P. П. Дмитриева ОБ АВТОРЕ «ЗАДОНЩИНЫ»

В научной литературе давно утвердилось мнение о том, что «Задонщина» была написана Софонием рязанцем.²⁴⁰ В настоящее время этого мнения никто не оспаривает, предпринимаются только попытки найти дополнительные сведения, которые помогли бы уяснить творческую биографию писателя. В. Ф. Ржига посвятил Софонию как автору «Задонщины» специальную статью, в которой собрал все данные, могущие иметь отношение к биографии Софония.²⁴¹ Тем не менее к характеристике творчества писателя ничего не прибавилось, единственным произведением, приписываемым ему, остается только «Задонщина».

Однако с достаточным ли основанием атрибутируется Софонию «Задонщина»? Из шести сохранившихся списков «Задонщины» имя Софония как автора ее упомянуто в заглавии по двум спискам. Если к подобного рода сведениям подходить формально, то с таким же успехом Софония можно считать и автором «Сказания о Мамаевом побоище». Дело в том, что в заглавии ряда списков «Сказания» Основной редакции Софоний тоже назван как автор. Эта рукописная традиция приписывать Софонию или «Сказание», или «Задонщину», безусловно, имеет под собой какие-то основания и заставляет признать, что Софоний рязанец как автор связан с темой Куликовской битвы. Однако следует ли считать Софония автором именно «Задонщины»?

Как известно, «Задонщина» дошла до нас в малом количестве списков, причем в некоторых из них представлены только отрывки текста. Текст «Задонщины» по всем спискам неустойчив, в каждом списке имеются индивидуальные, довольно существенные отличия, которые во многих случаях не позволяют решить вопрос, какой же текст был в их общем оригинале. Сохранившиеся списки принадлежат одной редакции, хотя и делятся на два извода, возникших в результате переписки. Излагаемые ниже наблюдения относительно причастности Софония к «За-донгцине» строятся с учетом результатов текстологического изучения этого произведения.²⁴² При упоминании списков «Задонщины» сохраняются общепринятые условные обозначения их: 1) ГПБ, собр. Кирилло-Белозерского монастыря, № 9/1086 — К-Б; 2) ГИМ, собр. Музейское, № 2060 — И-1; 3) ГИМ, собр. Музейское, № 3045 — И-2; 4) ГБЛ, собр. Ундольского, № 632 — У; 5) ГИМ, собр. Синодальное, № 790 — С; 6) БАН, 1.4.1 (собр. Жданова) — Ж.

Имя Софония как автора «Задонщины» упомянуто в заглавии двух списков — К-Б («Писание Софониа старца рязанца») и С («Сказание Сафона резанца»). Эти списки отличаются рядом общих чтений от остальных, чем и определяется причастность их к одному изводу. В число этих чтений входят и упоминания о Софонии. В другом изводе, к которому относятся остальные списки, о Софонии в заглавии не говорится. Следовательно, или в нем исключили это упоминание, или его не было в оригинале. На основании сохранившихся списков «Задонщины» трудно судить, каково было заглавие в оригинале, так как в каждом из списков имеются свои особенности, не повторяющиеся в остальных.

Более существенной нам кажется связь Софония с «Задонщиной» по другой линии. Дело в том, что имя его в трех списках упомянуто в самом тексте «Задонщины». Берусь утверждать, что это упоминание о Софонии находилось, по всей видимости, в оригинале или по крайней мере в первоначальном тексте дошедшей редакции.²⁴³ Привожу соответствующие отрывки «Задонщины» по спискам, сохранившим упоминание о Софонии.

У: Аз же помяну резанца Софония и восхвалю песнеми гусленными словесы сего великаго князя Дмитрея Ивановича и брата его князя Владимера Андреевича, а внуки святаго великого князя Владимер;? Киевского. И пение князем руским за веру христианьскую.

И-1: И я же помяну Ефония ерея резанца в похвалу песньми и гусле-ными и буяни словесы и сего великого князя Дмитреа Ивановича и брата его князя Владимера Ондреевича, правнука тех князей, зане же отпало мужьство их и пение их и князем руским за землю Рускую и за веру крестьянскую.

С: И здеся помянем Софона резанца, сего великого князя Дмитрея Ивановича и правнука святого князя Володимера Киевского и брата его Володимера Андреевича, их же помянем и похвалим гус-леми и песнеми и буйными словесы, заню же отпало было мужество князем руским.²⁴⁴

В списках И-2шЖ из-за неполноты текста данные отрывки отсутствуют. В списке К-Б это место, как и в ряде других случаев, было сознательно переработано. Редактор ff-Б, считая автором «Задонщины» Софония, естественно, исключил упоминание его имени в самом тексте, так как это упоминание противоречило сообщению заглавия, и присоединил окончание предложения к предыдущему тексту о том, каким князьям Боян пел славу: «… первому князю Рюрику, Игорю Рюриковичю и Святославу Ярославичю, Ярославу Володимеровичю, восхваляя их песми и гуслеными буйными словесы на русскаго господина князя Дмитриа Ивановича и брата его князя Володимера Ондреевича, зане же их было мужество и желание за землю Русьскую и за веру христианьскую».²⁴⁵

Содержание этого отрывка текста во всех списках недостаточно четкое, но в данном случае важно подчеркнуть, что фраза «помяну (помянем) резанца Софония» читалась в общем оригинале всех этих списков, так как отсутствие ее в трех из шести объясняется или дефектностью списков (И-2, Ж), или сокращением (К-Б).

Если признать упоминание о Софонии в самом тексте «Задонщины» принадлежащим оригиналу, то это означает, что Софоний не мог быть ее автором. Последний ссылается на него как на своего предшественника.

Правильность этого логического заключения подтверждается наблюдениями совсем иного рода. Дело в том, что предложение с упомина-яием имени Софония тесно связано с контекстом всего отрывка, в котором говорится о Бояне. Само построение предложения о Софонии «Аз же помяну резанца Софония» (У) ²⁴⁶ говорит о каком-то сопоставлении или противопоставлении.

Разберемся сначала в том, почему же в «Задонщине» понадобилось говорить о Бояне. Безусловно, эта тема в «Задонщине» возникла только благодаря «Слову о полку Игореве». При своем обращении к «Слову о полку Игореве» автор «Задонщины» не только заимствует отдельные выражения и обороты, но и сопоставляет и противопоставляет некоторые ситуации «Слова» применительно к своему сюжету. В отрывке, относящемся к Бояну, в «Задонщине» использован достаточно большой фрагмент текста «Слова». Обращение к «Слову» в данном случае было определено сходной ситуацией. Автор «Слова о полку Игореве» во вступ-

лении, вспоминая о Бонне как о знаменитом предшественнике, противопоставил ему свой стиль повествования. На мысль использовать эту тему вступления «Слова о полку Игореве» автора «Задонщины» натолкнуло его собственное положение как писателя, подобное автору «Слова»: он тоже имел поэтический образец своего предшественника. Поэтому он вслед за автором «Слова», заимствуя его фразеологию, говорит: «И рцем таково слово: Лудчи бо нам, брате, начати поведати иными словесы от похвальных сих и о нынешных повестех похвалу (в И-1 — от полку, — Р. Д.) великого князя Дмитрея Ивановича и брата его князя Владимера Андреевича, а внуки святаго великаго князя Владимера Киевскаго. Начаша ти поведати по делом и по былинам» (У).²⁴⁷ Собственно, здесь полностью повторена идея вступления «Слова о полку Игореве» в изложении, очень близком оригиналу. Была произведена только замена имени князя Игоря Святославича именами Дмитрия Донского и Владимира Серпуховского. И далее автор «Задонщины» продолжил в той же последовательности, как и в «Слове», пересказ вступления, где говорилось о Бояне. Однако в его изложении содержание значительно упростилось, он лишь сообщил о Бояне как о певце времени первых киевских князей и назвал его «горазным гудцем». Автор «Задонщины» исключил образную характеристику творчества Бояна, которая была дана в «Слове». Он только подчеркнул, что Боян писал в песенной манере. Это было ему важно, так как и он, как автор «Слова о полку Игореве», имел предшественника, писавшего «гусленными словесы». Об этом он и сообщает сразу же следом за упоминанием о Бояне. Слова («Аз же помяну»), которыми начинается предложение о Софонии, были определены предыдущим текстом о Бояне. Содержащийся в этих словах намек на противопоставление относится как к автору «Слова о полку Игореве», так и к Бояну.

Таким образом, упоминание имени Софония в самом тексте «Задонщины» не может быть вставкой какого-то редактора, а безусловно принадлежит автору. Автор «Задонщины» задумал написать свое произведение в подражание «Слову о полку Игореве», и поэтому только он мог включить в свой текст упоминание о Бояне, а следовательно, и известие

о Софонии тоже должно принадлежать ему, поскольку имена Бояна и Софония находятся в «Задонщине» в тесной логической связи. Напомним, что автор «Задонщины» усматривает известную общность в их творческой манере. Из всего этого следует, что автора «Задонщины» нельзя отождествлять с Софонием рязанцем, и в таком случае имя автора «Задонщины» для нас остается неизвестным.

Этот вывод заставляет внести некоторые коррективы в наше представление об истории создания «Задонщины». Рассматривая предложе-

ние, в котором говорится о Софонии, как принадлежащее оригиналу, следует признать, что автор «Задонщины» воспользовался не только «Словом о полку Игореве», но также неизвестным нам произведением Софония. Как уже отмечалось выше, текст «Задонщины» неустойчив и часто недостаточно ясен; это касается и предложения с упоминанием Софония. В нем есть местоимение «сего» (в списках У, И-1, С). Его обычно относят к имени Дмитрия Донского — «сего великаго князя Дмитрея Ивановича».²⁴⁸ На мой взгляд, его надо связывать со словом «словесы» и относить к имени Софония. Автор «Задонщины» хотел сказать, что словами Софония он восхвалит князя Дмитрия Донского и Владимира Серпуховского. Ближе всего такому истолкованию авторского текста список У. Таким образом, сам автор «Задонщины» сообщает, что он воспользовался произведением Софония или как источником или как образцом. Что собой представляло это произведение? Исходя из слов автора «Задонщины», можно только сказать, что Софоний рязанец писал произведения в поэтическом жанре («песнеми, гусленными словесы»). Судя по упоминаниям имени Софония в заглавии «Задонщины» ш «Сказания о Мамаевом побоище», его произведение являлось похвалой Дмитрию Донскому и Владимиру Серпуховскому.

Эти выводы о Софонии и его связи с «Задонщиной» не противоречат, а скорее подтверждают гипотезу А. А. Шахматова, высказанную в его рецензии на исследование С. К. Шамбинаго.²⁴⁹ В результате текстологических наблюдений над произведениями всего цикла, посвященного Куликовской битве, А. А. Шахматов пришел к выводу, что в «Задонщине» и «Сказании о Мамаевом побоище» использован общий источник, условно названный им «Словом о Мамаевом побоище».²⁵⁰ Этот источник, по мнению А. А. Шахматова, представлял собой поэтическое изложение описания Куликовской битвы, был «отзвуком старого дружинного эпоса».²⁵¹ Приведенные выше в данной статье доводы в пользу того, что автор «Задонщины» воспользовался каким-то поэтическим произведением кроме «Слова о полку Игореве», согласуются с, выводом

А. А. Шахматова, построенным на иной системе серьезных доказательств. Кстати, надо заметить, что общепринятого мнения о принадлежности «Задонщины» Софонию А. А. Шахматов не подвергал сомнению. Таким образом, для вывода о зависимости «Сказания о Мамаевом побоище» и «Задонщины» от третьего произведения А. А. Шахматовым не привлекались сведения самой «Задонщины».

Соображения, высказанные А. А. Шахматовым о той среде, где было написано гипотетически восстанавливаемое им «Слово о Мамаевом побоище», не противоречат нашему выводу о Софонии как авторе не дошедшего до нас поэтического произведения, скорее даже усиливают аргументацию в пользу этого. Собранные к настоящему времени сведения о биографии Софония полностью согласуются с воссозданной А. А. Шахматовым обстановкой, в которой было написано первое поэтическое произведение о Куликовской битве.

По мнению А. А. Шахматова, «Слово о Мамаевом побоище» было написано при дворе серпуховского князя Владимира Андреевича в среде служилого сословия.²⁵² Не буду повторять аргументацию, приведенную в работе А. А. Шахматова, дополню ее только одним небольшим наблюдением. Во всех списках «Задонщины» в заглавии наряду с именем Дмитрия Донского называется Владимир Андреевич. Исключением является список Ж, где в заглавии князья не упоминаются, — «Сказание о донском бою». Заглавие в <(Сказании о Мамаевом побоище» неустойчиво, но в списках «Сказания», где Софоний назван его автором, постоянным оказалось упоминание имени Владимира Андреевича вслед за Дмитрием Ивановичем.²⁵³ Краткая запись XV в. в рукописи ГИМ, собр. Синодальное, № 836 (л. 137), имеет ту же особенность: «Сее слово съставлено именемь Софониа резанца о великом кнези Дмитрии Ивановиче и брате его Василиа²⁵⁴ Ондреевиче и о всех князех руских, како билисе беаше за Доном за свою велику обиду с поганым царем Мамаемь».²⁵⁵ Это постоянство сочетания в заглавии имени Софония и одновременно Дмитрия Донского и Владимира Серпуховского в списках двух произведений на одну и ту же тему, видимо, и отражает их общий источник, в котором наряду с Дмитрием Донским прославлялся Владимир Серпуховской. Отмечу, кстати, что только в «Задонщине» называется Серпухов среди городов, где происходят сборы в поход русского войска. В «Сказании о Мамаевом побоище» упоминается другой город Серпуховского княжества — Боровск.

Сохранились исторические свидетельства о поддержании Владимиром Серпуховским политических и родственных связей с литовскими князьями, особенно с Андреем Ольгердовичем.²⁵⁶ Трое из активных участников Куликовской битвы, по сведениям «Задонщины» и «Сказания

о Мамаевом побоище», — Владимир Андреевич, Андрей Ольгердович и Дмитрий Волынец — вместе в 1379 г. совершили удачный поход на Труб-чевск и Стародуб, в результате которого Дмитрий Ольгердович Брянский отъехал служить Дмитрию Донскому.²⁵⁷ Собранные вместе исторические факты позволили А. А. Шахматову искать автора «Слова о Мамаевом побоище» среди лиц, окружавших Владимира Андреевича и связанных с братьями Ольгердовичами и воеводой Дмитрием Михайловичем Во-лынцем.²⁵⁸ И это предположение А. А. Шахматова в известной мере согласуется с некоторыми свидетельствами о Софонии. Как известно, в заглавии к краткому отрывку, помещенному в Тверском сборнике под 1380 г., Софоний назван брянским боярином.²⁵⁹ В. Ф. Ржига не придавал значения сведениям этого источника, ссылаясь на то, что он — поздний.²⁶⁰ Мне кажется, что сообщение о Софонии в Тверском сборнике не является позднейшей выдумкой, если учесть некоторые детали содержания «Задонщины». В ней большое внимание уделено эпизоду с Пере-светом и Ослябей, причем о Пересвете упомянуто, что он брянский боярин. Все это подтверждает возможность близости Софония с кругом лиц служилого сословия, выехавших из западных земель.

Таким образом, гипотеза А. А. Шахматова о не дошедшем до нас «Слове о Мамаевом побоище» и о том, что написано оно было при дворе серпуховского князя Владимира Андреевича человеком из окружения литовских князей Дмитрия Ольгердовича и Андрея Ольгердовича, не противоречит нашему заключению о Софонии как предшественнике автора «Задонщины». Он как очевидец сражения или как человек, получивший сведения от участников сражения, смог написать свое произведение, которым затем воспользовался автор «Задонщины».

Что собой представляло это произведение? А. А. Шахматов восстанавливаемое им «Слово о Мамаевом побоище» считал произведением поэтическим, содержание которого полнее всего передало «Сказание о Мамаевом побоище».²⁶¹ Не рашаюсь высказывать определенного мнения об этом заключении А. А. Шахматова. Однако, как уже говорилось выше, сочинение Софония, которым воспользовался автор «Задонщины», действительно относилось к поэтическому жанру. В связи с этим хочу высказать предположение о том отрывке поэтического текста, который сохранился в Тверском сборнике под 1380 г. и который озаглавлен как «Писание» Софония рязанца. Судя по заглавию, этот текст должен относиться или к «Задонщине», или к «Сказанию о Мамаевом побоище». Привожу его полностью: «В лето 6888. А се писание Софониа резанца, брянского боярина, на похвалу великому князю Дмитрию Ивановичу и брату его князю Володимеру Андреевичу. Ведомо ли вам, рускым государям, царь Мамай пришел из Волжиа, стал на реце на Воронеже, а всем своим улусом не велел хлеба пахати. А ведомо мое таково, что хощет ити на Русь, и вы бы, государи, послали его пообыскати, тавы ли то он туто стоит, где его мне поведати!».²⁶²

Этот текст не принадлежит ни «Задонщине», ни «Сказанию о Мамаевом побоище», но в то же время он, с одной стороны, перекликается с началом «Задонщины» в списках У, Ж, С,²⁶³ с другой — он явно связан со следующим текстом «Сказания о Мамаевом побоище»: «И доиде же до усть рекы Вороножа и распусти всю силу свою и заповеда всем татаром своим, яко: „Да не пашете ни един вас хлеба, будите готовы на русскыа хлебы!“».²⁶⁴ Отрывок, включенный в Тверской сборник, слишком мал, чтобы сделать определенный вывод. Можно только высказать осторожное предположение: не служил ли отрывок Тверского сборника источником для двух других произведений, не является ли он действительно сочинением Софония рязанца, о чем сообщается в заглавии? В пользу этого предположения свидетельствует и то, что в нем наблюдается некоторая ритмическая организованность текста.

Обращу внимание еще на одну деталь. В рукописи Тверского сборника вслед за процитированным текстом было приписано киноварью, но потом зачеркнуто следующее: «Тем же всем суженое место межу Доном и Днепром, на поле Куликове, на реце на Непрядве, а положили главы своа за землю Рускую и за веру христианскую. А мы пойдем в свою отчину, в землю Залескую, к славному граду Москве, и сядем на своем великом княжении, чести есмя собе добыли и славнаго имяни. Конец».²⁶⁵ Не принадлежат ли и эти слова Софонию? Имеются они и в «Задонщине», и в «Сказании о Мамаевом побоище». Относительно «Сказания» можно говорить вполне определенно, что данный отрывок не принадлежит автору «Сказания», а заимствован или из «Задонщины», или у Софония. Дело в том, что в «Сказании о Мамаевом побоище» только здесь единственный раз употребляется географический термин Залесская земля, в то время как в «Задонщине» он используется постоянно. Поэтому можно считать, что он или введен автором «Задонщины», или был заимствован из произведения Софония.²⁶⁶

Таким образом, исходя из содержания самой «Задонщины», следует признать, что Софоний не был ее автором; последний ссылается на Софония как на поэта или певца своего времени, творчеству которого он склонен был подражать. Имя Софония как писателя упоминается в рукописях (начиная с XV в.) только в связи с произведениями на тему Куликовской битвы. Следует признать, что автор «Задонщины» воспользовался двумя поэтическими произведениями — сочинением Софония и «Словом о полку Игореве».²⁶⁷ Вывод о Софонии как об авторе не дошедшего до нас поэтического сочинения о Куликовской битве вполне согласуется с гипотезой А. А. Шахматова об общем источнике «Задонщины» и «Сказания о Мамаевом побоище», названном им «Словом о Мамаевом побоище». Гипотеза А. А. Шахматова, серьезно аргументированная текстологическими наблюдениями, должна учитываться при решении многих еще не решенных проблем в изучении произведений Куликовского цикла.