Мечта Льва Нечаева

В Петербурге, в Центральном военно-морском музее хранятся высокие (более двух метров высотой!) часы в светло-коричневом футляре из палисандрового дерева. Им более 150 лет. Изготовил их ярославский часовщик Лев Сидорович Нечаев. С Терентием Волосковым он знаком не был и часов его не видел, но, подобно ржевскому мастеру, тоже работал над «астрономическими» часами.

Как и Волоскову, ему приходилось «до всего доходить своим умом». Его отец был крепостным. Льву Нечаеву удалось получить свободу и уехать в Ярославль с огромным желанием научиться часовому делу.

Он попал в часовую мастерскую немца Шредера. Это была хорошая школа. Шредер требовал немецкой аккуратности, и к двадцати годам из Нечаева вышел прекрасный часовщик.

В те годы высшим классом часового мастерства считались «астрономические», или «планетарные», часы.

Создатель «планетарных» часов Лев Сидорович Нечаев

Нечаев рассчитывал, что выполнит задуманное в течение двух лет. Однако цель оказалась настолько трудной, что для достижения ее потребовалось целых 15 лет.

Как и часы Волоскова, они, кроме времени, показывали месяцы, числа месяцев и дни недели, время восхода и захода Солнца, продолжительность дня и ночи, прибавления или убавления дня. Кроме того, восход и заход Солнца демонстрировались на особом экране, причем с музыкальным сопровождением.

В этом футляре находится хитроумный механизм часов Льва Нечаева

О часах Нечаева стало известно не только в Ярославле. Владелец уральских заводов Никита Демидов предлагал за них 20 тысяч рублей золотом, но Лев Исидорович отказался продать часы даже за такую огромную сумму. У него была заветная мечта — основать в России часовую фабрику. Он решил преподнести часы царю Николаю I, надеясь, что тот оценит подарок и поможет организовать фабрику.

В начале 1853 года Нечаев привез свои часы в столицу, где их выставили в одном из залов Зимнего дворца. Мастер получил золотую медаль с надписью «За полезное» и денежную награду в 1000 рублей.

Но основать часовую фабрику Нечаеву так и не удалось. Вскоре он овдовел, оставшись один с четырьмя детьми. Навалились болезни, и в 1861 году выдающегося мастера не стало.