи отказались.

Детали и узлы, по статистике наиболее склонные к разрушению, постепенно заменялись доработанными, усиленными. Наземный состав авиачастей или заводские бригады монтировали новые водовоздушные и водо-масляные радиаторы, усиленные моторамы и полуоси тележек, проводили подкрепление хвостовой части самолетов. В ходе ремонта некоторые машины получали узлы от более поздних модификаций. На ТБ-3 ранних серий встречались тормозные колеса от ТБ-ЗР, на последних — хвостовые колеса-«дутики» от ТБ-ЗРН.

В 1935–1936 гг. активно велись работы по установке на выхлопные коллекторы моторов различных типов глушителей. Когда радиолокаторов еще не существовало, самолеты обнаруживали только визуально и по звуку. Звукоуловители могли выявить самолет и за пределами видимости. Уменьши шум — и дистанция обнаружения резко сократится, зенитчики противника не успеют подготовиться, истребители не взлетят вовремя. На ТБ-3 и ТБ-ЗР опробовали разные глушители. Испытывали многокамерный глушитель системы Андрианова, а также АП-10, сконструированный в СНИИ ГВФ. Последний в НИИ ВВС поставили на четыре ТБ-ЗР. Но ни один из типов глушителей не приняли на вооружение, поскольку испытания показали, что они уменьшают лишь шум от мотора, а почти половину силы звука дает винт, шум от которого убавить не удается.

Постоянно модернизировалось вооружение. На ТБ-3 сМ-17 ставили комплект наружных бомбодержателей Дер-23, Дер-25 и Дер- 26, но со сбросом только от механического Сбр-9. Эти работы начали на Дальнем Востоке с осени 1934 г. Затем на части машин появилось и электрифицированное бомбовое вооружение.

В 1937 г. три эскадрильи оснастили системой «Шутка». Это устройство по радиосигналу с ведущего самолета задействовало бомбосбрасыватели на шедших в едином строю ведомых машинах. Это позволяло осуществить сброс бомб залпом всего звена или эскадрильи. «Шутку» отрабатывали с 1934 г., затем провели войсковые испытания в 1-й ТБАБ и, наконец, внедрили в строевых частях. Но широкого распространения она не получила.

Постоянно расширялся ассортимент боеприпасов, включавший фугасные, осколочные, бронебойные, бетонобойные, зажигательные и химические. Так, во второй половине 30-х гг. к нему добавились мощная ФАБ-2000, бронебойные БРАБ-500 и БРАБ-800, а после введения на модификации ТБ-ЗРН ротативно-рассеивающих бомб — большое количество мелких осколочных и зажигательных боеприпасов.

В 30-е годы большое внимание уделялось химическому вооружению. Первоначально для ТБ-3 предусматривалось только несение химических авиабомб (в т. ч. АХ-200 и АХ-500). Для модификации ТБ- ЗР штатными являлись также выливные приборы ВАП-500 и ВАП-6К. В сентябре 1935 г. на Щелковском аэродроме на ТБ-ЗР испытывали ампульные кассеты АК-2. Они вешались на внутренние держатели Дер-9. В кассету загружалось большое количество стеклянных ампул с отравляющими веществами. Такое оружие потом широко применялось в Великой Отечественной войне, но ампулы заполнялись самовоспламеняющейся жидкостью.

С 1936 г. две тяжелобомбардировочные бригады — 16-ю (в Иваново) и 19-ю (в Полтаве), объявили «особыми химическими». Они получили комплект ВАПов на все самолеты (в обычных бригадах давали из расчета один комплект на три машины). В документах писалось только «особая», а с апреля 1937 г. в целях повышения секретности убрали и этот «довесок». Эти бригады проходили специальную подготовку, в том числе тренировки на Центральном военно-химическом полигоне в Шиханах, где поливали учебные цели вполне натуральным ипритом и люизитом. Разбрызгивание отравляющих веществ производилось с высоты около 500 м. Практика показала, что при этом заражаются и сами бомбардировщики, особенно балки Дер-26 и нижняя часть фюзеляжа. Отмечалось также самопроизвольное открывание ВАП-500 — таким манером можно было запросто окатить не только свои войска, но и какую-нибудь деревушку в глубоком тылу, где противогаза отродясь не видели.

Для испытаний химического оружия специально оборудовали самолет ТБ-ЗЛЛ. В 1937 г. он испытывался с пятью огромными выливными приборами ВАП-1000. При их одновременной работе самолет выбрасывал до 500 л отравляющих веществ в секунду. В мае того же года уже серийный бомбардировщик облетывали с парой ВАП-500 и парой ВАП-1000. Некоторое количество последних выдали затем в строевые части.

В штатное вооружение ТБ-3 входили два импортных дымаппарата Д-200. Они подвешивались под фюзеляж при выполнении задач по постановке дымовых завес. Эти устройства неоднократно пытались заменить отечественными. Предлагался, например, аппарат конструкции Н.А.Лукина, разработанный в Научно-исследовательском химическом институте (НИХИ). По сравнению с Д-200 он был легче на 123 кг и проще в обслуживании — смесь выдавливалась не сжатым воздухом, а напором набегающего потока. В первый раз прибор Лукина испытали на ТБ-3 в ноябре — декабре 1934 г. Завеса получалась неравномерной: расход зависел от напора в баке, а средний расход смеси оказался выше, чем у Д-200. Повторно аппаратуру Лукина представили на испытания в мае 1935 г. Завесу ставили у Переяславльского озера. Недостатки остались примерно теми же. Вывод: «…испытания не выдержал». Более к нему не возвращались.

С прибором Лукина конкурировали две конструкции ЦАГИ — Х-23 и Х-3. ТБ-3 брал, как те, так и другие, по четыре штуки на замки Дер- 25 и Дер-26 под фюзеляжем. Х-23 провалился на испытаниях в июне

1935 г.: его управление оказалось ненадежным, поставленная завеса плохой и неустойчивой. Х-3 проходил испытания в июле и тоже показал себя не очень хорошо, но его сочли годным для доработки. В октябре аппарат опробовали повторно и заказали 20 комплектов для войсковых испытаний. Дальнейшая их судьба неизвестна.

Элемены ВАП-500, подвешенных на ТБ-3 в период испытаний в ЦАГИ.

ТБ-3 пытались оснастить и бактериологическим оружием. В лабораториях Осконбюро разработали немало его типов: обычные и кассетные бомбы, ампульные кассеты, водно-бактериологические фугасы ВБФ для заражения водоемов (собирались бомбить водозаборы насосных станций крупных городов), парашютно-бактериологические кабины КПБ, доставлявшие на территорию противника по 500 крыс-носителей опасных болезней. К счастью, в войска вся эта гадость так и не поступила и в настоящей войне не применялась.

Менялось со временем и стрелковое вооружение ТБ-3. С 1935 г. по приказу УВВС со старых самолетов снимали подкрыльные башни Б-2. Взамен с сентября того же года велено было ставить «кинжальные» установки под пулемет ДА. Реально их смонтировали немного. Примерно в это же время приступили к постепенной замене спаренных установок ДА-2 на одиночные пулеметы LUKAC. Последние все время являлись дефицитом, так что машины с моторами М-17 и М- 34 могли в результате иметь самые разнообразные сочетания двух систем. Были целые бригады, переукомплектованные ШКАСами, а были самолеты, имевшие один ШКАС и пару ДА-2, два ШКАСа и одну установку ДА-2 и т. д. Машины транспортных отрядов и эскадрилий часто несли неполное вооружение, например, один ШКАС в носу и одну спарку ДА-2 на одной из верхних турелей. Такая ситуация сохранялась вплоть до Великой Отечественной войны.

Совершенствовалось навигационное оснащение самолетов. Оно дорабатывалось по подобию последующих модификаций. На машины доставляли все более современные приборы. Пытались внедрять средства радионавигации. В 1936 г. на нескольких ТБ-3 из 4-й ТБАБ в НИИ ВВС смонтировали отечественные радиокомпасы РК-1. Для нужд ВВС ОКДВА собирались закупить оснащение в Америке, но потом решили сэкономить, и выделенные средства использовали на другие цели.

1936 г. можно считать пиком роли ТБ-3 в ВВС РККА. В августе того года в европейской части страны прошли грандиозные маневры ВВС. К ним привлекли шесть только тяжелобомбардировочных бригад. «Красная» сторона получила 190 ТБ-3, «синяя» — всего 29. По сценарию учений 15 августа сводная воздушная армия «красных» под командованием Хрипина атаковала Ленинград. Условными целями являлись заводы «Красный выборжец», «Красный треугольник», Кировский, им. Марти, им. Орджоникидзе, Смольный, Главный штаб, 1-я ГЭС и Газовый завод. ТБ-3 шли на Ленинград тремя корпусными колоннами уступами бригад. 1-й ТАК поднялся из Монина, 10-й — из Серпухова, 3-й — из Тулы. Впереди вели разведку «крейсеры» Р-6 из 11 — й ТБАБ. Легкие бомбардировщики на пути главных сил подавляли аэродромы и зенитные батареи «синих», выходя на цели перед подходом ТБ-3.

Так все выглядело на бумаге. Реально налет не состоялся. Самолеты попали в густой туман и разбрелись. Командиры потеряли свои части и соединения. Сам Хрипин умудрился вылететь на бомбардировщике с неисправной радиостанцией и тут же потерял связь с подчиненными. Героем дня стал настырный комэск майор Васьков. Оторвавшись от строя своей бригады, он продолжал вести эскадрилью по приборам. Его 16 ТБ-3 оказались единственными, не только вышедшими на заданную цель, но и вообще долетевшими до Ленинграда.

На следующий день 2-я ТБАБ полковника Ярышкина в ответ нанесла удар по Москве. Он получился несколько успешнее: из 22 машин на цели даже при плохой погоде вышли шесть.

В ночь с 16 на 17 августа предполагалось совершить вылеты на Ленинград одиночными самолетами, но из-за погоды их отменили. Лишь 19 августа достигли некоторого успеха, выпустив ТБ-3 поэскадрильно.

Результаты маневров позволили сделать вполне определенные выводы о состоянии боевой подготовки тяжелобомбардировочной авиации. Принятую до тех пор практику «делай как я» признали порочной. Она сводилась к тому, что ведомые просто механически повторяли действия ведущего. Группу вел по курсу штурман командира, бомбы сбрасывали без индивидуального прицеливания, просто в момент их сброса ведущим. Упор делался на подготовку части как единого целого. Это привело к тому, что уровень подготовки рядовых экипажей был очень невысок. Как только они потеряли своих командиров, подразделения растерялись — их не приучали к самостоятельности. В выводах по результатам учений записали: «…современное состояние боевой подготовки тяжелой авиации для действия в массах далеко не удовлетворительно…»

УВВС пришло также к выводу, что применение плотного строя и колонн невыгодно — они легко поражаются зенитной артиллерией и бомбометанием с воздуха, связаны в маневрировании. Решили перейти на подход к цели отдельными эскадрильями ломаными маршрутами — именно эту тактику успешно стала применять Авиация Дальнего Действия с середины Великой Отечественной войны.

Вторым неприятным уроком, полученным на этих учениях, стала низкая реальная боеготовность частей. Во всех соединениях, привлеченных на маневры, имелось в общей сложности 438 ТБ-3, в воздух же реально смогли подняться только 277.

О состоянии материальной части мог сказать и трагический случай, произошедший в Москве на традиционном параде 7 ноября. В тот день над городом пролетели 117 ТБ-3. У одного из них при пролете над Большой Дмитровкой рассыпался мотор. Самолет дотянул до заводской площадки в Подлипках, а вот детали двигателя, рухнувшие на толпу демонстрантов и просто зрителей, убили четверых и ранили еще шесть человек.

Свою лепту вносил и раскручивавшийся водоворот репрессий, затягивавший в свою гибельную орбиту многих офицеров высшего и среднего звена. В результате командный состав тяжелобомбардировочных бригад стремительно молодел, и уже в 1937-м подобными частями командовали капитаны, ещё вчера бывшие командирами экипажей или, в лучшем случае, командовавшие звеньями. Об их подчинённых и говорить не приходилось. Несмотря на гигантские усилия партии и системы начального образования, среди командиров было ещё немало тех, кто с трудом умел читать и писать.

Между тем, во второй половине 30-х ТБ-3 начал стремительно устаревать, а заменить его оказалось нечем. Проектировавшийся в КБ В.Ф.Болховитинова ДБ-А, являвшийся попыткой глубокой модернизации ТБ-3, увяз в многочисленных проблемах, и дальше постройки опытной партии из пяти машин дело не пошло. Создававшийся с 1934 г. ТБ-7 доводился ещё медленнее, так как по своей конструкции во многом опережал возможности отечественной авиапромышленности. Правда, потрясающие характеристики машины подогревали энтузиазм разработчиков и военных, и в 1941 г. эти бомбардировщики всё же начали поступать на вооружение, хотя и в небольших количествах.

Пока коллективы В.Ф.Болховитинова и А.Н.Туполева пытались разгрести завалы конструктивных и промышленных проблем, возникшие на пути реализации их проектов, начиная с 1937 г. ВВС начали получать дальние двухмоторные бомбардировщики ДБ-3. Годом позже они уже заняли заметное место в парке бомбардировочной авиации, причём их доля в общем балансе ударной авиации продолжала увеличиваться. Возможности этой машины произвели настолько сильное впечатление на И.В.Сталина, что вскоре «отец народов» начал всерьёз сомневаться в необходимости дальнейшей постройки огромных и безумно дорогих четырёхмоторных самолётов. В результате именно на ильюшинские ДБ-3 стали перевооружать бригады тяжелых бомбардировщиков. Например, с февраля 1938 г. их стала получать 26-я ТБАБ на Дальнем Востоке.

Одновременно ВВС переходили на новую структуру. Место эскадрилий и бригад заняли полки и дивизии. Тяжелобомбардировочный полк, сохранявший на вооружении ТБ-3, включал четыре эскадрильи и по штату имел 49 самолётов. Фактически бывшие бригады переформировывались в полки. Так 19-ю ТБАБ превратили в 8-й тяжелобомбардировочный полк (ТБАП). Вместе с тем, количество туполевских четырёхмоторников в составе ВВС РККА было ещё весьма значительным. Так, по состоянию на 1 января 1938 г. только исправных машин разных модификаций имелось 626. Из них 53 ТБ-3 находилось в АОН-1, 41 — в АОН-2, 97 — в АОН-3, 42 — в ВВС ОКДВА, 70 — в Забайкальском округе, 99 — в Ленинградском, 142 — в Белорусском, 57 — в Киевском, 12 — в различных школах и училищах, 13 — в частях центрального подчинения (в число которых, в частности, входил НИИ ВВС), плюс 64 — в морской авиации. Более половины из них имели моторы М-17, а остальные примерно поровну делились на машины с М-34, М-34Р и М-34РН. Состояние техники старых выпусков внушало тревогу. В марте 1938 г. комдив Локтионов в своем докладе говорил: «Качественное состояние старых типов самолетов, в особенности по самолетам ТБЗ-М17… неудовлетворительное. Самолеты… выпуска 1932-33 г.г. сильно изношены, запасных частей недостает и на 40 % они требуют капитального ремонта».

Машины ранних выпусков постепенно начали передавать в транспортные эскадрильи и отряды. По мере наращивания выпуска ДБ-3 этот процесс шёл все быстрее. В первую очередь это касалось армий особого назначения. К маю 1939 г. в АОН-1 ТБ-3 уже составляли только около 15 % парка тяжелых и дальних бомбардировщиков, в АОН-2 — ещё меньше, около 10 %. В перевооружаемых частях появились излишние ТБ-3, которые хотели кому-нибудь сдать. Так, в ноябре 1939 г. штаб АОН-3 бомбардировал УВВС письмами — куда девать «ненужные 46 самолетов». Всего в том году четыре бывших тяжелобомбардировочных полка переходили на ДБ-3 и два — на СБ. На 1 мая обеспеченность ВВС исправными ТБ-3 оценивалась в 144 %. На 19 сентября в ВВС оставалось 578 машин, в то время как по плану хотели иметь всего 303. УВВС давало указания: «Самолеты ТБ-3 всех модификаций после укомплектования 1 тб полка (Ростов н/Дону) и трех тб эскадрилий 1 и 2 ОКА использовать как транспортные самолеты в округах».

Так и делали. Четырехмоторные гиганты стали «извозчиками». Возили запчасти, боеприпасы, продовольствие и людей. Тяжелобомбардировочные части и раньше привлекали к грузовым перевозкам, особенно в Забайкалье и на Дальнем Востоке. Одна только 29-я ТБАБ за 1938 г. перевезла 570 человек и 136,4 т грузов. Теперь ТБ-3 раздавали по одному-два самолета в разные авиаполки для оперативной переброски различного имущества.

Курс на списание старых бомбардировщиков и перевод их в транспортную авиацию продолжался до середины 1940 г. Первоначально за этот год хотели избавиться от 330 машин — частично передать в гражданский воздушный флот, частично сдать на слом. В мае 1940 г. Главный военный совет ВВС постановил: «Оставить на вооружении… ТБ-3 из числа годных для полетов, с использованием как транспортных». В это время четырехмоторные машины Туполева составляли примерно четверть всего парка тяжелых и дальних бомбардировщиков. На 1 января 1941 г. хотели оставить 69 ТБ-ЗРН и ТБ-ЗФРН, 123 ТБ-ЗР, 76 самолетов с М-34 и 278 сМ-17. Но изменение политической ситуации вынудило изменить это решение.

Вообще за это время много чего произошло, и ТБ-3 успел поучаствовать в нескольких военных кампаниях, показав чего он может и чего он не может.

Продолжение следует

КРЫЛЬЯ НАД МОРЕМ

канд. ист. наук подполковник Мирослав Морозов