Реакция СССР на предложение США
Реакция СССР на предложение США
В марте 1958 г. в ответ на вышеприведенный меморандум, как и на более ранние предложения Соединенных Штатов об установлении международного контроля над космической деятельностью, Советский Союз предложил включить в повестку дня грядущей 13 сессии Генеральной ассамблеи ООН следующий пункт: «Запрещение использования космического пространства в военных целях, ликвидация иностранных военных баз на территориях других стран и международное сотрудничество в изучении космического пространства». В приложенном меморандуме, поясняющем данное предложение, советское правительство представило отказ от ядерного оружия и ликвидацию иностранных военных баз в качестве ключевых предпосылок обеспечения безопасности всех государств планеты, а также использования достижений науки на благо международного сообщества[120].
Причина, по которой Кремль настаивал на ликвидации военных баз в непосредственной близости от СССР, коренилась в различном восприятии опасности Советским Союзом и Соединенными Штатами. СССР и его предшественница — царская Россия, не имея естественных преград вдоль границ в виде океанов, морей или гор, неоднократно становились объектом агрессии с территорий сопредельных государств. Это выработало у правителей страны своеобразный подход к обеспечению ее безопасности: главное, чтобы потенциальные противники находились как можно дальше от границ России/СССР. Заметим попутно, что у американской политической элиты наблюдается иной подход к оценке возможной угрозы Соединенным Штатам. Будучи отгороженной от остального мира двумя океанами и имея у своих континентальных границ соседей, которые не могли и не могут представлять для нее опасность ни сами по себе, ни как плацдарм для агрессии, Америка с подозрением относится лишь к тем странам, которые не разделяют ее демократические принципы[121]. В основе этого лежит достаточно распространенное на Западе убеждение, будто государства, где правит демократия, по своей природе не могут быть агрессивными.
В свете разницы между восприятием опасности Советским Союзом и Соединенными Штатами становится понятно, что невозможность для СССР создать угрозу для США, аналогичную той, какую США после начала холодной войны создали у границ СССР, разместив там свои военные базы, создавала немалый дискомфорт для Кремля.
Позиция Эйзенхауэра по вопросу предотвращения милитаризации космического пространства была ясно выражена в его письме председателю Совета Министров (предсовмину) СССР Николаю Александровичу Булганину[122] от 15 февраля 1958 г., в котором он назвал «страшной опасностью» возможность милитаризации космоса.
«Пришло время покончить с этой опасностью, — писал американский президент советскому премьеру. — Будет настоящей трагедией, если советские лидеры закроют глаза на эту опасность или проявят к ней равнодушие так же, как они, очевидно, не разглядели или проигнорировали десять лет назад атомную и ядерную опасность в самом начале ее возникновения»[123].
Хрущев, сменивший Булганина в марте 1958 г. на посту предсовмина, увязал сотрудничество в космосе с разоружением, и в первую очередь, с ликвидацией иностранных военных баз: «Мы не можем оставить без внимания тот факт, что атомные и водородные бомбы могут быть доставлены к цели не только с помощью межконтинентальных ракет, но также и с помощью ракет среднего и ближнего радиуса действия, а также с помощью обычных бомбардировщиков, базирующихся на многочисленных военных базах в районах, прилегающих к Советскому Союзу»[124].
Хрущева, связавшего воедино две весьма разные вещи — сотрудничество в космосе и разоружение, понять можно: в самом деле — вы активно настаиваете на сотрудничестве, следовательно, оно нужно больше вам, чем нам. Тогда извольте хоть что-то дать взамен: уберите, например, свои базы от нашей территории. В этом случае с геостратегической точки зрения СССР и США оказались бы в равной ситуации.
Трудно сказать, верил ли Хрущев в возможность принятия Вашингтоном своего предложения. Ведь чтобы согласиться на такое, Эйзенхауэру пришлось бы поставить под вопрос верность США союзническим обязательствам перед западными странами — базы на их территории как раз и были частью подобных обязательств, а также составным элементом политики «сдерживания» коммунизма[125].