Какова экологическая цена устойчивого развития?

Какова экологическая цена устойчивого развития?

В контексте ограниченных ресурсов на планете и ограниченной во-зобновляемости экосистемы (рис. 22) напрашивается вывод, что северная модель развития в принципе неустойчива. Но что здесь можно сделать? И что можем мы сделать, когда национальные планы развития в Китае, Индонезии, Бразилии, Нигерии и других развивающихся странах отделываются лишь пустыми словами в отношении устойчивого развития? Если спросить об этом развивающиеся страны, они с готовностью ответят, что Север извлек немалую выгоду, настойчиво стремясь к собственной индустриализации — подход, которому они не видят реальной альтернативы.

Исследователи на Севере предпринимали несколько попыток количественно оценить, в чем состоит неустойчивость северной модели. Уильям Риз и его сотрудники из Университета Британской Колумбии в Канаде рассчитали, что экологический след среднестатистического канадца столь велик, что нам, может быть, потребовалось бы три земных шара, чтобы разместить 5–6 миллиардов следов этого размера. Иными словами, если бы все человечество потребляло и загрязняло окружающую среду с канадским размахом, потребовалось бы три земных шара, чтобы разместить нас всех (Риз и Ваккернагель, 1994).

Голландская группа под руководством Мануса ван Бракеля и Марии Буйтенкамп (Буйтенкамп и др., 1992) оценила экологическое пространство, которое необходимо среднестатистическому голландскому гражданину, и пришла практически к такому же результату. В их работе «Устойчивые Нидерланды» говорится, что один заокеанский перелет на самолете съедает устойчивую долю энергии человека на транспорт на три-четыре года. Основываясь на подобной философии экологического пространства, Вуппертальский институт подготовил доклад (Бунд и Мизереор, 1996), предлагающий ряд модельных концепций, которые могут внести вклад в новые устойчивые уклады жизни. Характерно, что аналогичная работа в США, опубликованная Президентским Советом по устойчивому развитию (PCSD, 1996), хотя и явилась большим достижением в обеспечении политического консенсуса в очень неблагоприятных условиях, когда большинство в конгрессе едва ли озабочено устойчивым развитием, не содержит какого-либо упоминания об ограничениях в потреблении ресурсов на душу населения.

Влияние реальных исследований, которые предлагают ограничить потребление на душу населения, конечно, очень мало. Какое мыслимое правительство на Севере осмелилось бы ограничить воздушный или автомобильный километраж, расход топлива для обогрева помещений или воды для вашей кухни и ванной? Пока наши северные экологические следы остаются такими большими, как сегодня, и фактически продолжают увеличиваться, у нас нет права и ни малейшей возможности помешать китайцам и всем другим народам следовать по нашему смертельному пути.

Северу просто удобно отрицать, что этот путь смертелен. Поэтому Север продолжает ждать, что где-то когда-то появится рыночный сигнал, побуждающий нас снизить потребление бензина или воды — выжидательная позиция, которая сама по себе неустойчива. Это может оказаться плохой новостью для многих читателей.

Хорошая новость заключается в том, что существуют весьма привлекательные пути, которые позволяют нам избежать вышеизложенной дилеммы. Уменьшить размер наших следов в 4 и более раз, не поступаясь эквивалентом американского образа жизни и ежедневными радостями, поможет революция в эффективности. В первой части нашей книги приведено 50 примеров того, как могла бы работать эта революция. Претворение всего этого в жизнь с помощью инструментов, показанных во второй части, является, вероятно, самой простой стратегией для достижения устойчивого развития.