Введение
Введение
Итак, прочитав часть I, вы, кажется, почувствовали, в какое увлекательное путешествие отправились. Действительно, это подобно открытию целого нового континента! Экономическая выгода от воплощения в жизнь рассмотренных 50 примеров, демонстрирующих революцию эффективности, в мировом масштабе могла бы быть огромной. По своему значению эти возможности сопоставимы с возможностями генной инженерии.
Тысячи аналитиков деловой активности тщательно изучают высокие технологии в области ресурсоэффективности — и всякий раз не скрывают своего разочарования. Похоже, что и аналитики, занимающиеся вопросами акций и капиталовложений, не проявляют интереса к новой вселенной эффективных технологий. Что-то здесь не так.
В чем же дело? Может быть, наши примеры неверны с технологической точки зрения? Вряд ли. В сущности, все они гораздо более убедительны и обоснованны, нежели большинство перспектив, которые сулят биотехнологии, уже привлекшие к себе большое внимание и рисковый капитал.
Может показаться, что многие из приведенных примеров противоречат идее расширения рынка. Вспомните о говядине, требующей меньшего количества энергии на калорию конечного продукта, о мебели длительного использования или о городском районе без автомобилей. Уменьшающийся товарооборот способен скорее оттолкнуть капитал, нежели привлечь его, поскольку последний всегда стремится туда, где выгодно. В таких рассуждениях есть доля правды, и мы рассмотрим этот вопрос в главе 12. Некоторого повышения эффективности действительно можно достичь путем устранения бессмысленного товарооборота. Однако само по себе это не означает отсутствия заинтересованности. Осознав, что главную роль играет не верхняя (совокупный доход), а итоговая строка (чистая прибыль), деловой мир отошел от старомодной одержимости оборотом и обратил взор на небольшие и прибыльные компании. Более того, почти все наши примеры полностью подтверждают идею расширения рынка, необходимого для удовлетворения потребностей людей, живущих в условиях ограниченных ресурсов.
Другое объяснение заключается в том, что даже при явно выраженной необходимости в повышении эффективности она не всегда подкрепляется покупательной способностью, достаточной для создания спроса на рынке. Здесь уместна аналогия с хорошо известной проблемой поиска средства для излечения болезни, поражающей преимущественно бедное население тропических стран. Никто не осмелится отрицать необходимость лечения, однако крупные инвестиции фармацевтических компаний в разработку такого лекарства могут оказаться для них невыгодными (хотя в этом случае на помощь могли бы прийти Всемирная организация здравоохранения или какой-либо благотворительный фонд).
Тем не менее такое объяснение тоже вряд ли удовлетворительно, ведь мы говорим не о локальной проблеме, которая актуальна для определенной части населения, какого-то географического района или благотворительного учреждения. В этой книге, руководствуясь принципами Римского клуба, мы обращаем внимание именно на мировые проблемы. В части III мы покажем, что революция на основе «фактора четыре» способна решить проблемы нашего века, выдвинутые в «Пределах роста» и обсуждавшиеся на Всемирном экологическом форуме в Рио-де-Жанейро.
Новая технологическая революция остро необходима и технически реальна. Чего же не хватает? На наш взгляд, все дело в двух стимулах для капиталовложений: в информации и во многих случаях в рентабельности. Конечно, ситуации, описанные в большинстве приведенных выше примеров, сулят прибыль — в том смысле, что по истечении определенного срока инвестиции окупятся. Но должна быть конкуренция за привлечение дефицитного капитала с другими проектами, которые более выгодны для инвестиций или по крайней мере кажутся таковыми (нередко их стоимость не вполне ясна или частично покрывается субсидиями). Кроме того, инвестиции в эффективность (например, в защиту частных домов от атмосферных воздействий) нередко конкурируют с приятным бездействием, которое хотя и менее прибыльно, но доставляет меньше хлопот.
Структура побудительных мотивов в нашем обществе, по-видимому, не способствует революции в эффективности. Исторически эта структура развивалась таким образом, чтобы поощрять все более полное использование природных ресурсов на благо технического прогресса, который воплощался в новых электрических машинах, использующих энергию вместо мускульной силы. Прогресс приводил к совершенствованию инфраструктуры транспорта и созданию более быстрых средств передвижения. В значительной степени прогресс отождествлялся даже с открытием и эксплуатацией новых ресурсов. Согласно неопубликованным документам Международного банка реконструкции и развития, объем прямых и косвенных вложений в один только энергетический сектор составляет около 200 миллиардов долларов.
Не удивительно, что в течение всего периода индустриализации, вплоть до наших дней, эффективность использования ресурсов наталкивается на почти непреодолимые препятствия. Капитал всегда считал и будет считать для себя более выгодными инвестиции в расширение использования ресурсов и в повышение производительности труда. Как правило, величина прибыли от вложений в использование ресурсов составляет не меньше 15 % в год. Такую высокую отдачу в большинстве случаев нелегко получить от инвестиций в эффективность использования ресурсов (хотя есть замечательные примеры, опровергающие это утверждение).
Разумеется, в течение десятилетий (см. рис. 14) в этой области наблюдался некоторый прогресс. Удельное энергопотребление, достигнув пика в той или иной стране на определенной стадии ее экономического развития по традиционной схеме, медленно шло на убыль обычно со скоростью 1 % в год. Однако если не считать немногочисленных исключений, наблюдавшихся в период между 1975 и 1985 гг., такой спад не приводил к снижению общего потребления энергии ни в одной из индустриально развитых стран. В любом случае тенденция к уменьшению потребления проявлялась в виде побочного продукта технологического прогресса, а также как результат миграции наиболее энергоемких производств в страны с дешевой рабочей силой.
Даже если предположить (не учитывая географического перемещения энергоемких производств), что повышение эффективности использования ресурсов в странах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) на 1 % в год распространится на все регионы мира, гонка все равно будет проиграна — мы наблюдаем и даже приветствуем гораздо более высокие темпы экономического роста. В таких условиях величина энергопотребления все равно будет расти экспоненциально. Глобальный экономический рост составляет в среднем 3 % в год, и если мы хотим выиграть гонку, то и эффективность использования ресурсов должна увеличиваться с такой же скоростью. Поскольку во многих отраслях производства потенциал эффективности превышает 300 % (что является процентным выражением «фактора четыре»), ежегодное повышение на 4–5 % не кажется нереальной мечтой. Данный показатель уже был достигнут и даже превзойден в разное время и в разных местах. В частности, это относится к скорости повышения производительности энергии.
Однако для воплощения мечты в жизнь необходимо, чтобы производительность ресурсов выиграла в борьбе за инвестиции на международных рынках капитала, а эти рынки сегодня готовы откликнуться только в том случае, если ожидаемая прибыль на инвестированный капитал превышает 15 % в год.
В данной части книги мы рассмотрим возможные пути к этой цели.