Глава 11 Визит к психотерапевту
Таня и Семён сидели в ресторане. Таня с упоением наслаждалась сочной бараниной в то время, как Семён, не отрываясь, смотрел на неё, пытаясь как-то научно обосновать всё то, что сегодня произошло.
— Может, ты в детстве кино про зону смотрела, и у тебя эти слова на подкорке отложились? — спросил Семён.
— Не может, — ответила Таня, продолжая пережёвывать баранину. — Ты же знаешь мою маму. Она меня близко к таким фильмам не подпускала.
— Может, из родственников кто-то сидел в тюрьме, приехал в гости к папе, и они разговаривали, когда ты сидела у него на коленях?
— Папа хоть и был козлом, — ответила Татьяна, — но с академическим образованием. Таких друзей или родственников у него не было?
— Но должно же быть какое-то объяснение? — не унимался Семён.
— Объяснение я тебе уже дала. Во мне живут разные личности, и они выходят наружу. Всё же просто, Петь!
— Но это не научное объяснение, а какая-то мистика! И я не Петя!!!
— Когда меня звали Джордж МакЛафлин, твой телефон, — Таня показала на сотовый телефон Семёна, лежащий на столе, — мне тоже показался бы мистикой. Не говоря уже о твоём автомобиле. А у меня тогда был самый дорогой автомобиль в Бостоне.
— Господи, Танечка! Ну, какой ещё МакЛафлин?
— Не знаю, — честно призналась, Татьяна, — помню, как я увёл у Алекса «Бобо» его тёлку. И меня за это здорово отметелили. Я, конечно, отомстил потом. Много было крови.
— Господи, помилуй! — прошептал себе под нос Семён с ужасом и жалостью, глядя на Таню, — Давай сходим к психотерапевту?
— Ты всё-таки считаешь меня дурой?
— Нет. Просто я не могу найти объяснения твоему феномену.
Семён долго выбирал врача, по отзывам посетителей, стоимости посещения и месту расположения его клиники. Наконец, был выбран самый титулованный и раскрученный психиатр Москвы, клиника которого находилась в пешей доступности от Кремля. По всем параметрам доктор подходил для Тани, как никто другой. К тому же, по отзывам посетителей, Савелий Авигдорович Хазенфус, так звали известного доктора, мог погружать своих пациентов в прошлые жизни. Семён не верил в эту ерунду, но решил попробовать.
Савелий Авигдорович внешне оказался типичным представителем своей национальности — невысокого роста, худощавый брюнет с большим, слегка сгорбленным носом. На вид ему было около 30–35.
— Проходите, молодые люди, — любезно пригласил он в свой кабинет Таню и Семёна.
— С чем ко мне пожаловали, любезные? — поинтересовался доктор, когда Таня и Семён сели в огромные мягкие кресла.
— Понимаете, — начал Семён, — Татьяна не так давно попала в больницу с черепно-мозговой травмой после одного инцидента на аттракционе.
— Что Вы говорите! — ахнул Савелий Авигдорович. — А я помню этот жуткий репортаж с открытия аттракциона в Измайловском парке. Вы очень бодро выглядите, Татьяна. После такого полёта не всякий остался бы в-живых.
— Да-да, — продолжил Семён, — но я не об этом. Таня поправилась. Но теперь она утверждает, что в её теле живут разные личности.
Семён посмотрел на реакцию врача. Но тот и бровью не повёл, продолжая внимательно слушать пациентов.
— И с некоторыми я уже знаком! — добавил для верности Семён.
— Простите! Я Вас перебью, — произнёс доктор. — Хотел уточнить, а кому собственно требуется моя помощь? Вам? Или Вашей супруге?
— Я же тебе говорила, что и здесь нас примут за идиотов, — спокойно сказала Татьяна, попытавшись встать с кресла.
— Ну, что Вы! Что Вы! — остановил её примирительным жестом Савелий Авигдорович. — Я опытный доктор. Мне приходилось встречаться с инцидентами массового помешательства. Но пока, я уверен, это не тот случай. Продолжайте, пожалуйста!
— Во-первых, — продолжил Семён, — она стала ругаться «по фене», круче любого старожилы Бутырки. Она просто «Аль-Капоне в юбке». Во-вторых, она всё время меня называет другим именем. А, однажды, она сказала, что была Джорджем МакЛафлином и увела девушку у Алекса «Бобо».
— У Алекса «Бобо», — эхом отозвался Савелий Авигдорович. — Типичный случай. Видимо, у Вашей супруги очень богатая фантазия. И во время трагического инцидента, так скажем, её воображение перешло в плоскость реальных воспоминаний. И теперь она полагает, что её фантазии основаны на реальных событиях. Я бы здесь, как доктор, заострил внимание на имени её вымышленного соперника. Алекс «Бобо». Трагедия сильно повлияла на её психику. Свою боль и страх, пережитые во время падения с аттракциона, она подсознательно пытается отстранить от своего «я». Называет свою боль Алекс «Бобо» и непримиримо с ним враждует. Да. Именно так. Этот случай обязательно войдёт в мою диссертацию.
— Не спешите с диссертацией, — разочарованно вздохнул Семён.
Он достал распечатанный листок бумаги и стал читать:
«Джордж МакЛафлин — один из членов Чарльстонской группировки. Участник войны ирландских группировок Бостона с 1961 по 1967 год…»
— Случайное совпадение фамилий, — перебил доктор.
Семён многозначительно посмотрел на Савелия Авигдоровича и продолжил:
«… „яблоком раздора“ в данном случае послужило то, что Джордж МакЛафлин увёл девушку сторонника другой банды Алекса „БоБо“, за что был избит Уинтерхиллской преступной группой. Глава Уинтерхиллов „Бадди“ МакЛин отказался выдать виновников, и небольшой инцидент привёл к открытому конфликту двух крупнейших банд Бостона. Ход событий войны ирландских группировок сравнивают с Троянской войной. В результате разборок вся организация неудачливого ловеласа — Чальстонская ОПГ была полностью уничтожена. Выжить удалось лишь самому зачинщику бойни — Джорджу МакЛафину.»
— Забавно! — заметил доктор. — Если Вы не возражаете, я предложил бы Вашей даме пройти курс погружений под гипнозом в «прошлые жизни». Часто эта терапия помогает пациенту найти своё «я».
— Что за прошлые жизни? — с недоверием спросил Семён.
— Считается, что наша бессмертная душа переселяется время от времени из одного человека в другого на протяжении тысяч лет, проживая всё новые и новые жизни. Но с каждой реинкарнацией память о прошлых жизнях стирается. Или точнее, уходит в глубокое бессознательное. В случае с Татьяной это самое «глубокое бессознательное» оказалось не так глубоко, видимо.
— А это не опасно? — спросил Семён.
— Нет, конечно, — успокоил Савелий Авигдорович, — просто наша Танечка поспит немножко. Хорошо?
— Ты готова? — спросил Семён Таню.
— Давайте попробуем! Должно быть весело, — согласилась Таня.
— Ложитесь на эту кушеточку, — сказал Савелий Авигдорович, поставив на стол включённый диктофон, — и постарайтесь расслабиться. А Вас, Семён, я попрошу подождать в коридорчике. Никто не должен отвлекать Танечку от процедуры.
Семён послушно вышел из кабинета. Он сел на кушетку рядом с полной блондинкой лет 35 и взял в руки первый попавшийся журнал.
— Простите, — обратилась к Семёну женщина, — Вы к Савелию Авигдоровичу на погружения пришли?
Семён посмотрел на даму:
— Получается, что так.
— Семён Авигдорович очень опытный регрессолог, — затараторила женщина. — Меня, кстати, Кира зовут.
— Семён, — пожав протянутую руку, ответил Семён.
— Я погружалась во многие свои прошлые жизни с помощью этого великого доктора, — продолжила скороговоркой говорить Кира. — Его методы погружения уникальны и очень эффективны. На первом погружении я не смогла преодолеть свои блоки, но уже на шестом погружении Савелий Авигдорович помог мне увидеть истоки моих проблем.
— Вы тоже головой ударились? — спросил Семён.
— Что Вы себе позволяете, Семён? — не поняв до конца вопрос, ответила Кира. — Я не сумасшедшая. Многие обыватели неадекватно воспринимают современные методики психотерапии. Я, например, паталогически боялась микробов и разных паразитов. Мне казалось, что в моей голове живут черви.
Семён посмотрел на даму и подумал, что же делают эти черви в её голове для того, чтобы она так быстро говорила?
— Но Савелий Авигдорович, — продолжала Кира, — помог мне погрузиться в прошлую жизнь, где я была боевым офицером русской армии, пережила газовую атаку и мучительно умерла от брюшного тифа. Вы знаете, как умирают от тифа? Дикая, нескончаемая боль в животе, высокая температура, во рту сухость, как в пустыне. Ты пьёшь воду, а язык всё равно сухой. И галлюцинации, кошмарные видения…
— А. Понятно, — скептически протянул Семён, думая сам о том, как бы этот «великий доктор» не залечил его Танюшку до такого психического состояния, как у этой дамочки.
Минуты мучительно тянулись, а Кира даже не думала останавливаться. Она говорила и говорила.
«Боже! — подумал Семён. — Когда она дышать успевает?»
В этот момент из кабинета вышел взволнованный доктор и дрожащими руками достал из кармана пачку сигарет. Он сунул сигарету в рот и посмотрел на Семёна.
— Ну, что, доктор? — Семён встал с кушетки. — Как Татьяна?
— Татьяна, — по привычке эхом отозвался доктор, — Татьяна в порядке. Первое погружение всегда сложное, надо провести ещё ряд погружений. И, думаю, мы докопаемся до истоков её странного поведения.
— Конечно, докопаемся, — вступила в разговор Кира, — я уже объяснила Семёну, что первое погружение носит пробный характер. А вот, начиная с шестого…
— Да-да, Кирочка, — перебил её Савелий, сильно картавя, — Вы позволите мне выйти покурить? Я сейчас вернусь, и мы с Вами пообщаемся.
— Конечно-конечно, Савелий Авигдорович! Я понимаю, какие энергетические потери испытывает Ваше био-поле во время погружений! — ответила Кира.
— Он всегда начинает картавить, когда сильно волнуется! Уж, я-то знаю, — обратилась она к Семёну.
В этот момент из кабинета вышла слегка сонная Таня.
— Танечка, ты как себя чувствуешь? — спросил Семён.
— Хорошо. Поспала, — ответила Таня.
— Позвоните мне завтра, — сказал Савелий Авигдорович. — Я обязательно выберу для вас время.
— Хорошо, — ответил Семён.
Доктор натянуто улыбнулся и быстрым шагом направился к курилке.
Не зажигая сигарету, он дрожащей рукой достал из кармана диктофон и, оглядевшись по сторонам, нажал кнопку «PLAY».
«Какой на дворе год?» — слышится голос доктора.
«3045», — спокойным голосом отвечает Таня.
«Как Вас зовут?»
«Меня зовут Антон. А тебя?»
«Я — Савелий Авигдорович. Ваш доктор. То есть Вы сейчас находитесь в будущем?»
«В каком будущем? Я в настоящем. А ты вот в „ненастоящем“. Ты в компьютерной игре и считаешь себя доктором, жидяра ты махровый».
«Если Вы, Антон, — Савелий Авигдорович сглотнул обиду от слов Татьяны, — сейчас находитесь в настоящем, то получается, что я, жидяра махровый, нахожусь в воображаемом прошлом?»
«Именно», — ответила спокойно Таня.
«А кто Вы, Антон, по профессии? Путешественник во времени?»
«Нет такой профессии, дурачина! Фильмов что ли насмотрелся? Я — историк», — голос Тани был по-прежнему спокоен и размерен.
«Значит, Вы всё знаете про историю, в том числе, начала 21 века?» — спросил Савелий Авигдорович.
«Знаю».
«А вы можете сказать, например, на какое спортивное событие будет самая выгодная ставка?»
Татьяна замолчала. Казалось, что она в голове листала какой-то справочник.
«Ставь в сезоне 2016–2017 на Лестер Сити», — ответила Татьяна.
«Этого не может быть, Антон. Такая команда, действительно, есть в английской футбольной лиге, но она — безнадёжный аутсайдер. Ей никогда не победить таких грантов, как „Манчестер“ или „Челси“. Вы явно не разбираетесь в футболе».
«Ты тупой или глухой? Я разбираюсь не в футболе, а в истории! Я уже 200 лет изучаю историю. На моём чипе памяти записаны все более-менее значимые события от Рождества Христова. Если ты поставишь 20 фунтов на Лестер, получишь 100000. Так что поторопись, хитрый жид! Ты же для этого спросил…»