Лекция 6 СТРУКТУРА НЕФОРМАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ: ФОРМЫ КАПИТАЛОВ, ТИПЫ ОРГАНИЗАЦИЙ И ВИДЫ СВЯЗЕЙ

Любая экономическая деятельность предполагает некоторое сочетание структурных и институциональных основ. На одной структурной основе могут развиваться качественно различные типы хозяйств, дифференцированные институционально. И наоборот, схожие институты, «обслуживающие» различные структурные элементы, порождают разные экономические практики.

В самом общем виде структура экономической деятельности – это ее организационно-субъектный расклад, т.е. набор организационных элементов, внутренние и внешние связи которых создают платформу для взаимодействия субъектов . Но сами по себе эти элементы «мертвы». Для того чтобы быть основой хозяйственной практики, структура нуждается в правилах поведения участников экономического взаимодействия, т.е. в институтах. Институты (формальные в виде законов или контрактов, а также неформальные в виде социальных норм или частных договоренностей) регулируют поведение экономических агентов, а также арбитров, определяющих санкции за нарушения правил игры .

В качестве отправного момента используем схему, предложенную В. Радаевым: среди основных структурных элементов экономической деятельности он выделяет ресурсы (формы капитала), организации и связи [Радаев, 2003а, с. 65]. Эту схему можно свести к утверждению: структура хозяйствования – это совокупность разнокачественных агентов, капиталов и каналов взаимодействия.

Как же в таком случае выглядят структурные элементы неформальной экономики? Каковы структурные различия, обеспечивающие качественное разнообразие ее сегментов?

Отметим, что социальные науки давно и прочно отошли от отождествления капитала со средствами производства, точнее с общественными отношениями, придающими обладателю средств производства особое положение в обществе. Эта традиция наиболее последовательно была реализована К. Марксом и вела к изучению экономического развития на макроуровне. Авторитет Маркса был столь велик, что на долгие годы проблематика форм капитала свелась фактически к диверсификации видов экономического капитала. Это единомыслие разрушили П. Бурдье с идеей социальных полей, фактически сводящихся к многообразию капиталов, Г. Беккер, развивающий теорию человеческого капитала, и др. Маховик анализа капиталов набирал обороты. И вот уже социальные науки оперируют капиталом символическим, культурным, административным, политическим и др. Сравнительный анализ этих форм проведен В. Радаевым. Предложенный им спектр форм капиталов и их характеристик лежит в основе наших дальнейших рассуждений [Радаев, 2003б].

Экономический капитал используют различные сегменты неформальной экономики – домашняя, теневая, криминальная, а также экономика нерыночных обменов домохозяйств. Это означает, что, ограничиваясь анализом экономического капитала, невозможно вообще (или возможно с минимальным содержательным результатом) их дифференцировать. Поэтому разумно обратиться к иным формам капитала, определяющим специфику разных видов неформальной активности. О каких капиталах идет речь? И какие специфические организационные формы и виды связей создают качественное разнообразие сегментов неформальной экономики?

Нерыночные обмены домохозяйств (реципрокная экономика)

Нерыночные обмены домохозяйств основаны на готовности людей, игнорируя принцип эквивалентности, вступать в бесконечные дары-отдаривания. Неэквивалентность обмена не означает отсутствия взаимности. Такая взаимность не обязательно является материально-осязаемой, выступая зачастую в форме психологической поддержки, подчеркнутого уважения, демонстративной лояльности и т.д. Тем самым любой дар формирует систему ответных обязательств, форма и время которых не оговариваются. Эти обязательства имеют два важных свойства: в идеале они не имеют срока давности и способны накапливаться. Таким образом, система дарообмена – это ритуализированный процесс, сущность которого состоит в формировании и приращении потенциала ответных обязательств. Конечно, в этой системе могут быть сбои, и ответные обязательства могут быть не выполнены. Это обстоятельство отнюдь не умозрительного свойства. Поэтому правильнее говорить, что реципрокные взаимодействия формируют не систему взаимных обязательств, а систему ожиданий по их поводу. Совокупность ожиданий того, что члены дарообменной сети поделятся находящимися в их распоряжении ресурсами и возможностями, – суть социального капитала . Социальный капитал иногда называют сетевым, подчеркивая тем самым, что сеть мобилизует и аккумулирует ресурсы сетевого сообщества, которые через систему личных контактов становятся доступными ее отдельным членам. Другими словами, социальный капитал связан с доступом к сетевым ресурсам, которые могут быть мобилизованы индивидом или группой в виде совокупности неформальных обязательств, действующих в рамках этих сетей [33] .

Важно подчеркнуть, что формирование и приращение социального капитала не сводится к эскалации ответных обязательств, но включает также неукоснительное соответствие ожиданиям по поводу собственного поведения. Обман ожиданий участников сети приводит к аннулированию их обязательств. Фактически это означает исключение из сети. Боязнь изоляции принуждает к исполнению обязательств. Паутина ожиданий закручивается в пружину взаимных услуг.

Очевидно, что в нерыночных обменах домохозяйств важную роль играют и другие формы капиталов. Но именно социальный капитал как совокупность взаимных ожиданий того, что неформальные обязательства будут добровольно выполнены и участники сети в нужный момент поделятся своими возможностями, составляет ресурсную основу реципрокных обменов, определяя их сущность и функциональную специфику.

Организационной основой реципрокных взаимодействий являются сети домохозяйств, связанных родственными и дружескими отношениями. Это определяет их устойчивость и открытость к вовлечению новых членов. Вхождение в такие сети – вопрос не одного дня, но и выход из них – вопрос не одного проступка. Членство в таких сетях может быть нормативно предписано, несмотря на невыгодность с экономической точки зрения. В таких сетях воспроизводятся социальные статусы, формируется механизм социальной амортизации, поддерживаются слабые домохозяйства силами сетевого сообщества. Целесообразность такого членства выходит за пределы экономической рациональности, восходя к тому, что К. Поланьи называл субстантивной экономикой.

Сети домохозяйств, реализуя стратегию совместного выживания и воспроизводства социальных статусов, пронизывают все социальные слои. В единый механизм амортизации от социальных и экономических потрясений вовлечены бедные и богатые, молодые и пожилые, высоко– и низкостатусные семьи. И чем более враждебно государство, тем более организована и широкомасштабна межсемейная кооперация как объединение усилий в целях выживания. И наоборот, взятие государством или другими крупными собственниками на себя ряда важных социальных функций ведет к ослаблению неформальной кооперации, к низведению ее на уровень культурно-духовной и психологической поддержки, т.е. к хозяйственной атомизации домохозяйств.

Домашняя экономика

Домашняя экономика обеспечивает внутренние потребности домочадцев. Создаваемые домашней экономикой блага предназначены исключительно для внутреннего потребления, а не для получения дополнительного дохода. Неформальность домашней экономики состоит не в том, что нарушаются писаные нормы и законы (случай теневой и криминальной экономик), а в их изначальном отсутствии ввиду приватности этой сферы. В отличие от реципрокных обменов неформальный характер домашней экономики проявляется не во внешних итерациях, а во внутреннем согласованном порядке хозяйствования, в неформальных договоренностях по поводу распределения домашних обязанностей.

Бесконфликтность домашнего труда основана на добровольном принятии членами семьи трудовой нагрузки как естественной и оправданной, даже в ситуации, когда ее распределение имеет явно выраженный дискриминационный характер с точки зрения рациональной логики. Нередко жена, зарабатывающая больше мужа, выполняет почти всю домашнюю работу и считает это в порядке вещей. Домашняя экономика держится на неформальных договоренностях с той существенной оговоркой, что эти договоренности носят не частный, а универсальный характер, т.е. легитимны с точки зрения сложившихся в обществе культурных норм.

Очевидно, что эти нормы дифференцированны в отношении социальных групп. Разные социальные среды вносят свои коррективы в общенациональный формат добровольных конвенций супругов о разделении домашнего труда, о принципах и масштабах домашней экономики. Усвоенные в ходе социализации, такие представления и соответствующие им навыки поведения становятся основой будущих договоренностей супругов. Речь идет о принятых в той или иной социальной среде стереотипах гендерного разделения труда, репродуктивных планах, технологиях ведения домашнего хозяйства. Соответственно, культурный капитал , связанный с навыками социализации в определенной социальной среде, в значительной степени определяет масштаб и формы домашней экономики. Именно культурный капитал домочадцев в значительной степени формирует принципы распределения домашнего и рыночного труда между ними, обеспечивая бесконфликтность неформальных договоренностей, явно противоречащих принципам калькулируемой рациональности. Если же конфликты и возникают, то способы их разрешения также зависят от навыков социализации в определенных социальных средах, т.е. от культурного капитала членов домохозяйств.

Организационной единицей домашней экономики являются домохозяйства, не связанные в сетевые контуры. Богатство смыслов домашнего труда определяется внутренними связями домочадцев. Эти связи, подобно связям в реципрокных сетях, могут быть неравноправными и создавать отношения зависимости (особенно в гендерном разрезе, что вызывает гнев феминисток). Однако подобно тому, как социальный капитал участников реципрокных отношений не сводится к их экономическим возможностям, культурный капитал членов домохозяйств не меряется идеалами равенства прав.

Участие населения в домашней экономике тотальное. Идея «семьи без быта» так и не реализовалась. Хотя подвижка границы приватного и публичного в исторической перспективе, безусловно, отразилась на масштабе и, главное, формах домашней экономики.

Неустранимость домашней экономики связана с разнообразием функций, которые она выполняет. В плановой экономике домашний труд смягчает дефицит товаров и услуг. В транзитный период домашняя экономика облегчает проблему нехватки денег у широких слоев населения. При благоприятных условиях развитого рынка, когда у основной массы населения достаточно денег, чтобы приобрести необходимый товар или услугу, домашняя экономика снимает противоречие между унифицированным производством и индивидуализированными потребностями. То есть домашняя экономика, будучи, казалось бы, независимой от формальных экономических институтов, вырабатывает способы защиты домочадцев от порождаемых этими правилами дисфункций.

Теневая экономика

Теневая экономика основана на неформальных договоренностях, заменяющих формальные нормы или использующие их как инструмент реализации теневых сговоров. В основе такого поведения лежат не личностные наклонности предпринимателей, а конфигурация формальных правил, с одной стороны, вынуждающих преступать закон, а с другой стороны, не подкрепленных системой принуждения к исполнению. Как следствие, отклонения от формальных правил – массовые, а наказания – селективные. В прагматическом ключе корни теневой экономики следует искать в цене подчинения закону. Безусловно, не все сводится к характеру законодательства и поведению представителей власти. Определенную роль играют и социокультурные факторы, включая исторически сформировавшееся отношение к закону. Однако переоценивать этот фактор не стоит. Все-таки тяжело представить себе предпринимателя, который при явной выгодности легального бизнеса уходит в тень исключительно для того, чтобы поддержать национальную традицию.

Теневая экономика оплачивает право быть не на «свету». И это не одноразовые подношения, а устойчивые контрактные отношения с теми, кто наделен властью дозировать доступ к ресурсам и видам деятельности для участников рынка. Теневой бизнес является источником финансового благополучия чиновников, отсюда их заинтересованы в его воспроизводстве. Сделать это можно через формирование барьеров входа на рынок в виде административных ограничений, создающих трудности участникам рынка при одновременной селективности наказаний для нарушителей. Формировать такую ситуацию могут только наделенные административным капиталом , который выражен в способности, используя власть, регулировать условия бизнес-деятельности. Контролирующие инстанции делятся доходом с принимающими законы, что превращает власть в главный гарант теневой экономики, а административный капитал – в характерный ресурс теневого хозяйствования.

Безусловно, в теневой экономике крайне важны и другие формы капиталов. Не последнюю роль играет социальный капитал, накапливаемый путем установления связей с участниками рынка. Но социальный капитал равно важен и для легальной экономики, правда, с иным составом участников деловых сетей (отсутствие «прокладочных» фирм, команд «прикрытия» и т.д.) и характером оказываемых взаимных услуг. В этом смысле социальный капитал не формирует, а лишь отражает специфику теневой экономики. Административный же капитал, используемый для создания барьеров входа на рынок, создает основу теневой экономики и в этом смысле является ее специфической ресурсной основой.

Организационной основой теневой экономики являются фирмы, как зарегистрированные, так и не существующие официально. Эти фирмы образуют деловые сети с рядом характерных особенностей. Во-первых, участники таких сетей, как правило, связаны друг с другом технологически, т.е. деловая сеть отражает логику бизнеса (у кого кредитуются, чьими складами пользуются, кому поставляют товар, от кого получают сырье и т.д.). Во-вторых, деловые сети теневой экономики не ограничиваются предпринимательскими структурами, включая представителей власти, правоохранительных органов, масс-медиа и проч. В-третьих, деловые сети исключительно утилитарны; они строятся на взаимной полезности сетевого членства и избавляются от тех, кто пользуется ресурсами сети, ничего не давая в ответ. В этом состоит принципиальное отличие деловых сетей от родственных и дружеских связей, лежащих в основе реципрокной экономики.

Процесс легализации теневого бизнеса включает две составляющие – усиление механизма принуждения к законопослушию и снижение цены подчинения закону.

Криминальная экономика

Криминальная экономика, в отличие от теневой, создает продукты и услуги, которые либо в принципе неприемлемы для общества (производство контрафакта, фальшивомонетничество, сутенерство и др.), либо разрешены для производства только узкому кругу агентов (например, монополия государства на производство ряда отравляющих веществ). Эта деятельность в принципе не может быть легализована, она подлежит только ликвидации. Поэтому цена подчинения закону не влияет на распространенность криминала. Административные трудности регистрации, получения лицензий не влияют на криминал. Взять лицензию на производство порнофильмов не получится даже при самых расторопных бюрократах.

Криминальная экономика в качестве ресурсной базы использует криминальный капитал , который идентичен капиталу экономическому по материально-вещественному составу (т.е. включает производственные мощности, информационные технологии, оборотные средства и т.д.), но имеет принципиальное отличие по двум основаниям. Первое – ликвидность. Сделка по смене собственника легального бизнеса возможна с любым платежеспособным претендентом, а криминальный бизнес передается только «своим». То есть поиск покупателя легального бизнеса подчинен универсальному принципу, а криминального – партикулярному. С этим тесно связано второе отличие, а именно ограниченность прав владельца криминального капитала. Криминальный бизнес, номинально принадлежащий определенному лицу, реально подчинен лидерам преступного сообщества, которые обладают правом «вето» на любые решения владельца капитала. В ситуации, когда жизнь и свобода членов сообщества зависит от действий друг друга, свободное волеизъявление исключается.

Организационной единицей криминальной экономики является не отдельное криминальное предприятие, а преступное сообщество. Отдельная артель по производству запрещенного товара не самостоятельна, поскольку (в отличие от легальной артели) не может выйти на открытый рынок страховых услуг, кредитования, экспедиционных услуг, складского хозяйства, сбыта и проч., – ей нужны закрытые криминальные рынки. Это уподобляет криминальную фирму структурному подразделению в рамках сложно организованной фабрики. Владельцы фирмы – скорее управляющие, которые не в праве принимать решение о прекращении ее деятельности или изменении профиля. Такие решения принимаются наверху преступного сообщества, являющегося интегрированной организационной основой криминальной экономики. Характерно обязательное отчисление средств в «общак» как слияние финансовых потоков подразделений единой организации. Именно с этим обстоятельством связана высочайшая регенеративная способность криминальной экономики. Криминальные предприятия обнаруживают и закрывают, но они довольно быстро организуются вновь, поскольку являются не отдельными самостоятельными фирмами, а подразделениями преступного бизнеса.

Меняется и характер связи. Вместо деловых сетей, свойственных теневой экономике, возникают связи мафиозно-кланового типа. Их отличие в принципиальной закрытости и непрозрачности. Кроме того, деловые сети горизонтальны, а мафиозно-клановые связи имеют вертикаль подчинения с жесткой системой личной зависимости. Деловые сети оставляют простор для добровольного выхода из сети в противовес верности клану даже в ущерб тактической гибкости.

* * *

Подведем итоги. Структура неформальной экономики различается по сегментам, которые используют специфичные для них композиции капиталов, организаций и связей. Домашняя экономика представлена домохозяйствами, специфика внутренних связей которых определяется культурным капиталом домочадцев. Реципрокная экономика возникает в родственных и дружеских сетях, позволяющих накапливать социальный капитал. Теневая экономика воспроизводится на основе административного капитала и представлена фирмами, объединенными в деловые сети. Криминальная экономика существует в виде преступных сообществ, мафиозно-клановые связи которых позволяют оперировать криминальным капиталом.

Наши представления о структуре неформальной экономике отражены в табл. 1, где виды капиталов, организаций и связей диверсифицированы по видам неформальной экономической активности.

Таблица 1

Структура сегментов неформальной экономики

Нетрудно заметить, что типом связей, единым для таких разных сегментов неформальной экономики как теневой бизнес и родственная взаимопомощь, являются социальные сети . Очевидно, что сети различаются. По множеству критериев можно провести отличие деловых сетей, лежащих в основе теневых трансакций, от мафиозно-клановых сетей как основы криминальной экономики. Еще более отчетлива специфика родственных и дружеских сетей, используемых в реципрокных обменах дарами. С некоторой долей условности и домохозяйство можно представить как сетевое сообщество домочадцев, предельно ограниченное и инерционное в ротациях. Но при всех качественных различиях этих сетей их можно свести к сетям закрытым и открытым. Отличие между ними прослеживается в трех аспектах.

Во-первых, в закрытые сети попасть неизмеримо сложнее, чем в открытые. Равно как и покинуть их. Состав участников открытых сетей может быстро меняться в зависимости от внешних обстоятельств. Так, деловые и дружеские сети, обладая безусловными фильтрами для новых членов, предполагают добровольную ротацию членства. Мафиозно-клановые сети, равно как внутрисемейные связи, более инертны в обновлении, выход из них всегда чреват большими потерями.

Во-вторых, закрытые сети имеют неформальный центр принятия решений (например, лидер преступного сообщества либо глава семьи), тогда как открытые сети центра не имеют (ни теневые сети, ни сети взаимопомощи).

В-третьих, открытые сети допускают множественное членство в функционально тождественных сетях, а закрытые – предполагают единственность выбора. Так, можно входить во множество непересекающихся деловых или дружеских сетей, но быть одновременно членом нескольких преступных кланов также трудно, как мужем в нескольких моногамных браках.

Таблица 2

Сегментирование неформальной экономики по типу связей и значению неформальных институтов

Поскольку сети являются базовым типом связей в неформальной экономике (деловые, родственные, мафиозно-клановые, дружеские и проч.), имеет смысл отдельно уделить им внимание. И главное, что стоит обсудить, почему внутри этих сетей люди доверяют друг другу, ведь неформальные контракты между ними не скрепляются печатью и в случае обмана никакой суд или арбитраж не придет на помощь.